Всадники образовали круг вокруг нас, держа оружие наготове и остановились. Только половина круга? Я подняла голову и обнаружила, что смотрю на деревья у края леса. Мы почти сделали это. Дуб и ясень, я была так близко…
Опустив голову, закрыла глаза. Я была уставшей. Я так устала, и вес копья, торчащего из моей ноги, казался достаточно большим, чтобы раздавить меня. Я слышала, как Спайк пробежал мимо меня к деревьям, грохоча шипами. Хороший. По крайней мере один из нас собирался выбраться отсюда живым. Он издавал пронзительный звук, словно зовя на помощь. Жаль, что помощь не придет.
Ощущение онемения распространилось по большей части моего тела, прежде чем я поняла, что Охотники не двигались. Они окружили меня, но никто из них не собирался схватить меня. Почему, черт возьми, они этого не сделают? Они уже выиграли. Все, что им нужно было сделать, это прийти и получить свой приз. По крайней мере, ни один из них не держал Квентина. Свеча пощадила его так сильно. На данный момент.
Потом я почувствовала руки на плечах, и кто-то поднял меня. Открыла глаза и обнаружила, что смотрю на лицо со шрамами и желтой кожей. Акация. Леди Слепого Майкла.
«Ты послала гоблина. Знаешь мою дочь? — спросила она. Ее голос не был добрым, но и не жестоким, просто ошеломленным. — Это она тебя прислала? Где она?»
Подняв голову, она нахмурилась на всадников: " Уходите и скажите милорду, что она достигла леса. Это делает ее моей, а не его, и я не уступлю ее. Охотьтесь в другом месте».
Один за другим они развернулись и поехали прочь. Акация покачала головой, вздохнув, наблюдая за ними. Ее руки казались слишком хрупкими, чтобы выдержать мой вес, но она держала меня без проблем. Раздалось еле слышное нытье. — Если настаиваешь, ты тоже можешь пойти, — сказала она. Я услышала скрежет шипов и снова закрыла глаза. Моя нога горела даже онемевшая, и я чувствовала, как кровь впитывалась в джинсы и стекала по бедру. Квентин, я оставляла Квентина одного. Я была …
Я сделала то, что мог бы сделать любой разумный человек в сложившихся обстоятельствах. Потеряла сознание.
Глава 13
ПОВСЮДУ СТОЯЛ ГУСТОЙ ТУМАН. Я попыталась встать и не смогла. Земля сомкнулась вокруг меня, закрыв ноги. «Привет?» — закричал я и вздрогнула, когда эхо вернуло мой голос. Я говорила голосом взрослой; эхо ответило как ребенок. «Привет?»
«Я здесь, тетушка Берди, все в порядке. — я почувствовала холодную руку на лбу, и Карен прошептала — ты должна проснуться. Здесь не безопасно.»
«Карен. Я нашла тебя» — я знала, что она была там. Просто не могла ее видеть.
«Нет, это не так. Ты пока не можешь меня найти, еще слишком рано. Ты должна выбраться отсюда и найти ее. Пожалуйста!»
«Найти кого? — я отрицательно покачала головой. — Дорогая, я здесь, чтобы спасти тебя. Тебя и остальных тоже.»
«Никто не пришел, чтобы спасти ее, и поэтому она должна была спасти себя. Она сожалеет, но ты должна найти ее. Это очень важно. Это очень важно. — она убрала свою руку прочь. Запах роз повис в воздухе; не идеальных роз Вечернего проклятия, но более богатого, землистого запаха летнего солнцестояния. — ты не сможешь найти нас, если не найдешь ее. Просыпайся, тетя Берди. Просыпаться …»
Я открыла глаза и сразу же пожалела об этом. Моя нижняя часть тела онемела, голова горела огнем — не очень хорошая комбинация. Если бы я прищурилась, могла бы заставить тени над собой раствориться в кронах ветвей и мертвых листьев… леса. Я находилась в лесу. Если нахожусь в лесу, то, что я вспомнила после того, как Охотники подстрелили меня, не было сном. Акация спасла меня, потому что думала, что я знаю ее дочь. Независимо от того, что это означает, не думаю что мне очень понравится.
Спайк сидел посреди моей груди. И радостно запищал, когда понял, что я проснулась, и начал издавать грубый, скрежещущий шум, который служил ему как мурчаньем.
«Эй, Спайк, — прошептала я, заставляя себя улыбнуться. — Долго ждешь, парень?»
Он щебетал.
«Правильно. Я просто притворюсь, что поняла это, хорошо? Я скучала по тебе. "
Борясь с собственной естественной вялостью — оставаться в покое и ни чего не делать — я подняла руку и потрепала Спайка по голове: «Хороший мой Спайк.»
Продолжая почесывание, начала медленно изучать повреждения своего тела. Мое горло горело, ощущение было такое как будто я сосала наждачную бумагу. Дальше, голова стучала, спина болела, и я не могла почувствовать свои ноги. То на чем я лежала, покачивалось от движения рук — гамак. Я не могла видеть дальше собственной груди; создавалось ощущение, что мое тело заканчивается в том месте где сидит Спайк. Перспектива была не самая утешительная, которую я могла придумать. Черт. Я провела неизвестно сколько времени, пытаясь осмотреться вокруг, истощение пересилило меня, и я впала в беспокойную дрему.
Может быть, мое тело отдохнуло от этого незапланированного сна, но разум-нет. Он продолжал участвовать в гонках, создавая бесчисленные сценарии кошмаров, начиная с того, что сделал бы Слепой Майкл, когда узнал, что я не могу бежать и спускаться вниз оттуда. Я проснулась и обнаружила, что Спайк шмыгает носом около моего лица, привлеченный моим хныканьем.
«Все в порядке, Спайк, — сказала я, поглаживая его бок. — С тобой все будет в порядке.»
Он скулил, но затих, и я вернулся к своему неудачному сну.
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем шаги в темноте сообщили мне о возвращении Акации, заставив меня проснуться. Я попыталась повернуться к звуку, наполовину обнадеженная, наполовину испуганная, но я не могла даже пошевелиться. Я была не просто в ловушке, я была беспомощна. Спайк вскочил на ноги, щебеча все, что он видел в тени. Такая реакция может быть единственное, что держало меня на плаву, Спайк обычно хорошо разбирается в людях. Его это не волновало — почему меня должно? Если, конечно, сейчас не тот единственный раз, когда он облажался.
Прочистив горло, я сказала: «Привет?»
" Хорошо, ты проснулась,» — Акация вышла в поле зрения, свет от ее фонаря наполнил поляну и, наконец, позволил мне осмотреться, не прищуриваясь. Это было небольшое утешение — вокруг не было ничего, кроме деревьев. «Я уже начала волноваться.» — этого она не произнесла. Ее голос выражал скуку.
Я посмотрела на нее, за мгновение до того, как заговорить. За исключением шрама, который рассекал ее лицо, ее кожа выглядела почти невероятно гладкой, как будто она была вырезана из живого дерева, и нож сорвался. Только у одной родословной была такая кожа: «Ты дриада».
Это объясняет, почему лес охотно повиновался ей: дриады — это духи деревьев, и они на половину сами растения. Ни одна из дриад, с которыми я встречалась, не имела такого контроля над растениями, но это не было невозможным. Дриады странные, даже для фейри. То, что я не понимала, было тем, что она здесь делала — почему Дриада предпочитает жить там, где все деревья умирают? Особенно такая мощная Дриада, как Акация.
«В каком-то смысле, — сказала она с небольшой горькой улыбкой. — Ты очень наблюдательна. Жаль, что не уделяешь больше внимания брошенному оружию.»
«Трудно обратить внимание, когда это происходит за спиной, — она скорее всего говорит о копье, которое попало мне в ногу. Вопрос был только в том, насколько серьезны повреждения. С максимальным спокойствием на которое я сейчас была способна, произнесла — Я не чувствую своих ног.»
«Этого и следовало ожидать; яд действует именно так — она покачала головой, спутывая пурпурные волосы. — Зелье которое было на копье было хорошо сварено. Ты должна стать деревом, пустить корни и расти в благодати моего леса. Это своего рода милосердие, предоставить жертвам моего мужа такую свободу.»
Побледнела: «Тогда почему…»
«Я остановила это. Я варила его с самого начала, он должен был слушать меня, — она склонила голову в знакомом жесте любопытства. — Я хотела поговорить с тобой. Ты достаточно оправилась для этого?»
«Очень буду стараться», — неуместный юмор — крайняя степень ужаса.
«Хорошо», — она потянулась ко мне, и в какой-то ужасный момент я испугалась, что она снова меня заберет. Вместо этого она остановила руки в нескольких дюймах от моей груди, и Спайк запрыгнул в них. Она улыбнулась, прижимая его к себе. Спайк щебетал, начиная мурлыкать. Я уставилась на них, ошеломленная такой причудой и обиженной. Может, она и была дриадой, но это было похоже на предательство.
«Откуда он появился у тебя?» — спросила Акация. Спайк подтолкнул ее пальцы по своей голове, блаженно прищурив глаза. Ее улыбка на мгновение потеплела, затем исчезла, когда она подняла голову и посмотрела на меня.
«Раньше он принадлежал моему другу,» — сказала я настороженно. Мне не хотелось произносить имя Луны, пока не узнаю больше об Акации.
«Понятно», — она нахмурилась, шрам на ее лице стянулся в острую линию. — Как он стал принадлежать тебе? Теперь он твой. Я многое могу рассказать.»
«Я случайно дала ему имя».
«Имена имеют власть. С тех пор он был с вами, я полагаю.»
«Да.»
«Ты хорошо к нему относишься, — она провела рукой по спине Спайка, не обращая внимания на шипы. — За розовыми гоблинами трудно ухаживать.»
«Это довольно просто. Я просто даю ему воду и солнечный свет, а иногда и удобрения.»
«Раньше они были у нас в этих лесах. Но они умерли. Все они, — Акация вздохнула, останавливая руку. — Все розы, которые росли здесь, умерли очень давно.»
На мгновение стало казаться что в ней не было ничего страшного; она была просто женщиной, потерянной и немного одинокой. Мне почти захотелось успокоить ее. Я не знала, с чего начать: «Извини», — наконец сказала я, осознавая, как отстойно прозвучали слова.
«Они должны были умереть, — ее голос был наполнен той дистанцией, которую люди создают, чтобы не заплакать. — Что хорошего они сделали? Здесь никогда не светит солнце, и розы никогда не цветут в темноте. Лучше бы они расправили крылья и улетели.»
«Розы, как солнце», — сказала я, повторяя попугаем один из немногих советов по садоводству, который Луна смогла вбить мне в голову.