Святых Магнусов было много. Магнус из Ананьи жил во II веке, его выбрали епископом Ананьи, он проповедовал христианскую веру и был схвачен и обезглавлен. Останки Магнуса перенесли в городок Вероли, где захоронили в крипте собора Санта-Саломе; согласно легенде, в IX веке, во время нашествия сарацин, Вероли был захвачен. Группа арабов решила воспользоваться криптой в качестве конюшни, однако наутро они обнаружили всех лошадей мертвыми. Тем не менее предприимчивые мародеры не испугались, а за внушительную сумму продали мощи мученика жителям Ананьи, которые захоронили своего глубоко почитаемого святого в крипте собора.
Собор в Ананьи
robodread / Shutterstock
Помещение крипты состоит из трех нефов, поперечных по отношению к нефам верхней церкви, и трех апсид. Двенадцать колонн поддерживают двадцать один свод. Стены, своды, колонны — все покрыто фресками, рассказывающими историю Спасения, от сотворения человека до конца времен. Программа фресок удивительна и не имеет себе подобных. Крипту в Ананьи в некоторых источниках также называют Сикстинской капеллой романики. В настоящее время специалисты видят в цикле руку трех мастеров (или трех мастерских), однако они так и остаются анонимными. Для удобства их называют Первый мастер Ананьи, Второй мастер и Третий мастер.
Фрески на сюжет Апокалипсиса размещены в конхе центральной апсиды, на примыкающих к ней сводах и стенах над алтарем и вокруг него с мощами святого Магнуса. Такое расположение довольно специфично, если исходить из известной нам практики размещения сцен Страшного суда на западной стене церкви.
Во многих римских памятниках мы уже наблюдали в апсиде видение Господа во славе и поклонение Агнцу. Можно было бы отметить, что подобное решение перекликается с раннехристианскими и раннесредневековыми базиликами, но в целом программа крипты намного сложнее программ, уже рассмотренных нами ранее. Именно иконографическая программа фресок собора в Ананьи позволяет сделать вывод о том, что подобный выбор места был вовсе не случаен[53].
Языческое и христианское, философия, религия и наука сплелись в удивительный разноцветный ковер, сплошь покрывающий стены и своды крипты. Сотворение космоса и сотворение человека, причем изображенное с философско-научной точки зрения, истории из Ветхого Завета, житий святых и, конечно же, святого Магнуса, которому посвящена крипта, теория стихий, взятая из «Тимея» Платона, и даже Гален и Гиппократ, великие языческие врачи, и, наконец, Апокалипсис — всему нашлось место в этой сложной системе убранства, которую мы, к сожалению, не можем рассмотреть во всех подробностях, так как сосредоточимся на Апокалипсисе — ему отведено самое важное место.
В своде непосредственно над алтарем помещено видение Господа Иоанну из первой главы Откровения: «Я обратился, чтобы увидеть, чей голос, говоривший со мною; и, обратившись, увидел семь золотых светильников и, посреди семи светильников, подобного Сыну Человеческому, облаченного в подир и по персям опоясанного золотым поясом: глава Его и волосы белы, как белая волна, как снег; и очи Его, как пламень огненный; и ноги Его подобны халколивану, как раскаленные в печи, и голос Его, как шум вод многих. Он держал в деснице Своей семь звезд, и из уст Его выходил острый с обеих сторон меч; и лице Его, как солнце, сияющее в силе своей» (Откр. 1: 12–16).
Господь с белыми волосами изображен в мандорле, в правой руке Его — семь звезд, символизирующих семь церквей Азии, к которым обращается Иоанн, в левой — ключи от ада и смерти, а из уст Его исходит меч, за мандорлой — семь ангелов семи церквей. Церкви помещены в нижней части сцены в виде семи возвышающихся зданий, в левом нижнем углу — святой Иоанн, взирающий на Всемогущего.
В конхе центральной апсиды изображено видение Агнца, держащего раскрытую книгу.
«И я взглянул, и вот, посреди престола и четырех животных и посреди старцев стоял Агнец как бы закланный, имеющий семь рогов и семь очей, которые суть семь духов Божиих, посланных во всю землю. И Он пришел и взял книгу из десницы Сидящего на престоле. И когда Он взял книгу, тогда четыре животных и двадцать четыре старца пали пред Агнцем, имея каждый гусли и золотые чаши, полные фимиама, которые суть молитвы святых» (Откр. 5: 6–8).
В нижней части свода стоят двадцать четыре старца Апокалипсиса, они держат в руках струнные инструменты и воздевают к небу руки с золотыми сосудами. Интересно, что здесь мы встречаем Агнца, изображенного в полном соответствии с текстом Апокалипсиса: имеющего семь рогов и семь очей. Как мы помним, в раннехристианском и раннесредневековом монументальном искусстве художники предпочитали такие сложные подробности игнорировать — Агнец Апокалипсиса представлен в виде белого ягненка, и глаз у него только два. В манускриптах уже со всем вниманием относились к подобным деталям, и вот теперь мы встречаем настоящего Агнца Апокалипсиса на стенах крипты собора в Ананьи.
По сторонам видения Господа во славе — херувимы и падение мятежных ангелов. Слева — четыре херувима обрамляют центральную монограмму «Альфа и Омега». Справа, в центре свода, — изображение драгоценного креста, а вокруг ангелы Господни борются с мятежниками и повергают их. «Хорошие» ангелы изображены в хитонах и гиматиях, мятежники уродливы и обнажены, из одежды на них лишь набедренные повязки. Художник, работавший над этой фреской, постарался придать энергичность и динамику их движениям.
В верхней части стены, справа, непосредственно под сводом, — четыре всадника Апокалипсиса (Откр. 6: 1–8). Правда, сцена не передает ни величия, ни ужаса этого видения. Возможно, всему виной сложная форма, в которую художнику необходимо было вписать композицию.
Напротив, слева, — души христианских мучеников, пострадавших за веру, это изображение тоже восходит к шестой главе Откровения: «И когда Он снял пятую печать, я увидел под жертвенником души убиенных за слово Божие и за свидетельство, которое они имели. И возопили они громким голосом, говоря: доколе, Владыка Святый и Истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу? И даны были каждому из них одежды белые, и сказано им, чтобы они успокоились еще на малое время, пока и сотрудники их и братья их, которые будут убиты, как и они, дополнят число» (Откр. 6: 9–11).
Души мучеников изображены в виде обнаженных фигур у алтаря, на котором стоит Агнец, а за ним возвышается Христос, раздающий им белые одежды; налицо связь этого эпизода с показанной ниже на стене мученической смертью святого Магнуса, мощи которого покоятся в алтаре под видением Апокалипсиса. Таким образом, между апокалиптическим и агиографическим циклами возникает явная и очевидная сведущему человеку связь.
Позднее Средневековье
В культуре и философской мысли Италии позднего Средневековья Откровение Иоанна Богослова также оставило весьма значительный след.
В учениях ведущих францисканских богословов, в частности святого Бонавентуры, Франциск Ассизский представал ангелом шестой печати. Комментарии к тексту Откровения писали итальянские экзегеты — к примеру, такие как Маттео д'Акваспарта и Федериго да Венеция. И наконец, величайшее литературное произведение эпохи, «Божественная комедия» Данте, пронизано апокалиптическими образами.
Однако, несмотря на это, в произведениях искусства Дученто и Треченто[54] среди многочисленных нарративных программ не так уж много посвященных Апокалипсису.
Пожалуй, самым ярким примером является пара панелей из Неаполя, датируемых примерно серединой XIV века, с десятками миниатюрных эпизодов из Откровения; сейчас они хранятся в Штутгарте.
В Центральной и Северной Италии Апокалипсис встречается нечасто, как правило, это не развернутый цикл, а отдельные образы. Сюда относятся: не очень хорошо сохранившиеся фрески Чимабуэ в южном трансепте верхней церкви Сан-Франческо в Ассизи; фреска Джотто в капелле Перуцци, изображающая Иоанна на Патмосе. В небесах над головой апостола помещены видения — Сын Человеческий и красный дракон, нависающий над Женой, облеченной в Солнце, и ее Младенцем. Недалеко от Феррары, в аббатстве Помпоза, сохранился более развернутый цикл Апокалипсиса, включающий двадцать эпизодов повествования, однако они не занимают важного места, так как расположены в пространстве над арками нефа, под сюжетами из Ветхого и Нового Завета. Наиболее развернутым является цикл на сюжет Апокалипсиса в апсиде баптистерия Падуи — он включает более сорока эпизодов из видения Иоанна.
Баптистерий реконструировали в середине 1370-х годов по заказу Фины Буццакарини, супруги правителя Падуи Франческо I да Каррара. По ее замыслу, баптистерий должен был стать усыпальницей для ее семьи, не теряя своих функций. Внутренние росписи Фина заказала тосканскому художнику Джусто де Менабуои.
В куполе изображены Христос и Богородица, окруженные ангелами. Повествовательный цикл начинается в барабане купола с эпизодов из Книги Бытия, от сотворения мира и до спасения Иосифа из колодца. На четырех стенах ниже продолжается изложение Священной истории. Южная стена в основном посвящена жизни Иоанна Крестителя, на западной, северной и восточной стенах представлена история Христа, а на восточной стене — огромное Распятие во всю высоту стены.
Цикл Апокалипсиса помещен в люнетах апсиды и начинается на северной стене, слева от алтаря. В первом люнете — видение Иоанну Сына Человеческого в окружении семи светильников и семи церквей, во втором — Христос на престоле с Агнцем на коленях в окружении двадцати четырех старцев, третий разделен на три части: снятие пятой печати (убиенные за Слово Божие получают белые одежды, Откр. 6: 9–11), снятие шестой печати (Землетрясение, и Луна сделалась как кровь, Откр. 6: 12–17) и ангелы, сдерживающие ветра (Откр. 7: 1–2).