ФРЭНК: Пюре — это да…
ГОМПЕРЦ: …не заниматься сексом со своим партнером. Это настолько все упрощает. Конечно, поначалу секс был, но когда начинаешь засыпать в самом разгаре, пора завязывать.
ФРЭНК (возращая коробочку). Да, пожалуй. Питер, я хотел…
ГОМПЕРЦ: Твою мать, ну как можно не заметить автобус? Ну да, он был без очков — эстетка несчастная — но ярко-красный двухэтажный автобус!
Открывает коробочку, нюхает.
Не настолько плохо он видел. Боже, как мне его не хватает! Знаешь, временами — обычно когда я трезвый — мне кажется, что он где-то рядом. Я чувствую его запах или его руку на своем плече… Ты же никогда ни с кем не жил?
ФРЭНК: В смысле романтических отношений — нет. Но знаешь, это тоже определенным образом связано с тем, о чем я хотел поговорить.
ГОМПЕРЦ: Думаешь, нам стоит перепихнуться?
ФРЭНК: Нет.
ГОМПЕРЦ: Да, пожалуй, не стоит. Так что ты говорил…
Он снова закуривает.
ФРЭНК: Понимаешь, я спас жизнь…
Он вдруг корчится и хватается за живот.
ГОМПЕРЦ: Все нормально?
После короткой паузы:
ФРЭНК: Угу.
ГОМПЕРЦ: Конечно, остаются варианты, которые ты не пробовал.
ФРЭНК: Наверняка, но я тебе хотел сказать…
ГОМПЕРЦ (кивая на проходящего мимо посетителя). Прада с бейсболкой? Я вас умоляю!
ФРЭНК: …так вот, я еще хотел сказать, что с меня хватит, и я решил — все взвесил — и решил…
ГОМПЕРЦ: Что?
ФРЭНК: …прекратить лечение.
ГОМПЕРЦ вдруг замирает. Впервые за все время его внимание полностью обращено на ФРЭНКА.
Ты должен понимать, как это изматывает. Пробуешь что-то, помогает, потом не помогает и вот у тебя уже анализы ни к чёрту. Пробуешь что-то другое — может помочь, может не помочь, и так постоянно. И ты гадаешь перед каждой проверкой, в порядке анализы или нет, и если нет — что тогда? Я хочу избавиться от всего этого, хотя бы на время, и чтобы организм отдохнул от дряни, которую я в него закачиваю.
ГОМПЕРЦ передает ему коробочку.
Спасибо.
Он украдкой делает вдох, ГОМПЕРЦ наблюдает.
Ну… что скажешь?
ГОМПЕРЦ: А что ты хочешь от меня услышать?
ФРЭНК: У тебя должно быть какое-то мнение.
ГОМПЕРЦ: Почему?
ФРЭНК: Ты же врач.
ГОМПЕРЦ: Это твой выбор.
ФРЭНК: Питер…
ГОМПЕРЦ: Если ты этого хочешь… Должен сказать, я удивлен. Эти несколько лет мы тебя обследовали самым тщательным образом, прописывали все новое и лучшее. Я уж из вежливости не буду упоминать, во сколько это обошлось, но главное, что ты все еще с нами. И ты мне еще говоришь, что хочешь всё бросить. Что ж, это твой выбор.
ФРЭНК: Послушай…
ГОМПЕРЦ: Это странно, потому что ты всегда шел навстречу. Я понимаю, молодые ребята, но в твоем возрасте. Вспомни, на что ты был похож. Можно и потерпеть…
ФРЭНК: Потерпеть!
ГОМПЕРЦ: …в любом случае лучше, чем сдохнуть на хрен, но уж если тебе так приспичило помереть, ради Бога. Как я уже сказал, это твой выбор.
ФРЭНК: Я всегда могу снова начать, если станет хуже.
ГОМПЕРЦ: Так не получится, и ты это знаешь. А теперь я тебе вот что скажу: лечил я одного парня, примерно твоего возраста, и в один прекрасный день он заявил мне то же, что и ты сейчас, и я, как ни пытался, не смог его образумить…
ФРЭНК: Питер, я еще кое-что хотел…
ГОМПЕРЦ: …и он так и сделал, бросил лечение, даже написал статью в одну из этих безмозглых радикальных газетенок про то, как врачи травят пациентов…
ФРЭНК: Я хотел еще…
ГОМПЕРЦ: …и через несколько месяцев его снова упекли в клинику, с диагнозом «слабоумие», и он сразу же…
ФРЭНК: Питер, дашь ты мне сказать наконец!
Короткая пауза.
Извини. Дело в том, что тут еще одно обстоятельство. Меня это просто сводит с ума, и я ни с кем не могу поделиться.
Короткая пауза.
Около года назад, где-то в это же время, случилась ужасная вещь, и я до сих пор не уверен, виноват я в чём-то или нет. Вряд ли я вообще когда-нибудь узнаю, но я чувствую себя таким виноватым — сил нет это выносить, и это одна из причин, почему я… ну, в общем, почему мне нужно сделать перерыв.
ГОМПЕРЦ: У всех есть свои секреты.
ФРЭНК: Видишь ли, у меня есть подруга, Лора, и у нее…
ГОМПЕРЦ: Ну?
ФРЭНК: У нее была вечеринка — около года назад, я уже говорил, и…
Пищит пейджер.
ГОМПЕРЦ: Засранцы.
Он достает пейджер из кармана и читает сообщение.
Ну разумеется!
Он достает мобильный и набирает номер:
Как раз на самом интересном месте!
ФРЭНК: В общем…
ГОМПЕРЦ: Прошу прощения. (В трубку.) Привет, Криппен… Да… Угу…
Играет танго, свет гаснет.
Когда свет включается, мы видим следующую сцену:
Гостиная
Музыка стихает. ЛОРА расставляет закуски, поправляет диванные подушки, прибирается. ДЕННИС завязывает галстук, ФРЭНК выпивает. Он без повязки.
ЛОРА: Как тебя угораздило? Это же вечеринка для Филлипа, а тебе надо было их позвать!
ДЕННИС: Не то, чтобы я их звал…
ЛОРА: Роджер в своем репертуаре — вертит тобой, как хочет.
ДЕННИС: Они здесь проездом — что я мог сделать?
ЛОРА: Ты мог сказать «нет» и предложить другой день.
ДЕННИС: Они только сегодня могут.
ЛОРА: Сегодня мы не можем.
ДЕННИС: Мне казалось, ты будешь рада их видеть…
ЛОРА: Думаешь, Фрэнку интересно слушать твою болтовню? (Фрэнку) Как тебе мартини?
ФРЭНК: Ну…
ЛОРА: Попробуй оливки. Сицилийские. (Деннису) Зачем ты снял трубку? Пусть бы автоответчик…
ДЕННИС: Он мой брат. Мы не виделись несколько лет.
ЛОРА: А если ты сейчас же не позвонишь в «Абдуллу», мы туда вообще не попадем. (Кивая на галстук.) Неужели ты в этом пойдешь?
ДЕННИС: Роджер и Корнелия прислали на Рождество.
ЛОРА: Я никуда с тобой не пойду, если у тебя на шее будут болтаться эти бумеранги.
ДЕННИС бросает взгляд на ФРЭНКА, закатывает глаза. В то время, как ДЕННИС выходит:
(Фрэнку) Посмотри, какая прелесть!
Она быстрым движением раскрывает веер.
ФИЛЛИП: привез из Мадрида. Пожалуй, возьму его в ресторан; пятница, вечер — там бывает ужасно душно.
ФРЭНК: А где Филлип?
ЛОРА: Должен быть в душе, но, наверно, еще спит. Он был такой измочаленный, когда я забирала его из аэропорта. (Через дверь) Милый, они будут через пару секунд.
Приглушенный ответ из дальней части дома.
Бог знает, чем они там занимались! Малыш Санчес — это его друг по переписке — такой тихий, прямо мышонок, совсем не в стиле Филиппа. Когда гостил у нас, был до того вежливый, я чуть со скуки не умерла. Но они точно что-то там вытворяли! Каждый раз, когда я звонила, они вроде как были в Прадо. Оно, конечно, большое, но не настолько же! Зато сеньор Моралес — это отец Санчеса — сказал, что его испанский стал намного лучше. Почти как его французский — благодаря тебе.
ФРЭНК: Он способный мальчик.
ЛОРА: Не знаю, в кого он такой. Я-то в школе не блистала.
ФРЭНК: Может быть, в отца.
ЛОРА фыркает.
ЛОРА (берет его стакан). Еще мартини?
ФРЭНК: А что Корнелия?
ЛОРА: Как она раздражает! Терпеть ее не могу. Может, она и хорошенькая — поэтому Рождер с ней и сошелся — но уж очень заурядная, и если не знать, кем она работает на самом деле, можно подумать, что в булочной торгует. И в голову не придёт, что она вполне себе преупевающий дизайнер. По-видимому, в Австралии её заказами закидали.
ФРЭНК: Я думал, она по научной части.
ЛОРА: Она начала учить староанглийский — так, между делом. Представляешь? Меня тошнит от этого. А сейчас она наконец-то забеременела, после стольких попыток, так что приготовься слушать болтовню будущей мамаши. А Роджер! Ведет себя как ребенок, иногда хочется его просто отшлепать. Он же младшенький, ему всегда все сходило с рук. Рядом с ним Филлип — просто взрослый мужик.
ФРЭНК: О, Филлип…
ЛОРА: В смысле — о, Филлип?
ФРЭНК: В смысле… Да нет, ничего…
ЛОРА: Ну, он, конечно, не идеален, но если посмотреть, какие мужчины его воспитывали…
ФРЭНК: Спасибо.
ЛОРА: Ну я же не тебя имела в виду, и ты это знаешь! Господи, да если бы не ты!..
Она обнимает и целует его.
Я говорю о других мужчинах в его жизни.
ФРЭНК: Ты слишком сурова к Деннису.
ЛОРА: Как будто он ко мне не придирается, просто он не выносит это на люди. Я так рада, что Филлип приехал. Когда мы остаемся вдвоем, мы чаще ругаемся. Поражаюсь, как мы еще друг друга не убили.
ФРЭНК: Не все же время вы ругаетесь.
ЛОРА: Ну, если только не дуемся друг на друга. А долго дуться мы не можем, потому что обязательно надо снова начать ругаться. Лучше уж быть одному, честное слово! Боже мой!
Она вдруг останавливается.
Говорю, аж самой противно. И как я могла все прошляпить? Мне сорок пять, и что? И ничего. А сколько было планов… Даже и не начинала. Я просто мать, и все.
ФРЭНК: Это важно.
ЛОРА: Этого недостаточно.
ФРЭНК: Ну, ты все время что-то делаешь. Никогда не бездельничаешь.
ЛОРА: Я знаю, знаю. У меня курсы, хор, сад, тот комитет, этот комитет, но что толку-то? Мне от этого не легче. Ой, извини, заболталась, как будто у тебя у самого мало забот. Расскажи ты о себе. Как ты, в порядке? Выглядишь хорошо. Пишешь? Расскажи.