Вибрирующий звук пугает меня, и я вздрагиваю. Адриан со стоном отпускает мой сосок. Мой рот приоткрывается, а бедра пульсируют от желания, когда я смотрю на его влажные губы.
Дерьмо. Почему меня так возбуждает его извращенность?
Он достает телефон и отвечает, кряхтя:
– Волков. Лучше бы это было что-то хорошее.
Его раздраженное выражение исчезает, сменяясь выражением чистого созерцания, когда он встает с кровати и одевается.
– Я буду там через пятнадцать минут.
– Что-то не так? - спрашиваю я, садясь и чертовски надеясь, что он не заметит надежды в моем тоне.
– У меня срочная встреча. – Он целует меня в лоб. – Меня не будет несколько часов, возможно, до утра. Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится.
– Окей… То есть я так и сделаю.
Он качает головой, но не комментирует мое использование слова, которое он так ненавидит.
– Спи спокойно, Леночка.
Я киваю.
Я думаю, что он собирается уйти, но затем он опускает голову и захватывает мои губы в медленном поцелуе. Обычно его поцелуи всепоглощающие, такие же жесткие, как он трахает, и такие же неумолимые, но сейчас он целует меня со страстью, которая достигает моих костей.
Как будто ему не все равно.
Я целую его в ответ, потерявшись в этом мгновении, потому что, кажется, мне тоже не все равно. Черт возьми. Меня это более чем волнует.
Он отстраняется, легкая улыбка скользит по его губам.
– Я скучал по тебе, Леночка.
С этими словами он поворачивается и уходит. Я смотрю на дверь после того, как она захлопывается за ним. Мой разум погряз в осознании, которое я испытала, когда он только что целовал меня.
Я люблю его.
Я влюбилась в дьявола, несмотря на его чудовищную натуру.
Мои ноги дрожат, когда я спускаю их с кровати.
Нет, я, должно быть, принимаю похоть за любовь. Мне нужно спасти себя и моего ребенка от опасности, которой он подвергается.
Любовь это или похоть, не имеет значения, потому что мы с Джереми не в безопасности с ним.
Мне требуется все, что в моих силах, чтобы снять одежду и надеть джинсы, толстовку и пальто. Одеваясь, я смотрю в окно. Коля, Ян, Борис и Адриан садятся в машину, пока она не умчалась прочь от особняка.
Он взял с собой своих лучших охранников. Хорошо.
Убедившись, что они уехали, я врываюсь в дверь, отделяющую спальню от детской Джереми, и заворачиваю его в плотную одежду и одеяло. Я наполняю рюкзак его вещами первой необходимости и бутылкой своего молока, которое сцедила ранее, готовясь к этому.
Я не могу упустить возможность сбежать, пока система заменяется. Обычно Адриан имеет в своем распоряжении все записи о моих передвижениях, но смена системы – это мой единственный короткий шанс выбраться отсюда невредимой вместе с Джереми.
Мне потребовался целый день, чтобы придумать этот план. Я выйду через заднюю дверь, из которой Огла приносила вещи, а потом сяду на самолет в другой штат и останусь под радаром, чтобы поднять Джереми. Поскольку Адриан берет на себя все наши расходы, а мне не нужно беспокоиться об аренде, мое небольшое состояние от балета осталось нетронутым. Я использую его, чтобы дать моему сыну хорошую жизнь.
Это не идеальный план, но все же лучше, чем ничего.
Я должна была выполнить свой план утром, после отъезда Адриана, так как он теперь почти не проводит времени дома, но сегодня судьба на моей стороне.
Обвязав вокруг себя переноску, я осторожно кладу в нее Джереми и накрываю его одеялом.
Я оставляю телефон на тумбочке, так как его, скорее всего, отслеживают, и выхожу из комнаты.
Обычно я опасаюсь камер в коридорах, но из-за смены системы они не работают.
Я молча иду на кухню, оглядываясь по сторонам, сердце чуть не выпрыгивает из груди.
Из-за угла раздаются шаги, и я прижимаюсь спиной к стене, обнимая Джереми одной рукой и прижимая другую ко рту.
Охранников не пускают внутрь, пока Адриан не позовет их, так что в такой поздний час на кухне может быть только один человек.
И действительно, тень Оглы появляется, когда она останавливается в дверях, прежде чем направиться в коридор.
Я жду, пока ее шаги затихнут, и медленно иду на кухню. Как только она появляется в поле зрения, я бросаюсь внутрь, не обращая внимания на стук своего сердца.
Сделав глубокий вдох, я хватаюсь за ручку двери, ведущей наружу, и поворачиваю. Я чуть не плачу от радости, когда она открывается.
Холодный ноябрьский воздух хлещет меня по лицу, но я не могла чувствовать себя теплее. Я плотнее укутываю Джереми одеялом и ускоряю шаг, удаляясь от дома.
С тех пор, как я шпионила за этим местом, я уже знаю, что окажусь у специального забора, который требует кода. Я набираю цифры, которые Огла вводила тысячу раз, и ворота со щелчком открываются.
Я выбегаю на улицу, мои ботинки шлепают по бетону, когда я бегу.
Большой глоток воздуха врывается в мои легкие, когда я вдыхаю.
Я сделала это.
Я ушла.
Я свободна.
Никто не будет представлять опасности ни для меня, ни для моего сына.
Мое сердце сжимается при мысли о том, что я оставила позади, но я игнорирую это чувство.
В моем приливе адреналина бег от задней части дома до дороги был даже не таким длинным.
Я удивляюсь, увидев такси вскоре после того, как вышла, и машу ему рукой. У меня с собой достаточно наличных денег на поездку и билет на самолет. Мне нужно будет снять больше из моего банка, но, к счастью, я могу сделать это в любом из их отделений. Я должна быть осторожна и, вероятно, сделаю это в другом месте, чем в том, где я живу, чтобы Адриан не выследил меня.
Такси проносится мимо меня, и я понимаю, что оно занято. Я машу рукой на следующую машину, надеясь, что это тоже такси. Машина останавливается прямо передо мной, и мое сердце почти останавливается вместе с ней, когда открывается задняя дверь и выходит мой собственный дьявол.
Даже в темноте я могу разглядеть его убийственное выражение.
–Ты куда-то собралась, Лия?
Когда он приближается ко мне, я знаю, просто знаю, что испортила все шансы на свободу.
Глава 32
Лия
Все кончено.
Мало того, что мой план побега провалился, но я также потеряла любой кусочек свободы, который Адриан мог бы дать мне.
Одно дело просить его отпустить меня, но действовать в соответствии с этим – совсем другое. Он сделает своей миссией строить вокруг меня позолоченную клетку, пока я, в конце концов, не зачахну и не умру.
Дорога домой проходит в молчании. Моя рука дрожит вокруг Джереми, несмотря на все мои попытки успокоить ее. Я рада, что он проснулся, а я занялась тем, что кормила его из бутылочки. Но вскоре он снова засыпает, оставляя меня в жестоком присутствии своего отца.
Адриан не произнес ни слова с тех пор, как схватил меня за локоть и втолкнул в машину. Я даже не пыталась сопротивляться. Какой смысл теперь, когда он меня поймал?
Жаль, что он не заговорил. Я хочу, чтобы он отпустил свой гнев, потому что если я что-то и узнала об Адриане за все это время, так это то, что его эмоции кипят под поверхностью, особенно его редкий гнев. Когда он освободит его, тот, кто встанет на его пути – я – будет разрушен безвозвратно.
Мое горло наполняется желчью из-за тошнотворного вида страха, тянущего мой желудок.
Даже Ян качает головой, когда мы выходим из машины. Я поднимаю подбородок, хотя зубы стучат. Я сделала то, что должна была сделать, чтобы защитить себя и своего ребенка. Если бы у меня был шанс повторить, я бы сделала это снова. Я не позволю никому говорить мне, что я сделала что-то не так.
Адриан хватает меня за локоть и тащит за собой вверх по лестнице. Я вздрагиваю, когда он отстегивает переноску и спящего Джереми от моих рук, рявкает.
– Стой здесь.
Затем он шагает с сыном в детскую.
С каждой секундой мое горло сжимается все сильнее, когда я дрожащими руками снимаю рюкзак и пальто. Я остаюсь посреди спальни, как заключенный, ожидающий суда. Мысли о том, что он сделает со мной, вторгаются в мой разум, усиливаясь с каждой секундой.
Я могу принять его наказания, и хотя я никогда не признаю этого вслух, я наслаждаюсь их порочностью. Но что, если мое наказание на этот раз превзойдет все, что он делал со мной раньше?
Я пытаюсь вооружиться смелыми мыслями, но ничто, абсолютно ничто не может подготовить меня к мертвому взгляду Адриана, когда он возвращается в спальню. Звук закрывающейся двери врезается мне в грудь и заставляет содрогнуться все тело.
На нем черное кашемировое пальто поверх белой рубашки, но не из-за одежды он кажется шире и жестче. Из-за тени на его лице и легкого изгиба губ, как будто он хочет разорвать кого-то в клочья своими голыми зубами.
Адриан – высокий мужчина, огромный по сравнению со мной, но теперь он, кажется, стал выше, наполняя комнату и мой воздух своим неумолимым присутствием. Даже его красивое лицо сейчас похоже на дьявольское.
Когда он говорит, его темный, угрожающий голос заставляет мои зубы снова стучать.
– Сейчас, Лия. Почему бы тебе не сказать мне, куда ты собиралась идти?
Я сглатываю твердый комок в горле.
– Куда, черт возьми, ты собирался идти? – Его голос становится громче.
Я вздрагиваю, даже когда поднимаю подбородок.
– Куда угодно, только не сюда.
– Куда угодно, только не сюда, – задумчиво повторяет он, направляясь ко мне. Я испытываю искушение отступить назад, чтобы избежать его гнева, чтобы установить, между нами, как можно большее расстояние. Однако мои ноги остаются приклеенными к полу.
Я не сделала ничего плохого. Во всяком случае, это он виноват, подвергая меня и своего сына этой жизни, когда знал, что мы будем в постоянной опасности.
Он останавливается передо мной, больше жизни и страшнее.
– Ты сказала, куда угодно, только не сюда?
– Мы не в безопасности, – выпаливаю я. – Я не хочу растить своего ребенка в мире, где его могут убить в любую секунду.