1600-е: Томмазо Кампанелла, астрология и всеобщее равенство
Еще один интересный эпизод с ожиданием конца света, пусть и не столь широко известный, связан с именем доминиканского монаха из Калабрии Томмазо Кампанеллы.
Портрет Томаззо Кампанеллы
Франческо Коцца. Ок. 1638 г. Institut national d'histoire de l'art (France) (по лицензии CC BY4.0)
Широкому кругу читателей Томмазо может быть известен утопическим произведением «Город Солнца», в котором он фактически описал коммунистическое общество, где нет частной собственности, все равны и все трудятся для общего блага. К примеру, Карл Каутский считал проект Кампанеллы предтечей научного социализма.
Само понятие «утопия» предложил лорд-канцлер Англии, служивший при дворе Генриха VIII, философ и писатель Томас Мор, создавший в 1516 году одноименное произведение. Видя без прикрас недостатки современной ему системы государственного управления, Мор описал в книге остров Утопию, жителям которого удалось создать идеальный тип общества. После появилось множество подобных сочинений, авторы которых живописали собственное видение идеальной жизни. Самым популярным и ярким выражением утопических идей считается написанный Кампанеллой около 1602 года «Город Солнца». Хотя, если вы внимательно прочитаете это сравнительно небольшое произведение, оформленное в виде диалога между неким Гостинником и Мореходом из Генуи (философы всех времен очень любили эту форму), у вас могут возникнуть ассоциации не с раем на земле, а с антиутопиями Оруэлла и Замятина.
Помимо «Города Солнца», Кампанелла создал еще огромное количество трудов, несмотря на то что церковь их всячески запрещала и изымала. Сам он был человеком незаурядным: будучи монахом, живо интересовался магией и астрологией, которую считал божественной наукой, уже в раннем возрасте несколько раз попадал под арест, обвинялся в еретических воззрениях и потому был у римской инквизиции на плохом счету.
В 1599 году возглавил мятеж в родной Калабрии, направленный против испанского владычества, однако заговор был раскрыт, а сами заговорщики схвачены. Кампанелла обвинялся не только в политическом заговоре, но и в преступлениях против веры и подвергался нечеловеческим пыткам. Казалось бы, костер неминуем, но находчивый философ придумал средство: он симулировал безумие. Даже жесточайшие пытки инквизиции не сработали, и суду не оставалось ничего иного, кроме как заменить смертную казнь пожизненным тюремным заключением. В итоге двадцать семь лет жизни Кампанелла провел в тюрьмах, что не мешало ему писать трактаты, а когда их изымали — восстанавливать написанное по памяти. О жизни этого удивительного человека можно говорить еще долго, но вы спросите: при чем же здесь Апокалипсис?
Воззрения Кампанеллы отличал эсхатологический характер, даже свои политические планы предприимчивый монах связывал с ожиданием великого обновления мира. Наступал 1600 год, эсхатологические настроения витали в обществе, кроме того, в силу своего нумерологического значения (семь раз по сто плюс девять раз по сто) этот год казался особенно знаменательным[6]. Кампанелла свято верил, что он ознаменует собой начало новой эры. С февраля по апрель 1599 года он выступал в церквях родного города Стило с серией проповедей, в которых возвещал неизбежность серьезных мировых потрясений[7]. Кампанелла видел себя новым пророком, духовным лидером, призванным спасти родину, а народное восстание с целью свержения испанской тирании должно было привести к преобразованию Калабрии в теократическую республику.
Заговор провалился, новый мир не настал, а сам Кампанелла оказался в тюрьме, однако по-прежнему был твердо уверен в своем великом предназначении. В первые годы заключения он написал два важных сочинения: уже упомянутый «Город Солнца» и «Пророчества» (Articuli prophetales).
В «Пророчествах» Кампанелла представляет себя автором «нового и чудесного, доселе неизвестного способа предсказания по звездам» (nova et mirabilis via hactenus ignota praedicendi per sidera) и выражает ожидание чудесного обновления, нового золотого века, в котором все конфликты разрешатся благодаря единству политической и религиозной жизни и совместного владения всем имуществом. Свои теории Кампанелла подтверждал цитатами из писаний пророков и сложными астрологическими расчетами. Последняя же глава «Пророчеств» посвящена почти исключительно астрологии, в ней он предсказывает великое соединение планет Юпитера и Сатурна в огненном знаке Стрельца, предвкушая, что за этим знаменательным событием последует обновление мира и христианства.
Великое соединение действительно произошло, только не 24 декабря, в канун Рождества, как предсказывал Кампанелла, а 17 декабря, но ничего особенного вслед за этим не случилось.
1666: Апокалипсис на Руси
1666 год на Руси ознаменовался самым ярким всплеском эсхатологических настроений. В XVII веке появился ряд сочинений, затрагивавших символику «числа зверя» в христианской истории: «Кириллова книга» (1644) и «Книга о вере» (1648), — под влиянием которых русские верующие ожидали конца света в 1666 году. В этой системе «вычисления Апокалипсиса» понятие тысячелетия (см. Откр. 20: 1–6) сочеталось с «числом зверя».
Пожалуй, такого панического ожидания конца света не было даже в конце XV века, и окончание великого индиктиона не так пугало верующих, как новые церковные реформы патриарха Никона.
Впрочем, понятно почему: веками народ убеждали в том, что русская церковь является последним оплотом истинной веры, тогда как другие христианские державы либо погибли, либо впали в ересь. Ересью же, ведущей к погибели души, объявлялись и малейшие изменения в отправлении обрядов. И тогда, когда все эти обряды и отношение к своей вере как к единственно истинной уже прочно укрепились в самых глубинах сознания русского люда, эти основы оказались попраны.
Именно поэтому, когда патриарх Никон в 1653 году начал реформировать церковь по греческому образцу, в ужас пришел не только простой народ, но и служители церкви, не разделявшие грекофильских настроений новоизбранного патриарха (Никон вступил на патриарший престол в 1652 году) и царя Алексея Михайловича.
Кроме того, в своей «Палинодии» архимандрит Киево-Печерской лавры Захария Копыстенский (ум. в 1627 г.), который, кроме прочего, занимался также переводом «Толкования на Апокалипсис» святого Андрея Кесарийского, высказал новую эсхатологическую концепцию, связав приближавшийся конец света с наступлением «латинской ереси» и отпадениями от правой веры. Такие отпадения уже случались. В 1054 году произошло первое — Великий раскол, разделивший церковь на западную и восточную. В 1596 году была подписана Брестская уния о принятии большинством епископов Киевской митрополии католического вероучения и переходе в подчинение папе с сохранением богослужения византийской литургической традиции на церковнославянском языке[8].
В свете всех этих событий и теорий народ рьяно отвергал нововведения, а происходившее рассматривал не иначе как знамения Апокалипсиса — действительно, последнее Богом хранимое государство отрицает истинную веру, истинная церковь перестала быть истинной и велит всем впасть в ересь и погубить душу — уж не Антихрист ли воцарился на московском престоле в лице Алексея Михайловича? Начался раскол. А в том самом злосчастном 1666 году состоялся Большой Московский собор, в котором принимали участие Александрийский и Антиохийский патриархи. Никон к тому времени в пух и прах рассорился не только с противниками его нововведений, но и с царем, поэтому его судили и лишили сана. Однако реформы не отменили: более того, было решено предать анафеме всех, кто отказывался принять новые правила. Так старообрядцы стали отверженными, но не склонили головы. Напротив, они считали себя мучениками сродни ранним христианам, страдавшим во имя Христа и за веру Христову. Лучшим решением, чтобы уберечь душу от скверны, считалась смерть, и во второй половине XVII века по Руси прокатилась волна коллективных самосожжений.
Но и в этот раз конец света не наступил. Нужно было продолжать жить и надеяться. Многие старообрядческие династии вынуждены были переселиться подальше от столицы, началось формирование общин, из которых позже выйдет особый класс — купцов-старообрядцев. Некоторые из них станут меценатами, покровителями искусства и «русскими Медичи», но случится это уже много позже, во второй половине XIX века.
В Европе 1666 год тоже был отмечен бедствиями, особенно досталось Англии. Сначала там вспыхнула эпидемия бубонной чумы, а потом в Лондоне случился Великий пожар, уничтоживший тысячи домов. В этих событиях людям тоже виделись апокалиптические знамения.
Новые времена — новые концы света
Мы рассмотрели наиболее яркие примеры, связанные с ожиданием апокалипсиса. Конечно, их было гораздо больше — пророчества локальных религиозных общин и отдельных проповедников, теологов и философов. Разумеется, ждали апокалипсис и после XVII века, но мы не ставим целью составить календарь предсказываемых дат конца света.
Воины Апокалипсиса
Виктор Васнецов. 1887 г. Российский национальный музей музыки
Именно в рассмотренный нами период создавались наиболее выдающиеся произведения, посвященные этому непростому тексту, и на волне эсхатологических ожиданий количество произведений на тему Апокалипсиса множилось, тогда как в более спокойные времена художники и их заказчики предпочитали обращаться к более позитивным темам. Неудивительно, что Средневековье, с его теоцентрическим мировоззрением и постоянным ожиданием конца света, породило больше всего произведений искусства, посвященных Апокалипсису. И наоборот, итальянское Возрождение, с его гуманистической философией и верой в богоподобие человека в акте творения, старалось избегать таких тем.