Мы познакомимся с рядом культурных памятников, узнаем их историю и проследим, как Откровение Иоанна Богослова нашло отражение на страницах манускриптов, на стенах церквей в мозаиках и фресках, на досках икон и даже на гобеленах. Некоторые из них вам, возможно, будут знакомы, другие станут открытием, какие-то вызовут улыбку своей наивностью, а какие-то, вероятно, шокируют, но совершенно точно они не оставят вас равнодушными. И начнем мы с раннего христианства.
Глава II. Вдохновленные Апокалипсисом
Вот уже на протяжении двух тысячелетий Откровение Иоанна Богослова служит неиссякаемым источником вдохновения для художников и писателей, композиторов и режиссеров. Его яркие, противоречивые образы продолжают будоражить воображение, несмотря на то что, как мы уже отмечали ранее, изначальный посыл этого текста отошел на второй план. По мере того как общество и культура становились все более светскими, христианское значение текста Откровения постепенно забывалось, тогда как образы — необычайно яркие и запоминающиеся — нашли повсеместное применение. «Альфа и омега», «книга за семью печатями», «чаши гнева», «вавилонская блудница» и многие другие понятия настолько прочно вошли в наш язык, что порой мы забываем об их изначальном смысле. Вавилонская блудница стала синонимом распутной женщины, а вовсе не символом города или народа, отвернувшегося от Бога; тайной за семью печатями называют нечто недоступное, тогда как в действительности за семью печатями, снятыми Агнцем, скрываются беды и горести человечества.
В искусстве образы Апокалипсиса прошли долгий путь, и начался этот путь почти сразу же после написания текста. Напряженное ожидание второго пришествия и наступления Царства Божия нашло отражение уже на самом раннем этапе возникновения христианского искусства, что выразилось в широком использовании образов и мотивов, заимствованных из Апокалипсиса и других эсхатологических библейских текстов. Именно тема спасения и грядущего блаженства, уготованного праведным, занимает центральное место в росписях катакомб, скульптуре саркофагов и других памятниках раннехристианского искусства. И раскрывалась эта тема нередко через образ Христа — Агнца Божьего, принявшего на себя грех мира, спустившегося в ад и освободившего праведников от вечной смерти. Уже в самых ранних изображениях Христа присутствуют эсхатологические мотивы: слава и престолы, окруженные ангельскими силами, изображения четырех апокалиптических существ, свитков за семью печатями, агнцев, рая и Небесного Иерусалима.
Агнец, принимающий книгу за семью печатями
Неизвестный художник. Ок. 1460–1470 гг. The Art Institute of Chicago
Изображения Христа во славе в окружении небесных сил, столь распространенные в искусстве Средних веков, на самом деле восходят к ветхозаветным эсхатологическим видениям и тексту Апокалипсиса и, можно сказать, продолжают традиции, зародившиеся еще в раннем христианстве.
Эпоха раннего христианства — время невероятно интересное: именно тогда закладываются основы будущей христианской иконографии, формируются принципы новой эстетики, которая получит развитие в Средние века. Раннехристианские художники пребывали в постоянном поиске и использовали в качестве источников для своих образов и Священное Писание, и тексты молитв, и даже античные мифы, истолкованные в духе христианских ценностей.
Раннехристианское искусство — это прежде всего искусство катакомб. В течение трех веков христианство было гонимым, и первые христиане не имели возможности возводить храмы. Только в 313 году Миланский (или медиоланский) эдикт фактически узаконил христианство, уравняв его в правах с другими религиями, а язычество перестало быть единственной официальной религией Римской империи. В 325 году Константин Великий созвал собор в Никее, на котором были установлены основные догматы христианской веры, а затем, в 380 году, императоры Грациан, Валентиниан и Феодосий издали Фессалоникийский эдикт, который утвердил христианство в качестве государственной религии Римской империи. Фортуна вновь повернула свое колесо — и вскоре гонимые станут гонителями, но мы не будем подробно на этом останавливаться.
Когда христианская вера еще была под запретом, христиане собирались в катакомбах — когда-то в этих местах добывали пуццолан для строительства города. Наиболее хорошо сохранились римские катакомбы, которые в полной мере дают нам представление об этих страницах истории христианства. Римские катакомбы представляли собой сложную сеть подземных ходов-галерей, в стенах которых располагались ниши, где хоронили умерших; кроме галерей в катакомбах также встречались довольно просторные помещения — кубикулы. Считается, что именно в таких кубикулах и совершали литургии первые римские христиане, а на их стенах появлялись первые христианские изображения, которые должны были отражать саму суть христианской проповеди и идею о воскрешении и чудесном спасении верующих в истинного Бога. Гонимым и страдавшим за свою веру просто необходима была надежда, страдания в жизни земной должны были обернуться блаженством в жизни вечной, поэтому на стенах раннехристианских катакомб появляются в первую очередь сюжеты, посвященные чудесному спасению: Иовы из чрева китова, трех отроков из печи огненной, Даниила из рва львиного и т. д.
Позднее было установлено, что выбор сюжетов в значительной мере определялся текстом молитвы, составленной в конце II века священномучеником Киприаном Антиохийским: «Спаси, Господи [Бог Отец], душу его, как Ты спас Иону из чрева китова, трех отроков из пещи огненной, Даниила изо рва львиного, Сусанну из рук старцев, и Тебя [Христос] прошу, сотворившего столь великие чудеса, открывшего глаза слепого, уши глухого, исцелившего расслабленного, воскресившего Лазаря…»[9]
Стоит отметить, что на стенах катакомб ветхозаветных образов больше, чем новозаветных; в первую очередь это те, что пророчествуют о Христе, то есть опять-таки образы смерти и чудесного Воскресения: как Иона был во чреве китовом три дня, так и Христос воскрес на третий день; как три отрока вышли из печи огненной живыми и невредимыми, так и над Христом смерть не властна и т. д. И тем не менее уже на этой стадии развития христианского искусства мы встречаем определенные образы и символы, которые имеют апокалиптическую природу.
История пророка Ионы. Фрески катакомбы Калликста в Риме
III в. Universitätsbibliothek Heidelberg
Характерной чертой ранних христианских произведений искусства является широкое использование символики. Христианство возникло и развивалось в период распространения в философских учениях идей о символическом значении явлений материального мира, которые являются лишь тенью высшей Божественной реальности и недоступны чувственному восприятию простых смертных. Даже если идеи высказывались враждебными христианству языческими философами, они хорошо укладывались в канву христианского мировоззрения и в значительной степени повлияли на христианское искусство. К примеру, медиевист и археолог Андре Грабар[10] обнаружил обоснование эстетики христианского искусства в сочинениях одного из крупнейших философов III века, основателя неоплатонизма Плотина, который был враждебен к христианству[11].
Плотин был последователем Платона и так же, как и его избранный «учитель», признавал истинной лишь Мировую Душу[12], тогда как земная материя, по его мнению, не относилась к сфере истинного бытия. Однако, в отличие от Платона, который из всех видов искусства признавал только музыку, а изобразительные искусства ставил на низшую ступень[13], Плотин, напротив, видел в искусстве способность проникнуть за пределы материального мира и узреть истинную суть вещей, отвергая идею изобразительного искусства как подражания природе. Задача искусства в корне меняется и, таким образом, заключается не в создании иллюзии реального мира, а, напротив, в постижении истинной сути вещей, и для этого нужно отказаться от всех иллюзионистических приемов — перспективы, светотени и т. д., — чтобы на месте вещей остались «чистые идеи».
Парижские катакомбы
Фото Надара. 1861 г. The J. Paul Getty Museum, Los Angeles, 84.XM.436.481
Уже в позднеантичном искусстве проявляются черты, чуждые классической традиции, но вполне соответствующие идеям Плотина: одноплановость и простота композиции, обратная перспектива, отсутствие светотеневой моделировки объема, — однако особенно яркое воплощение они нашли именно в раннехристианском искусстве. В дальнейшем христианское искусство Средневековья восприняло и возвело в абсолют этот принцип. Именно потому средневековое искусство на первый, неподготовленный, взгляд кажется нам таким странным — неуклюжим, нереалистичным, нелепым, словно художники вдруг разучились рисовать, но в действительности просто сменились принципы, определяющие искусство. С течением времени эти новые принципы превратились в каноны, объем и перспектива действительно оказались забыты, а художники даже не задумывались о том, чтобы обратиться к природе. Потребуется немало времени и несколько поколений мастеров, от Джотто до Мазаччо, прежде чем итальянский Ренессанс вернет в живопись все то, что казалось утраченным. В итальянских катакомбах родилось раннехристианское искусство, итальянские мастера возродили иллюзионизм в искусстве и вернулись к природе — круг замкнулся.
Но вернемся к катакомбам. К концу II — началу III века христианская символика была уже достаточно разработана, о чем свидетельствуют катакомбные росписи. Многие христианские идеи и образы были представлены в виде символов, основанных на иносказаниях и притчах. В катакомбах Присциллы II–IV веков на Виа-Салариа встречается символика «Альфа и Омега» как обозначение Бога. Мы с вами помним, что именно в Откровении Иоанна Богослова первая и последняя буквы греческого алфавита указываются как обозначение Бога; так вот, уже в катакомбных росписях эти символы широко присутствуют.