Адриан тоже увидит в ней меня. Он будет прикасаться к ней так же, как прикасается ко мне, трахать ее так же, как он трахает меня.
На меня накатывает тошнота, и мне хочется вывернуть кишки в унитаз. Однако я заставляю себя выпрямиться и высоко держать голову.
Это для моего выживания.
Может, я и люблю Адриана, но я не останусь здесь, пока ему не надоем, пока он не сведет меня с ума.
Теперь перейдем к следующей части моего плана.
Рай сказала, что поможет мне, и я верю ей, потому что она достаточно сильна в братстве, чтобы действовать за спиной Адриана. В отличие от Луки, она ничего не не хочет взамен.
Я скажу ей, чтобы она спрятала меня от Адриана, а потом помогла мне сбежать от него раз и навсегда.
Глава 38
Адриан
Будучи человеком, который доверяет своей системе до слепоты, я могу сказать, когда что-то не так.
Я ломаю голову, пытаясь понять, где все упало на самое дно. Когда, черт возьми, я начал терять первоклассную эффективность, которую обеспечивала моя система?
Одно можно сказать наверняка: Лия имеет к этому какое-то отношение. Или, точнее, моя одержимость ею.
В какой-то момент она стала плотской и темной. Сначала я пытался облегчить ее, восполнить недостаток чувств своими действиями, показать ей, что она особенная для меня, даже если я устроен по-другому и не знаю, как чувствовать то, чего она втайне хотела.
Я думал, она, в конце концов, заметит, какие усилия я прилагаю. На это потребуется время, но это произойдет. Лия придет ко мне, а не будет работать против меня. Она доверяла мне и говорила со мной.
Но она выбрала другого мужчину.
Того, кто скрывался с тех пор, как она призналась в прелюбодеянии, потому что с тех пор она ни за что не встретилась бы с ним. Я назначил целую армию, чтобы следить за ее делом и устанавливать камеры везде, куда бы она ни пошла.
Чем больше я душу ее в своей замкнутой системе, тем ближе я к потере контроля, потому что знаю, просто знаю, что все идет к худшему, а не к лучшему.
Я разговаривал с ее психоаналитиком – или, скорее, угрожал ее психоаналитику, – и она сказала, что ее галлюцинации становятся все хуже. Они обостряются с тех пор, как у нее началось это состояние в детстве. В прошлом антидепрессанты и снотворное постепенно избавляли ее от невротических эпизодов, но в последнее время она разговаривает с Оглой о вещах, которые никогда не случались.
Она рассказала мне, что Лия недавно пересеклась с Ханной, своей предыдущей коллегой и нынешней примой New York City Ballet. Однако этого так и не произошло.
Психотерапевт беспокоится, потому что это может быть началом эпизода диссоциации. Ее состояние ухудшилось с тех пор, как в нее стреляли во время женского собрания, организованного Рай. У нее был приступ посттравматического расстройства, и она сказала, что видела красные глаза, идущие за ней.
Когда доктор сказала, что ее нельзя ставить в стрессовые ситуации или окружать людьми, которые вызывают у нее беспокойство, я еще больше отдалился. Даже если это убивает меня, чтобы держаться подальше от нее, я могу, по крайней мере, признать, что я – главная причина ее депрессии и тревоги. Даже Огла, с которой она поначалу не ладила, сблизилась с ней.
Единственный человек в этом доме, при виде которого она теряет улыбку, – это я.
Даже мои гребаные охранники получают ее улыбки. Но только не я.
Ее лицо постоянно хмурится, когда она встречает мой взгляд. Ее нежное лицо вытягивается с глубокой, осязаемой грустью.
К черту все это.
Я все еще верю, что смогу вытащить Лию из прошлого. Лию, которая сидела со мной за обедом и говорила обо всем и ни о чем, пытаясь всеми способами заставить меня говорить.
Но сначала мне нужно найти ублюдка, с которым она мне изменила, выяснить его отношение к ней и Лазло. Только после того, как я убью его медленной смертью, я смогу снова дышать.
Может быть, это не даст чистому воздуху проникнуть в мои легкие, может быть, я никогда не забуду, что она сделала, но я никогда не позволю ей уйти.
Сегодня вечером я собираюсь поговорить с ней об этом в последний раз. Я ее спрошу и выслушаю, как меня уговаривали Коля и Ян.
Я нахожу ее на кухне, она роется в холодильнике, одетая в одну из своих пушистых ночных рубашек с халатом, в котором много слоев искусственного меха. Она надевала его один раз, а потом бросила в дальний угол шкафа, потому что это было слишком эксцентрично на ее вкус.
Прищурившись, я наблюдаю за ее движениями. Они слишком быстры, им не хватает ее обычной утонченности и элегантности.
– Что ты делаешь?
Она оборачивается, визжа, а я смотрю на копию своей жены. Кого-то, у кого точно такая же внешность и телосложение. Даже глаза почти одинаковые.
Почти.
Потому что эти глаза? У них нет такой глубокой печали, как у Лии. Постоянного серого блеска.
– Кто ты? – спрашиваю я.
Она сглатывает, пакет с замороженным мясом болтается у нее в руке.
– Ч-что значит-кто я? Я Лия.
Я подхожу к ней в два шага, и она обегает прилавок. Я достаю пистолет и направляю его на нее.
– Ты не Лия. Кто ты?
Она замирает, широко раскрыв глаза, и поднимает руки вверх, позволяя замороженному мясу упасть на пол.
– Пожалуйста, не стреляй! Она ничего не сказала о том, чтобы быть подстреленной. Мне так жаль, пожалуйста, мне нужны только деньги. Я не хочу умирать.
– Я задаю этот вопрос в последний раз. Кто ты такая, черт возьми?
– Меня зовут Уинтер. Я встретила вашу жену в приюте, и она попросила меня занять ее место, потому что хотела сбежать или что-то в этом роде. Я не хотела проявить неуважение, клянусь.
Черт.
Я снова смотрю на женщину, надеясь, что ошибаюсь, но, когда я не нахожу Лию там, моя грудь сжимается от чего-то, так похожего на... страх.
Это не Лия. Итак, где моя жена?
– Коля, – зову я.
Он входит через секунду, хмурясь, когда видит сцену. Он, наверное, думает, что это Лия. Эта Уинтер может одурачить весь мир, но только не меня. У нее нет постоянно преследующего выражения лица, как у Лии. Она может пахнуть, как она, но у нее нет того естественного мягкого запаха тела, которого нет ни у кого, кроме моей Леночки.
– Найди местоположение Лии через ее зубной трекер и отправь мне на телефон, – приказываю я. – Эта – самозванка.
– Что нам с ней делать? – Коля прищуривается, и она делает шаг назад.
– Держите ее взаперти, пока я не придумаю, что с ней делать.
– Нет! Я не сделала ничего плохого. – Она отступает еще дальше и поворачивается, чтобы сбежать, но спотыкается о свой длинный халат и кричит, когда падает, ударившись головой о стойку. Кровь брызжет на кафель, когда ее тело с глухим стуком соскальзывает вниз, губы приоткрыты, глаза медленно моргают.
Коля тянется к ней, но я останавливаю его.
– Выследи Лию. Пусть Огла позаботится о самозванке.
Потом я выхожу за дверь, Коля следует за мной.
Красный туман, который я вижу только тогда, когда Лия вовлечена, закрывает мое зрение, и все, о чем я могу думать, это то, что она ушла.
Она, черт возьми, сбежала.
Я никогда не думал, что она оставит Джереми, но она пошла вперед и сделала это. Ей надоело притворяться, и она сбежала.
Наверное, чтобы быть со своим любовником.
Она не только изменила мне, но и пошла к нему. Наверное, они оба смеются надо мной, думая, что им все сошло с рук.
К черту все это.
Во всяком случае, они оба должны быть готовы к моему гневу. Как я и обещал ей, я убью его медленной смертью у нее на глазах и трахну ее в его крови.
А потом я отвезу ее домой.
Глава 39
Лия
Рай согласилась помочь мне.
Сначала она не решалась пойти против Адриана, так как, как и все братство – или весь преступный мир, на самом деле – никто не хочет наткнуться на его плохую сторону. Мой муж обладает способностью наносить непоправимый ущерб, от которого никто не может убежать. Он может молчать, но его гнев смертелен.
Он из тех, кто узнает о чьей-то слабости, использует ее, а затем душит ею, пока они не пожелают смерти.
Наверное, именно это он и сделал со мной.
Разница лишь в том, что он показал мне ту сторону себя, в которую я влюбилась, а потом забрал ее, оставив меня с болезненными эмоциями и надеждой ни на что.
Мой взгляд блуждает в окне, наблюдая за пустой дорогой, пока охранник Рай, Руслан, везет меня в безопасное место.
Я скучаю по Джереми и его прекрасной улыбке. Я скучаю по тому, как он сближает нас с отцом, как будто мы какая-то счастливая семья. То, что я не видела его с самого утра, не дает мне покоя. Я не знаю, как, черт возьми, проживу неделю без его яркой энергии и заразительной улыбки.
Наверное, он уже спит и видит радостные сны.
Интересно, спит ли Уинтер в моей постели, трахая Адриана, потому что он выглядит «чертовски горячим», интересно, он уже заменил меня ею – прикасаясь к ней, входя в нее и баюкая ее тело в своем.
Слезы щиплют мне глаза, и я качаю головой. Я не буду об этом думать. Все было сказано и сделано, и теперь я должна сосредоточиться на будущем.
Но это не значит, что эти мысли не разрезают мое сердце достаточно глубоко, чтобы оставить дыру.
– Черт. – Тихое ругательство Руслана выводит меня из задумчивости.
– Что?
– Мне кажется, за нами следят, госпожа Волкова. – Он смотрит в зеркало заднего вида.
Я поворачиваюсь на сиденье, чтобы посмотреть назад, и мои глаза встречаются с яркими, почти слепящими фарами.
Нет.
Адриан не смог бы найти меня после всех неприятностей, через которые я прошла.
Он должен быть с Уинтер.
Маленькая часть моего сердца упивается мыслью, что ее идентичная внешность не обманула его, что он узнал, что это не я.
Но большая часть хочет освободиться от моих оков, просто быть свободной от него, его холодного плеча и того, как он медленно убивает меня.