Не помню, когда я в последний раз общалась с кем-то так легко. Связь со школьными подругами оборвалась почти сразу, а в колледже… В колледже меня никогда не воспринимали всерьез. Так, красивое личико и классные связи. И те не работают.
– Пошли уже, чего сидишь? Весь вечер собираешься на диване тусоваться?
– Ничего крепче колы у тебя точно нет?
– Сильвия, прошу тебя, выпей воды и успокойся.
– Зануда.
И Джейн скрывается в толпе танцующих ребят, пропадает из виду. Сквозь грохот музыки не слышно собственного голоса, да и смех неподалеку доносится словно из-под толщи воды. Я лениво поворачиваю голову в сторону импровизированного танцпола в гостиной и надуваю пухлые губы. И почему никто не пригласил меня на танец?
Глава 12Сильвия
Папа – не только ректор колледжа «Хейлис», но и владелец пары одноименных ресторанов в Нью-Йорке. Частенько он заглядывает туда с коллегами, устраивает званые ужины или закатывает фуршеты после очередной научной конференции. Но сегодня он пригласил туда не кого-то из профессоров, а меня – я получила предложение поужинать с отцом по электронной почте, как будто позвонить он не мог. Чем я лучше зануд из колледжа или его деловых партнеров, правда? Я недовольно надуваю губы, поглядывая на холодные и неприветливые слова на дисплее мобильного.
– Серьезно, пап? – вздыхаю я, готовая в любой момент отбросить смартфон в сторону.
Познакомиться с моим новым ухажером? С единственным, кто продержался дольше месяца? Хочется скрипеть зубами и смахивать со стола стоящие на нем контейнеры из-под ужина, а не писать нарочито вежливый, правильный ответ. Кто ему разболтал? Папа никогда не интересовался моей личной жизнью, так с чего бы ему понадобилось знакомиться с моим новым парнем?
Пальцев обеих рук не хватит, чтобы пересчитать всех, с кем я крутила интрижки, – с кем-то совсем короткие, не дольше пары вечеров, а кому-то удавалось задержаться в моей жизни на пару недель или месяц, но в целом с серьезными отношениями никогда как-то не складывалось. Я слишком вспыльчива и самоуверенна, чтобы оставаться послушной симпатичной куколкой для заносчивого пустозвона вроде Дерека, и слишком привыкла к роскошной жизни, чтобы сбежать черт знает куда с каким-нибудь отчаянным парнем вроде Фредди. Но я была уверена, что отцу плевать, с кем я провожу время, – хоть с бездомным, лишь бы, как он сам когда-то говорил, я была счастлива.
– Знаешь, Сильвия, чем позже начнешь отношения, тем лучше, – сказал он, когда я еще училась в старшей школе. – Я знаю, девочки сейчас взрослеют очень рано, и у тебя наверняка уже есть парень, но, поверь мне, ни к чему хорошему отношения в таком возрасте не приводят. Они начнутся и закончатся, ты и глазом моргнуть не успеешь. А шрамы останутся на всю жизнь.
Уже тогда было как день ясно, о чем он говорит: с матерью они сошлись рано, завели ребенка в таком возрасте, когда самим впору сидеть под крылом родителей, а потом развелись. И – в этом я уверена на сто процентов – шрамы у отца остались будь здоров, пусть он и смог встать на ноги. Не без помощи бабушкиного наследства, конечно. Старой миссис Хейли не стало, когда я еще пешком под стол ходила, но папа всегда вспоминал о бабуле с теплотой. С такой, с какой я о родителях никогда не думала. Даже об отце.
И все-таки кто ему растрепал? Дерек? Живо представляется, как они с папой встретились в лифте и завели непринужденную беседу о Мерсере, с которым я притащилась на вечеринку в честь победы на чемпионате, которому едва ли не на шею вешалась под конец. Отвратительно. Отец не сплетник какой-нибудь, чтобы обсуждать такие вещи с учениками. Джейн? Да ей и в голову бы не пришлось обратиться напрямую к ректору, еще и по такому поводу. Вот только кроме них некому. Хотя кто знает, на что подруга теперь способна. Да и какая разница? От ужина уже не отвязаться.
Папа отказов не принимает. Наверняка он выделил несколько часов в своем плотном расписании, лишь бы убедиться, что я не связалась с каким-нибудь ненормальным. Правда же? В глубине души отец боится, что я пойду по его стопам и спутаюсь не с тем человеком, не просто так он периодически намекал, будто с Дереком лучше не водиться.
Как знать, может быть, именно из-за отца Дерек чуть ли не два года меня игнорировал.
Да и черт с ним. Я нашла кого-то куда ярче и симпатичнее Дерека. Вспыхивают воспоминания об одном из вечеров: о горячих, развязных поцелуях с отчетливым горьким привкусом табака; о жарких прикосновениях и шепоте, таком постыдном, что от одного воспоминания к паху приливает кровь. Мер даже не человек. Настоящее чудовище, но это и нравится мне больше всего. Как бы ни страшно было признаваться в этом даже самой себе.
Горячее чудовище с животной харизмой, способное на все, готовое бросить мир к моим ногам. Да, когда-нибудь придется заплатить за это, но сейчас… Сейчас Мер никуда не исчезает и оставлять меня наедине с подписанным кровью контрактом не собирается.
Наверняка я ему нравлюсь. Вот просто зуб даю. Не будь он заинтересован во мне хоть чуточку, давно уже нашел бы себе занятие по душе. Веселился бы с кем-нибудь еще. Контракт не обязывает его болтаться рядом двадцать четыре часа в сутки. Не так ли?
Впрочем, условий договора я в глаза не видела. И не увижу.
– Мер! – кричу я, оборачиваясь.
Его силуэт – высокий, с четкими очертаниями рогов, мелькает в дверях. Как он может быть одновременно так притягателен и так опасен? Взгляд хищника, готового в любой момент броситься на добычу, сколь крупной бы та ни была; широкая, довольная ухмылка, острые когти, украшения, которыми он увешан то ли как подросток-бунтарь в переходном возрасте, то ли как вожак далекого африканского племени; телосложение и рост – все в такой внешности кричит, что стоит держаться от него подальше. Но грация, с которой он двигается, его сила и обаяние, каким на моей памяти не мог похвастаться ни один мужчина, – они к себе так и манят. И если он не соврал, когда заявил, будто выглядит так из-за моих желаний, то что-то в этом есть.
– Что на этот раз? – улыбается он, склонившись над барной стойкой и опустив руки по обе стороны от меня.
Даже сидя на высоком барном табурете я чувствую себя рядом с Мером буквально крошечной. Он может переломить меня пополам, если пожелает.
– Я хочу, чтобы завтра вечером ты пошел со мной в ресторан. Притворился человеком, как в прошлый раз, – произношу я на выдохе. Ерзаю на табурете и невольно засматриваюсь на выделяющиеся под облегающей футболкой Мера украшения. По одному маленькому металлическому шарику под каждым ребром. – В прошлый раз у тебя отлично получилось.
– О, у тебя тоже, – шепчет он мне на ухо, придвигаясь слишком уж близко. Отстраняться уже некуда. – Но я не эскортник, детка, ты же понимаешь? Обратись куда следует.
– Это желание, – я набираю полную грудь воздуха и поднимаю на него взгляд, смотрю в яркие, нечеловеческие глаза Мера. Зря. Выдох получается резким и шумным. – Сокровенное, если ты вдруг не почувствовал.
Несколько долгих мгновений мы молчим. За окном с шумом проносятся машины, льется музыка из ресторана на первом этаже, но мне кажется, что происходит все слишком медленно – будто время загустело, как патока, и не течет с той же скоростью, что и обычно. Интересно, это тоже проделки Мера? Я замечаю его широкую улыбку, вижу, как сверкают острые зубы, и вздрагиваю, но вовсе не от страха.
Черт, не понимаю, отчего меня так сильно к нему тянет.
Он всего лишь демон, явившийся из преисподней, чтобы исполнить мои самые сокровенные желания. С губ невольно срывается смешок. Господи, это и звучит-то абсурдно. Но глупо отрицать очевидное, когда надо мной нависает эта семифутовая махина и улыбается так, словно больше всего на свете хочет меня сожрать. Во всех возможных смыслах. И сомневаться не приходится: сожрет, если захочет.
Ты даже не представляешь, как сильно я этого хочу.
От голоса Мера в голове могли бы подкоситься ноги, но я лишь крепче стискиваю пальцами края табурета, крупно вздрагиваю и закусываю нижнюю губу.
Чтоб ты провалился, Мер, со своими адскими флюидами. И захвати с собой мои чувства, потому что разобраться в них я уже не могу. Но вслух я не говорю ни слова.
– Ладно, – произносит он наконец, выпрямляясь и глядя на меня сверху вниз. Протягивает руку и зарывается когтистыми пальцами в мои длинные волосы, ерошит их и удивительно ласково, ненормально нежно проводит большим пальцем по щеке. – Но я не обещаю, что твой папочка останется в восторге. Ты ведь с ним собиралась встретиться? Тебе придется как следует постараться, Сильвия, чтобы не упасть в грязь лицом.
Пока я и представить не могу, о чем он говорит. В груди оглушительно колотится сердце, заглушая собой все остальные звуки – совести, разума и здравого смысла. И кажется, будто вместо крови по организму курсирует раскаленное докрасна желание, готовое в любой момент выплеснуться наружу.
Но едва я тянусь вперед, чтобы обвить руками шею Мера, впиться в его бледные губы нетерпеливым поцелуем, он усмехается мне в лицо и щелкает пальцами, исчезая так же легко, как и появился. С губ срывается тихий разочарованный выдох, хотя на самом деле от досады хочется выть. Проклятый демон точно знает, что делает: задержись он хоть на мгновение, и затуманившее рассудок возбуждение было бы уже не унять. Только на этот раз знакомое наваждение и не думает спадать.
Я всего лишь исполнил твое желание, Сильвия. Увидимся завтра вечером. И будь хорошей девочкой, надень красное платье. Уверен, с этим тебе справиться будет проще, чем со своими чувствами.
Какой же он все-таки ублюдок.
С горящими щеками и вспыхнувшим внизу живота жаром, вероятно, раскрасневшаяся от возбуждения, я запускаю руку под свободную резинку домашних штанов и касаюсь себя отчаянно и горячо. Прикрываю глаза и представляю, как проклятый ублюдок раскладывает меня прямо на барной стойке, зубами прихватывая шею до крови. И я уверена, что он смотрит за мной и смеется над моей слабостью. Хрипло. Низко. Сексуально.