вали специально, но не смогли по каким-то причинам довести свое темное дело до конца. Витя обошел часовню по периметру и крикнул:
– Вход здесь!
С замком, висевшим на двери, Витя справился в два счета.
– Похоже, что им давно не пользовались, – заметил он вполголоса.
Внутри пахло сыростью, чья-то неясная тень сорвалась сверху. Я ойкнула.
– Наверное, летучая мышь… Осторожней. Могут быть и крысы.
Внутри часовня была пуста. Я испытала приступ разочарования. Витя посмотрел на меня.
– Постой! Не грусти раньше времени. Когда я обходил часовню, видел сбоку низкую дверь: надо обследовать, что там. Это может быть вход в подвал или другое помещение.
Мы вышли из часовни и, обойдя ее, наткнулись на дверь c замком. Со вторым замком Витя тоже справился быстро, и вскоре нашему взгляду предстали ступеньки, уходившие вниз. Я схватила Витю за руку.
– Мне страшно.
– Не бойся! Я сам пойду туда, а ты оставайся здесь. Только мне нужно достать из рюкзака фонарик, чтобы посветить. В такой темноте фиг два что увидишь…
Оставаться наверху мне тоже не хотелось, и поэтому, когда Витя стал спускаться по ступенькам вниз, освещая путь фонариком, я пошла за ним. Ступеньки были скользкими и неровными: одна выше, другая ниже. Мы спустились в подвал, и фонарь высветил груду ящиков углу, поставленных один на другой.
– Кажется, нашли… – протянул Витя.
Откуда-то сверху раздался странный звук, и я вцепилась в cвоего спутника.
– Слышал?
– Слышал, не боись. А я, собственно говоря, на что? Даже обижаешь таким вот сомнением насчет моей особы.
Я тихонько рассмеялась, прикрыв рот рукой.
– Прости…
– Что делать с этим добром будем? – кивнул Витя на ящики.
– Просматривать нет времени. Лучший выход – забрать их все с собой и изучить в спокойной обстановке.
– Годится! Будем таскать по одному наверх. То есть таскать буду я, а ты стой наверху и принимай товар.
Я вышла наверх. Витя притащил три ящика и спросил:
– И куда мы их повезем?
– Ко мне.
– Соображаешь, что говоришь? Ты – первая, к кому могут наведаться незваные гости. Это – худший вариант из всех возможных.
– Тогда… – я задумалась. – Давай отвезем их одной моей знакомой. Виктории. У нее все будет в полной сохранности. Она часто уезжает с мужем на дачу; я попрошу у нее ключи, и мы сможем все неспешно изучить и просмотреть.
– А что за дама? Человек надежный? Понимаешь, я во всем должен быть стопроцентно уверен. Я отвечаю за тебя и должен все предусмотреть. За одного себя мне бы не было так страшно.
Меня охватило внезапно умиление. Это так чертовски приятно и волнующе, когда кто-то о тебе заботится. Это – настоящий кайф. Сто, нет, двести лет у меня не было ничего подобного. Я дотронулась до Витиной руки, взяла ее и поцеловала.
– Ты чего? – Его брови сдвинулись, и он, нахмурившись, поcмотрел на меня.
– Просто так. Я так рада, что у меня есть ты.
Всю жизнь женщина ищет ярких и остроумных, а все дело в том, чтобы найти того, кто за тебя отвечает и заботится и еще говорит, что он должен «все предусмотреть».
– Я сейчас позвоню ей и предупрежу, что приеду с ящиками.
– Все они не поместятся в машину.
– Придется делать два захода.
– Как бы не три…
Я достала сотовый, он разрядился. Хотя я заряжала его накануне. Странно…
– Я не могу по своему позвонить… Можно, я воспользуюсь твоим телефоном?
– Конечно. – Витя достал из кармана свой сотовый, но он тоже разряжен.
– Черт-те что! – вырвалось у меня. – Обстановка здесь, что ли, такая – телефоны выходят из строя. Блин! Зона! Только этого нам не хватало.
– Бывает, – услышала я спокойный голос Вити. – Ты только не нервничай. Все будет хорошо. Я рядом.
– Мерси! – проворчала я. – Но это не поможет нам найти место для хранения ящиков. Больше надежных кандидатур у меня нет. И что делать?
– Может быть, ты съездишь к Вике на разведку? А я останусь здесь караулить наше добро.
Ехать одной мне не хотелось. Но, похоже, выхода у нас не было. Никому другому я бы не смогла доверить этот драгоценный груз. Вика была моей подругой и абсолютно надежным человеком. Ей я могла довериться, как самой себе…
– Я беру три ящика и еду.
– Ты не дотащишь…
– Ну да! – я приуныла.
– Езжай налегке, и все тут.
– Один все-таки возьму. И не спорь со мной. Что ты за спорщик такой! – шутливо замахнулась я на него.
Я прихватила один ящик и понесла его. Витя сказал мне, куда надо идти, чтобы выйти к машине. По его словам, мне нужно идти, все время забирая влево, и тогда я точнехонько попаду на то место, где мы оставили машину. Мы простились; Витя чмокнул меня в щеку, и я пошла с ящиком в руках в направлении, которое мне было обозначено. Больше всего я боялась заплутать и выйти не к тому месту или никуда не выйти вообще. Судя по тому, как долго мы ходили по этому лесу, заблудиться в нем было проще простого, и я очень опасалась, что мои худшие опасения могут сбыться. Сотовый не работал, и в случае необходимости я связаться с Витей не могла. Ящик оттягивал руки, и я часто останавливалась, чтобы передохнуть и с новыми силами идти дальше. Во время остановок я делала на деревьях зарубки, чтобы в следующий раз идти уже по ним.
В конце концов высшие силы, очевидно, сжалились над моими топтаньями-круженьями в незнакомом месте, потому что вскоре я вышла недалеко от машины и сразу увидела ее.
Погрузив ящик в багажник, я села в машину и посмотрела на себя в зеркальце. Глаза были испуганно-настороженными, и это выражение мне не понравилось.
– А пошли все на фиг! – громко сказала я. – Вот возьму и не буду ничего бояться. Не возьмешь меня голыми руками.
Я гнала машину на предельно допустимой скорости, хотя было искушение прибавить еще огоньку и тем самым сократить время. Но я останавливала себя, понимая, что разборка с ГИБДД – это именно то, чего мне не хватало для полного счастья. Несколько раз я посматривала на дорогу в зеркало заднего обзора, но никакой подозрительной слежки за собой я не обнаружила, и это немного притупило мою тревогу, хотя и не до конца. Я боялась, что Вики не будет дома, что она куда-нибудь уехала со своим очередным мужем развеяться. И тогда прости-прощай мои планы на ее квартиру как на тихое безопасное место, где я могу оставить архивы интерната.
С Викой я едва не разминулась, потому что моя машина въехала во двор в тот момент, когда Вика с Денисом загружались в «Субару». Я выскочила из машины и бросилась к Вике.
– Вы, друзья, далече или как?
– Оля! – охнула моя подруга, прижимая правую руку к груди. – Ты откуда? Почему не позвонила?
– Мобильник внезапно разрядился. А я – к вам. Вы за город?
Вика энергично закивала головой:
– Йес!
Денис подошел ко мне и кивнул:
– Может, с нами за компанию?
– Спасибо за приглашение, но у меня совсем другие планы. Вика, можно тебя на минутку?
– Тогда уж поднимемся ко мне. Часом раньше выедем, часом позже – это уже ничего не меняет.
– Так долго я тебя не задержу, – рассмеялась я.
– Денис! – позвала она мужа. – Оле нужно срочно поговорить со мной. Мы – наверх, в квартиру. Ты с нами?
– Я в магазин. Мы же колбасу забыли купить и конфеты.
В квартире Вика пошла заваривать кофе, а я уютно расположилась в гостиной.
Вика Беланова была эксцентричная дама, художественный критик, писавшая статьи об искусстве. Она постоянно была замужем за каким-нибудь модным художником. Как только он выходил из моды, Вика бросала его.
Высокая эффектная блондинка, Вика могла бы запросто сделать карьеру модели. Но она была повернута на искусстве. В молодости Вика сама неплохо рисовала, но потом оставила это занятие, утверждая, что рисовать при мужьях – профессиональных художниках – все равно что заниматься онанизмом. Познакомилась я с Викой лет пятнадцать назад на какой-то художественной выставке. Я забрела туда просто так, чтобы убить время. А Вика тогда была влюблена в художника, чьи работы являлись главной сенсацией сезона. Она увлеченно рассказывала всем желающим о своем Марике, агитируя покупать его картины. Я по настоянию Вики купила маленькую картину Марка Крапивина, и с этих пор началась наша дружба. Вика несколько раз уезжала жить за границу вместе со своими мужьями, но долго она там вытерпеть не могла и возвращалась обратно.
– Иди за мной! – скомандовала Вика.
Мы нырнули в темную комнату, прошли ее и оказались на лоджии, где росли экзотические растения с блестящими листьями. Вика включила свет.
– Ярко?
– Нормально.
Лоджия была застеклена и напоминала маленькую уютную комнату. В углу стояло кресло, посередине – два плетеных стула и круглый столик. Около кадок находился кованый сундучок. На стене висел небольшой ящичек, расписанный цветами.
– Моя девичья комната.
– Где сигареты?
– Здесь. – Она открыла ящик и взяла оттуда початую пачку «Кента».
Я села на стул и затянулась.
– Рассказывай, что стряслось.
– Я влипла в одну историю.
– А если конкретно? – Вика вытащила из угла кресло и забралась в него с ногами, предварительно скинув туфли. – В чем смысл заварухи?
– Я сцепилась с одним крутым челом. Может, слышала об Андрее Захарове?
– Не только слышала, но и пару раз сталкивалась на презентациях. У него собственный фонд есть, который занимается благотворительностью и разными некоммерческими проектами. Дениса и меня несколько раз приглашали на разные акции и вечера, которые проводил этот фонд.
– Вот-вот, – я подвинула пепельницу, стоявшую на столике, и стряхнула в нее пепел. – С фонда все и началось.
Я рассказала Вике о своей войне с Захаровым и о видеокассете.
Вика достала сигарету и тоже закурила.
– Да… влипла ты в крутняк. И как думаешь выбираться? Может, отойдешь в сторону?
Я качнула головой:
– Не могу. Да и не хочу. Задел он меня за живое. Я журналистка, и во мне проснулся азарт. Надо поставить этого типа на место. Что он себе, в конце концов, позволяет? Я кое-что против него накопала. Сенсацию, которая может стать настоящей бомбой.