Поглощенный этим нападением, Дэн так и не увидел, что его первый противник приблизился к нему, замахнувшись коротким мечом. Он не увидел смертельного удара. Он почувствовал жгучее лезвие клинка на своей шее, и его руки ощутили теплый поток крови на пальцах, когда он упал вниз лицом.
Его пальцы слабо дрожали на ране на его шее, это не было чем-то, что чувствуешь каждый день, и тут он почувствовал четвертый заряд кислоты на своей спине. Его последней мыслью было осознание того, что советник Лоренс Александр очень скоро умрет.
Тревор смотрел вниз на городского стражника, пока возился с его шеей. Через несколько секунд, убедившись, что мужчина мертв, он обратился к Рейллону:
– Кажется, ты говорил, что все они будут спать!
– Он, должно быть, имел сильную волю, – спокойно сказал волшебник, не обижаясь на обвинительные слова вора.
– Другие без сознания, – добавил он, махнув рукой в сторону стола.
Тревор посмотрел на мужчин и кивнул. Он поднял брошенный кинжал и быстро разобрался с тремя оставшимися стражниками. Двое мужчин, не говоря ни слова, преодолели следующую комнату и один пролет лестницы. Как и ожидал Тревор, свет был включен. Стул, который стражник пнул в него, наделал много шума, когда врезался в стену.
Дверь спальни была открыта и Тревор из тени наблюдал, как Лоренс высунул голову из дверей и окликнул стражников. Не получив ответа, Лоренс вернулся в комнату, и Тревор расслышал, как он говорил жене, что собирается спуститься вниз, чтобы посмотреть, все ли в порядке.
Тревор и Рейллон быстро поднялись по лестнице прежде, чем Лоренс вновь появился. Они ворвались в комнату, и когда советник поднял взятый им меч, стрела энергии Рейллона обездвижила его. Двое злоумышленников обсуждали этот план несколько раз, и Тревор знал об этом заклинании. Тем не менее, он задал вопрос, на который уже несколько раз получал ответ. Он подошел к застывшему человеку, приблизив свое лицо прямо к лицу Лоренса.
– Он все еще может видеть, так? – спросил он, не отрывая взгляда.
– Да, – ответил Рейллон, с ноткой раздражения в голосе. – Он также может слышать. Ограничено только его движение. Он понимает все, что происходит.
– Хорошо, – сказал Тревор, направившись к кровати, откуда с ужасом смотрела жена советника.
– Я хочу, чтобы он видел это. Он взмахнул кинжалом, глядя на полуодетую женщину в кровати. – Все, до конца.
– Помнишь, когда ты был ребенком и ломал что-то, сделав что-нибудь, что твой отец несколько раз запрещал тебе делать?
Этим утром Джон Иренам стоял в спальне Лоренса Александра. Советник умер от глубокой раны на шее, других ран, как и вообще признаков борьбы, видно не было. Зато его жена...
– Ты думал, что отец убьет тебя. Я имею ввиду, что он запрещал тебе делать именно то, что ты сделал. Он также говорил тебе, каковы будут последствия, но несмотря на то, что до этого он бесчисленное количество раз бывал прав, ты тем не менее сделал это.
Ребекка Александр лежала на полу, рядом с кроватью, укрытая простыней. Джону сказали, что она была найдена без простыни, и что один из его людей накрыл ее. Вместо того, чтобы рассердиться на него за беспорядок на месте преступления, после одного быстрого взгляда под простыню, Джон был готов повысить парня.
– Ты не хотел попадаться ему на глаза, но знал, что это неизбежно. У тебя было два варианта на выбор: попытаться спрятать сломанный предмет или отрицать свою вину. Ни то ни другое не помогало, а только увеличивало твое наказание, когда правда выходила наружу.
За один быстрый взгляд под простыню Джон увидел не многое, но от женщины и осталось немного. Даже при том, что она была полностью голой, было трудно определить пол тела или даже, человеческое ли оно вообще.
Джон, наконец, оторвал взгляд от зрелища перед собой, чтобы повернуться к лейтенанту, с которым он говорил.
– Ну, Аллен, когда-нибудь делал что-то подобное, когда был ребенком?
– Сэр, – осторожно произнес лейтенант, зная, какие смешаные чувства были у того в голове, – градоначальник не сочтет вас ответственным за это. Никто не мог пред...
– Сэр, сэр, капитан Иренам!
Мальчик-слуга градоначальника, произнеся больше слов, чем когда-либо раньше слышал Джон, подбежал к нему.
– Сэр, градоначальник хочет видеть вас прямо сейчас.
– Кто пропустил сюда этого мальчика?! – рявкнул Джон, быстро выпроваживая того из комнаты, подальше от жуткого зрелища. – Парни, я хочу, чтобы вы здесь прибрались и сделали заметки обо всем, что найдете. Я хочу знать даже о том, отсутствует ли хоть один волосок на одном из тел. Ясно?
Стражники с трудом протискивались друг мимо друга, по очереди отвечая на распоряжение. Джон бросил последний взгляд на комнату и покорно последовал за мальчиком-слугой к дому градоначальника.
– Что я вам сказал!!!
Джон мужественно терпел выговор градоначальника. Он знал, что этот человек действительно не считает его виноватым, но его двоюродный брат убит, и ему надо на кого-нибудь наброситься.
– Преступность на улицах не только не снизилась, но и они еще и убивают советников. И моего собственного двоюродного брата! Сколько ваших людей находилось в его доме?
– Четверо, сэр, – ответил Джон.
– Я уверен, все они были пьяны. Я хочу их все...
– Они мертвы, сэр, – сказал Джон, зная, что градоначальник захочет их разжаловать и выгнать из стражи. – Они были убиты так профессионально, что это пугает меня. Этот убийца, а я полагаю, что на всех шести телах остались следы только одного клинка, я такого никогда не видел. Только один из стражников проявил признаки борьбы. Невозможно подкрасться к моим людям ка...
– Если только они не пили на работе, – съязвил Джератон в ответ, но из-за невозмутимости Джона оскорблений поубавилось. – У вас есть хоть какие-нибудь зацепки?
Джон посмотрел на других людей в комнате. Он стоял у стола, вокруг которого сидели оставшиеся в живых члены совета. Большинство его людей окружали этот дом, и даже самый старый советник теперь чувствовал себя в безопасности.
Зацепки? Были ли они у него? Он взвесил то, что рассказали ему Бастер и Кэл. Они оба указали на Энтрери, но что-то в этом человеке не вязалось с убийцей. Джону посчастливилось знавать очень мало убийц в своей жизни. Он думал, что их единственным способом заработка были жизни других людей. Все они были трусами. Все они нападали из тени и редко выходили при свете дня. Джон сталкивался с несколькими один на один, и все они решали, что лучше бежать, чем встречаться с мечом капитана городской стражи. Только трус искалечил бы беспомощную Ребекку Александр. Энтрери не был трусом.
– Как насчет того человека, за которым вы следили? – спросил Куинтон, прерывая мысли капитана. – Как вы сказали его зовут? Артемис?
Лицо Джона дернулось при этом. Как он это запомнил? Джератон тут же заметил это вздрагивание.
– Вы что-то узнали о нем, не так ли? Что сказал Бастер?
– На самом деле, – начал Джон, – Бастеру он тоже не очень понравился. Артемис – убийца, или, по крайней мере, он им был.
– Был? – повторил Куинтон. По правде говоря, Джон не хотел вдаваться в подробности, но он был практически уверен, что независимо от того, что он скажет, совет нашел козла отпущения. Понимая это, он почти ничего не утаил. Он рассказал им все об определении Бастера, а затем о сообщении об убийстах на севере. Джон только закончил, как Джератон взорвался.
– Что? За что мы платим вам? Насколько что-то должно быть очевидным прежде, чем вы признаете это? Я хочу, чтобы в течение часа этот человек был мертв или сидел за решеткой в ожидании смерти, и я не потерпля отговорок!
– Нет!
Это исходило не от Джона или кого-то другого за столом. Все головы повернулись в ту часть комнаты, откуда появилась Эллен, бегущая вниз по лестнице. Она подслушивала беседу, как и всегда, но не могла больше прятаться.
– Нет. Артемис не делал этого, отец. Я знаю это.
– О чем ты говоришь, девочка? – терпение Джератона быстро истощалось.
– Я знаю его. Он не убийца, по крайней мере, больше нет.
Взгляды, направленные на нее, требовали объяснений, и она их предоставила. Она рассказала все, от нападения на нее в переулке, когда Энтрери спас ее, до вчерашнего дня, когда она разговаривала с ним.
– Что ты сделала?! – Джератон полностью потерял самообладание к этому моменту. – Ты пошла, чтобы поговорить с этим убийцей? А я-то думал, что вырастил умную девочку!
Он с трудом мог собраться с мыслями и сказать что-то осмысленное, и следующее, что он сказал имело мало смысла.
– Вон! Вон из моего дома! Я больше не хочу тебя видеть до тех пор, пока все это не закончится! А потом ты не будешь выходить из дома в течение следующих пяти лет.
– Но, оте...
– Вон!!! – Джератон поднялся и хлопнул ладонью по столу, перевернув больше половины кружек с кофе, принадлежащих советникам. Эллен и не пыталась спорить с ним, она была слишком рассержена упорством отца, чтобы пытаться. Она буквально выбежала из дома.
– А вы! – Джератон повернулся, чтобы посмотреть на Джона. – Почему вы еще здесь?! Идите арестуйте этого добропорядочного убийцу!
Джон быстро оглядел комнату, задумываясь, получит ли он какую-нибудь помощь от других членов совета. Помощи не было. Ни один из них не хотел возражать градоначальнику, когда тот был в таком состоянии. А если бы и хотел, ни один из них не имел причин не верить его заявлению, что это Артемис был убийцей. Джон кивнул, развернулся и покинул дом.
Шум, издаваемый десятью стражниками, идущими по улице в полной броне и вооружении это не то, что обращает в бегство многих людей, но тем не менее, Энтрери подумал, что они могли попробовать двигаться немного тише. Новости о самом последнем убийстве еще не дошли до Энтрери, и он не мог представить, что могло быть причиной такой демонстрации силы. Разве что они пришли, чтобы выгнать его соседей за то, что те снова продавали свои продукты не на рынке, подумал Энтрери. Тем не менее, он узнал Джона.