Искусство быть счастливым. Руководство для жизни — страница 3 из 7

Человеческая теплота и сочувствие

Глава 5Новая модель близости

Одиночество и связь

Я вошел в гостиную номера Далай Ламы, и он жестом предложил мне присесть. Пока разливали чай, он снял свои спортивные туфли и удобно расположился в огромном кресле.

— Итак, — начал он небрежным тоном, но с интонацией, которая говорила, что он готов к любым вопросам. Он улыбнулся и молча ждал, пока я начну.

За несколько минут до этого, сидя в холле гостиницы и ожидая встречи с Далай Ламой, я невольно подобрал местную газету, раскрытую на рубрике "Личное". Я бегло просмотрел множество набранных мелким шрифтом объявлений людей, кого-то ищущих, отчаянно пытающихся установить контакт с другими людьми. Все еще думая об этих объявлениях, я внезапно решил отложить специально подготовленные к этой встрече вопросы и спросил Далай Ламу: "Вы когда-нибудь испытывали одиночество?"

— Нет, — ответил он просто.

Я не был готов к такому ответу. Я предполагал, что он скажет: "Конечно же... каждый из нас в какое-то время испытывает одиночество...", и тогда я спросил бы у него, как он справляется со своим одиночеством. Я и не предполагал, что существуют люди, которые никогда не чувствуют себя одинокими.

— Нет? — переспросил я недоверчиво.

—Нет.

— И как вам это удается? Он на мгновение задумался.

— Я думаю, одна из причин состоит в том, что я отношусь к людям положительно; я всегда пытаюсь найти в них что-то положительное. Подобное отношение немедленно пробуждает чувство родственности, ощущение некоторой связи. Возможно, отчасти это объясняется тем, что я не стесняюсь и не боюсь того, что люди как-то не так оценят мои слова и поступки, утратят уважение ко мне или будут считать меня странным. Отсутствие страха и опасений порождает открытость. Я думаю, это и есть главная причина.

Пытаясь понять масштаб и трудность принятия подобной точки зрения, я спросил: "Каким же образом человек может достичь такой способности непринужденно общаться с людьми, без страха вызвать в них отрицательные эмоции? Существуют ли какие-то определенные методы, при помощи которых обычный человек мог бы развить в себе подобное отношение?"

— Я глубоко убежден, что для этого в первую очередь необходимо понять полезность сострадания, — уверенно сказал он. — Это — ключевой фактор. Как только вы поймете, что сострадание не является чем-то сентиментальным, как только вы осознаете, что оно обладает истинной ценностью, поймете его глубокий смысл, в вас немедленно возникнет стремление к нему, решимость развивать его.

Когда в вашем сознании появится мысль о сострадании, когда эта мысль станет активной, ваше отношение к окружающим изменится автоматически. Если вы будете подходить к окружающим с мыслью о сострадании, это автоматически ослабит ваш страх, сделает ваши отношения с окружающими более открытыми. Сострадание создает позитивную, дружескую атмосферу. Оно позволит вам создавать с другими людьми такие отношения, в которых вы сможете получать любовь или другой позитивный отклик. Даже в случаях, когда другой человек ведет себя недружелюбно или не хочет реагировать на вас, это отношение позволит вам добиться открытости, которая даст вам определенную гибкость и свободу, необходимые для изменения своего отношения. Этот тип открытости по крайней мере позволяет вести осмысленный диалог. А без сострадания в трудных ситуациях вам не сможет доставить душевный комфорт даже ваш лучший друг.

На мой взгляд, люди слишком часто ждут позитивных действий от других вместо того, чтобы попытаться взять инициативу в свои руки и сделать первый шаг. Я считаю, что это неправильно; это приводит к проблемам и создает барьер, который усиливает ощущение изолированности от других. Таким образом, если вы хотите преодолеть это чувство изоляции и одиночества, вам необходимо прежде всего исследовать свой внутренний мир. Лучший способ сделать это — проникнуться состраданием к окружающим.

Слова Далай Ламы о том, что он никогда не испытывал чувства одиночества, так удивили меня потому, что я был убежден, что одиночество является неотъемлемым элементом нашего общества. Эта убежденность была основана не только на моем собственном ощущении одиночества или на том факте, что идея одиночества лежит в основе моей психиатрической практики. Последние двадцать лет психологи изучали одиночество научными методами, проведя огромное число опросов и исследований. Один из наиболее поразительных результатов проделанной работы заключается в том, что практически все опрошенные признают, что им хорошо знакомо чувство одиночества. Так, один обширный социологический опрос показал, что примерно 25% взрослых жителей США чувствовали себя исключительно одинокими по меньшей мере однажды на протяжении двух недель до его проведения. Хотя мы часто рассматриваем хроническое одиночество как болезнь пожилых людей, замкнутых в четырех стенах своих квартир или домов для престарелых, исследования показывают, что подростки и люди среднего возраста чувствуют себя время от времени не менее одинокими.

Понимая значительность проблемы одиночества, ученые попытались определить ее составляющие. Так, например, они выяснили, что люди, испытывающие одиночество, часто замкнуты, застенчивы, не умеют слушать и не обладают определенными социальными навыками — такими, например, как умение поддерживать разговор (умение кивать в нужном месте, соответствующим образом реагировать или выдерживать паузу). Это исследование позволяет предположить, что одним из путей преодоления одиночества может быть развитие этих социальных навыков. Стратегия Далай Ламы предполагает более кардинальные методы — понимание значения сострадания и развитие его в себе.

Все же, несмотря на первоначальное удивление, в ходе беседы я пришел к твердому убеждению, что Далай Лама на самом деле никогда не чувствовал себя одиноким. Это несложно было доказать. Часто я наблюдал, как он вступает в общение с незнакомыми людьми, неизменно проявляя свое положительное отношение к ним. Я понял, что его поведение не было случайностью или результатом врожденной общительности и дружелюбия. Я понял, что он провел немало времени, размышляя о важности сочувствия, терпеливо развивая его в себе, чтобы обогатить и смягчить почву своего повседневного опыта, сделать ее плодородной и восприимчивой к положительному взаимодействию с окружающими — метод, которым может воспользоваться каждый, кто страдает от одиночества.

Зависимость от других как средство от самонадеянности

В каждом живом существе содержатся семена совершенства. Однако для их пробуждения необходимо сострадание, которое рождается в наших сердцах и разуме..."

Этими словами Далай Лама начал лекцию о сострадании перед притихшим залом, в котором находилось более полутора тысяч человек, в том числе множество увлеченных исследователей буддизма. Затем он перешел к обсуждению буддийской доктрины "Поля Заслуг".

В буддизме под Заслугой понимаются позитивные импринты в сознании человека, или ментальное пространство, которое возникает в результате позитивных действий. Далай Лама объяснил, что Поле Заслуг является источником или основанием, которое позволяет человеку накапливать Заслуги. В соответствии с буддийской теорией, именно уровень накопленной человеком Заслуги определяет то, каким будет его следующее воплощение. Он объяснил, что в буддизме рассматривается два Поля Заслуг: поле будд и поле других чувствующих существ. Один из методов накопления Заслуги заключается в проявлении веры, уважения и доверия по отношению к буддам, просветленным существам. Другой метод состоит в проявлении доброты, великодушия, терпимости и т.д., а также в сознательном избегании таких негативных действий, как убийство, воровство и ложь. Этот второй метод накопления Заслуги предполагает взаимодействие не с буддами, а с обычными людьми. Поэтому, указал Далай Лама, другие люди могут оказать нам значительную помощь в накоплении Заслуги.

В том, как Далай Лама описывал других людей в качестве Поля Заслуг, было нечто чрезвычайно прекрасное и лирическое. Его ясная логика и убежденность придавали особую силу его словам в тот день. Оглядевшись по сторонам, я увидел, что люди в зале внимательно слушают, затаив дыхание. На меня, однако, его слова оказывали гораздо меньшее влияние. В результате наших предыдущих бесед я уже начинал понимать глубину значения сострадания, но все еще находился под сильным влиянием многих лет рациональной, научной обусловленности, которая заставляла меня воспринимать любой разговор о доброте и сострадании как нечто излишне сентиментальное. И пока Далай Лама говорил, я размышлял о своем. Я начал изучать сидящих в зале людей, пытаясь найти известные, интересные или просто знакомые лица. Плотно пообедав как раз перед лекцией, я очень хотел спать и находился в полудреме. В какой-то момент мое сознание вновь настроилось на слова Далай Ламы, и я услышал: "... недавно я говорил о факторах, необходимых для достижения счастливой и радостной жизни, — хорошем здоровье, материальных благах, друзьях и т. д. Если подумать, все это зависит от других людей. Для поддержания хорошего здоровья вам необходимы лекарства, сделанные другими людьми, и медицинские услуги, оказываемые другими людьми. Если проанализировать все материальные блага, которые позволяют вам наслаждаться жизнью, также обнаружится, что все они так или иначе связаны с другими людьми. Все эти вещи появляются в результате усилий, прямых или косвенных, множества людей. Говоря о хороших друзьях и партнерах как одной из составляющих счастливой жизни, мы думаем о взаимодействии с другими чувствующими существами, другими людьми.

Таким образом, вы видите, что все эти факторы неразрывно связаны с усилиями и сотрудничеством других людей. Без окружающих не обойтись. Итак, несмотря на то, что общение может включать в себя конфликты и брань, мы должны попытаться поддерживать дружеские и теплые отношения с окружающими, так как общение является одной из неотъемлемых составляющих счастливой жизни".

Эти слова пробудили во мне инстинктивное неприятие. Хотя я всегда ценил своих друзей и семью, наслаждался общением с ними, я привык считать себя независимым человеком. Самодостаточным. Я даже гордился этим. Втайне я относился к людям, не обладающим этими качествами, с некоторым презрением, считая их слабыми.

И все же в тот день, когда я слушал Далай Ламу, произошло нечто. Так как зависимость от других не показалась мне достаточно интересной темой, я вновь отвлекся и начал выдергивать нитку из воротника своей рубашки. Включившись на мгновение, я услышал, как Далай Лама упомянул о том, что в создании материальных благ, которыми мы пользуемся, участвует множество людей. Когда он сказал это, я задумался над тем, сколько людей принимали участие в создании моей рубашки. Я представил себе фермера, который вырастил хлопок. Затем продавца, который продал этому фермеру трактор. Затем сотни или даже тысячи людей, которые создавали этот трактор, включая людей, которые добывали железную руду, из которой затем получили металл для производства деталей этого трактора. Затем, конечно же, людей, которые обработали хлопок, людей, которые соткали ткань, а также людей, которые выкроили, покрасили и сшили эту ткань. Грузчиков и водителей, которые доставили рубашку в магазин, продавца, который продал ее мне. Я понял, что практически каждая вещь в моей жизни является результатом усилий множества других людей. Моя самодостаточность, казавшаяся мне такой ценной, была абсолютной иллюзией, фантазией. Осознав это, я проникся глубоким ощущением взаимосвязи и взаимозависимости всех существ. Я ощутил, как внутри меня что-то смягчилось. Я не знал, что это было. Мне вдруг захотелось плакать.

Близость

Наша потребность в других людях парадоксальна. В то время как наша культура пронизана восхвалением независимости, мы нуждаемся в близости и связях с любимыми людьми. Мы сосредоточиваем всю свою энергию на поисках человека, который, как мы надеемся, исцелит нас от одиночества, но в то же время будет поддерживать нашу иллюзию независимости. Хотя подобные отношения трудно установить даже с одним человеком, Далай Лама способен сам и рекомендует другим поддерживать духовную близость и открытость с максимально большим числом людей. Его цель — установить связь со всеми людьми.

Следующую беседу, которая состоялась в его гостиничном номере в Аризоне, я начал так: "В своей вчерашней лекции вы говорили о важности других людей, описывая их как Поле Заслуг. Однако существует огромное множество способов, при помощи которых мы можем общаться друг с другом, множество видов отношений...

— Это верно, — подтвердил Далай Лама.

— Например, на Западе определенный тип отношений ценится выше всего, — заметил я. — Эти отношения характеризуются глубокой близостью между двумя людьми, связью с другим человеком, которая позволяет вам делиться с ним вашими самыми сокровенными чувствами, страхами и т. д. Люди чувствуют, что без подобных отношений их жизни чего-то недостает... Пожалуй, наиболее распространенной задачей в западной психотерапии является обучение человека этому типу близких отношений...

— Да, я считаю, что этот тип отношений можно рассматривать как позитивный, — согласился Далай Лама. — Мне кажется, что отсутствие в жизни человека подобного рода отношений может привести к проблемам...

— Тогда мне хотелось бы спросить вас вот о чем... — продолжил я, — когда вы росли в Тибете, вас считали не только правителем, но и божеством. Я могу предположить, что люди относились к вам с благоговением и испытывали даже нечто вроде страха в вашем присутствии. Не создавало ли это определенной эмоциональной отдаленности между вами и окружающими, не возникало ли у вас чувство изолированности? Кроме того, так как вы с раннего возраста были монахом, у вас не было близких, вы не могли жениться и т.д.—не вызывало ли все это у вас ощущения отделенности от окружающих? Не чувствовали ли вы, что вам недостает близких отношений с группой людей или с одним человеком, например, супружеских отношений?

— Нет, — без колебаний ответил он. — Я никогда не ощущал недостатка в близости. Конечно же, мой отец умер много лет назад, но я ощущал духовную близость с матерью, учителями, наставниками и другими людьми. И со многими из этих людей я мог разделить свои самые глубокие чувства, страхи и заботы. В Тибете государственные и публичные мероприятия проводились согласно определенному протоколу и со множеством формальностей, но они отнимали у меня не все время. Часть времени я, например, проводил на кухне, сблизившись с людьми, которые там работали; мы могли шутить, обсуждать те или иные вещи и чувствовать себя при этом расслабленными и спокойными, не было ни формальностей, ни дистанции.

— Таким образом, ни во время пребывания в Тибете, ни после, когда я стал беженцем, я никогда не ощущал недостатка в людях, с которыми можно было бы чем-то поделиться. Тут, конечно же, большую роль играет склад моего характера. Мне очень легко делиться с другими. Я просто не умею хранить секреты! — Он рассмеялся. — Конечно, иногда эта черта приводит к негативным последствиям. Так, сразу же после обсуждения в Кашаге[3] каких-то секретных дел я могу выйти и обсудить их с другими людьми. Однако на личном уровне открытость и общительность могут быть чрезвычайно полезными. Благодаря им я легко завожу друзей, и дело тут не только в знании людей и умении поверхностно общаться, но и в умении по-настоящему делиться своими глубочайшими проблемами и страданиями. В то же время я всегда готов немедленно поделиться с окружающими и хорошими новостями. Поэтому я всегда ощущаю близость и связь со своими друзьями. Конечно, иногда легкость, с которой я устанавливаю контакт с другими людьми, объясняется их стремлением поделиться своими страданиями или радостью с "Далай Ламой", "Его Святейшеством Далай Ламой". — Он опять рассмеялся, подшучивая над своим титулом. — Как бы то ни было, я ощущаю эту связь со многими людьми. Так, в прошлом, когда меня расстраивала политика тибетского правительства или какие-либо другие проблемы, даже угроза китайского вторжения, я шел к себе и делился этим с человеком, который подметал полы. С одной стороны, это может показаться довольно глупым — Далай Лама, глава тибетского правительства, делится с дворником международными или внутренними политическими проблемами. — Он опять засмеялся. — Однако лично мне это казалось очень полезным, так как, когда другой человек принимал участие в моих делах, я уже был не одинок в решении проблем или переживании несчастья.

Расширение определения близости

Практически все исследователи в области взаимоотношений между людьми соглашаются с тем, что потребность в близости является ключевой потребностью нашего бытия. Известный британский психоаналитик Джон Боулби написал, что "близкие связи с другими человеческими существами — это центр, вокруг которого вращается жизнь индивидуума... В такой любви человек черпает свою силу и способность наслаждаться жизнью, через них передает свою силу и радость другим. В этом взгляды современной науки и традиционная мудрость совпадают".

Очевидно, что близость улучшает как физическое, так и психологическое здоровье. Изучая благотворное влияние близких отношений на организм, ученые-медики выяснили, что люди, имеющие близких, к которым они могут обратиться за поддержкой, состраданием и заботой, менее подвержены сердечно-сосудистым, раковым и респираторным заболеваниям, чем одинокие люди. Так, в медицинском центре Дюкского университета были исследованы более тысячи пациентов с заболеваниями сердечно-сосудистой системы. Выяснилось, что в группе пациентов, у которых не было близкого человека, вероятность умереть в первые пять лет после постановки диагноза была в три раза выше, чем в группе пациентов, которые состояли в браке или имели близких друзей.

В ходе другого исследования в течение девяти лет наблюдались тысячи жителей калифорнийского округа Аламеда. Это исследование показало, что общий уровень смертности и уровень смертности от раковых заболеваний находятся в обратной зависимости от обширности и тесноты социальных связей. А исследование нескольких сотен пожилых людей, проведенное в медицинской школе университета штата Небраска, показало, что те, кто имеют близкого человека, обладают более сильным иммунитетом и более низким уровнем холестерина. За последние несколько лет различными учеными было проведено еще несколько обширных исследований влияния близости на здоровье. Опросив тысячи людей, независимые исследователи пришли к одному выводу: близкие отношения положительно влияют на физическое здоровье.

Близость не менее важна для поддержания эмоционального здоровья. Психоаналитик и социофилософ Эрих Фромм утверждал, что самым распространенным в человеческом обществе страхом является страх оказаться изолированным от других людей. Он считал, что ощущение изолированности, которое человек впервые переживает в младенчестве, является основным источником беспокойства в человеческой жизни. Джон Боулби разделяет эту точку зрения, подкрепляя ее результатами множества экспериментов и исследований. По его мнению, страх и печаль человек впервые переживает в младенческом возрасте, когда его разлучают с людьми, которые о нем заботятся, — матерью или отцом. Он также считает, что разлука и разрыв межличностных отношений являются основными причинами таких переживаний, как страх, печаль и грусть.

Итак, мы выяснили, что близость чрезвычайно важна, теперь мы должны определить пути ее достижения. В соответствии с подходом Далай Ламы, который он изложил в предыдущем разделе, следует начинать с изучения — понимания природы близости, формулировки ее определения и создания модели. Что касается научного подхода, то, несмотря на единодушие ученых в отношении роли близости, когда речь заходит о ее достижении, взгляды расходятся. Даже при беглом изучении различных работ в этой области поражает разнообразие определений и теорий близких отношений.

Наиболее конкретные идеи предлагает Десмонд Моррис, который рассматривает близкие отношения с позиций зоолога, претендующего на знание этологии. В своей книге "Интимное поведение" Моррис дает такое определение близости: "Быть близким с кем-либо — значит находиться рядом... В моем понимании, близость возникает, когда двое индивидуумов вступают в телесный контакт". Определив близость как чисто физический контакт, он начинает исследовать различные способы, при помощи которых двое людей могут вступить в физический контакт — от тисканья на заднем сиденье автомобиля до изощренного секса. Он рассматривает прикосновение в качестве инструмента, при помощи которого мы доставляем удовлетворение другим и получаем сами — посредством объятий, рукопожатия или, когда эти способы недоступны, более косвенных способов физического контакта, таких, как маникюр. Он даже выдвигает теорию, согласно которой любые физические контакты с окружающими нас предметами — сигаретами, украшениями, матрацами — являются заменителями близости.

Другие исследователи менее конкретны в своих определениях близости и соглашаются с тем, что близость — это нечто большее, чем просто физическая связь. Обращаясь к корню слов "близость" и "интимность"[4], они обычно дают более широкое определение. Примером может служить цитата из книги д-ра Дэна Мак-Адамса, автора нескольких книг о проблеме близости: "Стремление к близости — это стремление разделить свое сокровенное "Я" с другим человеком".

Однако на этом определения близости не заканчиваются. В полемику с Моррисом вступают психиатры иного направления, например, отец и сын Мэлоуны. В своей книге "Искусство близости" они определяют близость как ощущение связи. Их исследование близости начинается с тщательного анализа нашей связи с другими людьми, однако они не ограничивают свою концепцию близости только человеческими отношениями. Их определение настолько широко, что включает в себя и наши отношения с неодушевленными предметами — деревьями, звездами и даже космосом.

Существует также огромное множество концепций идеальной формы близости, соответствующих разным культурам и временам. Романтическая идея "Того Особенного Человека", с которым мы стремимся установить страстные и близкие отношения, является продуктом нашего времени и культуры. Однако эта модель близости отнюдь не универсальна. Так, японцы предпочитают искать близость в дружеских отношениях, тогда как американцы — в отношениях со своим парнем или супругом, девушкой или супругой. Отмечая этот факт, исследователи делают вывод, что азиаты, которые менее сосредоточены на таких личных чувствах, как любовь, привязанность и т. д., и большее внимание уделяют практическим аспектам социальных связей, в меньшей мере уязвимы для разочарований, которые разрушают отношения.

Концепции близости также существенно изменяются во времени. В колониальной Америке уровень физической и родственной близости был гораздо выше, чем сегодня, так как семье и даже гостям приходилось ютиться на ограниченном пространстве, спать в одной комнате, пользоваться одной столовой и ванной. И все же общение между супругами было довольно формальным по сегодняшним стандартам и мало чем отличалось от того, как общались между собой просто знакомые люди или соседи. Лишь столетие спустя любовь и брак были романтизированы, а подлинная духовная близость стала обязательным элементом любовных отношений.

Изменялись со временем и идеи личного и интимного поведения. Так, в Германии шестнадцатого века молодые проводили брачную ночь в присутствии свидетелей, которые должны были признать брак действительным.

В разное время люди по-разному выражали свои эмоции. В средние века считалось нормальным публично и непосредственно изъявлять достаточно широкий спектр чувств — радость, ярость, страх, благоговение и даже ликование при виде мучений и смерти врага. Такие крайности, как истерический смех, рыдания и ярость, встречались в то время гораздо чаще, чем сегодня. И это исключало возможность эмоциональной близости: ведь почти все эмоции можно было проявлять открыто и беспорядочно и не оставалось ничего, что можно было бы приберечь для одного-двух человек.

Естественно, те определения близости, которые мы рассмотрели, не являются универсальными и изменяются в зависимости от эпохи, экономических, социальных и культурных условий. Сегодня набор только западных определений объектов близости настолько обширен, что легко запутаться, — начиная от причесок и заканчивая лунами Нептуна. Итак, к чему же мы пришли в своем поиске более или менее универсального определения близости? По-моему, оно очевидно:

Все люди отличаются друг от друга и по-разному воспринимают понятие "близость". Понимание этой идеи открывает перед нами широкие возможности — в любой момент времени мы обладаем огромным потенциалом для близости. Близость — это все, что существует вокруг нас.

Сегодня многих из нас угнетает ощущение, что в жизни чего-то недостает, в частности близости. У каждого из нас бывают такие периоды, когда романтические отношения с противоположным полом либо вообще отсутствуют, либо уже лишены страсти. В нашей культуре укоренилось представление о том, что глубокая близость возможна лишь в контексте страстных романтических отношений с Особенным Человеком, которого мы выделяем из массы других людей. Эта точка зрения часто ограничивает нас и отрезает от других источников близости, заставляя нас страдать, когда мы не можем найти этого Особенного Человека.

Но в наших силах избежать этого; нам нужно лишь смело расширить концепцию близости, включив в нее все остальные формы и предметы, окружающие нас в повседневной жизни. Расширив для себя определение близости, мы откроем множество способов общения с другими людьми. Это возвращает нас к дискуссии о природе одиночества, вызванной беглым просмотром газетной рубрики "Личное".

Интересно — в тот самый момент, когда эти люди составляли свои объявления, подбирая необходимые слова, чтобы избавиться от одиночества, рядом с ними наверняка уже находились друзья, члены семьи или просто знакомые; то есть у них уже были отношения, которые вполне могут удовлетворить потребность в близости при правильном их восприятии. Если мы стремимся к счастью, а близость является его важной составляющей, есть смысл в том, чтобы строить свою жизнь в соответствии с моделью близости, включающей в себя максимальное число способов общения с другими. Модель близости, которую предлагает Далай Лама, основана на решимости раскрыться перед другими людьми — семьей, друзьями и даже незнакомыми людьми, — чтобы установить с ними подлинные и глубокие человеческие отношения.

Глава 6Углубление связи с другими

Однажды после лекции я отправился к Далай Ламе в номер для обычной ежедневной беседы. Я пришел на несколько минут раньше условленного времени, и его секретарь сообщил мне, что Его Святейшество занят и освободится через несколько минут. Я занял привычное место у двери его номера и решил просмотреть свои записи, чтобы подготовиться к беседе и в то же время избежать подозрительных взглядов гостиничного детектива — взгляда, который продавцы супермаркетов отрабатывают на школьниках, шныряющих между полками.

Через несколько минут дверь открылась, и оттуда вышла супружеская пара — двое хорошо одетых людей средних лет. Они показались мне знакомыми, и я вспомнил, что мы были представлены друг другу несколько дней назад. Как мне сообщили, женщина унаследовала огромное состояние, а ее муж был очень богатым и влиятельным нью-йоркским адвокатом. Во время знакомства мы обменялись лишь несколькими словами, однако меня неприятно поразило их невероятное высокомерие. Когда они выходили из номера Далай Ламы, я отметил удивительную перемену в их поведении. Вместо капризных ужимок и заносчивых лиц я видел перед собой двух людей, полных нежности и эмоций. Они были словно дети. Потоки слез струились по их лицам. Вообще, как я заметил, хотя общение с Далай Ламой не всегда действует на людей подобным образом, никто не оставался безучастным после встречи с ним. Меня всегда удивляла его способность находить общий язык с людьми независимо от их культурного и социального уровня, устанавливать с ними глубокие и осмысленные эмоциональные связи.

Сочувствие

Только через несколько месяцев после нашей беседы о теплоте и сострадании, когда я приехал в Дхарамсалу, у меня появилась возможность более подробно обсудить с Далай Ламой проблемы человеческих взаимоотношений. Мне было очень интересно, удастся ли нам совместными усилиями определить набор принципов, которые он использует в общении с людьми и с помощью которых можно улучшить отношения любого типа — с незнакомыми людьми, семьей, друзьями или любимыми. С этого я, поторопившись, и начал: "Что касается отношений между людьми... какой, по-вашему мнению, метод общения наиболее эффективен и позволяет избегать конфликтов?"

Он недоуменно взглянул на меня. Его взгляд не был недобрым, но я почувствовал себя так, как если бы попросил его сообщить мне химическую формулу лунной пыли.

После краткой паузы он ответил:

— Общение — очень сложный процесс. Не существует универсальной формулы, которая позволила бы решить любую проблему. В этом общение похоже на кулинарное искусство. Процесс приготовления сложного и вкусного блюда обычно состоит из нескольких этапов. Например, сначала вам понадобится отдельно сварить овощи, затем поджарить их, перемешать с добавлением специй и т. д. Только так вы получите это вкусное блюдо. Так и в общении: чтобы научиться общаться с людьми, нужно пройти много этапов. Вы не можете просто сказать: "Вот этот метод" или "Вот эта техника".

Это был не тот ответ, которого я ждал. Я был уверен, что у Далай Ламы есть конкретный ответ, но по каким-то причинам он уклоняется от него, поэтому продолжал настаивать: "Что ж, если не существует конкретного решения, вы, возможно, знаете какие-то секреты, которые могут оказаться полезными в общении?

Далай Лама задумался на некоторое время, прежде чем ответить:

— Да. Ранее мы говорили о важности сострадания в общении. Его роль действительно сложно переоценить. Конечно же, недостаточно просто сказать кому-нибудь: "О, это очень важно — сочувствовать и любить". Такие советы бесполезны. Эффективный подход к обучению человека состраданию и любви следует начинать с разъяснения ценности и практического значения сострадания, его роли в общении. Пусть этот человек задумается над тем, что он чувствует, когда кто-то проявляет доброту по отношению к нему — это поможет ему понять природу сострадания.

Я считаю, что важным фактором в развитии сострадания является сочувствие — способность воспринимать чужие чувства и страдания. Одна из традиционных буддийских техник развития сочувствия заключается в том, что ученику предлагают представить себе ситуацию, в которой страдает чувствующее существо — например, овцу под ножом мясника — и попытаться ощутить ее страдания.

Далай Лама задумался на минуту, с отсутствующим видом перебирая в руках четки.

— Однако эта техника неэффективна, когда речь идет о холодном и безразличном ко всему человеке. Попросите мясника представить себе страдания овцы; он настолько огрубел душой, настолько привык убивать, что никогда не сможет сделать это. Точно так же бесполезно объяснять это некоторым западным людям, которые привыкли убивать зверей и рыб просто ради развлечения, в качестве одной из форм досуга...

— В таком случае, — предположил я, — чувство сострадания можно пробудить в охотнике, попросив его представить себе, что его любимый пес попал в капкан и визжит от боли...

— Точно, — согласился Далай Лама. Я считаю, что эту технику можно приспосабливать к обстоятельствам. Так, например, человек может не испытывать сильного чувства сострадания к животным, но может сострадать близким членам семьи или другу. В этом случае ему следует представить себе ситуацию, в которой этот дорогой для него человек страдает, а затем представить свою реакцию на это. Таким образом человек может попытаться развить в себе сострадание, сочувствуя другому чувствующему существу.

Я считаю, что сочувствие не только является важным фактором в развитии сострадания. Если вы испытываете трудности в общении с определенными людьми в определенных ситуациях, вам может быть очень полезно попробовать поставить себя на место этих людей и проанализировать свою реакцию. Даже если вы мало знаете человека, на чьем месте пытаетесь себя представить, вы можете воспользоваться вашим воображением. Это — творческий процесс. Данная техника предполагает способность временно отказаться от своей точки зрения и поставить себя на место другого человека. Это поможет вам развить сознательность и уважение к чувствам других людей, что является важным фактором в разрешении конфликтов и проблем в общении.

В тот день наша беседа была краткой. Далай Лама в самый последний момент выделил мне в своем насыщенном расписании несколько минут вечером. Предзакатное солнце освещало комнату тусклым светом, окрашивая бледно-желтые стены в янтарный цвет и играя золотом на буддийских иконах. Секретарь Далай Ламы молча вошел в комнату, показывая, что мое время истекло. Заканчивая беседу, я спросил: "Я знаю, что пора заканчивать, но все же не могли бы вы еще что-нибудь посоветовать для развития в себе сочувствия к другим людям?

Почти повторяя слова, сказанные в Аризоне за много месяцев до этого, он с благородной простотой ответил:

— Каждый раз, встречая незнакомого человека, я пытаюсь найти в нем нечто общее с собой и другими людьми. Каждый из нас обладает одинаковой физической структурой, разумом, эмоциями. Мы одинаково рождаемся и умираем. Все мы стремимся к счастью и избегаем страданий. В общении с людьми я думаю об этом, а не о таких вторичных различиях, как вероисповедание, цвет кожи, социальное и культурное положение, поэтому у меня всегда возникает чувство, что передо мной находится такой же человек, как я сам. Я обнаружил, что подобный подход значительно облегчает общение.

С этими словами он поднялся, улыбнулся, быстро пожал мне руку и удалился.

На следующее утро мы продолжили нашу дискуссию в доме Далай Ламы.

— В Аризоне мы много говорили о важности сочувствия в человеческих взаимоотношениях, а вчера обсудили роль сострадания в укреплении нашей способности общаться с другими людьми...

— Да, — кивнул Далай Лама.

— Помимо всего, что вы уже сказали, можете ли вы предложить какие-либо дополнительные методы или техники, делающие общение более эффективным и легким?

— Как я уже заметил вчера, не существует универсальной техники, которая могла бы решить все проблемы. И все же я считаю, что существуют определенные факторы, которые упрощают и делают более эффективным процесс общения. Во-первых, важно понимать и ценить культурный и интеллектуальный уровень людей, с которыми вы общаетесь. Кроме того, очень полезными качествами в общении являются открытость и искренность.

Я подождал, но он больше ничего не добавил.

— Знаете ли еще что-нибудь, что могло бы помочь нам улучшить свои отношения с окружающими?

Далай Лама задумался на мгновение.

— Нет, — рассмеялся он.

Его советы показались мне чересчур простыми и незатейливыми. Однако, так как он, по-видимому, сказал все, что хотел сказать, мы перешли к другим темам.

В тот вечер одни мои тибетские друзья из Дхарамсалы пригласили меня к себе на ужин. Ужин оказался довольно интересным и живым. Пища была отличной и состояла из огромного множества местных блюд. К концу ужина застольная беседа стала довольно оживленной. Гости начали рассказывать друг другу о невероятных вещах, которые они совершали в своей жизни под воздействием алкоголя. На этом ужине присутствовала известная пара из Германии. Она была архитектором, а он — писателем, автором дюжины книг.

Так как литература — мой конек, я завел разговор с этим человеком, спросив его о написанных им книгах. Его ответы были односложными и сухими, держался он довольно замкнуто и недружелюбно. Заподозрив его в снобизме, я тотчас потерял к нему интерес. "Ну что ж, по крайней мере, я хотя бы попытался установить с ним контакт", утешал я себя, и удовлетворившись объяснением, что он попросту скучный человек, вернулся к беседе с более разговорчивыми и дружелюбными гостями.

На следующий день я встретил в кафе одного из своих друзей и за чашкой чая рассказал о событиях прошлого вечера.

— Все мне очень понравились, исключая Рольфа, того писателя... Он показался мне каким-то высокомерным, недружелюбным.

— Я знаком с ним уже несколько лет, — сказал мой друг. — Я знаю, что он часто кажется людям именно таким, как ты сказал, но он просто немного стеснителен и на первых порах неуверен в себе. На самом деле, если познакомиться с ним поближе, он прекрасный человек...

Эти слова меня не убедили. Мой друг продолжал свое объяснение.

— ...хотя он — известный писатель, у него была очень трудная жизнь. Рольф действительно много страдал. Во время Второй мировой войны его близкие ужасно пострадали от рук нацистов. У него самого было двое детей, которых он очень любил и которые страдали от редкой врожденной генетической болезни, сделавшей их физическими и умственными инвалидами. И вместо того чтобы ожесточиться или разыгрывать из себя мученика, он попытался справиться со своими проблемами с помощью общения с другими людьми и посвятил немало лет работе с инвалидами. Он действительно отличный парень, когда узнаешь его поближе.

Вышло так, что в конце той недели я вновь повстречался с Рольфом и его женой на небольшой взлетной полосе, которая служила в качестве местного аэропорта. Мы купили билеты на один и тот же рейс в Дели, который, как оказалось, был отменен. Следующий рейс был через несколько дней, поэтому мы решили сообща нанять машину до Дели — изматывающая десятичасовая поездка. Та скудная информация о Рольфе, которой поделился мой друг в кафе, несколько изменила мое отношение к Рольфу, и во время поездки в Дели я чувствовал себя менее неуютно в его обществе и вновь попытался завести с ним разговор. Поначалу его реплики были такими же скупыми и сухими, однако вскоре моя открытость и настойчивость позволили мне обнаружить, что, как и говорил мне мой друг, эта отстраненность в большей степени объяснялась застенчивостью, чем снобизмом...

К концу этой изнурительной поездки по пыльным дорогам Северной Индии он оказался теплым, настоящим человеком и прекрасным собеседником. Я понял, что совет Далай Ламы "понимать уровень людей, с которыми общаешься" был не настолько элементарным и поверхностным, как это показалось на первый взгляд. Да, возможно, он был простым, но не примитивным. Иногда слова, которые мы отвергаем как простые и наивные, оказываются наилучшим ответом.

Несколько дней спустя я все еще находился в Дели, так как задержался там на пару дней, прежде чем отправиться домой. После спокойствия Дхарамсалы суета Дели меня угнетала. Ужасная жара, грязь, толпы людей, мошенники и нищие. Бродя по раскаленным улицам Дели, я, пришелец с Запада, иностранец, мишень, преследуемая полудюжиной попрошаек в каждом квартале, чувствовал себя так, как если бы на моем лбу было вытатуировано слово "БОЛВАН". Это полностью деморализовывало меня.

В то утро я стал жертвой классической двухходовой уличной комбинации. Один из сообщников, улучив момент, плеснул мне на туфли красную краску, а на другом конце квартала его партнер, мальчик-чистильщик обуви с невинным выражением лица обратил мое внимание на пятна краски и предложил почистить мои туфли за обычную плату. Он прилежно несколько минут чистил мои туфли. Закончив, он спокойно назвал огромную цифру, примерно две средних зарплаты в Дели. Когда я возмутился, он заявил, что именно эту сумму назвал мне с самого начала. Я вновь отказался платить, и мальчишка начал кричать, собирая вокруг нас толпу, что я отказываюсь платить ему за услуги. Позже в тот же день я узнал, что это обычный трюк, на который попадаются ничего не подозревающие туристы. Требуя огромную сумму, чистильщик обуви поднимает шум, собирает толпу в надежде выманить деньги у туриста в расчете на его смущение и желание избежать шумной сцены.

В тот день я обедал с одной из моих коллег в своем отеле. События утра были быстро позабыты, когда она начала расспрашивать меня о недавних интервью с Далай Ламой. Мы начали увлеченно обсуждать идеи Далай Ламы относительно сочувствия и умения поставить себя на место другого человека. После обеда мы сели в такси и отправились навестить общих друзей. Когда такси тронулось с места, я вновь вспомнил о чистильщике обуви и решил запомнить цифры на счетчике. — Остановите такси! — закричал я. Моя попутчица вздрогнула от неожиданности. Водитель такси угрюмо взглянул на меня в зеркало заднего вида, но продолжал ехать.

— Остановите! — вновь заорал я, уже более истерическим голосом.

Моя попутчица была шокирована. Такси остановилось. Я указал на счетчик и закричал:

— Вы не обнулили счетчик! Когда мы тронулись, на нем было больше двадцати рупий!

— Извините, сэр, — сказал он с тупым безразличием, которое еще больше распалило меня, — я забыл... сейчас сброшу...

— Не надо ничего сбрасывать, — возмутился я, — я уже сыт по горло вашими счетчиками, ездой по кругу и всеми вашими обманами... Я просто... я просто... сыт по горло! — заорал я, брызгая слюной. Моя попутчица была в недоумении. Водитель такси просто уставился на меня с выражением, которое часто видишь у священных коров, прогуливающихся по самым оживленным улицам Дели, и остановился, явно с намерением создать пробку. Он смотрел на меня так, как будто мой взрыв негодования показался ему просто утомительным и скучным. Я швырнул несколько рупий на переднее сиденье и без дальнейших объяснений открыл дверь машины для своей попутчицы и сам последовал за ней.

Через несколько минут мы сели в другое такси и продолжили путь. Но я никак не мог успокоиться. Пока мы ехали по улицам Дели, я продолжал жаловаться на то, что все в этом городе стараются обмануть туристов, видя в них только жертву, мешок с деньгами. Женщина молча слушала мои излияния. Наконец она сказала:

— Слушай, двадцать рупий — это всего лишь четверть доллара. К чему так волноваться? Во мне взыграло благородное негодование. — А как же принцип? — воскликнул я. —Яне понимаю, как можно сохранять спокойствие, когда подобный обман — на каждом шагу. Разве тебя это не возмущает?

— Что ж, — медленно сказала она, — в какой-то момент я тоже была возмущена, но потом я подумала о том, о чем мы говорили за обедом, — о важности понимания, об умении поставить себя на место другого человека. Пока ты возмущался, я попыталась понять, что у меня может быть общего с этим водителем такси. Мы оба любим хорошо поесть, хорошо поспать, хотим быть любимыми и т. д. Затем я попыталась представить себя на его месте. Я целый день сижу в тесной машине без кондиционера; может быть, богатые туристы вызывают у меня злобу и зависть... и лучшее, что я могу придумать, чтобы восстановить "справедливость" и стать немного счастливее, — это слегка смошенничать. Но проблема в том, что даже если иногда и удается обмануть бестолковых туристов на несколько рупий, я не могу представить себе, каким образом это может сделать мою жизнь более счастливой... Чем сильнее я старалась представить себя на месте этого шофера, тем меньше он меня злил. Его жизнь просто казалась мне печальной... То есть я отнюдь не одобряла его действий и считала правильным то, что мы вышли из машины, но просто никак не могла заставить себя ненавидеть его за это...

Я молчал, пораженный тем, насколько мало я в действительности усвоил из бесед с Далай Ламой. К тому времени я уже начинал понимать практическую ценность его советов относительно понимания других людей и был очень воодушевлен примерами того, как он сам воплощал эти идеи в своей жизни. Но, проанализировав серию наших разговоров в Аризоне и Индии, я понял, что с самого начала принял клинический тон, как если бы расспрашивал Далай Ламу об анатомии человеческого тела, только в этом случае речь шла об анатомии человеческого разума и духа. До того момента у меня не возникало возможности применить его идеи в своей жизни — я всегда оставлял это на потом, мотивируя нехваткой времени.

Изучение глубинной основы конфликта

Мои встречи с Далай Ламой в Аризоне начались с обсуждения источников счастья. Исследования показывают, что супружество способно сделать человека счастливее и здоровее, если в браке присутствует подлинная близость. Результаты тысяч опросов американцев и европейцев свидетельствуют о том, что в общем женатые люди более счастливы и удовлетворены жизнью, чем холостые или вдовые, а особенно — разведенные. Один из таких опросов показывает, что шесть из десяти американцев, считающих свой брак "очень счастливым", также считают "очень счастливой" и свою жизнь. Я решил обсудить этот вопрос с Далай Ламой, даже несмотря на его монашеский статус.

За несколько минут до назначенной встречи с Далай Ламой мы с другом потягивали прохладительные напитки во дворике отеля в Таксоне. Затронув тему брака и романтических отношений, мы в конце концов сошлись на том, что холостые люди заслуживают жалости. Во время нашего разговора соседний столик заняла красивая пара — по-видимому, любители гольфа, проводящие здесь отпуск. Их брак, как мне показалось, вошел в ту фазу, когда уже нет медовых месяцев, но любовь еще сильна и горяча. Я им от души позавидовал.

Не успев присесть, они начали пререкаться.

— ...Я же говорила тебе, что мы опоздаем! — едко заметила женщина низким и хриплым от многолетнего курения и употребления алкоголя голосом. — Теперь мы едва успеваем поесть. Все удовольствие от еды испортил!

— ...если бы ты не возилась так долго... — автоматически парировал мужчина, тише, но раздраженным и враждебным тоном.

— Я была готова полчаса назад. Это ты читал свою газету...

И так далее без конца. Как сказал Еврипид: "Женись, и все может устроиться. Но если брак несчастен, супруги живут в аду".

Быстро развивавшаяся ссора за соседним столиком положила конец нашим разглагольствованиям о лишениях холостой жизни. Мой друг закатил глаза и, цитируя Seinfeld, сказал: "О, да! Хочу жениться как можно скорее!"

Всего лишь за несколько минут до этого я буквально горел желанием выяснить мнение Далай Ламы относительно преимуществ романтических отношений и брака. Вместо этого, войдя в его комнату, я сразу же спросил:

— Как по-вашему, почему в браке так часто возникают конфликты?

— Межличностные конфликты — достаточно сложная тема, — объяснил Далай Лама. — Здесь действует множество факторов. В попытке понять причину конфликта в тех или иных отношениях мы в первую очередь должны постараться понять глубинную природу и основы этих отношений.

Таким образом, мы сначала должны понять, что существуют различные типы отношений, и понять, в чем между ними разница. Так, если на некоторое время оставить в стороне проблемы брачных отношений и рассмотреть, например, дружбу, мы придем к выводу, что существуют различные типы дружбы. В некоторых случаях дружба основана на богатстве, власти или положении в обществе и длится до тех пор, пока присутствуют эти элементы. Как только они исчезают, исчезает и дружба. Но существует и другой тип дружбы — дружба, основанная не на богатстве, власти и положении, а на истинных человеческих чувствах, на чувстве близости и духовного родства. Именно этот тип дружбы я считаю настоящей дружбой, так как на нее не влияют такие переменчивые факторы, как личное богатство, положение в обществе или слава. Единственный значащий фактор в ней — чувство истинной любви. Если оно отсутствует, это не настоящая дружба. Безусловно, мы уже говорили об этом ранее, и все это очевидно, но когда вы сталкиваетесь с проблемами во взаимоотношениях, часто очень полезно взглянуть на ситуацию со стороны и попытаться проанализировать эти отношения.

— Это касается и отношений в браке. Очень часто оказывается, что они основаны исключительно на половом влечении. В начале отношений, когда двое людей только познакомились, им кажется, что они безумно влюблены и очень счастливы, — засмеялся он, — но если в этот момент они примут решение пожениться, это решение будет сомнительным. Точно так же, как человек теряет голову от ярости или ненависти, он может потерять ее от любви или похоти. Иногда даже встречаются ситуации, когда человек видит все недостатки и пороки другого человека, но продолжает испытывать страсть по отношению к нему. Поэтому отношения, основанные на первичном влечении, очень ненадежны и нестабильны. Иначе и быть не может — ведь они построены на временном явлении, на мимолетном чувстве, которое рано или поздно уходит. — Он прищелкнул пальцами. — Поэтому нет ничего удивительного в том, что отношения этого типа обычно заканчиваются неудачно, как и построенные на них браки... А как по-вашему?

— Пожалуй, я с этим согласен, — ответил я. — Мне кажется, что любая, даже самая сильная страсть со временем остывает. Исследования показывают, что те, кто считают основой своих отношений первичное влечение и страсть, рано или поздно приходят к разочарованию или разводу. Социопсихолог Эллен Бершельд из университета штата Миннесота считает, что непонимание преходящей природы страсти обрекает отношения на трагедию. Она и несколько ее коллег пришли к выводу, что увеличение количества разводов, наблюдаемое в последние годы, связано с тем, что люди придают все большую важность в своей жизни интенсивным положительным эмоциям — в частности, романтической любви. При этом мало кто учитывает, что подобные эмоции не могут длиться долго...

— Это верно, — подтвердил он. — Поэтому при анализе проблем в межличностных отношениях очень важно исследовать и понять их глубинную природу.

Но помимо отношений, основанных на сильном половом влечении, существуют и другие типы отношений. Это, например, отношения, в которых люди не теряют способности объективно оценивать друг друга. Здесь все зависит не от физической привлекательности, а от личностных качеств, поэтому связь этого типа может быть более долговечной и характеризуется глубоким взаимопониманием...

Далай Лама минуту помолчал, будто обдумывая только что сказанное, затем добавил:

— Конечно же, необходимо понимать, что половое влечение является неотъемлемой составляющей хороших, здоровых романтических отношений. Поэтому, на мой взгляд, существует два типа отношений, основанных на половом влечении. Первый — это половое влечение в чистом виде. В этом случае мотивом, движущей силой связи является временное удовлетворение, немедленное вознаграждение, и партнеры относятся друг к другу не как к человеческим существам, а как к объектам. Отношения этого типа нельзя назвать здоровыми. Если двух людей скрепляет только лишь половое влечение без взаимного уважения, это похоже на проституцию, в которой ни одна из сторон не уважает другую. Отношения, построенные исключительно на половом влечении, — это дом, построенный на фундаменте из льда: как только лед растает, дом рухнет.

Но существует и другой тип отношений, основанных на половом влечении. В этих отношениях половое влечение играет важную, но не главную роль. Их действительной основой является уважение партнеров друг к другу, умение видеть положительные качества друг друга. Связь этого типа, как правило, является самой надежной и долговечной среди перечисленных. Для того чтобы ее установить, требуется время — люди должны как следует узнать друг друга.

Поэтому, когда люди просят меня оценить их брак, я обычно спрашиваю, как долго они знают друг друга. Если они говорят, что знакомы лишь несколько месяцев, я говорю: "О, этого слишком мало". На мой взгляд, оптимальный срок — несколько лет. За это время можно хорошо изучить не только лицо и внешний вид партнера, но и его внутренний мир.

— Наверное, именно это имел в виду Марк Твен, говоря: ни один мужчина и ни одна женщина не могут узнать, что такое совершенная любовь, не прожив в браке хотя бы четверть века...

Далай Лама кивнул и продолжил:

— Да… Итак, я считаю, что большинство проблем возникает из-за того, что людям не хватает времени поближе узнать друг друга. Лучший способ построить хорошие отношения с человеком — поглубже разобраться в нем и относиться к нему с учетом знаний о его внутреннем мире, а не просто на основе его поверхностных характеристик. В отношениях этого типа большую роль играет сострадание.

Многие утверждают, что их брак — это нечто большее, чем просто сексуальные отношения, что они призваны идти по жизни вместе, делить горе и радости, быть близкими друг другу. Если это так, то, наверное, таким и должен быть идеальный брак. Здоровые отношения должны включать в себя ответственность по отношению друг к Другу. Безусловно, физический контакт, нормальные сексуальные отношения обеспечивают партнерам в браке удовлетворение, которое сглаживает острые углы и дает эмоциональную разрядку. Но все же, с биологической точки зрения, основной целью сексуальных отношений является размножение. Для выполнения этой функции необходимо ощущать ответственность за жизнь и воспитание потомства. Таким образом, ключевым моментом в идеальном браке является ответственность. Без этого возможно лишь временное удовлетворение. Только развлечение.

Он рассмеялся — по-видимому, его воодушевило разнообразие человеческого поведения.

Романтические отношения

Довольно странно было говорить о сексе и браке с шестидесятилетним человеком, который всю жизнь хранил обет безбрачия. Он ничего не имел против подобных тем, и все же в его ответах была некая отстраненность.

В тот вечер, думая о нашем разговоре, я понял, что существует еще один важный аспект человеческих взаимоотношений, который мы не затронули. Мне было интересно мнение Далай Ламы, поэтому на следующий день я обратился к нему с вопросом.

— Вчера мы обсуждали отношения между людьми и важность взаимопонимания в браке, — начал я. — В западной культуре одной из распространенных социальных целей является не просто половой акт, а романтические отношения в целом — идея влюбленности, глубокой любви к партнеру. Эти отношения превозносят везде — в фильмах, в литературе и т. д. Что вы думаете об этом?

— Я считаю, что даже если отбросить отрицательное влияние погони за романтическими отношениями на духовное развитие, идеализация романтической любви этого типа является ошибкой, крайностью. Она не может рассматриваться в качестве позитивной цели, — сказал он решительно. — Это фантазия, нечто недостижимое, поэтому погоня за ней неизбежно приводит к разочарованию. Таким образом, я считаю эту идею негативной.

В тоне Далай Ламы прозвучала категоричность, которая дала понять, что ему больше нечего сказать по этому поводу. Учитывая огромное значение, которое в нашем обществе придается романтическим отношениям, мне показалось, что Далай Лама слишком уж их недооценивает. Но так как он всю свою жизнь провел в монастырских стенах и вряд ли мог оценить наслаждения влюбленности и интимных отношений, я счел, что расспрашивать его далее на эту тему не менее бесполезно, чем просить его выйти на стоянку и починить сцепление в моем автомобиле. Слегка разочарованный, я порылся в своих заметках и перешел к другой теме.

Что же придает такую привлекательность романтическим отношениям? Изучая этот вопрос, можно прийти к выводу, что Эрос — романтическая, сексуальная, страстная любовь — максимальный экстаз, мощный коктейль из культурных, биологических и психологических ингредиентов. В культуре Запада идея романтической любви расцвела в последние два столетия под влиянием романтизма — культурного течения, которое в значительной мере определяет наше сегодняшнее мировоззрение. Романтизм развился как отрицание предшествовавшей ему эпохи Просвещения с ее акцентом на человеческий разум. В нем на первый план вышли интуиция, эмоции, чувства и страсть — то есть чувственный мир, субъективные переживания, мир воображения, фантазии, поиск несуществующего — идеализированного прошлого или утопического будущего. Идеи романтизма оказали сильное влияние не только на искусство и литературу, но также на политику и все остальные аспекты современной западной культуры.

Наиболее привлекательным моментом в романтических отношениях мы считаем чувство влюбленности. Мощные природные силы толкают нас на поиски именно этого чувства, а не просто отвлеченной идеи романтических отношений, воспеваемых в нашей культуре. Многие ученые считают, что эти силы запрограммированы в нас генетически. Чувство влюбленности в сочетании с половым влечением может быть генетически заданным инстинктивным компонентом брачного поведения. С эволюционной точки зрения первейшей задачей живого организма является выживание, воспроизведение и выращивание потомства. То есть запрограммированная влюбленность является природной необходимостью и направлена на размножение. Таким образом, в нас имеется некий встроенный механизм; в ответ на определенные стимулы организм образует и выделяет в кровь вещества, вызывающие чувство эйфории, которое мы воспринимаем как влюбленность. Иногда эта эйфория достигает такой интенсивности, что мы уже не можем думать ни о чем другом.

Психологические силы, заставляющие нас стремиться к чувству влюбленности, не менее сильны, чем биологические. В Платоновом "Симпозиуме" Сократ рассказывает о мифе Аристофана, связанном с происхождением половой любви. Согласно этому мифу. Землю первоначально населяли круглые существа с четырьмя руками и четырьмя ногами. Эти самодостаточные и бесполые существа были чрезвычайно гордыми и постоянно нападали на богов. В наказание Зевс обрушил на них молнии, которые раскололи их пополам. Каждое существо разделилось на две половинки, которые отчаянно стремились соединиться друг с другом.

Эрос, стремление к страстной, романтической любви, и есть это древнее желание слиться с другой половинкой. Это всеобщая и бессознательная человеческая потребность. Она включает в себя чувство слияния, уничтожение межличностных границ, единение с любимым человеком. Психологи называют это коллапсом границ эго. Некоторые считают, что корни этого процесса следует искать в ранних этапах нашей жизни, в бессознательной попытке воссоздать детское мироощущение, первичное состояние, в котором ребенок полностью сливается с родителями или тем, кто о нем заботится.

Доказано, что новорожденные не выделяют себя из окружающего мира. Они не идентифицируют собственную личность в прямом смысле этого слова. Их личность включает в себя мать, других людей и предметы из их окружения. Они не знают, где заканчивается "Я" и начинаются другие. У них нет того, что называется ощущением постоянства объектов: объекты для них существуют не сами по себе, а только во взаимодействии с ними. Так, ребенок, держащий погремушку, рассматривает ее как часть себя; когда ее отбирают и уносят, в его представлении она перестает существовать.

Мозг новорожденного еще не полностью "запрограммирован", но по мере роста ребенка он развивается, отношения ребенка с миром усложняются, и он постепенно учится идентифицировать себя, противопоставляя себя другим. Вместе с этим развивается ощущение изолированности, а затем — и ощущение собственных границ. Формирование личности, конечно же, длится все детство и значительную часть подросткового периода. Восприятие человеком самого себя развивается с развитием внутренних представлений, которые формируются в основном за счет анализа своего взаимодействия с отдельными людьми и обществом в целом. С возрастом это восприятие и внутренняя психическая структура усложняются.

Однако некоторая часть нашей души может продолжать стремиться к регрессу до низшего состояния, состояния блаженства, в котором отсутствует чувство изолированности, отдаленности от других. Многие современные психологи считают, что это раннее ощущение "единства" является неотъемлемой частью нашего подсознания, определяющей наши бессознательные интимные фантазии. Они также считают, что ощущение слияния с любимым человеком, которым характеризуется влюбленность, является эхом ощущения слияния с матерью в детстве. Оно воссоздает то волшебное состояние всемогущества, в котором человек не ощущает своих пределов. Это чувство не сравнимо ни с каким другим чувством.

Не удивительно, что стремление к романтической любви так распространено. Так в чем же проблема и почему Далай Лама с такой легкостью отвергает это стремление?

Я попытался изучить проблему, связанную с попыткой построить отношения на основе романтической любви, поиском романтической любви как одного из источников счастья. Мне сразу же вспомнился один из моих бывших пациентов, Дэвид. Этот тридцатичетырехлетний архитектор впервые появился в моем офисе с классическими симптомами глубокой хронической депрессии. Он объяснил, что к депрессии его могли привести многочисленные связанные с работой стрессы, но, по его словам, у него было такое ощущение, что эта депрессия "появилась словно ниоткуда". Мы обсудили возможность применения антидепрессивной медицинской терапии, которую он считал наилучшим средством, и решили попробовать стандартный антидепрессант. Лечение шло успешно, уже через три недели симптомы депрессии у него почти исчезли, и он смог вернуться к своей обычной деятельности. Тщательно изучив его случаи, я пришел к выводу, что в дополнение к глубокой депрессии он также страдал от дистимии — более скрытой формы хронической слабой депрессии, длящейся годами. После того как мне удалось избавить его от глубокой депрессии, мы попытались проанализировать его прошлое, чтобы понять глубинные причины его многолетних страданий.

После всего нескольких занятий Дэвид однажды появился в моем офисе в необычайно приподнятом настроении. "Я чувствую себя превосходно, — сказал он мне. — Я уже много лет так себя не чувствовал!"

Я сразу же подумал о том, что его нервное расстройство, возможно, вступает в маниакальную фазу. Но это было не так.

"Я влюблен! — сказал он. — Я познакомился с ней на прошлой неделе на стройке, где я работаю. Она — самая прекрасная девушка на свете... На этой неделе мы встречались почти каждый вечер, и у меня такое чувство, что мы идеально подходим друг другу. Я просто не могу поверить! Я ни с кем не встречался в течение последних двух-трех лет и уже было подумал, что так никого и не встречу, и тут вдруг появляется она".

Большую часть этого занятия Дэвид потратил на перечисление замечательных достоинств своей новой девушки. "Я считаю, что мы во всем идеально подходим друг другу. Речь идет не только о сексе. Нас интересуют одни и те же вещи, мы даже думаем об одном и том же. Конечно же, я реалистичен и понимаю, что совершенных людей не существует... Вот, например, прошлым вечером меня немного обеспокоило то, что она, как мне показалось, слегка флиртовала с другими мужчинами в клубе... Но мы оба много выпили и она, по-моему, просто развлекалась. Потом мы обсудили это и решили все проблемы.

На следующей неделе Дэвид зашел, чтобы сообщить о своем решении прекратить терапию. "В моей жизни все так прекрасно, что я даже не вижу необходимости говорить о терапии, — объяснил он. — Депрессия исчезла, я сплю как ребенок, на работе все идет хорошо, и я встречаюсь с девушкой, которая с каждым днем кажется мне все лучше и лучше. По-моему, наши занятия что-то дали мне, но сейчас я не вижу смысла продолжать тратить на них деньги".

Я сказал ему, что счастлив видеть его успехи, но напомнил о том. что мы еще не до конца выяснили психологические причины его хронической дистимии. В это время в моем сознании начали все чаще всплывать такие распространенные психиатрические термины, как "сопротивление" и "защита".

Однако мои доводы его не убедили. "Что ж, возможно, я и не все выяснил для себя, — сказал он, — но я действительно считаю, что основная причина моей депрессии — это одиночество, ощущение того, что рядом нет человека, с которым я мог бы поделиться своими мыслями. И такого человека я только что нашел".

Он был полон решимости прекратить терапию в тот же день. Мы составили рекомендации его лечащему врачу, провели заключительное занятие, и я проводил его словами, что моя дверь всегда для него открыта.

Несколько месяцев спустя Дэвид вновь появился на пороге моего кабинета.

"Я так несчастен, — сказал он удрученным тоном. — В нашу последнюю встречу все шло так хорошо. Я, правда, считал, что встретил свой идеал. Я даже подумывал о женитьбе. Однако чем больше я старался сблизиться с ней, тем сильнее она отдалялась. В конце концов она бросила меня. Недели две после этого я страдал от глубокой депрессии. Я даже звонил ей и молчал в трубку, просто хотел услышать ее голос. Проезжал мимо ее офиса, чтобы увидеть ее машину. Где-то через месяц мне это надоело — ведь это было просто смешно — и в конце концов моя депрессия пошла на убыль. Сейчас я нормально ем и сплю, работаю с удовольствием и ощущаю прилив энергии, но мне все равно кажется, что какая-то часть меня отсутствует. Такое чувство, что я вновь вернулся к своему обычному состоянию и чувствую себя так, как чувствовал себя все эти последние годы..."

Мы продолжили терапию.

Очевидно, что в качестве источника счастья романтические отношения оставляют желать лучшего. И, возможно, Далай Лама был не так далек от истины, отвергая романтические отношения как основу отношений между двумя людьми и называя их попросту "недосягаемой фантазией", которая не стоит наших усилий. При тщательном анализе оказывается, что он более объективно, чем я, оценивал природу романтических отношений, и дело было вовсе не в его предвзятом отношении к этой теме... Даже такой объективный источник, как толковый словарь, содержащий добрую дюжину, а то и больше, определений романтики и романтических отношений, полон таких фраз, как "фикция", "преувеличение", "обман", "воображаемое", "непрактичное", "не имеющее твердой почвы", "характеризуемые идеализированной любовью или ухаживанием" и т. д. Таким образом, на каком-то этапе развития западной цивилизации произошла ощутимая перемена. Древняя концепция Эроса, подразумевающая единение, слияние с другим существом, приняла новое значение. Романтические отношения приобрели искусственность, оттенок мошенничества и обмана, о чем Оскар Уайльд метко сказал: "Влюбленный человек всегда начинает с самообмана и всегда заканчивает обманом других. Именно это мы называем влюбленностью".

Ранее мы проанализировали роль близости в достижении счастья. Несомненно, эта роль существенна. Однако длительное удовлетворение в отношениях с другим человеком возможно лишь в том случае, когда эти отношения основаны на чем-то стабильном. Именно поэтому Далай Лама советует нам тщательно изучать глубинную основу взаимоотношений, если возникают какие-то проблемы. Половое влечение или даже глубокая влюбленность могут послужить первичным средством, связывающим двух людей, сближающим их, но, подобно хорошему эпоксидному клею, этот связующий компонент должен быть смешан с другими компонентами, чтобы связь приобрела прочность. В попытке найти эти остальные компоненты мы вновь обращаемся к мнению Далай Ламы о способах построения прочных взаимоотношении — истинная любовь, сострадание и взаимоуважение. Отношения, основанные на этих качествах, позволяют нам установить глубокую и осмысленную связь не только с любимым человеком, но и с друзьями, знакомыми или даже незнакомыми людьми — практически с любым человеком. Это открывает перед нами неограниченные возможности общения.

Глава 7Значение и ценность сострадания

Определение сострадания

В ходе бесед с Далай Ламой я обнаружил, что сострадание является для него чем-то б`ольшим, чем просто способом развить в себе теплоту и любовь и улучшить отношения с другими. Мне стало понятно, что для него как для практикующего буддиста развитие сострадания является неотъемлемой частью личного духовного пути.

— Принимая во внимание важность, которая в буддизме придается состраданию как неотъемлемому элементу духовного развития, — спросил я, — можете ли вы дать свое, четкое определение сострадания?

— Сострадание можно приблизительно определить как состояние сознания, в котором отсутствует жестокость и агрессивность. Это ментальное состояние, основанное на желании избавить других от страданий и связанное с чувствами долга, ответственности и уважения к другим.

Кроме того, одним из значений тибетского слова "tsewa" ("сострадание") также является состояние сознания, в котором человек желает добра и самому себе. Развитие сострадания можно начинать с культивации в самом себе желания освободиться от страданий, а затем перенести это естественное желание на остальные существа.

Люди часто путают сострадание с привязанностью. Таким образом, говоря о сострадании, мы вначале должны провести различия между двумя типами любви или сострадания. Первый тип сострадания ближе к привязанности — это чувство контроля над кем-либо или требовательной любви к кому-либо. Этот распространенный тип любви или сострадания не полон и не гармоничен. Соответственно, основанные на нем отношения неустойчивы. Отношения этого типа, основанные на восприятии и идентификации человека в качестве друга, могут порождать определенную эмоциональную привязанность и чувство близости. Однако при малейшем изменении ситуации — например, недоразумении или ссоре — ваша ментальная проекция внезапно изменяется и концепция "мой друг" исчезает из вашего сознания. Вся эмоциональная привязанность улетучивается, и на место любви и заботы вполне может прийти ненависть. Таким образом, тип любви, основанный на привязанности, тесно связан с ненавистью.

Но существует и другой тип сострадания, свободный от подобной привязанности. Это истинное сострадание. Оно не имеет ничего общего с собственнической привязанностью. Истинное сострадание основано на постулате, гласящем, что все люди наделены стремлением к счастью и способностью преодолевать страдания. Они имеют естественное право на воплощение в жизнь своих стремлений. На основе понимания этого равенства вы развиваете в себе ощущение общности и близости с другими людьми. Используя это ощущение в качестве основы, вы приходите к состраданию, которое не различает друзей и врагов. Это сострадание основано не на вашей личной ментальной проекции. Следовательно, с его помощью вы можете прийти к любви и сочувствию. В этом смысл истинного сострадания.

Таким образом, очень важно уметь проводить различия между этими двумя типами сострадания и развивать в себе истинное сострадание. Так, в любом браке присутствует эмоциональная привязанность. Но я считаю, что брак невозможен также и без истинного сострадания, основанного на взаимном уважении двух человеческих существ. Одна эмоциональная привязанность без сострадания делает брак нестабильным и недолговечным.

Задача развития в себе иного типа сострадания, более универсального и независимого от личных эмоций и ощущений, показалась мне чрезвычайно трудной. Анализируя ее и будто мысля вслух, я спросил:

— Однако любовь и сострадание — субъективные чувства. По-видимому, с эмоциональной стороны трудно будет отличить "истинное" чувство любви и сострадания от "замутненного привязанностью". И если человек в обоих случаях испытывает одно и то же, почему так важно различать эти два типа?

Далай Лама решительным тоном ответил:

— Во-первых, я считаю, что существуют различия между истинной любовью, или состраданием, и любовью, основанной на привязанности. Это не одно и то же чувство. Истинное сострадание гораздо сильнее и шире; это очень глубокое чувство. Кроме того, истинные любовь и сострадание гораздо устойчивее, гораздо надежнее. Так, при виде страдающего животного — например, рыбы, пойманной на крючок, — вы можете почувствовать, что не в силах выносить его боль. Это чувство основано не на связи с этим конкретным животным, не на мысли: "О, это животное — мой друг". Ваше сострадание в этом случае основано просто на том, что это существо, так же как и вы, может чувствовать боль и имеет право ее не испытывать. Такой тип сострадания, не имеющий ничего общего с желанием или привязанностью, гораздо здоровее и долговечнее.

Пытаясь глубже разобраться в природе сострадания, я продолжил:

— В примере с рыбой вы затронули очень важный момент — ощущение непереносимости чужой боли.

— Да, — сказал Далай Лама. — В каком-то смысле сострадание можно определить как чувство неспособности переносить вид страданий других людей или чувствующих существ. Для того чтобы развить в себе это чувство, вначале нужно научиться понимать серьезность и силу чужих страданий. Поэтому, на мой взгляд, чем ближе человек знаком со страданием, тем сильнее в нем развито сострадание.

— Я не могу не согласиться с этим. По определению, сострадание предполагает умение открыться чужим страданиям, разделить их. Но тогда возникает вопрос: откуда в нас появляется желание разделить чужие страдания, если мы с трудом переносим свои собственные? Большинство из нас способны на многое, лишь бы избежать боли и страданий, почему же тогда мы сознательно принимаем на себя чужие страдания?

Далай Лама без колебаний ответил:

— Я считаю, что существует огромная качественная разница между нашим собственным страданием и страданием, которое мы испытываем, когда стараемся разделить страдания других людей.

Он замолчал, обдумывая, по-видимому, как бы понятнее объяснить мне это.

— Когда вы думаете о своем страдании, вы не можете думать ни о чем другом. Страдание ложится на вас тяжелой ношей, давит, заставляет вас ощущать свою беспомощность. Оно парализует вас, повергает в оцепенение.

Когда же речь идет о сострадании, вы также можете вначале испытывать определенный дискомфорт, ощущение непереносимости чужого страдания. Однако это уже иное чувство, в нем присутствует активность и решимость, так как вы сознательно и добровольно принимаете на себя чужое страдание во имя высшей цели. Здесь также появляются ощущение единства, желание установить контакт с другим человеком, ощущение свежести и энергичности, а не застой. Нечто подобное происходит со спортсменом. Во время жестких тренировок он много страдает — работает на износ, потеет, напрягается, испытывает боль. Однако он не рассматривает это как страдание. Он считает это великим достижением, деятельностью, доставляющей величайшее удовольствие. Но если его заставить выполнять какую-то другую физическую работу, никак не связанную с его тренировочным процессом, он подумает: "Почему на мою долю выпала эта пытка"? Таким образом, состояние души в этих случаях различно.

Эти несколько фраз, произнесенных с таким убеждением, воодушевили меня и заставили поверить в возможность избавления от страданий, их преодоления.

— Вы упомянули, что первый этап в развитии сострадания — научиться понимать силу чужого страдания. Существуют ли какие-нибудь другие буддийские техники развития сострадания?

— Да. Например, в буддизме Махаяны существует две основные техники развития сострадания. Они известны как "метод семи причин и следствий" и "метод обмена и равенства". "Метод обмена и равенства" описан в восьмой главе "Пути бодхисаттв" Шантидевы. Но, — сказал он, взглянув на свои часы и обнаружив, что время нашего интервью подошло к концу, — мы рассмотрим некоторые упражнения и медитации, связанные с состраданием, на этой неделе во время публичных выступлений.

С этими словами он тепло улыбнулся и поднялся, давая понять, что наша встреча закончена.

Истинная ценность человеческой жизни

Продолжая дискуссию о сострадании, наш следующий разговор я начал с вопроса:

— Мы уже неоднократно говорили о важности сострадания, о вашей вере в то, что любовь, теплота, дружба и т. д. являются необходимыми условиями счастья. Предположим, к вам приходит очень состоятельный бизнесмен и говорит: "Ваше Святейшество, вы говорите, что теплота и сострадание очень важны для счастья. Однако по натуре я практически лишен этих качеств. Если честно, я не склонен ни к состраданию, ни к альтруизму. Я рационален, практичен и верю в силу разума, но не испытываю подобных эмоций. Тем не менее моя жизнь вполне благополучна, я счастлив. У меня есть мое дело, друзья, жена и дети, о которых я забочусь. У меня нет ощущения, что мне чего-то недостает. Развитие в себе сострадания, альтруизма, теплоты и тому подобного — это звучит прекрасно, но зачем мне это? По-моему, все это просто сентиментальные штучки..."

— Во-первых, — ответил Далай Лама, — я бы усомнился в том, что человек, сказавший это, по-настоящему счастлив. Я искренне верю в то, что сострадание является основной ценностью в человеческой жизни, ее неотъемлемой составляющей. Способность воспринимать чувства других людей основана на любви и сострадании, поэтому мне непонятно, как человек, которого вы описали, может поддерживать нормальные отношения с женой. Если он действительно настолько безразличен к страданиям и чувствам других людей, то пусть он даже миллиардер, пусть у него отличное образование, жена, дети, друзья и положение в обществе, эффект от этих позитивных обстоятельств будет лишь поверхностным.

— Но если он утверждает, что прекрасно обходится без сострадания, как убедить его в важности этого чувства?

Далай Лама на минуту задумался. Его паузы, которые то и дело возникали в разговоре, не создавали тягостной атмосферы молчания, а скорее играли роль силы гравитации, которая придавала еще больший вес его словам.

Наконец он продолжил:

— Я могу выделить несколько важных моментов. Во-первых, можно обратить этого человека к его собственному опыту. Он наверняка поймет, что чувствовал себя счастливым, когда кто-то проявлял к нему любовь и сочувствие. Таким образом, его собственный опыт может помочь ему понять, что и другим людям приятно, когда к ним проявляют теплоту и сочувствие. Это понимание поможет ему научиться уважать эмоции других людей и относиться к ним с теплотой и сочувствием. В то же время он обнаружит, что чем больше теплоты он проявляет по отношению к другим людям, тем больше получает ее в ответ. Я не думаю, что ему понадобится много времени, чтобы понять это. А именно это является основой взаимного доверия и дружбы.

Предположим, что этот человек обладает всеми материальными благами, добился успеха, имеет друзей, обеспечен и т. д. Возможно даже, что его жена и дети привязаны к нему, так как он богат и в состоянии обеспечить им роскошную жизнь. Я даже могу предположить, что до определенного момента отсутствие в его жизни человеческой теплоты и сострадания может не вызывать у него душевного дискомфорта. Однако я считаю такое существование невежеством и недальновидностью. Даже если отношение других людей к этому человеку кажется ему безупречным, оно основано исключительно на почтении к его богатству и успеху, а не к его личности. Поэтому окружающие его люди могут и не получать от него теплоты и любви — их устраивает его богатство. Но как только он разорится, разрушатся и эти иллюзорные отношения. Тогда он поймет значение теплоты и ощутит страдание.

Люди, способные сострадать, всегда могут чем-то поделиться с другими людьми, даже если оказываются в нищете. Мировая экономика неустойчива, в нашей жизни много утрат и неожиданностей, но сострадание всегда остается с нами.

В комнату вошел секретарь в темно-красных одеяниях и молча налил чай. Далай Лама продолжал:

— Конечно же, в мире существует немало людей, которых заботят только их собственные интересы. Есть даже такие, кто неспособен сочувствовать даже тем, кого любит, даже своим близким. Объясняя таким людям важность любви и сострадания, необходимо показать им, что эти чувства максимально согласуются с их интересами. Они хотят иметь хорошее здоровье, жить долго, наслаждаться душевным покоем и счастьем. Наукой же доказано, что все это во многом основывается именно на любви и сострадании... Но вы — доктор и психиатр, поэтому должны лучше меня знать о достижениях науки.

— Да, — согласился я. — Существуют неоспоримые научные доказательства благотворного влияния подобных состояний сознания на физическое и эмоциональное здоровье человека.

— И я думаю, что распространение этой информации может помочь некоторым людям достичь большей глубины сострадания... — отметил Далай Лама. — Но я также считаю, что кроме этих научных исследований существуют и другие аргументы, которые люди могут обнаружить в своем повседневном практическом опыте. Например, можно прийти к выводу, что отсутствие сострадания ведет к жестокости. Существует множество исторических примеров, свидетельствующих о том, что жестокие люди, такие, как Сталин и Гитлер, обычно несчастливы и неудовлетворены. Таких людей снедает паранойя, которая не покидает их даже во сне... Конечно, кому-то это будет трудно понять, но этим людям недостает того, что есть у более сострадательных людей, — ощущения свободы, способности расслабляться, без которой невозможен спокойный сон. Жестокие люди никогда этого не чувствуют. Их всегда что-то грызет, что-то гнетет, и внутренняя свобода для них недостижима.

Он на мгновение замолчал, с отсутствующим видом почесывая голову, затем продолжил:

— Хотя это просто мои предположения, мне кажется, что если спросить у таких людей: "Когда вы были счастливее — в детстве, когда о вас заботилась мать и когда вас окружали близкие люди, или сейчас, когда вы обрели власть, влияние и положение в обществе?", они ответят, что в детстве и юности были счастливы больше, чем сейчас. Я думаю, что даже Сталина в детстве любила его мать.

— Что касается Сталина, — заметил я, — то его судьба является прекрасной иллюстрацией ваших высказываний о жизни без сострадания. Известно, что его двумя характерными чертами были безжалостность и подозрительность. Безжалостность он считал достоинством, поэтому сменил свою фамилию с Джугашвили на Сталин, то есть "человек из стали". С возрастом он становился все безжалостнее и подозрительнее. О его подозрительности ходили легенды. Паранойя и подозрительность Сталина были причинами массовых чисток и кампаний против различных социальных групп в стране, смерти и тюремного заключения миллионов людей. Но даже после этого он продолжал повсюду видеть врагов. Незадолго до своей смерти он сказал Никите Хрущеву: "Я не доверяю никому, даже самому себе". В конце концов он уничтожил даже наиболее верных ему людей. И чем безжалостнее и влиятельнее он становился, тем несчастнее делалась его жизнь. Один из его друзей как-то заметил, что под конец единственной человеческой чертой в нем была именно его несчастливость. А его дочь Светлана рассказывала о том, как он страдал от одиночества и внутренней пустоты и в конце концов совершенно разуверился в том, что люди способны быть по-настоящему искренними или добрыми.

Мне кажется, трудно понять таких людей, как Сталин, и мотивы их поступков и злодеяний. Но, наверное, даже такие люди способны с ностальгией взглянуть на свое детство, вспомнить материнскую любовь. Но как быть тем, кто не имел счастливого детства или любящей матери? Кого в детстве обижали, унижали и т. д. Как вы считаете, может ли развить в себе способность сострадать человек, который вырос без любви и тепла?

— Мне кажется, это важный вопрос. — Он замолчал, ловко и автоматически вращая четки между пальцами. — Существуют люди, у которых было тяжелое детство, лишенное тепла и заботы. Окружающим кажется, что у них отсутствуют человеческие чувства, способность любить и сострадать, что они грубы и жестоки...

Далай Лама вновь замолчал и в течение нескольких мгновений, казалось, серьезно размышлял над вопросом. Когда он склонился над чаем, даже положение его плеч говорило о том, что он глубоко задумался. Мы в тишине пили чай. Наконец он пожал плечами, словно признавая, что не смог найти ответ на этот вопрос.

— Эффективность тех или иных методов и техник всегда зависит от конкретного человека и обстоятельств, — объяснил он. — Возможно, в определенных обстоятельствах определенные техники вообще будут бесполезны...

Пытаясь прояснить его мысль, я перебил: — О каких же особых техниках развития сострадания вы говорите?..

— Об этом мы только что говорили. Во-первых, понимание значения сострадания — это придает вам убежденность и решимость. Затем применение таких методов развития сочувствия, как развитие воображения. способности представить себя на месте другого человека. А в конце этой недели на одном из публичных выступлений мы рассмотрим определенные упражнения и техники — например, Тон-Лен, — которые предназначены для развития сострадания. Но при этом важно учитывать, что техники, подобные Тон-Лен, ориентированы на максимально широкий круг людей, но, тем не менее, не являются эффективными абсолютно для всех.

Говоря о различных методах развития сострадания. важно заметить, что основное условие этого развития — это сознательное стремление человека к переменам. Уровень сострадания, которого он в конце концов достигнет, зависит от такого множества факторов, что никто не в силах описать их все. Но если предпринимать усилия для того, чтобы стать лучше, развить в себе сострадание и сделать мир более совершенным, однажды вы сможете себе сказать: "По крайней мере, я сделал все, что мог!"

Преимущества сострадания

За последние несколько лет появилось много научных работ, подтверждающих благотворное влияние сострадания и альтруизма на наше физическое и эмоциональное здоровье. Так, в одном известном эксперименте психолог из Гарварда Дэвид Маклеланд показал группе студентов фильм о том, как мать Тереза общается с больными и нищими в Калькутте. Студенты после просмотра отметили, что этот фильм стимулировал в них чувство сострадания. Маклеланд исследовал слюну студентов и обнаружил, что в ней повысилось содержание иммуноглобулина-А — антитела, которое помогает организму противостоять респираторным инфекциям. В ходе другого исследования, проведенного Джеймсом Хаузом из исследовательского центра Мичиганского университета, было обнаружено, что регулярные добровольные занятия общественно-полезной деятельностью, проявление по отношению к окружающим доброты и сочувствия существенно повышают оптимизм и жизненную силу. К подобным выводам пришло и множество других исследователей в этой новой области психосоматической медицины. Таким образом, состояние сознания оказывает влияние на наше физическое состояние.

Сострадание и забота о других способствуют поддержанию и эмоционального здоровья. Исследования показывают, что добровольная помощь другим людям пробуждает чувство счастья, доставляет душевный покой и рассеивает депрессию. Джордж Вайллэнт, на протяжении тридцати лет исследовавший выпускников Гарварда, пришел к выводу, что альтруизм является ключевым моментом в поддержании ментального здоровья. Другое исследование, проведенное Алланом Лаксом на основе информации о нескольких тысячах людей, которые регулярно занимались добровольной общественно-полезной деятельностью, показало, что у 90% этих добровольцев во время занятий общественно-полезной деятельностью улучшалось настроение, появлялось ощущение теплоты, энергичности и даже некоторая эйфория. Эти чувства во время отдыха сменялись глубоким душевным покоем и повышением самооценки. Таким образом, проявление заботы не только благотворно влияло на их эмоциональный мир, но и освобождало их от множества связанных со стрессами физических расстройств.

Итак, научные исследования убедительно доказывают правильность отношения Далай Ламы к состраданию как к реальному и обладающему практической ценностью явлению. однако они не являются единственным доказательством. Мы можем обнаружить тесные связи между заботой о других, состраданием и личным счастьем в нашей собственной жизни и в жизни окружающих нас людей. Хорошей иллюстрацией может служить пример Джозефа, шестидесятилетнего строительного подрядчика, с которым я в первый раз встретился несколько лет назад. В течение 30 лет Джозеф в буквальном смысле загребал деньги на различных строительствах в Аризоне и в конце концов стал мультимиллионером. В конце 80-х в Аризоне наступил величайший спад в сфере недвижимости. Джозеф потерял практически все свое состояние. В конце концов он вынужден был объявить о своем банкротстве. Финансовые проблемы вызвали напряжение в его семье, и вот, после 25 лет совместной жизни, они с женой развелись. Не удивительно, что все это отрицательно повлияло на отношение Джозефа к миру и к жизни. Он начал пить. К счастью, ему удалось избавиться от этой пагубной привычки с помощью ассоциации "Анонимные алкоголики". Он даже участвовал в спонсорской программе "Анонимных Алкоголиков", помогая другим алкоголикам избавиться от пагубной зависимости. Он обнаружил, что получает удовольствие от этой роли, от того, что помогает другим, и начал принимать участие также и в других проектах. Используя свои экономические знания, он помогал неимущим. Описывая свою нынешнюю жизнь, Джозеф сказал: "Сейчас у меня есть небольшое дело, которое приносит скромный доход, и я понимаю, что уже никогда не буду таким богатым, как когда-то. Самое интересное заключается в том, что сейчас мне уже и не нужны эти деньги. Я предпочитаю проводить свое время, участвуя в проектах различных организаций, непосредственно общаясь с людьми и помогая им. Сейчас один день приносит мне больше удовольствия, чем месяц в те годы, когда я делал большие деньги. Никогда в своей жизни я еще не был так счастлив!"

Медитация о сострадании

Как и было обещано в одной из наших бесед, Далай Лама завершил одно из публичных выступлений в Аризоне медитацией о сострадании. Это было простое, но очень эффективное упражнение. Так он подвел итог своим высказываниям на тему сострадания, и это пятиминутное упражнение стало квинтэссенцией его выступления.

— Вы начинаете развитие сострадания с понимания того, что не хотите страдать и имеете право быть счастливыми. Это подтверждает ваш личный опыт. Затем вы понимаете, что и другие люди, подобно вам, не хотят страдать и имеют право быть счастливыми. Это образует основу для дальнейшего развития сострадания.

Итак... давайте помедитируем о сострадании. Начните с визуализации человека, испытывающего сильные страдания, — страдающего от боли или находящегося в какой-то очень неприятной ситуации. Первые три минуты медитации сосредоточьтесь на его страданиях и попытайтесь воспринять их аналитически. Подумайте о силе его страданий или обстоятельствах, в которых этот человек оказался. После нескольких минут размышления о страданиях этого человека попытайтесь связать их с собой, подумав: "Этот человек способен испытывать боль, радость, счастье и страдания точно так же, как и я". Затем попытайтесь пробудить в себе естественную реакцию на это, естественное чувство сострадания по отношению к этому человеку. Подумайте о том, как сильно вы хотите избавить этого человека от его страданий. Создайте в себе решимость помочь этому человеку избавиться от его страданий. Наконец, сосредоточьтесь исключительно на этом решении и последние несколько минут медитации попытайтесь достичь такого состояния сознания, в котором будут доминировать сострадание или любовь.

С этими словами Далай Лама скрестил ноги, приняв позу для медитации, и неподвижно проделал всю медитацию на глазах аудитории. Абсолютное молчание. Однако было нечто волнующее в том, как мы все сидели в том зале в это утро. Мне показалось, что даже самые огрубевшие души не смогли бы сохранять невозмутимость в окружении полутора тысяч человек, сосредоточившихся на сострадании. После нескольких минут молчания Далай Лама низким голосом запел тихую тибетскую песню, и его голос — глубокий, мелодичный и изменчивый — приносил покой и тепло в души людей.

Часть III