Но когда он уходит, все эти эмоции возвращаются.
Стены смыкаются вокруг меня, словно намереваясь запереть в темном ящике из моего детства. Я продолжаю украдкой поглядывать на свою балетную одежду, на туфли и леотарды и стараюсь не сломаться снова.
Я удалила свой аккаунт в Instagram и все свои социальные сети, чтобы получить отсрочку от внешнего мира и прессы.
Стефани и Филипп звонили и пытались навестить меня, но я уклонилась от их заботы и сменила номер. Они связаны с миром, в который я не смогу вернуться. Увидев их и поговорив с ними, я бы только выдвинула этот факт на первый план.
Кроме того, после моей травмы вся команда должна была начать заново и отложить открытие. Держу пари, Ханна в восторге от того, что играет Жизель вместо меня.
Я опираюсь на костыль, стою лицом к гардеробной и разглядываю свои леотарды, пачки, колготки и балетные туфли. Не знаю, как долго я стою здесь, уставившись на свидетельство моей завершенной карьеры, но этого достаточно, чтобы моя рана под гипсом покалывала.
Затем я врываюсь внутрь и сбрасываю вниз все до последней вещи, срываю вешалки и обувь. Я пытаюсь разорвать леотарды руками и теряю равновесие, падая на пол. Я подползаю к ящику, рывком открываю его и хватаю ножницы. Затем я разрезала каждый кусок балетной одежды, уничтожая муслин, тюль и все, что когда-то считала красивым.
Я убиваю остаток мечты, которая была убита для меня.
Может быть, это поможет мне освободиться. Может быть, стены моей квартиры перестанут давить на меня, как монстры. Каждый уголок этого места напоминает мне о балете, о танцах, о репетициях в одиночку, пока я не выдыхаюсь.
Когда я впервые получила это место с моей щедрой зарплатой, я чувствовал гордость за то, что у меня есть собственное место, что я достигла этого своими навыками. Но теперь это похоже на мой заказной ад. От которого я не могу убежать.
Мне нужно убить все воспоминания, связанные с балетом, чтобы я могла жить. Так что я могу найти для себя другой путь.
Даже если эта мысль вызывает жгучие слезы на моих глазах.
Из-за травмы мой контракт с «New York City Ballet» был расторгнут, и, хотя я получила щедрую компенсацию, переведенную на мой банковский счет, мне было все равно.
У меня есть небольшое состояние, которое способно поддерживать меня в течение длительного времени, но дело никогда не было в деньгах для меня.
Балет был моим защитным механизмом против моей испорченной головы. Теперь, когда у меня его больше нет, как мне оставаться в здравом уме?
Входная дверь со щелчком открывается, но я не прекращаю рвать одежду. Только когда на меня падает тень, я, наконец, поднимаю глаза. Я думаю, это Адриан, но сейчас день, и он никогда не появляется до наступления темноты.
Ян смотрит на меня сверху вниз со смягченным выражением. Это не совсем жалость, но что-то более тонкое. Я не спрашиваю, откуда у него код от моей квартиры, поскольку Адриан, должно быть, дал ему его на всякий случай.
– Даже не пытайся меня остановить, – мой голос дрожит. – Мне нужно сделать это, чтобы избавиться от всего.
– Хочешь, я помогу?
Мои губы приоткрываются.
– А ты бы хотел?
– Если ты хочешь.
– Ты можешь все это спустить?
Он коротко кивает и методично снимает все вешалки, юбки, купальники, балетные пачки и туфли. Он даже вытаскивает ящики с моей блестящей косметикой и драгоценностями, окружая меня ими.
Пока он это делает, я режу все, что попадается на глаза, разрезая все на куски. Ян стоит и смотрит на меня со своим вечным хладнокровием.
К тому времени, как я перерезала почти все, я становлюсь вялой, мой гнев и горе медленно утихают. Ян все еще в своей обычной позе, скрестив руки перед собой.
– Ты думаешь, я сошла с ума? – бормочу я.
– Я думаю, тебе просто больно.
Я шмыгаю носом, хотя слез нет. Я плакала достаточно в тот день, когда Адриан спас меня от моего собственного разума и обнял. Он держал меня так, словно хотел защитить, словно защита – это его миссия в жизни.
– Ты можешь от этого избавиться? – спрашиваю я Яна.
– Избавлюсь.
– От наград тоже. Я хочу, чтобы они исчезли.
– Если хочешь.
Я замираю, уставившись на ножницы в своей руке.
– А куда Адриан ходит днем?
Мне неприятно признавать, что я скучаю по нему и его словам, как бы мало их ни было. С того дня в больнице он был единственным человеком, который мог вытащить меня из моего разума.
Это странное изменение динамики. Раньше мы с Адрианом могли ладить только тогда, когда он трахал меня или сексуально наказывал. Но за последние две недели его прикосновения никогда не двигались в этом направлении. Он только обнимал меня, следил, чтобы я поела, помогал принять душ и переодеться. Он сидел рядом со мной под шерстяным одеялом, пока я смотрела бессмысленный фильм, а потом устраивал мою голову у себя на коленях, чтобы мне было удобнее. Его пальцы гладили мои волосы так, что я почти мурлыкала, как котенок.
Я питалась этой заботой, как голодное животное, которое никогда не испытывало привязанности.
– Он работает. – говорит Ян.
– Я знаю это, гений. Где? С кем?
– Он в основном работает дома с Колей.
Я останавливаюсь на этой информации. Если не считать первого свидания в ресторане, мы с Адрианом встречаемся только здесь, поэтому я никогда не задумывалась о том, что у него есть отдельный дом.
– Он не занимается мафиозными делами?
Ян улыбается.
– Он занимается мафиозными делами дома. Он не выходит без крайней необходимости.
По какой-то причине это заставляет меня чувствовать себя более непринужденно. По крайней мере, ему не грозит опасность быть застреленным на улице, как всем тем главарям мафии, о которых я читала.
По крайней мере, ему не грозит опасность быть застреленным на улице, как всем тем главарям мафии, о которых я читала.
И да, я могла бы покопаться в истории мафии в Нью-Йорке. Но в статьях полно всякой всячины про итальянскую мафию. Информации о Братве практически нет. Впрочем, я не удивлена. Принимая во внимание скрытный характер Адриана, я предполагаю, что остальная часть его организации похожа на него.
Но я до сих пор не могу выкинуть из головы эти образы убитых мафиози, и недавно мне начали сниться кошмары об Адриане, страдающего от чего-то подобного.
Подождите. Значит ли это, что я беспокоюсь о нем?
– Мисс.
Я смотрю на Яна.
– Да?
– Позволь мне помочь тебе подняться.
– Я могу подняться сама. – Я встаю на здоровое колено, подтягиваю костыль и всем весом опираюсь на него, чтобы встать. Тело Яна повернуто ко мне, готовое подхватить меня, если я упаду, но я ухитряюсь держаться прямо, не отрывая гипса от земли.
– А как же... она? – шепчу я.
Он поднимает бровь.
– Она?
– Кристина Петрова. – Я не говорила с Адрианом о его помолвке с той ночи в больнице, и отчасти потому, что хотела пожить в этом мире какое-то время. Чтобы не думать о том, что я взяла чужого жениха.
– Я верю, что он покончил с этим.
– Ты веришь? То есть ты не уверен?
– Будет лучше, если ты спросишь его об этом.
– Скажи мне, Ян. Что происходит?
Он проводит рукой по своим длинным волосам.
– Ты не слышала этого от меня.
– Обещаю.
Он снова улыбается, и я поражаюсь, какой он на самом деле симпатичный. Если бы он не выбрал жизнь мафиози, он был бы идеальной моделью.
– Так что? – настаиваю я.
– Помнишь, я говорил тебе, что Босс собирается жениться на Кристине?
Я киваю.
– То, что он хочет выйти из игры, еще не значит, что он может. Не только Игорь, отец Кристины, влиятельный член Братвы, который не потерпит неуважения, но и сам Пахан тоже против расторжения помолвки.
Мое сердце сжимается, и любое подобие покоя, которое мне удалось ощутить за последние пару недель, рушится.
– Так что? Он женится на ней?
– Я не знаю. Он думает, как из этого выбраться, но если он не придумает причину, которая устроит и Игоря, и Пахана, то он окажется в плохом положении и может потерять свою власть в Братве.
Мой желудок сжимается, и его содержимое почти выливается на землю.
Или Адриан женится на Кристине, или он потеряет свою власть.
Я точно знаю, какой вариант он выберет. Он живет ради власти, контроля и паттернов. Он никогда не пожертвует своей работой ради кого-то вроде меня.
Кроме того, мне бы этого не хотелось. Не то чтобы я его любила или что-то в этом роде.
Моя грудь сжимается, когда я тихо благодарю Яна и ковыляю обратно в спальню. Он приносит из кухни большие пакеты и избавляется от порванной одежды и всего, что есть в шкафу.
Сидя на кровати, я думаю только о том, как Адриан женится на Кристине.
Красивая русская Кристина, которая, по сути, была создана, чтобы стать его женой.
Темная эмоция кипит под моей кожей, которую даже я не узнаю, но есть одна вещь, которую я знаю.
Я должна помешать ему жениться на ней.
***
Проходит еще неделя, и я впадаю в отвратительную рутину. Отсутствие цели разъедает мою душу. Я так привыкла к условностям или репетициям, а теперь, когда все это ушло, я чувствую, как дыра разъедает мою душу.
Я пытаюсь выйти в парк, и Ян сопровождает меня, иногда с другим охранником по имени Борис. Я ненавижу, когда к нам присоединяется Борис, потому что Ян не ведет себя так беззаботно, как когда мы с ним вдвоем.
Затем я возвращаюсь домой и начинаю что-то готовить, чтобы занять свое время. Однако Адриану это не нравится, потому что моя нога все еще в гипсе, и он говорит, что я стою слишком долго.
Но мне нужно что-то делать, иначе я сойду с ума, ожидая его возвращения.
Я стала прислушиваться к его шагам. Они тяжелее и мощнее, чем у Яна, но все же достаточно тихие, учитывая его телосложение. Как сейчас.
Его запах иногда опережает его, или, может быть, я так привыкла к нему, что чувствую его запах даже на большом расстоянии. Я могу потеряться в этом запахе дерева и кожи, как будто это единственный запах, который я когда-либо чувствовала.