Поначалу мне было трудно уследить за тем, кто есть кто, поэтому я с помощью Оглы сделала длинный цифровой документ, чтобы изучить, кто есть кто в Братве. Удивительно, но Адриан не возражал и даже попросил Оглу помочь мне. Но, с другой стороны, он полностью ожидает, что я останусь рядом с ним, поэтому он не будет беспокоиться о том, что я сделаю обучающий файл о его организации.
– Адриан сказал, что ты заболела, – задумчиво произносит Кирилл, окидывая меня хитрым взглядом. – Ты неплохо выглядишь для больной.
– Мне стало лучше. – говорю я тихим голосом, радуясь, что Адриан все время врет о моем здоровье, поэтому меня не ждут.
Даже если он делает это, потому что я смущаю его, я счастлива, что мне не приходится часто встречаться с этими людьми. Когда я с Джереми дома или работаю волонтером в приюте, я чувствую себя оторванной от них и их преступной деятельности.
– Ну, Лия. – ухмыляется Дэмиен. – Что происходит на самом деле? Он что, избивает тебя так, что ты не можешь выйти? Расскажи об этом Рай, и она поможет, потому что ей нравится все это женское дерьмо, стоящее за женщин.
– Он не делает этого. – Я немного обижена за Адриана. Он может быть холодным и отчужденным, но он лучший семьянин среди всех них. Он никогда не причинит вреда ни мне, ни Джереми.
Кирилл поправляет очки средним и безымянным пальцами.
– Тогда в чем дело?
Я сглатываю комок в горле. Сколько бы я их ни видела за эти годы, эти двое пугают меня, особенно после историй, которые Ян рассказывал мне о них. Как Кирилл служил в спецназе и убил больше, чем кто-либо может сосчитать, или как Дэмиен забивает людей до смерти, если они его хоть разозлят.
Иногда мне кажется, что мне повезло попасть на радар Адриана, а не на их. Потому что, проведя минуту в их присутствии, я почувствовала зуд и беспокойство.
– Он спрашивал тебя о чем-то, красавица. – настаивает Дэмиен.
– Почему бы тебе не спросить у меня?
Я выдыхаю, услышав голос Адриана, и смотрю на него, когда он встает рядом со мной, все его внимание сосредоточено на Кирилле и Дэмиене, которые не кажутся счастливыми, что их веселье было остановлено.
Осторожно подношу бокал с шампанским к губам и делаю глоток, чтобы успокоить нервы.
Присутствие Адриана посылает смесь облегчения и укола хронической агонии в мою ноющую грудь. Односторонние эмоции – это работа дьявола. Они не только все время причиняют боль, но и заставляют меня надеяться и тосковать. Даже когда я знаю, что Адриан не способен на такие эмоции.
Я знаю, что ему не все равно. Я знаю, что Джереми и я что-то значим для него, но это никогда не будет чем-то большим. Он никогда не посмотрит на меня так, как я тайком смотрю на него, когда он не обращает внимания.
И это ранит больше, чем я готова признать.
Лицо Адриана – пустая маска, но я не могу не восхищаться безмятежным выражением его лица и острыми краями скул. На нем черный костюм и светло-серая рубашка под цвет глаз. На самом деле в его гардеробе есть только такие темные цвета. И потому, что я волонтер, мой вкус в одежде больше не кричащий, а скорее похожий на его, скромный и сдержанный.
– Адриан. – Кирилл улыбается. – Мы как раз говорили Лие, как здорово, что она присоединилась к нам сегодня.
– Мне показалось, ты сказал, что она больна. – Дэмиен поднимает бровь.
– Очевидно, не сегодня. – Адриан сохраняет свой холодный голос, хотя его тело слегка повернуто ко мне.
– Не мог бы ты рассказать нам побольше о ее болезни, которая, кажется, приходит и уходит по прихоти? – Кирилл задумчиво постукивает большим пальцем по губам. – Мне любопытно.
– Я не отвечу тебе, Морозов, – протягивает Адриан. – На самом деле все, наоборот, так почему бы тебе не развернуться и не уйти?
Выражение лица Кирилла не меняется, но на губах застыла ухмылка.
– Так, так. Это интересно.
– Что? – Дэмиен переводит взгляд с одного на другого. – Что тут интересного? Что я пропустил?
Я уже собираюсь опрокинуть бокал шампанского в попытке снять напряжение, когда замечаю мелькнувшую на заднем плане тень. Она напротив меня, по диагонали к коридору, который ведет к черному входу. Я знаю это, потому что часто проскальзывала туда, чтобы найти Яна и спрятаться от зевак.
Тревога, которую я испытываю с тех пор, как несколько дней назад она налетела на меня, как безжалостный ураган.
Я позабочусь об этом.
Мои глаза расширяются при воспоминании о словах Луки. …
Не успеваю я об этом подумать, как в углу поблескивает металл. Я роняю свой бокал с шампанским и хватаю Адриана за рукав, затем тяну его вниз так, что мы оба падаем на столы.
В воздухе звенит выстрел, и за ним следует коллективный вздох.
Большое тело Адриана падает на меня, и его твердая грудь накрывает меня спереди на земле. Он достает пистолет, и я смотрю на его лицо в нескольких дюймах от моего.
Я ощупываю его бока, машинально ища рану. Это было так близко, что если он… что если он…
Адриан хватает меня за лицо, его голос резок, как приговор.
– Ты ранена?
Я отрицательно качаю головой.
– Используй голос, Лия.
– Нет. А ты? – Обе мои руки впиваются в его пиджак, но я все равно хочу убедиться, что с ним все в порядке.
– Я в порядке. – Он резко выдыхает. – Как ты узнала?
– Я... я увидела тень, а потом блеск металла в углу.
– Черт, Лия. Ты должна была опуститься первой. – Его глаза сталкиваются с моими, и, в отличие от прошлых четырех лет, в них есть огонь, страсть и абсолютная забота, которую я думала, что никогда больше не увижу после той ночи.
Я чуть не плачу от облегчения, но это ощущение недолговечно, когда он качает головой, и выражение его лица снова становится жестким.
– У тебя с собой пистолет?
– Э-э... да. – Он в моей сумке, которая все еще у меня в руке.
– Оставайся здесь.
Дэмиен и Кирилл вскакивают на ноги и бегут туда, где скрылся стрелок.
Адриан отталкивает меня одним грациозным движением, затем тянет стол вниз, чтобы спрятать меня под ним.
– Ян доберется до тебя.
Он поворачивается, чтобы уйти, но я хватаю его за рукав, мой язык чувствует тяжесть в горле, когда я бормочу.
– Не... умирай.
И я серьёзно, я не хочу, чтобы с ним случилось что-нибудь плохое.
Он коротко кивает, прежде чем последовать за остальными.
Но я здесь не задерживаюсь.
Как только они уходят, я встаю из-за стола и прижимаюсь к стене, чтобы избежать хаоса в толпе.
Адриан и остальные направляются туда, где, как они думали, исчез стрелок, но, если моя интуиция верна и Лука стоит за этим, он не будет таким очевидным.
Однажды я сказала ему, что одна из камер у входа для персонала имеет задержку записи. Я узнала об этом только потому, что Рай упомянула об этом, сказав, что они не используют ее так много, так как большинство сотрудников живут там.
Лука, должно быть, использовал эту информацию, чтобы проникнуть внутрь. Я не думаю, что стрелял он, но не сомневаюсь, что он где-то рядом.
Впервые я встретила Луку в начальной школе. Он был усыновлен и ненавидел это, и так как его родители были итальянского происхождения, а я скучала по Италии, я хотела дружить с ним. Я сказала ему, что потеряла родителей, и он сказал, что тоже потерял маму и папу, и вот так мы и сблизились. Однако Лука всегда играл на заднем плане, даже тогда.
Он был скрытным, когда мы были маленькими, но всякий раз, когда он разыгрывал шутку или мстил детям, которые издевались над ним, он обязательно присутствовал, чтобы наблюдать.
Вот почему я уверена, что он где-то здесь, и мне нужно остановить его, прежде чем он действительно позаботится об Адриане.
Я остаюсь на пороге между задней частью дома Сергея и служебным входом и замечаю, что камера совсем не мигает.
Моя рука тянется к пистолету, и я щелкаю глушителем. Ян дал его мне на случай, если я окажусь в ситуации, когда здесь будет полно людей, и я не захочу, чтобы кто-нибудь услышал. Понятия не имею, почему это похоже на такую ситуацию.
Осторожными шагами я выхожу на маленький задний двор, выходящий на проволочную изгородь.
Я останавливаюсь, когда обнаруживаю, что Лука шепотом кричит на другого мужчину, который крупнее его, с длинным шрамом на правой щеке.
– Ты чертов дурак. У тебя была одна миссия.
– Лука…– Я дышу.
Он и мужчина одновременно обращают свое внимание на меня. Оба одеты в армейскую форму, а на Луке – маска и бейсболка.
– Она остановила меня, – Мужчина со шрамом указывает на меня с усмешкой. – Чертова сука.
– Герцогиня. – Ноздри Луки раздуваются. – Ты защищаешь Адриана?
Я расширяю свою позицию, оглядываясь назад, чтобы убедиться, что там никого нет.
– Я никогда не говорила тебе, что хочу его убить.
– Ну, я хочу. Так что, черт возьми, больше не вставай у меня на пути.
Я не знаю, что на меня нашло, когда я подняла пистолет и направила его на него.
– Я не позволю тебе причинить ему боль, Лука.»
– Так, так, Герцогиня! Ты убьешь меня ради него?
– Я не хочу этого. Не вынуждай меня.
– Что, если я скажу, что он все это время тебя использовал? Что он на стороне убийцы твоих родителей.
Моя рука дрожит на пистолете, когда его слова опускаются на дно моего живота.
– Ч-что?
– Вот твоя правда, Лия. Адриан с тобой только потому, что он союзник твоего отца. Того самого отца, который заказал убийство твоих родителей в Италии.
– Ты... говоришь это только потому, что я отказываюсь тебе больше помогать.
– Я говорю это, чтобы ты проснулась к чертовой матери. Адриан не на твоей стороне, никогда не был и не будет. Он просто выполняет свои и Братвы планы и держит тебя в качестве козырной карты из-за того, что ты незаконнорожденная дочь Лазло Лучано.
Голова кружится, рука с пистолетом дрожит.
Нет, Лука злится. Все это неправда. Этого не может быть.
– Я ухожу отсюда. – Голос человека со шрамом, как гвозди, царапает мой мозг. – В следующий раз я убью Волкова.