Интерьер базилики Сан-Витале
Равенна (фото начала XX века). The Rijksmuseum
Так, мы видим, что даже в искусстве Византии, несмотря на ее сложные взаимоотношения с текстом Откровения, проявлялись эсхатологические мотивы, пусть и не так ярко, как в искусстве Рима. У нас нет сведений о существовании четкой системы иллюстрирования этого памятника в византийском искусстве раннего и постиконоборческого периода[28]. Это в первую очередь связано с тем, что Откровение не было включено в православную богослужебную практику. Даже миниатюры к тексту Откровения в византийском искусстве появились поздно и не составляли обширных циклов. Однако тема второго пришествия, спасения и воздаяния праведным все же находит отражение в искусстве, созданном византийскими мастерами.
Разумеется, раннехристианское искусство намного сложнее, программа украшения раннехристианских церквей основывалась на многочисленных источниках, а также на литургических практиках христиан. Выискивая образы, восходящие к тому или иному источнику, мы невольно превращаем произведение в подобие конструктора, что ведет к его упрощению и потере глубины смысла, но в этой главе мы не ставили перед собой задачи комплексного анализа раннехристианского искусства, мы лишь пытались отыскать образы Апокалипсиса и доказать, что с самых первых веков после написания Откровения его образы проявляются в искусстве. Они пока не организованы в стройную систему, и основные мотивы связаны с поклонением Агнцу. Раннехристианское искусство непринужденно компонует мотивы и образы, заимствуя их из самых разных источников и сочетая образы Писания и Апокалипсиса с привычными мотивами, — все вместе служило не только прославлению Христа, но и обетованию второго пришествия, которого, как мы уже знаем, ранние христиане очень ждали.
Глава III. 1000 и 1 «Апокалипсис»
Среди священных текстов, пожалуй, будет трудно назвать такой, который смог бы конкурировать с Откровением по количеству иллюстрированных книжных воплощений. Мы помним, что древнейшая форма книги — свиток, на смену которому в III–IV веках приходит привычный нам кодекс. Ранние кодексы дорого стоили и богато украшались, а поскольку в основе мировоззрения средневекового человека лежала вера, то в первую очередь изготавливались книги религиозного содержания. Центрами культурной и научной жизни стали монастыри — именно в богатых монастырских библиотеках хранились бесценные манускрипты, а монахи трудились над созданием книг. В мастерских-скрипториях работали умелые писцы и иллюстраторы, причем этой работой занимались не только в мужских, но и в женских монастырях.
В Средние века текст Апокалипсиса надолго приковал к себе внимание как исполнителей, так и заказчиков, и мы уже знаем почему: во-первых, потому, что Средневековье жило ожиданием конца света, а во-вторых, потому, что его яркие образы давали отличную возможность продемонстрировать талант и фантазию. Распространение получили манускрипты, содержащие не только сам текст Откровения, но и комментарии к нему. Апокалипсисы создавались для церквей, монастырей и частных заказчиков.
Если на Востоке церковь относилась к тексту Откровения с осторожностью, то на Западе Апокалипсису придавалось большое значение. Текст Откровения был включен в литургическую практику: уже с V–VI веков предписывалось зачитывать Апокалипсис при богослужении в период с Пасхи до Пятидесятницы (Сошествия Святого Духа на апостолов). Семнадцатое правило Четвертого Толедского собора, на котором председательствовал Исидор Севильский, «отлучало от церкви всякого, кто отказывается признать богодухновенность Апокалипсиса, а также тех, кто отказывается читать его в церкви от Пасхи до Пятидесятницы»[29].
«Трирский Апокалипсис»
Одним из самых ранних дошедших до нас подобных иллюминированных манускриптов считается «Трирский Апокалипсис». Манускрипт датируется началом IX века и относится к периоду Каролингского ренессанса.
В истории Средневековья случались кратковременные периоды всплеска интереса к Античности, которые характеризовались подъемом культуры. Подобные периоды называют ренессансами.
В отличие от «большого» Ренессанса, который всегда пишется с прописной буквы и выделяется в отдельную эпоху, эти периоды пишутся со строчной и рассматриваются в контексте средневекового искусства.
Каролингский ренессанс IX века, связанный с именем Карла Великого и его потомков, можно считать, пожалуй, самым ярким. Карл Великий вошел в историю как талантливый полководец и первый император, коронованный папой римским, однако он также ратовал за всеобщее просвещение, создавал школы и библиотеки. Открытие наследия Античности и интерес к античной культуре стали мощным импульсом к развитию искусства после долгих лет упадка. Каролингский ренессанс продолжался после Карла в правление его сына Людовика Благочестивого и внука Карла Лысого.
Центром этого возрождения была основанная Карлом Палатинская академия — кружок ученых людей, которым руководил Алкуин, ученый, богослов и поэт. Многие античные жанры пережили второе рождение, большинство произведений создавались на латыни. Развивалось изобразительное искусство, в частности книжная миниатюра.
Денарий Карла Великого из Пуату
Ок. 748–814 гг. Image from Yale University
«Трирский Апокалипсис» содержит текст на латыни и 74 полностраничные иллюстрации, выполненные пером, которые следуют за текстом Откровения. При этом изображения опираются на классическую традицию, соединяя элементы классической иконографии с христианской образностью, что придает миниатюрам особую выразительность. Во многих миниатюрах прослеживаются отсылки к классическим языческим образам. Например, образ Сатаны с головой козла заимствован из греческой традиции изображения Пана, а облик одного из ангелов наводит на мысли о Нике, крылатой богине победы.
Фреска с изображением Ники из Боскореале
Неизвестный художник. Ок. 50–79 гг. н. э. The J. Paul Getty Museum, Villa Collection, Malibu, California, 72.AG.78.2
По всей видимости, все миниатюры выполнены одним мастером. Линии четкие, уверенные, цвет используется довольно скупо: на многих миниатюрах фигуры просто слегка подкрашены бледными красками на водной основе, у некоторых и вовсе лишь намечены контуры (fol. 35r). В отдельных случаях (fol. 56r) художник пытался тщательно смоделировать складки одеяний белыми и розовыми непрозрачными мазками и придать объем облакам.
Следуя распространенной в книжной миниатюре Средних веков традиции, в полностраничных иллюстрациях художник группировал сразу несколько повествовательных эпизодов. Так, на 74 рисунках можно отыскать 150 отдельных эпизодов, иллюстрирующих строки Откровения.
Как это выглядит? Рассмотрим подробнее. Например, fol. 25r и fol. 26r иллюстрируют восьмую главу Откровения.
Когда речь идет о манускриптах, принято указывать не страницы, а folio — листы, каждый из которых имеет две стороны: recto и verso, где recto — лицевая сторона, а verso — оборотная. Представьте, что вы открыли книгу и смотрите на страницу справа от корешка, — это будет recto, а когда вы перевернете ее, то увидите verso. Это справедливо для книг, которые читаются слева направо. Таким образом, fol. 25r означает лицевую сторону 25-го листа.
Fol. 25r иллюстрирует первую часть восьмой главы Откровений, из которой художник выбрал следующие эпизоды: в верхней части мы видим семь трубящих ангелов («И я видел семь Ангелов, которые стояли пред Богом; и дано им семь труб» — Откр. 8: 2).
Ниже слева уже другой эпизод — ангел, изливающий кадильницу на землю («И взял Ангел кадильницу, и наполнил ее огнем с жертвенника, и поверг на землю: и произошли голоса, и громы, и молнии, и землетрясение» — Откр. 8: 5), а там же справа — гибнущие суда и морские твари («Второй Ангел вострубил, и как бы большая гора, пылающая огнем, низверглась в море; и третья часть моря сделалась кровью, и умерла третья часть одушевленных тварей, живущих в море, и третья часть судов погибла» — Откр. 8: 8–9).
Fol. 26r продолжает и завершает восьмую главу. В верхнем регистре с небес падает звезда Полынь, что соответствует строкам Откр. 8: 10: «Третий Ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод». А ниже изображены последствия падения — гибель людей от горьких вод: «Имя сей звезде “Полынь”; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки» (Откр. 8: 11). Здесь художник поместил фигурку самого Иоанна, который как свидетель изображаемых событий встречается на миниатюрах довольно часто, иногда попросту помогая художнику заполнить пустое пространство.
Если внимательно посмотреть на все миниатюры «Трирского Апокалипсиса», от начала до конца, можно понаблюдать за тем, как работал неизвестный миниатюрист, как шла его мысль и менялось настроение. Одни миниатюры насыщены действием и наполнены тщательно проработанными фигурами; другие выглядят полупустыми, как будто художник то ли устал, то ли не нашел моделей — как бы мы сейчас сказали, референсов. В ряде иллюстраций он добавляет отдельные фигуры или их группы, заполняя пустоты: это фигура Иоанна, который появляется более семидесяти раз, ангелы и различные народы земли.
Ближе к концу мастер значительно замедляет темп повествования. Теперь мы уже никогда не узнаем, устал ли неизвестный миниатюрист от своей работы или просто хотел подчеркнуть важность и торжественность финальных эпизодов Откровения, но ближе к концу Апокалипсиса он уже изображает по одному эпизоду на страницу, количество фигур несколько сокращается.