«Видение Страшного суда» — одна из самых сложных по смысловому наполнению работ из этой серии. В комментарии к данному творению Блейк утверждал, что образ возник в результате посетившего его особого видения, которое позволило ему увидеть воинство небесное, восхваляющее Господа. Принято считать, что «Видение» было создано в 1808 году по заказу Элизабет Айлайв, английской интеллектуалки и изобретательницы, чей муж также покровительствовал Тёрнеру[93].
Большой красный дракон и зверь из моря
Уильям Блейк. Ок. 1805 г. The National Gallery of Art
В верхней части изображен Христос на троне, Его окружают семь ангелов с сосудами, наполненными гневом Божиим. Справа от Христа — Крещение, а слева — Тайная вечеря; оба эти образа символизируют вечную жизнь. Далее справа от Христа изображено воскрешение праведников, а слева — падение нечестивых. Под фигурой Христа на троне — прародители человечества Адам и Ева, в центре композиции — трубящие ангелы.
Замысел «Видения Страшного суда» Блейк объяснил в письме от 18 января 1808 года художнику Озайасу Хэмфри, который, по-видимому, выступал посредником между заказчицей и художником. Ранее Блейк для Элизабет написал «Сатану, призывающего свои легионы», но источником вдохновения для этой работы стал не текст Священного Писания, а «Потерянный рай» Джона Милтона, большим почитателем которого был Блейк.
Акварель «Архангел Михаил заковывает Сатану» изображает рыжеволосого кудрявого ангела с характерным «блейковским профилем», одетого в легкие, едва заметные драпировки, такие тонкие, что его фигура кажется обнаженной. Ангел, держащий в руке огромный ключ, сковывает цепями Сатану, представленного в виде гигантского змея с человеческим лицом: «И увидел я Ангела, сходящего с неба, который имел ключ от бездны и большую цепь в руке своей. Он взял дракона, змия древнего, который есть диавол и сатана, и сковал его на тысячу лет, и низверг его в бездну, и заключил его, и положил над ним печать, дабы не прельщал уже народы, доколе не окончится тысяча лет» (Откр. 20: 1–3).
Но не только жуткие и величественные в своем ужасе темы привлекали художника. Например, исключением была акварель «Река жизни», которая датируется 1805 годом. Она восходит к последней, двадцать второй, главе Откровения, в которой описывается Небесный Иерусалим: «И показал мне чистую реку воды жизни, светлую, как кристалл, исходящую от престола Бога и Агнца. Среди улицы его, и по ту и по другую сторону реки, древо жизни, двенадцать раз приносящее плоды, дающее на каждый месяц плод свой; и листья дерева — для исцеления народов» (Откр. 22: 1–2).
Блейк использует светлый колорит[94]: река жизни устремляется к солнцу на горизонте, по берегам ее деревья, приносящие плоды, пространство акварели населяют фигуры в легких белых одеяниях — повсюду царят гармония и умиротворение.
Джозеф Уикстед, исследователь творчества Блейка, идентифицирует эти фигуры как Христа, ведущего двоих детей через Поток Времени к Божественному Солнцу. Справа — Невеста Христа (Новый Иерусалим), склоняющаяся, чтобы зачерпнуть воды из Реки Жизни, которая протекает между двумя берегами — Невинности слева и Опыта справа, — разделяя их; у каждого берега есть свой музыкант, одетый в белое и светло-розовое одеяние соответственно. Над фигурой Христа изображена парящая в небе фигура святого Иоанна Богослова.
За год до смерти Блейку удалось получить заказ на создание серии иллюстраций к еще одному визионерскому шедевру — «Божественной комедии» Данте. Он неустанно работал над ними, словно предчувствуя скорый конец и стремясь завершить задуманное, но так и не успел.
До нас дошла история о том, как в день смерти, работая над иллюстрациями к Данте, Блейк прервался и обернулся к жене, которая сидела у его постели, не скрывая слез. «Погоди, Кейт, — сказал он, — замри как есть: я нарисую твой портрет, ибо ты всегда была для меня ангелом». Стоит отметить, что, вопреки стереотипам о несчастливых отношениях гениальных творцов, брак Уильяма Блейка и Кэтрин Буше можно назвать идеальным союзом. Кэтрин верила в талант мужа, в его уникальность и поддерживала во всем. Закончив этот последний рисунок, Блейк отложил его и все художественные принадлежности и принялся напевать стихи и гимны. «Любимая, они не мои, — промолвил он, — нет, не мои».
Блейк не боялся смерти, утверждая, что она не страшнее, чем «переход из одной комнаты в другую», и в конце жизни обещал жене, что они никогда не разлучатся и будут навеки вместе. Двенадцатого августа 1827 года, в воскресенье, в шесть часов, великий визионер отошел в мир, который так часто являлся ему в видениях.
Апокалиптические пейзажи Джона Мартина
В настоящее время широкой публике Джон Мартин не столь известен, особенно в России, но в первой половине XIX века его имя гремело на всю Европу, а император Николай I наградил его золотой медалью и бриллиантовым кольцом. Знаковая фигура английского романтизма, автор поражающих воображение апокалиптических пейзажей, впоследствии он оказался надолго забыт. Мартин не стал модным художником, как прерафаэлиты, вдохновлявшие модельеров и фотографов, он не писал томных волооких дев и благородных рыцарей или жанровых сценок из жизни английского общества, как Уильям Пауэлл Фрайт, его полотна не фигурировали в оскароносных фильмах, хотя и могли бы стать отличным постером к апокалиптическому фильму-катастрофе. Этого мастера отличает поразительная оригинальность творческих идей: они удивительны как по живописным качествам, отличающимся феерической светоносностью, так и по фантасмагорическим архитектурным образам. Искусство Мартина характеризуется возвышенностью и величественностью манеры, это настоящий религиозный эпос, и современники умели это оценить: для некоторых его имя затмевало имена Тёрнера и Констебля[95].
Хотя не все художники XIX века были выходцами из высших слоев общества, Мартин в меньшей степени соответствовал образу художника-джентльмена. Он родился в бедной рабочей семье, в скромной деревушке Хейдон Бридж в Нортумберленде, недалеко от границы Англии и Шотландии. В семье мальчик получил строгое религиозное образование с обязательным чтением Библии, что вкупе с пейзажами Нортумберленда, прекрасными особой суровой северной красотой, наложило отпечаток на творческое видение будущего основоположника романтизма. Своеобразие его произведений лежит не только в обращении к Священному Писанию, но и в самом выборе тем: библейских сюжетов-катастроф, падений и разрушений великих цивилизаций, — Мартина можно смело назвать художником Апокалипсиса.
Первые уроки живописи он получил в Ньюкасле, куда позднее переехала его семья, у итальянского художника Бонифаче Муссо, вместе с ним в 1806 году он отправился в Лондон. Несколько лет Мартин зарабатывал на жизнь преподаванием и продажей своих рисунков. В 1811 году со второй попытки ему удалось пробиться в Академию художеств (первая неудачная попытка случилась годом ранее) и привлечь внимание публики. Одной из ключевых работ, с которых началась громкая слава Мартина, стал «Пир Валтасара» 1820 года. Основой послужил библейский сюжет из Книги пророка Даниила (V, 1–30), полотно изображает пир во дворце вавилонского царя, во время которого Божественная рука начертала на стене загадочные письмена, предрекающие скорое падение Вавилона. Когда эта картина была впервые выставлена на публике, интерес к ней оказался настолько велик, что ее пришлось оградить барьером.
Мартин зарабатывал на жизнь, продавая гравюры со своих работ, поскольку сами его полотна были чересчур масштабными, а их создание отнимало слишком много времени, чтобы он мог безбедно существовать на средства от их продажи. Согласитесь, работать над картиной размером четыре на три метра довольно непросто, да и продать ее куда сложнее, нежели скромные по размеру натюрморты и жанровые сценки, — такое полотно просто не поместится в городской квартире, ему нужен размах. Свои работы он выставлял где только возможно, даже в театрах и мюзик-холлах, где их видело огромное количество людей. Одни называли его гением, другие считали, что он потворствует невежественным народным вкусам, повторяя одну и ту же идею снова и снова, лишь чуть меняя декорации. Многие именитые критики называли его работы безвкусными, как, например, Джон Рескин, который вообще не считал его полотна искусством.
Мартин создавал эпические пейзажи, изображающие руины античных городов, падение цивилизаций, катастрофы, как мы уже отмечали выше, часто обращаясь к библейским сюжетам, располагающим к размаху: «Потоп», «Накануне потопа», «Иисус Навин приказывает солнцу остановиться». Для современников эти работы были чем-то вроде эпических блокбастеров нашей эпохи. Мартин умело использовал оптические и световые эффекты, завораживая зрителя. Даже сегодня неудивительно, что его полотна привлекали так много людей.
Мартин также был талантливым инженером. Примерно в 1827–1828 годах он немного отошел от живописи и стал посвящать больше времени инженерным разработкам; он мечтал решить проблему водоснабжения и канализации в Лондоне и разработал проект набережной Темзы, а его проект канализационной системы Лондона на двадцать пять лет предвосхитил разработки Джозефа Базэлджета[96].
Над своей апокалиптической трилогией Мартин работал в течение последних четырех лет жизни. Триптих, включающий сюжеты «Страшный суд», «Великий день Его гнева» и «Райские равнины», он завершил в 1853 году, незадолго до инсульта, парализовавшего правую сторону художника, от которого он так и не оправился.
Сюжеты взяты из книги Откровения. Центральное полотно, «Страшный суд», изображает Господа, восседающего на престоле в окружении двадцати четырех старцев; по левую руку от Него проклятые погружаются в пучины ада, а по правую изображены праведники на горе Сион, ожидающие призыва предстать перед престолом Господа. На первый взгляд полотно — фантасмагорический пейзаж, однако при ближайшем рассмотрении многочисленные фигуры выступают из него, разворачивая перед глазами зрителя самые драматические эпизоды Священной истории. Среди спасенных Мартин помещает известных поэтов, писателей и философов. Например, это Томас Мор, Данте, Вашингтон, Коперник, Ньютон, Чосер, Тассо, Шекспир, Микеланджело, Рубенс, Дюрер и некоторые другие.