– Кто-нибудь когда-либо побеждал тебя?
Энтрери оторвал взгляд от своего занятия.
– Да, по правде сказать, был один.
– Только один? – Эллиорн усмехнулась его мнимому признанию. – И где он?
– Он мертв.
Эллиорн не могла понять, шутит ли Энтрери. Если он и шутил, то делал это не часто и получалось у него не очень хорошо.
– А почему я не мертва?
– Ты хочешь, чтобы я тебя убил? – Эллиорн не ответила.
– Я так не думаю, поэтому прекрати расспросы. Мне нужно немного информации от тебя.
При этих словах Эллиорн насторожилась.
– Почему ты меня преследовала?
Эллиорн не видела никаких причин лгать этому человеку.
– Начальник Кайрон пришел ко мне вскоре после того, как ты покинул Каренсточ и рассказал мне о том, что ты сделал. Я быстро исследовала твою работу, а затем последовала за тобой.
– Ты все еще не ответила на мой вопрос, и ты должна считать меня глупцом, если думаешь, что я не догадался об этом уже давно.
Неожиданно для себя, Эллиорн начинал нравиться этот человек. Это было еще не все.
– Я хотела выяснить, что за человек мог вселить такой ужас в людей, которых я считала сильными. Я должна была узнать, что за человек участвовал в смертельных боях со столькими хорошими бойцами и все же вышел из них без единой царапины.
– Прошу тебя, – сказал Энтрери, перебивая ее, – ты оскорбляешь нас обоих, называя кого-либо в этом городе хорошим бойцом.
Эллиорн улыбнулась этому замечанию.
– Я должна была узнать, действительно ли ты дьявол, как заявляли многие люди.
– И что ты решила?
– Я не уверена, – ответила она.
– Я не дьявол, – спокойно ответил Энтрери. – Я вырос в полной опасностей стране и реагировал на угрозы и опасности соответственно. Я попросил людей оставить меня в покое. Они не послушались и умерли.
– В этой стране много людей, которые желают быть оставленными в покое, – сказала Эллиорн. – Очень немногих из них меня просили разыскивать. Здесь все гораздо серьезнее.
– Я не оставлю тебя в живых, так что можешь расспрашивать меня, – грубо сказал Энтрери. – Если я оставлю тебя в живых, ты продолжишь преследовать меня?
– Ты продолжишь убивать людей? – спросила она в ответ.
Энтрери рванулся через костер, легко преодолев огонь и жарящееся мясо. Его кинжал был у горла Эллиорн раньше, чем она смогла хотя бы открыть рот.
– В следующий раз, когда ты ответишь вопросом на вопрос, я отрежу тебе ухо.
Эллиорн пыталась не выдать испуг, но сделать это было очень трудно. Она начинала понимать, о чем ей рассказывали люди Каренсточа. Она кивнула.
– Ты продолжишь преследовать меня? – снова спросил он, его кинжал все еще был прижат к ее горлу.
– Возможно, – сказала она.
Энтрери медленно встал.
– Твоя честность замечательна, хотя она не добавит ни секунды к твоей жизни.
Он направился обратно вокруг огня.
– Ты опасен...
Энтрери резко развернулся, и вопрос застрял в горле Эллиорн. Она поверила каждой своей клеточкой, когда посмотрела в его черные глаза, что она только что умерла. Острый взгляд убийцы не оставлял ее, когда он заговорил.
– Извини, ты хотела меня о чем-то спросить?
Эллиорн ненавидела это чувство беспомощности, но она не могла найти в себе сил, бороться с ним. Она слабо покачала головой.
– Я так и подумал.
Энтрери неспеша направился к своему месту за костром, оставив обученную эльфами следопыта вязнуть в ее страхе. Он сел на место и продолжил опрыскивать водой жарящегося кролика.
– Ты говорила о битвах с гоблинами, троллями и великанами. Во всех книгах, которые я читал, и от всех людей, с которыми я разговаривал, я слышал, что они мифические.
Это не было вопросом, но Эллиорн поняла, чего от нее хотят, и ответила, как и требовалось.
– Это моя работа как следопыта, заботиться о том, чтобы такими они и оставались. В северных землях очень мало видов злобных животных. Я знаю, где эти виды обитают, и забочусь о том, чтобы они не трогали людей Каренсточа и других северных городов. Если они это делают, я сражаюсь с ними, пока они не прекратят. Но я не охочусь на них без причины.
Энтрери сомневался, было ли это последнее утверждение предназначено именно ему, но он не стал над этим задумываться.
– А эльфы?
– Они остаются в лесу, и хотя иногда дерутся с гоблинами, они никогда не подходят к городам людей. С тех пор как десять лет назад закончилось мое обучение, я видела их всего три раза.
Энтрери знал, что она сгорала от любопытства, но разумно держала свой рот закрытым.
– Куда в этой стране мог бы пойти кто-то, кто хочет быть оставленным в покое?
– Трудно сказать, – осмелилась ответить Эллиорн. Энтрери не понравился этот ответ, но, посмотрев на нее через огонь, он понял, что следопыт нуждалась в дополнительной информации, чтобы ответить на этот вопрос. Он кивнул.
– Чем ты хочешь заняться? – спросила она после получения разрешения.
– Предположим, что я хочу заняться сельским хозяйством. Это похоже на хорошую честную профессию.
Эллиорн закатила глаза.
– Ты выбрал хорошее занятие, – ответила она. – Юго-восточная часть континента полна сельхозугодий. Сеть рек сильно упрощает торговлю и делает землю очень плодородной. Однако если ты пойдешь на юг, в Мастин и дальше, ты столкнешься с землей, более похожей на ту, что ты видел в Каренсточе. В горных пещерах скрывается несколько гоблинов и им подобных, а люди все еще пытаются устроить действующее и благоприятное общество. Дополнительному мечу всегда рады.
Она не смогла не добавить замечание в конце своего ответа.
– Я уверена, что те бедствующие общины охраняются такими же людьми, как те, которым хотелось бы начать преследовать тебя.
Энтрери долго молчал, прежде чем задал следующий вопрос.
– Есть ли какой-либо город, который принял бы меня тем, кто я есть?
Кто ты? Эллиорн мудро не задала вопрос вслух, но ее глаза спросили громко и достаточно ясно. Она сделала паузу, чтобы позволить невысказанному вопросу дойти до убийцы, прежде чем ответила.
– Нет. Нет, если ты не хочешь присоединиться к гоблинам. Я не знаю, что ты делал раньше, но ни у кого здесь не возникает потребности убивать друг друга. Мы улаживаем наши разногласия мирно, по возможности. Если доходит до боя, он бывает честным. Нападения делаются не из тени, а в открытую. Мы, следопыты и паладины, совершаем убийства, если это необходимо. Поэтому, если ты не хочешь стать…
– Очень забавно, – перебил ее Энтрери. – Дзирта от этого хватил бы удар.
– Кого? – спросила она прежде, чем поняла это. Энтрери не заметил этого.
– Если ты проживешь достаточно долго и будешь путешествовать достаточно далеко, ты услышишь о нем. Он уважает таких как ты.
– Не могу дождаться, когда встречусь с ним.
– Ты не встретишься, – сказал Энтрери, вставая от огня и направляясь к ее лошади. Эллиорн тут же заметила связь. Только один человек когда-либо побеждал его, и теперь он был мертв. Она наблюдала, как он возвратился с ножом и тарелкой. Он отрезал половину кролика и сел, чтобы поесть.
Эллиорн молча наблюдала за ним. Она очень хотела есть, но не собиралась просить его о чем-либо. Вместо этого, она принялась медленно возиться со своими узами, осторожно, чтобы не шевелиться слишком сильно.
– Прекрати это, – сказал Энтрери, через несколько мгновений после того, как она начала. Она посмотрела на него и увидела, что он все еще ел, и не было ни малейшего признака, что он поднимал взгляд.
– Я скоро уйду, а потом ты сможешь освободиться, как захочешь. Если я связал тебя слишком туго, только скажи мне.
После этого он поднял взгляд, ожидая ее жалоб. Она держала свой рот закрытым.
Энтрери закончил трапезу в тишине. Он встал и убрал посуду, отнес и снова укрепил сумку на крупе лошади. Он проверил повязку на своем боку и снова надел рубашку. После того, как его куртка и плащ тоже были надеты, он надел черную шляпу и был готов уехать. Вместо этого, он направился к Эллиорн. Он опустил ее лук рядом с нею, но забыл вернуть стрелы. Они были в костре. Следопыт сидела со скрещеными ногами, пытаясь выглядеть невозмутимо, насколько это было возможно. Она понятия не имела, что этот человек собирался с ней сделать. Если бы он сейчас ушел, она могла бы быть в Мастине к утру, раздобыть другую лошадь, и, вероятно, нагнать его в течение двух дней.
– Раздвинь ноги, – приказал Энтрери.
– Что?!
– Ты слышала, что я сказал, – Энтрери медленно присел перед нею. – Вытяни ноги.
Эллиорн медленно подчинилася, очень смущенно. Энтрери руками раздвинул ее колени и сел на корточки между ними. Он достал свой кинжал и начал разрезать ее брюки на талии.
– Ты больная собака! Не могу поверить, что ты будешь… – Эллиорн попыталась встать, отстраняясь от убийцы.
– Сядь и замолчи! – приказал Энтрери, хватая ее за плечо и усаживая обратно. – Ты думаешь, что я собираюсь тебя изнасиловать? Так? После всего, ты думаешь, что я просто насильник? Это сказала тебе женщина из Хальфвэя?
От тона Энтрери Эллиорн заметно отшатнулась. Она видела, что он был на волоске от того, чтобы тут же убить ее. Внезапно она захотела, чтобы он только изнасиловал ее, поскольку она очень боялась намного худшего. Она не думала, что могло быть хуже, но, посмотрев в глаза Энтрери, увидела ужасы, которых даже никогда не представляла.
Энтрери подавил волну своего гнева и возвратился к своему занятию. Вскоре он обнажил ее левое бедро, стараясь при этом сохранять ее целомудрие. Не предупреждая, он вонзил свой кинжал в обнаженную плоть.
Эллиорн вытянулась от жгучей боли, но она была слишком потрясена и напугана, чтобы закричать. Это изменилось, когда Энтрери повернул лезвие. Ее крик был высок и громок, но скоро смолк, когда кинжал сделал свою темную работу. Она чувствовала, что ее жизненая сила покидала ее через ногу. Она также чувствовала, что Энтрери стал сильнее.
В тот момент она почувствовала, что поняла этого человека. Она знала, кем он был, и еще сильнее испугалась. Это был ребенок, который разорял муравейник для забавы. Он переворачивал черепах на спины только для того, чтобы наблюдать за их усилиями и смеяться над ними. Эллиорн не была муравейником или черепахой, она была намного большим. Она была живым, дышащим человеком, и этот мужчина погружался в ее боль. Он наслаждался ее сущностью, насилуя ее на уровне, к которому он никогда не смог бы даже приблизиться физически. В этот момент она поняла, что, если останется в живых, она будет преследовать этого человека до края земли. Она будет охотиться на него, и она убьет его.