[18]. К сожалению, церковь неоднократно подвергалась реставрации и перестройке. В 1588–1598 годах в результате очередной перестройки, выполненной архитектором Франческо Каприани да Вольтерра по заказу кардинала Энрико Каэтани[19], мозаика сильно пострадала, были утрачены две фигуры апостолов, а во время еще одной перестройки — нижняя часть мозаики, которая, согласно описаниям историка и археолога Онофрио Панвинио и зарисовкам, изображала Агнца Апокалипсиса; сохранился рисунок 1595 года, воспроизводящий изначальный вид мозаики.
Подводя итог, можно сказать, что мозаика церкви Санта-Пуденциана представляет собой своеобразный теологический синтез раннехристианской доктрины, который исполнен апокалиптическими символами, взятыми из Откровения, а также символикой Римской империи, переосмысленной на христианский лад.
В целом такова проблема всех римских раннехристианских базилик: почти все они перестраивались в соответствии с менявшимися вкусами эпохи; порой в этом удивительном смешении стилей среди барочной пышности нелегко отыскать жемчужины раннехристианского искусства. К примеру, базилика Санта-Мария-Маджоре — одна из древнейших, основанная в середине IV века, — сейчас своим видом вряд ли навеет зрителям мысли о раннехристианском искусстве, простом и суровом. Она имеет роскошный фасад в стилистике позднего римского барокко, романскую кампанилу, а внутри представляет собой удивительное смешение стилей: пышный золоченый декор барокко сочетается с мозаичным полом косматеско XIII века, мозаики в апсиде создал Якопо Торрити в XIII веке, а триумфальная арка хранит те раннехристианские мозаики, ради которых мы и заговорили об этой базилике.
Мозаики, украшающие стены центрального нефа и триумфальную арку, были созданы в V веке, при папе Сиксте III (432–440). Здесь встречаются Ветхий и Новый Завет: деяния ветхозаветных персонажей по стенам нефа разрешаются кульминацией в виде сцен из жизни Богоматери и детства Христа, украшающих триумфальную арку. В трактовке пространства чувствуются пережитки классического стиля, пропорции фигур и типы лиц еще несут на себе печать живых античных традиций, но уже дает о себе знать тенденция к усилению фронтального начала. Главное — здесь мы вновь встречаем тетраморфов, но в этом случае они окружают престол, уготованный для второго пришествия Христа, который грядет, чтобы вершить суд над живыми и мертвыми. Хотя понятие этимасии основывается на стихах Псалтыри, в сочетании с тетраморфами, окружающими престол, этот сюжет получает апокалиптическую коннотацию.
Внутренний вид базилики Санта-Мария-Маджоре
Антон Халльман. 1833 г. The Metropolitan Museum of Art
Выдающийся советский искусствовед В. Н. Лазарев пишет, что мозаики Санта-Мария-Маджоре были созданы местными мастерами, которые испытали влияние константинопольской живописи и использовали ранневизантийские миниатюры в качестве источника вдохновения. Здесь антикизирующие вкусы, которые проникли в христианское искусство в IV веке, начинают сдавать позиции, проявляются новые, незнакомые Античности черты: усиленные контуры, резкие тени, условные планы и масштабы — впоследствии они будут только усиливаться и достигнут апогея позднее, в искусстве Средневековья.
Сан-Паоло-фуори-ле-Мура и арка Галлы Плацидии
Пожалуй, единственная раннехристианская римская базилика, которая в целом сохранила свою структуру, несмотря на пожар в XIX веке, — это Сан-Паоло-фуори-ле-Мура, построенная, как гласит легенда, на месте казни апостола Павла. Без малого полтора тысячелетия базилика сохраняла свой вид, но в 1823 году случился пожар, который нанес ей непоправимый ущерб; однако, к счастью, мозаики V века, заказанные Галлой Плацидией, дочерью Феодосия Великого, уцелели[20].
В центре композиции изображен Христос в мандорле, окруженный сиянием лучей. В золотых небесах среди разноцветных облаков — тетраморфы, которые уже трактованы как символы евангелистов: каждый держит книгу-кодекс, ниже изображены двадцать четыре старца Апокалипсиса в белых одеяниях, держащие в руках золотые венцы и поклоняющиеся Христу.
Иконография этой мозаики, несмотря на кажущуюся простоту, очень своеобразна. Интересны, к примеру, предположения ученых на тему лучей, исходящих от Христа. Известно, что христианская церковь пыталась нейтрализовать культ солнца, ассимилировав его. Христос, таким образом, становился «солнцем правды», единственным истинным светом, отсюда и лучи. Другие предполагают, что лучи являются отсылкой к Откр. 4: 5: «И от престола исходили молнии, и громы, и гласы» — и символизируют те самые «громы и гласы».
Интерьер базилики Сан-Паоло-фуори-ле-Мура
Джованни Баттиста Пиранези. Ок. 1748–1751 гг. The New York Public Library Digital Collections
Мозаика была выполнена в понтификат Льва Великого (440–461), который, похоже, проявлял живой интерес к эсхатологической теме. Так, есть документальные подтверждения того, что Лев украсил фасад базилики Святого Петра с изображением Христа в мандорле, в окружении тетраморфов и старцев, поклоняющихся Ему, — в манускрипте конца XI века, выполненном в аббатстве Фарфа в Лацио, сохранилась миниатюра, воспроизводящая эту утраченную ныне мозаику[21]. Однако и здесь все не так просто: самые ранние свидетельства говорят о Христе в окружении тетраморфов и старцев, тогда как на миниатюре мы видим Агнца в мандорле. Как так вышло? Монтегю Родс Джеймс, британский медиевист, пишет о реставрации поврежденной мозаики папой Сергием I (687–701), которая внесла коррективы в ее изначальный облик. Дело в том, что в 691–692 годы в Константинополе проходил очередной Вселенский собор, получивший название Трулльского. На соборе было принято множество правил, причем многие из них были направлены против устоявшихся практик Римской церкви, а одно из них, восемьдесят второе по счету, запрещало изображать Иисуса Христа в образе Агнца и вместо этого предписывало представлять Его на иконах «по человеческому естеству».
Латинский понтифик с этим не согласился, и вереницы агнцев продолжили свое триумфальное шествие по апсидам раннехристианских церквей. Учитывая, что именно Сергий ввел в богослужение песнопение Agnus Dei qui tollis peccata mundi, miserere nobis — «Агнец Божий, берущий на Себя грехи мира, помилуй нас», — представляется весьма вероятным, что при реставрации мозаики он демонстративно заменил образ Христа на фасаде главной базилики христианского мира Агнцем, отстаивая любимый символ и протестуя против нападок Востока.
Христианская церковь на месте храма Мира
Одна из римских базилик, в которые необходимо заглянуть в нашем воображаемом путешествии, притаилась недалеко от Колизея, в самом сердце древнего города. Фактически эта базилика стала первым примером «вторжения» христианства в мир античной культуры. Помещения, приспособленные под христианский храм при папе Феликсе IV (526–530), изначально относились к Templum Pacis — храму Мира, который также был известен как Форум Веспасиана. Он был построен императором Веспасианом в 75–71 годах до н. э. в честь победы в Первой Иудейской войне и взятия Иерусалима в 70 году н. э. Здесь располагались библиотека и музей произведений искусства, воспетый Плинием Старшим, также там заседал префект.
Построив, а вернее перестроив, из помещений Форума Веспасиана христианскую базилику, папа посвятил ее святым братьям-врачевателям Козимо и Дамиано (Козьме и Дамиану в православной традиции), словно в противовес так почитавшимся римскими язычниками братьям Диоскурам — Кастору и Полидевку, внушительные руины храма которых до сих пор сохранились на Римском форуме.
Есть что-то символическое в том, что именно форум, построенный в честь взятия Иерусалима, стал первой античной постройкой, превращенной в христианский храм. Символичен и сюжет украшающих его мозаик.
Они были выполнены в VI веке. В конхе апсиды — изображение второго пришествия Христа[22]. Его первостепенное значение подчеркивается размером. Разномасштабность фигур в соответствии с их важностью и положением на иерархической лестнице получит широкое распространение в искусстве Средневековья: чем важнее персонаж, тем он крупнее — все логично. Воздев правую руку в уже знакомом нам, позаимствованном художниками у римских императоров, жесте ad locutio и держа в левой свиток, Христос словно спускается навстречу верующим по разноцветным облакам, что отсылает к Откр. 1: 7: «Се, грядет с облаками, и узрит Его всякое око и те, которые пронзили Его; и возрыдают пред Ним все племена земные. Ей, аминь». По бокам от Него — Петр и Павел, рядом с которыми святые Козимо и Дамиано, слева изображен сам папа Феликс с моделью базилики, а справа — святой Феодор.
В нижней части апсидальной мозаики, в центре, находится Агнец с серебряным нимбом, он стоит на горе, из которой вытекают четыре реки рая, окруженный двенадцатью другими агнцами, символизирующими апостолов. Мозаики арки дополняют и подчеркивают эсхатологическую тему мозаики апсиды. По сторонам арки расположены старцы Апокалипсиса, поклоняющиеся мистическому Агнцу, изображенному в центральной ее части, и поднимающие навстречу ему свои золотые венцы — как в мозаике базилики Сан-Паоло-фуори-ле-Мура, с той лишь разницей, что в Сан-Паоло вместо Агнца был Христос[23], здесь же присутствуют тетраморфы. И все же в иконографии мозаик триумфальной арки базилики святых Козимо и Дамиано мы встречаем новый, по-видимому беспрецедентный, элемент — Агнец восседает на престоле, который окружают семь подсвечников, что, конечно, является прямой цитатой из Откровения.