ершенствовало душу. И конечно же, тема спасения праведных и наказания грешников играла в искусстве Северного Возрождения важную роль.
Гентский алтарь
Один из знаковых шедевров Северного Возрождения — Гентский алтарь, созданный Яном ван Эйком, чье имя хорошо известно ценителям прекрасного, — тоже связан с темой Апокалипсиса.
Алтарь был заказан Йосом Вейдтом и его женой для фамильной капеллы в соборе Святого Иоанна[72]. Заказ мастерская братьев ван Эйк получила в 1420 году, а 6 мая 1432-го алтарь был уже установлен в церкви.
Вокруг авторства алтаря до сих пор не утихают дискуссии. Многие исследователи согласны с тем, что общая идея была разработана Губертом в начале 1420-х годов, а большинство росписей на панелях завершены его младшим братом Яном между 1430 и 1432 годами.
В пользу этого предположения говорит и надпись на алтаре:
«Начал [работу] художник Губертус ван Эйк, лучше которого не нашлось. Довел до конца Иоганнес, брат [его], следующий [второй после него] в искусстве, по желанию Йодокуса Вийда; этим стихом он поручает вашему покровительству то, что было завершено 6 мая».
Тем не менее в среде искусствоведов до сих пор не утихают споры, некоторые историки искусства, особенно в середине XX века, пытались идентифицировать, кисти кого из братьев принадлежит тот или иной фрагмент. Тогда как некоторые и вовсе считают, что никакого Губерта ван Эйка не существовало, а надпись появилась значительно позднее завершения самого алтаря.
Справедливости ради стоит отметить, что о Губерте ван Эйке действительно известно предельно мало. Не сохранилось ни одной работы, о которой можно было бы с полной уверенностью сказать, что она принадлежит кисти Губерта, хотя на протяжении веков он имел репутацию выдающегося художника, основателя ранней нидерландской живописи. Точно установлена только дата его смерти — 18 сентября 1426 года. Выходит, что он скончался за шесть лет до завершения алтаря и значительную работу проделал его младший брат, который скромно ставит себя на второе место (если надпись действительно подлинная).
Центральная панель алтаря посвящена теме поклонения мистическому Агнцу — мотив, с которым мы так часто встречались в раннехристианском искусстве.
Иконографическая программа Гентского алтаря с ее ошеломляющим богатством деталей долгое время была предметом бурных дискуссий.
Распятие и Страшный суд
Ян ван Эйк. Ок. 1436–1438 гг. The Metropolitan Museum of Art
К счастью, надписи на картине дают некоторые ориентиры. Они помогают зрителю не только понять отдельные детали произведения, но и, постоянно направляя взгляд на другие места в картине и подчеркивая диалектику между ее элементами, установить связи между частями и, таким образом, прочитать сюжет всей композиции. Надписи также связывают образы алтаря со священными текстами, с которыми духовенство и более грамотные миряне были хорошо знакомы.
Внешние створки алтаря посвящены теме обетованного спасения. В верхнем регистре изображены пророки и сивиллы, предсказывавшие явление Спасителя, чей взгляд направлен вниз, на сцену Благовещения. А в самом нижнем регистре помещены изображения донаторов — Вейдта и его жены — и фигуры Иоанна Богослова и Иоанна Крестителя, написанные гризайлью, что создает иллюзию скульптуры.
По сравнению с богатством цвета и обилием фигур живописи внутренних панелей внешние створки кажутся довольно скромными. Тем не менее здесь присутствует тот же яркий иллюзионизм, особенно это касается статуй святых. Ван Эйк мастерски работает со светом, создавая у зрителя впечатление, будто на живописное пространство влияет естественное освещение капеллы.
На внутренней части алтаря, в центральной створке верхнего регистра, изображен Бог Отец в облачении священнослужителя, восседающий на троне, у его ног лежит корона. По правую руку от него — Дева Мария, по левую — Иоанн Креститель, по сторонам от них — музицирующие ангелы, фланкируют верхний регистр изображения обнаженных прародителей человечества — Адама и Евы, над которыми в небольших люнетах помещены сцены жертвоприношения Каина и Авеля (над Адамом) и убийства Авеля Каином (над Евой).
Однако здесь все не так однозначно. С одной стороны, царственное одеяние и тиара — атрибуты Бога Отца. С другой стороны, на ткани, которой украшен престол, присутствует явная христологическая символика — это виноградные лозы и пеликан, разрывающий себе грудь, чтобы вскормить птенцов. Кроме того, Бог Отец чаще изображается в образе седовласого и седобородого старца — Ветхого Денми, тогда как в центральной створке Гентского алтаря перед нами образ средовека, как обычно изображают Христа. В пользу того, что в Гентском алтаре перед нами представлен Христос, говорит и иконографическая программа алтаря. В нижнем регистре представлено поклонение мистическому Агнцу, это мотив апокалиптический. По сторонам от Него — Дева Мария и Иоанн Предтеча, то есть перед нами деисусная композиция, которая обычно являлась частью иконографии Страшного суда, где деисус — моление, адресатом которого является не кто иной, как Христос-Судия.
Таким образом, в Гентском алтаре заложена программа от грехопадения человека к его спасению через Боговоплощение и к Страшному суду, на котором от вечной смерти можно спастись лишь посредством истинной веры. Так что весьма сложно утверждать однозначно, Бог Отец представлен в центральной створке верхнего яруса или Христос, но, если мы принимаем ту версию, что перед нами Христос, программа алтаря выглядит стройной и логичной.
В центре нижнего регистра показана главная сцена алтаря — поклонение мистическому Агнцу. Иконография этой сцены в представлении ван Эйка очень сложна и объединяет сразу несколько источников. Так, она восходит к видению Поклонения Агнцу из Откровения Иоанна.
«И я взглянул, и вот, посреди престола и четырех животных и посреди старцев стоял Агнец как бы закланный, имеющий семь рогов и семь очей, которые суть семь духов Божиих, посланных во всю землю.
И Он пришел и взял книгу из десницы Сидящего на престоле.
И когда Он взял книгу, тогда четыре животных и двадцать четыре старца пали пред Агнцем, имея каждый гусли и золотые чаши, полные фимиама, которые суть молитвы святых.
И поют новую песнь, говоря: достоин Ты взять книгу и снять с нее печати, ибо Ты был заклан, и Кровию Своею искупил нас Богу из всякого колена, и языка, и народа, и племени, и соделал нас царями и священниками Богу нашему; и мы будем царствовать на земле.
И я видел и слышал голос многих Ангелов вокруг престола, и животных, и старцев, и число их было тьмы тем и тысячи тысяч, которые говорили громким голосом: достоин Агнец закланный принять силу и богатство, и премудрость и крепость, и честь и славу, и благословение.
И всякое создание, находящееся на небе, и на земле, и под землею, и на море, и все, что в них, слышал я, говорило: Сидящему на престоле и Агнцу благословение, и честь, и слава, и держава во веки веков.
И четыре животных говорили: аминь. И двадцать четыре старца пали и поклонились Живущему во веки веков» (Откр. 5: 6–14).
«После сего взглянул я, и вот, великое множество людей, которого никто не мог перечесть, из всех племен и колен, и народов и языков, стояло пред престолом и пред престолом и пред Агнцем в белых одеждах и с пальмовыми ветвями в руках своих.
И восклицали громким голосом, говоря: спасение Богу нашему, сидящему на престоле, и Агнцу!
И все Ангелы стояли вокруг престола и старцев и четырех животных, и пали перед престолом на лица свои, и поклонились Богу, говоря: аминь! Благословение и слава, и премудрость и благодарение, и честь и сила, и крепость Богу нашему во веки веков! Аминь.
И, начав речь, один из старцев спросил меня: сии облаченные в белые одежды кто, и откуда пришли?
Я сказал ему: ты знаешь, господин. И он сказал мне: это те, которые пришли от великой скорби; они омыли одежды свои и убелили одежды свои Кровию Агнца.
За это они пребывают ныне перед престолом Бога и служат Ему день и ночь в храме Его, и Сидящий на престоле будет обитать в них.
Гентский алтарь братьев ван Эйк в соборе Святого Бавона в Генте
Пьер Франсуа де Нотр. 1829 г. The Rijksmuseum
Они не будут уже ни алкать, ни жаждать, и не будет палить их солнце и никакой зной: ибо Агнец, Который среди престола, будет пасти их и водить их на живые источники вод; и отрет Бог всякую слезу с очей их» (Откр. 7: 9–17).
При этом центральный образ Бога Отца (или Христа) можно связать со стихом Откр. 4: 2: «И вот, престол стоял на небе, и на престоле был Сидящий».
На жертвенном алтаре стоит Агнец, из раны на его груди стекает кровь в чашу для причастия, над ним парит голубь — символ Святого Духа, вокруг Агнца коленопреклоненные ангелы держат крест и символы Страстей Христовых: столб, к которому Сын Божий был привязан во время бичевания; губку, пропитанную уксусом, которой смачивали губы Христа, чтобы усилить жажду; гвозди и копье. На алтаре надпись: Ecce Agnus Dei, qui tollis peccata mundi, miserere nobis — «Се Агнец Божий, который берет на Себя грехи мира»; именно эту фразу в Евангелии от Иоанна сказал Иоанн Креститель, указывая на приближающегося Христа (Ин. 1: 29).
Агнец, таким образом, символизирует Христа, а Его принесение в жертву — крестную смерть Спасителя. К Нему с разных сторон устремляются процессии святых мучеников и мучениц с пальмовыми ветвями в руках.
Перед алтарем расположен восьмигранный фонтан, похожий на купель для крещения, на котором написан стих из Откровения: «И показал мне чистую реку воды жизни, светлую, как кристалл, исходящую от престола Бога и Агнца» (Откр. 22: 1). В этом контексте фонтан становится источником вечной жизни и спасения, даруемых верой в Христа и таинством причастия.