Прежде, чем Парнид смог договорить свое обвинение, Рейллон махнул рукой, повернулся в сторону от своей публики и швырнул огромный огненный шар в коридор канализации. Шар исчез из виду, но трое зрителей слышали, как он взорвался, попав в стену, и расходящийся огонь с жадностью лизнул край их ниши. Огонь быстро погас и мужчины увидели, что вся вода испарилась, а стены почернели.
Дрейк тут же прекратил смеяться, но Парнид все еще был возмущен. Он повернулся, чтобы посмотреть на фокусника, который вытянул свой указательный палец, на котором все еще плясало маленькое пламя, перед лицом. Он задул его, и тонкая струйка дыма потянулся от его пальца.
– Я могу сделать то же самое с помощью банки масла, тряпки, и кремня, и мой огонь будет гореть дольше.
– Возможно, вы предпочли бы ближний бой, – уступил Рейллон. Не спрашивая разрешения, Парнид напал на безоружного фокусника, превратившегося в боевого мага. Все еще держа свою правую руку перед лицом, Рейллон помахал левой, высвобождая ее из одежд, и швырнул три крошечных магических заряда в мчащегося вора.
Все три заряда попали Парниду в грудь и отбросили его назад. Дрейк и Куинтон смотрели, как Парнид лежал на грязной земле, искры слетали с его рук и ног еще несколько мгновений, пока он бился в конвульсиях, прежде чем затих. Стон вырвался из его рта, позволяя двоим мужчинам, стоящим за ним, понять, что он еще жив.
Этот стон вывел Дрейка из транса, и он достал свой меч, чтобы атаковать мага. Куинтон схватил лейтенанта за плечо, сдерживая его, пока сам говорил с Рейллоном.
– Обещай мне, что не убьешь их.
Рейллон стоял со скрещенными на груди руками и кивнул. Куинтон принял этот ответ и обратился к бойцу.
– Убей его.
Дрейк больше не нуждался в поощрении и помчался на мага. Рейллон не пошевелил ни одним мускулом, когда Дрейк приблизился к нему с поднятым мечом. Он не препятствовал нападению Дрэйка, и городской стражник замахнулся на волшебника.
Дрэйк ударил мага четвертый раз прежде, чем понял, что не наносит тому никаких повреждений. Рейллона окружало слабое мерцание, и каменная кожа предотвращала нападения Дрэйка.
Защитное заклинание могло поглотить только ограниченное число ударов, и в то время как Дрэйк рассеял каменную кожу пятой, а затем шестой атакой, Рейллон вытянулся и дотронулся до лба занятого бойца пылающей красной рукой. Все тело Дрэйка онемело от этого прикосновения, как будто его только что окунули в чан с ледяной водой. Обездвижив бойца, Рейллон вызвал волшебный боевой молот правой рукой и ударил мужчину в грудь, от чего тот отлетел назад.
Парнид наблюдал все это с земли, оправляясь от магической атаки, совершенной против него. Видя, что теперь маг держит оружие, быстрый вор прыгнул к его ногам, чтобы напасть. Рейллон не был бойцом и швырнул молот в Парнида, чтобы освободить свои руки. Парнид откатился при этом броске и продолжил атаку.
Куинтон вздрогнул, когда молот взорвался, попав в каменную стену ниши, отправляя в полет осколки камня. Он попросил фокусника не убивать его ребят, но если бы Парнид не увернулся, Куинтон не думал, что вор дышал бы после этого, более того, имел бы голову, чтобы дышать.
Рейллон уже начал другую атаку левой рукой, в то время как правой бросал молот, и когда Парнид завершил кувырок, волшебник выпустил в вора призматическое облако брызг. Пять ярких искр слетели с пальцев его левой руки, одна из которых попала Парниду в плечо, опрокидывая его на землю.
На сей раз, вор не сильно пострадал, поскольку это заклинание использовалось, только чтобы сбить нападавшего с ног, пока маг готовил более сильное заклинание. Парнид снова вскочил и увидел круг синего пламени, танцующего вокруг ног Рейллона. Он не решался приблизиться к таинственному огню, но, когда левая рука Рейллона махнула снова, чтобы начать другое заклинание, Парниду пришлось напасть.
Он прыгнул вперед и резанул своим коротким мечом поперек груди мага. Вместо того чтобы порезать Рейллона, Парнид почувствовал жгучую боль на своем собственном боку, как будто по нему полоснули раскаленной кочергой. Рейллон держал наготове следующее заклинание, когда Парнид, согнувшись от боли, безрассудно атаковал снова, коля клинком прямо в грудь мага.
Когда конец клинка достиг цели, Парнид снова завыл от боли, опустив меч и зажимая свою грудь. Щит огня отразил только боль от предпринятых атак, а не сами раны, в противном случае Парнид не смог бы остановить фонтан крови из своей груди. Вор быстро понял это, но был слишком слаб, чтобы что-либо сделать, кроме как взмахнуть руками, пытаясь защититься, лежа на спине перед колдующим магом.
Рейллон, наконец, произнес заклинание удержания и наблюдал, как руки Парнида прекратили движение, а его рот сделал паузу в середине крика. Рейллон вышел из своего защитного круга огня, исчезнувшего без него, и двинулся к Дрэйку, который, постанывая, лежал на земле. Маг стоял над лежащим бойцом без готовых заклинаний и без защиты, но Дрэйк не мечтал о нападении, вместо этого его глаза продолжали смотреть на Парнида, тело которого застыло в ужасном положении. Страх и боль отражались на лице вора, тело которого было обездвижено заклинанием мага.
– Достаточно, – сказал Куинтон прежде, чем Рейллон начал новую атаку.
– С ним все будет в порядке? – спросил он, шагнув к окаменевшему вору.
– Я сделал, как вы пожелали, и не использовал смертельные заклинания. Все, что я сейчас использовал, было предназначено, чтобы ошеломить или парализовать. Я могу намного больше, чем то, что вы только что видели.
Куинтон не был уверен, что ему нравилось то, что произошло со способностями Рейллона, но он не мог это запретить.
– Ты будешь дальше работать на меня? – Куинтон знал, что если бы кто-либо другой из его людей обладал такими способностями, он решил бы остаться в команде или, по крайней мере, уйти и стать независимым.
– Это решать не магу. Если бы не вы, у меня бы не было ни дома, ни денег, и никто не поддержал бы мои способности. Если бы не вы, я никогда не получил бы эту силу. Вы командуете, хотя я хотел бы комнату побольше.
Внезапно, слева от Куинтона раздался визг, он повернулся и увидел, что Парнид вышел из-под действия заклинания и закончил крик, который начал несколько минут назад. На его теле не было серьезных ран, и боль сменилась слабой тряской. Он прыгнул, ища врага, но Куинтон остановил его словами.
Дрэйк и Парнид собрали свое оружие, вернулись и встали рядом со своим хозяином, постоянно бросая злобные взгляды на Рейллона. Куинтон знал, что они будут недовольны еще некоторое время, но с этого момента они работали с магом, а не против него. Они к этому привыкнут.
– Я думаю, что настало время присоединиться к совету, – смеясь, сказал Куинтон, собираясь выйти из канализации и вернуться в кабинет, чтобы спланировать свой приход к власти.
Глава 5. Интрига закручивается
– Входите, входите. Не стойте там, на холоде.
Джон Иренам не думал, что прохладный вечерний бриз был холодным, но при этом он и не хотел спорить с девицей. Он кивнул и вошел в дом градоначальника.
– Могу я взять ваш плащ? – спросила женщина средних лет. Джон сбросил свой тонкий плащ, а также расстегнул пояс с мечом. Хотя служанка никогда не просила об этом во время его посещений дома градоначальника, Джератон неоднократно говорил ему, что он не хотел бы, чтобы кто-либо сидел за его столом с оружием.
– Вас ждут в столовой, – сказала девица прежде, чем исчезла в задней комнате, унося вещи Джона. Капитан быстро прошел по дому, понимая, что он опоздал, и почти не обращал внимания на невероятный дом.
Джератон действительно ждал его, как и остальные участники обеда. Это приглашение не было необычным, Джон привык к особому обращению. Конечно, нежность градоначальника ко взрослому парню была, главным образом, следствием того, что у него была незамужняя дочь. Эллен была единственным ребенком градоначальника и его жены. Большинство мужчин на месте Джератона жалели бы о том, что у них нет сына, чтобы передать ему свое имя и руководящую должность.
Эллен знала об этом. Она также знала, что отец любит ее, и ни на что ее не променяет. Это знание сделало ее намного сильнее, чем она была бы, если бы у нее были братья. Она была независимой и вольнодумной, но не бунтаркой. Она во всем разбиралась и никогда не оставалась равнодушной. Ее свободомыслие и нежелание принять роль, обычную для большинства женщин в городе, удерживали ее от брака. Она не была безумно красива, но не была и невзрачна. В том возрасте, когда за большинством девочек ухаживали, она пошла в школу. Так как она была единственным ребенком градоначальника, это не было необычно, но она получала свое образование не по причине поддержания традиции. Она всерьез интересовалась работой отца и хотела, и могла, несколько раз помочь ему советом.
Мужчины Гаррилпорта видели это и считали, что лучше жениться на женщинах, которыми легче вертеть, как хочешь, и не обращали внимания на Эллен. Джон слышал выражение: "женщина может быть дочерью, женой, вдовой или шлюхой". Хотя Джон не был безоговорочно согласен с этим утверждением, он понимал, что нежелание Эллен подходить ни под одну из этих категорий сделало ее менее привлекательной для мужчин. Она была ближе к тридцати, чем к двадцати, и скоро должна была выйти из статуса "дочери". Кроме того, отец Эллен имел склонность отпугивать мужчин.
Джон кивнул Эллен и Эстер, ее матери, садясь за стол, где сидел еще один человек, Торрил, один из помощников Джератона.
– Добрый вечер.
– Рад, что вам это удалось, – сказал Джератон, глядя на высокие старинные часы в углу большой комнаты. Джон знал, что опоздал, и решил даже не пытаться придумывать неубедительное оправдание.
Из находящейся по соседству кухни вышел дворецкий и приготовился поставить перед ним угощения.
– Надеюсь, вы хотите есть, капитан, – сказал Джератон. Градоначальник упорно называл Джона по званию всякий раз, в присутствии своей дочери. Джон сомневался, что это было случайностью.