Эталоном для классицизма стала греко-римская античность. Искусство Древней Греции и Древнего Рима было объявлено образцом гармонии, достичь которой можно, руководствуясь разумом, а произведения искусства строились по строгим канонам.
Искусство классицизма обращалось в первую очередь к разуму человека и требовало от зрителя определенного уровня эрудированности, знания контекста; это было искусство образованной элиты, той, которая читает классическую литературу и без особых усилий считывает все отсылки и цитаты.
Расцвет классицизма во Франции — это время правления «короля-солнце», XVII — начало XVIII века. Искусство классицизма — это гимн французскому абсолютизму, вполне логично, что религиозные сюжеты не пользовались особой популярностью.
XVIII век в искусстве удивительно разнороден: продолжает существовать барокко, слышны отголоски классицизма, но именно возникший во второй четверти века новый стиль — рококо — во многом определяет это столетие в наших глазах. Несмотря на то что стиль этот господствовал сравнительно недолгое время, со второй четверти века до Великой французской революции, именно утонченное, галантное искусство первым делом вспоминается, стоит лишь задуматься о XVIII веке.
Искусство рококо — рафинированное, изящное, отличающееся причудливой игрой цвета, изысканной декоративностью и прихотливой игрой форм. Оно служит усладой для глаз, это искусство эскапизма: никаких тяжелых сцен, мучений, экстазов, никаких бед, болезней и старости — только легкость бытия, флирт и наслаждение, а все персонажи рококо молоды и свежи.
Излюбленными мотивами художников становятся пасторальные сцены, галантные празднества на лоне природы, мифологические сюжеты, нередко довольно пикантного характера; для искусства рококо в целом были характерны чувственность и эротизм. Яркой приметой живописи рококо является особая цветовая палитра: художники используют легкие пастельные тона — розоватые, голубоватые, сиреневые, жемчужные, словно светящиеся: сияет кожа обнаженных Венер, переливаются шелковые рюши на платьях изящных дам. Целевая аудитория такого искусства — придворная аристократия, а философия рококо — наслаждение. Разумеется, в таком искусстве сюжетам Апокалипсиса попросту не было места.
Стиль рококо, хотя и расцвел во Франции и связан именно с ней в первую очередь, также получил распространение и в других странах. В Италии, например, он нашел живой отклик у живописцев венецианской школы. Отдельно стоит упомянуть Пьетро Лонги, писавшего камерные сюжеты из жизни венецианского общества, и Джованни Баттисту Тьеполо. Тьеполо был выдающимся мастером монументальной живописи, расписывал дворцы и церкви. Так что, поскольку Италия оставалась страной в первую очередь католической, где сила церкви была все еще заметна, благодаря ему мы имеем примеры церковного искусства рококо.
С последней трети XVIII века любовь к Античности снова вернулась в искусство. На сцену вышел неоклассицизм, который не сдавал позиций до первой трети XIX века. Он породил искусство, вдохновленное Античностью, но при этом куда более идеалистическое, чем это было в предыдущие периоды повышенного к ней интереса. Неоклассицизм стал возвращением к благородству имперского Рима и республиканской Греции и был подхвачен абсолютистскими правительствами Европы.
И только мятежные души романтиков, для которых современная реальность была слишком блеклой и скучной, очарованные мрачным величием описанных Иоанном событий, вновь обратились к Откровению, и особенно отличились в этой сфере английские романтики.
Мрачная романтика романтизма: Апокалипсис Уильяма Блейка
В современной культуре романтиками часто называют людей, витающих в облаках, а эпитетом «романтический» награждают произведения, изобилующие любовными историями. Но в действительности романтизм — нечто совершенное иное. Поэтому, прежде чем мы пойдем дальше, следует хотя бы примерно понять, что такое романтизм, что двигало творцами-романтиками, почему их так привлекала апокалиптическая тема и как они интерпретировали книгу Откровения.
Романтизм как эпоха героев-бунтарей, ярких, сильных, дерзких, бросающих вызов, ищущих себя, борющихся за свободу, зародился в литературе и захватил все виды искусства, кроме разве что архитектуры.
Одной из главных идей романтизма стало двоемирие — разрыв, конфликт между мечтой и реальностью. Но в фокусе внимания творцов от музыки до живописи — личность со всеми переживаниями и богатым внутренним миром.
Романтики принесли в искусство живые эмоции — как раз то, чего так боялись классицисты, — переживания, метания, бурю чувств, причем отнюдь не любовного характера. Художники романтизма старались показать волнения души героя, которые лучше всего проявляются в неординарных обстоятельствах, в драматические моменты жизни, — отсюда и выбор сюжетов. Романтики писали волнующие эпичные сцены, они обращались к библейским, историческим и мифологическим темам, событиям недавнего прошлого, но изображали их совершенно иначе, чем это делали их предшественники. Кроме того, романтикам очень близки макабрические мотивы и мистицизм.
Если классицизм — поэзия порядка, то романтизм — поэзия хаоса. Романтики приняли античное понятие хаоса как безграничного обилия возможностей, силу, созидающую и разрушающую, светлую и темную. Природа отражала состояние мятежной души, поэтому художники-романтики так любили изображать бури, кораблекрушения, природные и исторические катаклизмы. А что может быть драматичнее, чем последние дни человечества?
Эпическая битва между добром и злом разворачивается в полных драматизма акварелях поэта-романтика и художника-визионера Уильяма Блейка. При жизни Блейк оставался непонятым, а современники считали его едва ли не сумасшедшим, однако последующие поколения по достоинству оценили как его религиозно-философские идеи, так и его искусство. Он жил видениями, разговаривал с ангелами и, несмотря на все неудачи, верил в свое великое предназначение. Значительная часть его работ вдохновлена Священным Писанием, однако его подход к интерпретации библейских текстов нередко расходился с общепринятым в христианстве.
Сам Блейк утверждал, что на протяжении всей жизни его посещали видения. Как объяснял художник, его понимание этих видений было схоже с переживаниями библейских пророков. Неудивительно, что он не обошел вниманием важнейшие визионерские произведения в истории человечества — Откровение Иоанна Богослова и «Божественную комедию» Данте — и попытался облечь их в зримую форму.
В период с 1790 по 1809 год в акварелях и гравюрах, особенно в работах, выполненных по заказу Томаса Баттса с 1800 по 1805 год, Блейк неизменно возвращался к теме Апокалипсиса. Рассмотрим некоторые из них подробнее, но не в порядке создания, а в порядке следования за текстом Апокалипсиса.
Акварель «Двадцать четыре старца возлагают венцы перед престолом Господа» соответствует четвертой и пятой главам Откровения. Двадцать четыре старца в белых одеждах поклоняются Господу, восседающему на престоле в окружении тетраморфов и ангелов. Господь изображен в алом одеянии, с длинной белой бородой, в руках Он держит свиток с семью печатями. Ранее мы уже отмечали, что во времена написания Апокалипсиса книг в современном понимании этого слова не было, они представляли собой свитки. Именно потому Иоанн пишет о том, что книга в руках Сидящего на престоле была написала «внутри и отвне». Так Уильям Блейк возвращает своему образу Апокалипсиса историческую достоверность.
«Красный дракон и Жена, облеченная в Солнце» — пожалуй, самая известная работа Блейка; не последнюю роль в этом сыграли роман Томаса Харриса и последующие его киноадаптации[92].
Золотой свет окутывает женскую фигуру, покоящуюся на полумесяце. Небо затянуто темными грозовыми тучами, а крылья дракона поднимают сильный ветер и взметают ее волосы словно пламя. «Дракон сей стал перед женою, которой надлежало родить, дабы, когда она родит, пожрать ее младенца» (Откр. 12: 4). Работа Блейка уникальна по своей иконографии. Огромный антропоморфный красный дракон безоговорочно доминирует в пространстве картины, кажется, что он вот-вот пожрет и Жену, облеченную в Солнце, и Божественного Младенца, и участь их предрешена.
Помимо этого растиражированного образа, у Блейка есть еще три акварели, посвященные красному дракону, одна из них также изображает эпизод из двенадцатой главы Откровения. На ней дракон и Жена показаны уже под другим углом. Жена получает два сияющих крыла, чудесным образом избегая гибели. Внизу поднимается потоп, захлестывающий незадачливые души. «И даны были жене два крыла большого орла, чтобы она летела в пустыню в свое место от лица змия и там питалась в продолжение времени, времен и полвремени. И пустил змий из пасти своей вслед жены воду как реку, дабы увлечь ее рекою. Но земля помогла жене, и разверзла земля уста свои, и поглотила реку, которую пустил дракон из пасти своей» (Откр. 12: 14–16).
Большой красный дракон и Жена, облеченная в Солнце
Уильям Блейк. 1803–1805 гг. Brooklyn Museum
Дракон нависает над Женой, их фигуры, направленные друг к другу в зеркальном отражении, для Блейка — символ дуализма добра и зла. Земля разверзнется, чтобы поглотить воду, а поверженный дракон улетит, чтобы начать войну против потомства женщины, последователей Бога. У Блейка духовная сила, чистота и добро, олицетворяемые Женой, всегда побеждают, какими бы ужасными ни были обстоятельства.
Еще две акварели, также изображающие дракона, — «Дракон и зверь из моря» (Откр. 13: 1–2) и «Число зверя есть 666» (Откр. 13: 18).
Большой красный дракон и Жена, облеченная в Солнце
Уильям Блейк. Ок. 1805 г. The National Gallery of Art
Не обошел художник вниманием и другой яркий образ — вавилонскую блудницу. У Блейка она в виде светловолосой полуобнаженной женщины, увешанной золотыми украшениями, восседает на антропоморфном звере с семью чудовищными головами и держит кубок, из которого исходит поток обнаженных фигур (Откр. 17: 4–7).