– Было бы проще отвезти тебя на недостроенную стройку или устроить засаду в твоем доме, но я предлагаю тебе поужинать в ресторане в окружении людей. Ты достаточно умна, чтобы понять разницу, не так ли?
Разница между тем, чтобы получить травму и нет. Моя способность оставаться в живых и полная противоположность.
В то время как все во мне восстает против идеи пойти куда-нибудь с ним, мой инстинкт выживания рвется вперед.
Ужин определенно намного лучше, чем быть убитой в гараже и иметь все следы этого утром.
Кроме того, он пробудил во мне что-то раньше, просто сидя в зале. Я списала это на совпадение, но теперь, когда он стоит передо мной, мои ноги покалывает от необходимости двигаться, что-то делать, что угодно.
Если мне придется это сделать, я могу также выяснить, почему такой человек, как он, опасный преступник, смог вызвать у меня такую реакцию.
– Мне нужно переодеться. – говорю я, тактично избегая его взгляда, не только из-за его интенсивности, но и потому, что он, кажется, всматривается в меня всякий раз, когда мы встречаемся глазами.
– Тогда переоденься.
– Тебе нужно выйти, чтобы я сделала это.
– И позволить тебе позвать на помощь или сбежать?
– Я не буду звать на помощь. Если бы это было возможно, я бы уже сделала это.
– Ты бы уже сделала это, – повторяет он, перекатывая слова на языке с греховным акцентом.
– Да, и я также не сбегу. Здесь только одна дверь.
– В ванной есть окно, через которое можно пролезть.
Господь. Он ведь уже обошел все это место, не так ли?
– Я не сбегу. Просто выйди. Подожди за дверью.
Он пододвигает стул и садится, вытягивая перед собой длинные ноги, прежде чем скрестить их в лодыжках.
– Я никуда не уйду, Лия. А теперь переодевайся.
Глава 5
Лия
Моя непроизвольная реакция – закричать или как-то убежать от него.
Но я достаточно логична, чтобы понимать, что это его не остановит. Во всяком случае, это могло – и может – подвергнуть меня опасности.
Однако, если он думает, что я меняюсь у него на глазах, у него есть еще кое-что. Он может быть ужасным чудовищем, но я не стану его добровольной добычей.
Я ослабляю шпильки в волосах, затем вынимаю их и бросаю на туалетный столик рядом с ним не так нежно. Я вспотела после репетиции и отчаянно нуждаюсь в душе, но с этим придется подождать, потому что ни за что на свете этот незнакомец и мое обнаженное тело не окажутся в одной комнате.
Мои темные локоны распускаются, падая на плечи, и я сопротивляюсь желанию вздохнуть с облегчением.
Он следит за каждым моим движением, как тогда, когда сидел в зале. Его взгляд механическим образом сосредотачивается на моих действиях, а не на моем теле, и, хотя он, кажется, не воспринимает меня сексуально, я вдруг начинаю смущаться своей юбки, которая едва прикрывает мою задницу, и леотард, который облегает изгиб моей груди.
Нетвердыми руками я открываю шкафчик и достаю одно из платьев, которые храню здесь, а затем набрасываю его поверх одежды. Он поднимает бровь, когда ткань падает мне на колени. Оно обтягивает сверху пышную юбку.
Я одариваю его самодовольным взглядом и протягиваю руку, чтобы застегнуть молнию. Извращенец, должно быть, поверил, что увидит меня голой, и даже остался на шоу, но я просто отменила его план.
Он встает, и я дергаюсь к шкафчику, мой победный танец резко останавливается.
– Мне казалось, ты говорила, что собираешься переодеться. – Он останавливается в футе от меня.
Он так близко, как в тот день, когда приставил пистолет к моему лбу, и, хотя оружие сейчас отсутствует, кажется, что его холодное дуло снова здесь.
Мои чувства настолько обострены, что я чувствую каждый вдох и мурашки бегут по моим голым рукам. Его запах ударил мне прямо в голову, и ничто не подготовило меня к тонкой смеси дерева и кожи. На первый взгляд, это безобидный запах, но на нем он означает о его смертоносности.
Несмотря на необходимость съежиться, я поднимаю подбородок.
– Я действительно переоделась.
– Это ты сделала. – Он хватает меня за плечо и разворачивает. Затем он держит мою руку, которая все еще на молнии, посылая дрожь по моей спине.
Я ожидаю, что он стянет ее вниз и заставит меня вылезти из платья, но он использует мои пальцы, чтобы застегнуть молнию. Звук отдается эхом в тишине комнаты, и я сглатываю, когда его губы опускаются к раковине моего уха.
– Было бы разумно не провоцировать меня. Мне это не нравится, и я позабочусь, чтобы тебе тоже не понравилось.
Он отпускает мою руку и быстро поворачивает меня лицом к себе. Это совершенно несправедливо, что такой дьявол, как он, имеет такое устрашающее телосложение и красивое лицо.
– Идем? – Он указывает на дверь.
Переобувшись в балетки, я хватаю пальто и сумку и следую за ним.
К счастью, почти все ушли. Я не хочу, чтобы они видели меня в обществе этого незнакомца. Но мне нужно знать, какого черта ему разрешили присутствовать на нашей репетиции. Присутствовать могут только продюсеры и их избранные партнеры. Даже наши семьи и друзья не допускаются.
Хотя он сидел рядом с Мэттом, нашим исполнительным продюсером. Значит ли это, что он его знает?
Я остаюсь на шаг позади него, чувствуя, что мне нужно наблюдать за ним и понять, когда он сделает следующий шаг.
Он резко останавливается, и я врезаюсь в него, моя голова натыкается на стену мышц. Я вздрагиваю и делаю шаг назад.
Незнакомец склонил голову набок.
– Иди рядом со мной.
Когда я не делаю попытки подчиниться, он продолжает.
– Или я могу обнять тебя за талию.
– Я сделаю это, – выпаливаю я, шагая рядом с ним. Я не смотрю на него всю дорогу, пока мы не добираемся до парковки.
Там нас ждет черный Мерседес. Он точь-в-точь похож на тот, который я видела той ночью, но пулевых отверстий нигде нет.
Пассажирская дверь открывается, из нее выходит худощавый длинноволосый мужчина и открывает заднюю.
Увидев его, я вспоминаю прошлую неделю, и мне требуются все силы, чтобы не поддаться тошноте.
– У меня есть машина, – шепчу я.
– Дай мне ключи, и она будет у твоего дома.
– Нет, спасибо. – Ни за что на свете я не позволю ему – или его людям – находиться рядом со мной дольше, чем это необходимо.
Он наблюдает за мной некоторое время, прежде чем продолжить вести меня к своей машине. Он мягко вводит меня внутрь и следует за мной. Мужчина с длинными волосами скользит на переднее сиденье, а другой мужчина, Громоздкий Блондин Коля, садится за руль.
Они его охранники или что-то в этом роде? Что же это за человек, если ему нужна охрана?
Машина выезжает со стоянки, и я внимательно наблюдаю за городом через окно, стараясь запомнить как можно больше поворотов. Если меня каким-то образом похитят, мне нужно знать, куда, черт возьми, он меня везет.
– Почему ты не спросила, как меня зовут?
Спокойные слова незнакомца отвлекают меня от наблюдения. Он наблюдает за мной с особым интересом, от которого у меня мурашки бегут по коже.
– Какая разница, знаю я твое имя или нет? – Я стараюсь, чтобы яд не прозвучал в моем голосе.
– Полагаю, что нет, но все равно скажу. Я Адриан Волков.
Я ненадолго закрываю глаза, чтобы обуздать боль. Теперь, когда я знаю его имя, он никогда меня не отпустит. Почему-то мне кажется, что я подписала свою судьбу.
Сначала мое свидетельство о смерти, а теперь мою судьбу.
Что еще он собирается от меня отнять?
Машина останавливается перед уютным заведением. Не знаю, почему я ожидала, что он поведет меня в какой-нибудь элитный ресторан со списком ожидания. Это удивительно, и не в хорошем смысле.
Он выходит первым и протягивает мне руку. Я собираюсь проигнорировать ее, но он хватает меня за руку и вытаскивает. Мы входим в ресторан, а охранники остаются снаружи в машине.
Внутри заведения так же уютно, как и снаружи. Мягкий желтый свет отбрасывает теплый оттенок на красные банкетки. Столы из темного дерева, а на стенах висят многочисленные креативные цитаты о еде для души. Несколько человек сидят повсюду, весело болтая. Интересно, помогут ли они мне, если я скажу, что человек, держащий мою липкую руку, – серийный убийца, или их самих убьют?
Незнакомец, Адриан, ведет меня к заднему столику, который стоит отдельно от других людей, подальше от дверей и окон. Я понимаю, что это нарочно, когда он толкает меня в конец кабинки, которая находится у стены.
Он садится напротив меня и, когда подходит официант, даже не прикасаясь к меню, говорит.
– Неоткрытую бутылку вашего лучшего вина.
– Салат, – шепчу я, решив не заглядывать в меню. Чем скорее я отсюда выберусь, тем лучше.
– Какой, мисс?
– Самый простой из тех, что у вас есть.
Официант кивает и уходит.
Я остро ощущаю, что Адриан наблюдает за мной, его пальцы небрежно переплетены на столе. Они худые, мужественные, с прожилками на поверхности.
И теперь я глазею на них.
Я не могу поверить, что смотрю на те же пальцы, которые держали пистолет у моего лба. Или, может быть, я наблюдаю за ними из-за этого факта. Я знаю, что такие люди существуют, но мне всегда было интересно, как они могли так легко покончить с жизнью. Разве они не чувствуют, или они стали нечувствительны к нему, как я к ненавистникам?
Однако, когда у меня возник этот вопрос, я никогда не думала, что когда-нибудь окажусь так близко к одному из таких.
Адриан постукивает пальцем по деревянной поверхности.
– У тебя выразительное лицо. Ты знаешь об этом, Лия?
– Нет, не знаю.
– Да, знаешь. Может быть, это не видно другим, но тебе почти невозможно скрыть свои эмоции.
– Так вот почему ты привел меня сюда? Сказать, что у меня выразительное лицо?
– Я же сказал, зачем привез тебя сюда. Поговорить.
– Тогда говори.
– Я бы предпочел, чтобы ты говорила сама. Расскажи мне больше о себе.
– Зачем мне это делать?