Блестящая идея фон Мольтке в том, что выбор делать не нужно. Фон Мольтке требует высокого уровня самостоятельности и высокого уровня согласованности одновременно. Иными словами, он уничтожает компромисс. Фон Мольтке говорит о том, что чем выше уровень согласованности, тем большую самостоятельность вы можете предоставить. Одно делает возможным другое. Не стоит рассматривать согласованность и самостоятельность как крайние точки одной линии, поскольку они — характеристики двух измерений, как показано на рис. 8.
Рис. 8. Высокий уровень согласованности обеспечивает высокий уровень самостоятельности
Прорыв к пониманию сути процесса в том, что согласованность обеспечивается на уровне целей, а самостоятельность предоставляется в действиях. Цель — это то, чего нужно достичь и почему. Самостоятельность — это действия, направленные на достижение цели, другими словами: что нужно сделать и как. Фон Мольтке требовал, чтобы командиры проводили различие между тем, «чего нужно достичь и почему» и тем, «как» этого достичь. Этот принцип позволил ему создать организацию, которая располагалась в правом верхнем сегменте этой схемы.
Другими словами, эффективность такой организации, как армия, не зависит от того, возглавляет ли ее военный гений, поскольку в этом случае она становится интеллектуальной организацией. Вместо того чтобы полагаться на исключительных (и по определению редких) людей, решение фон Мольтке предусматривает повышение эффективности людей со средними способностями[88]. Адаптируясь к обстоятельствам, такая организация корректирует процесс выполнения тех или иных действий, если в общем плане есть изъяны. Возможно, предложенный фон Мольтке подход и не обеспечит самую лучшую стратегию, но он сделает маловероятными события, которые могли бы привести организацию к катастрофе — как это произошло с прусской армией в 1806 году. Благодаря новой функциональности риски, которые несет с собой выбор ошибочной стратегии, существенно снизились, поскольку в ее реализацию был вовлечен интеллектуальный потенциал всей организации, причем этот процесс был настолько растянут во времени, что по большому счету его можно считать постоянным. Фактически фон Мольтке устранил различие между разработкой и реализацией стратегии. Ему не нужно было ждать составления идеального плана. Он мог взять план, правильный на 70%, а организация решила бы все вопросы, связанные с остальными 30%. Фон Мольтке не требовалось знать всё, ему необходимо было лишь выбрать правильное направление[89].
Между тем французская армия замерла в ожидании следующего Наполеона, все больше и больше погружаясь в состояние застоя. Очередной Наполеон действительно появился в виде племянника первого императора, Людовика, принявшего имя Наполеона III в 1852 году. Однако в отличие от своего дяди Людовик не был гением. В 1870 году соперничество между Францией и Пруссией, которая все больше стремилась к самоутверждению, переросло в войну, и фон Мольтке в качестве главнокомандующего прусской армии предстояло выдержать самое тяжелое испытание за всю карьеру.
Когда французская армия встретилась с прусской на поле боя, исход этого сражения был прямо противоположным тому, что произошло в двойном сражении при Йене и Ауэрштедте. Нейтральный наблюдатель этой кампании, русский генерал Карл Войде[90], описал прусскую доктрину командования как имеющую силу «недавно усовершенствованного оружия»[91]. Доктрина недаром производила впечатление секретного оружия, ведь она была невидимой. Больше всего поражало то, что каждый в этой армии действовал по собственному усмотрению, но так, что это обеспечивало слаженность действий армии в целом. «Каждый немецкий офицер, — писал Войде, — чувствовал себя частью единого целого; каждый из них в своих действиях руководствовался общими интересами; никто никогда не испытывал сомнений, принимая решения, и не ждал указаний или напоминаний»[92]. Складывалось впечатление, что прусской армии удалось подчинить себе стремительно развивающийся, постоянно видоизменяющийся хаос, свойственный современному театру военных действий. Этой армии удалось примирить самостоятельность и согласованность.
Однако в самой прусской армии все выглядело несколько иначе. Она действительно выиграла войну с Францией, но без осложнений не обошлось. Армия боролась с трудностями, связанными с внедрением новых технологий, а также с противостоянием между молодыми талантами в штабе фон Мольтке и строевыми командирами[93]. Бесспорно, здесь лучше, чем в стане противников, поняли суть и преодолели хаос и неразбериху войны, однако большинство офицеров критически оценивали как эффективность, так и используемые в армии методы. Наряду с вопросами тактики основной темой дискуссий был вопрос, как сохранить контроль, поощряя самостоятельные действия на нижестоящих уровнях. Фон Мольтке получил ответ именно на этот вопрос, и, казалось, вопрос закрыт. Но это было не так. Фон Мольтке выиграл войну, но он не привлек на свою сторону всех членов организации. Генералу фон Мольтке не был свойственен догматизм, поэтому он поощрял дискуссии. Итак, после 1871 года победоносная прусская армия погрузилась в ожесточенные внутренние споры.
Технологии ставили проблему еще более остро. Увеличение дальности и точности стрельбы новых винтовок означало, что воинские формирования придется рассредоточивать, что еще больше затрудняло контроль. Во многих битвах победа или поражение зависели от действий ротных командиров. Иногда они исправляли ошибки вышестоящих чинов, но нередко их самоуверенные решения влекли неоправданные потери. Согласованность действий армии балансировала на грани. Дискуссию раздували две идеи: подтверждение вывода фон Мольтке, что понимание замысла вышестоящего командира обеспечивает согласованность действий, и признание факта, что у каждого подразделения должна быть своя задача или миссия, которую реализуют с учетом ситуации[94]. Чтобы выяснить, какие методы работают, военные ситуации были пересмотрены и переосмыслены на бумаге.
Одно из событий стало cause célèbre — громким делом. Четырнадцатого августа 1870 года 1-я прусская армия под командованием генерал-лейтенанта Карла фон Штейнмеца, захватив возвышенность к востоку от крепости города Мец, вплотную приблизилась к французским войскам. Следуя приказу фон Мольтке, армия остановилась возле городка Коломбей, чтобы понаблюдать за действиями противника. В приказе также говорилось, что по замыслу высшего командования первая армия должна удерживать французов, пока 2-я армия не возьмет их в окружение. Общие директивы, где фон Мольтке описывал ведение военных действий, указывали, что основной принцип, которым руководствуется генерал в этой военной операции, — незамедлительно атаковать врага при каждом столкновении с ним, но при этом держать прусские войска вместе[95].
Командир 26-й пехотной бригады генерал-майор фон дер Гольц заметил, что находящиеся перед ним французские войска начали отступать. Один из штабных офицеров фон Мольтке, находившийся рядом с ним, подтвердил, что общий замысел командования — удерживать французскую армию на месте, обеспечивая возможность для окружения. Согласно приказу, отданному 1-й армии, 26-я пехотная бригада должна была оставаться в обороне. У фон дер Гольца не было времени, чтобы обращаться за разрешением к командиру дивизии, после чего этот вопрос был бы переадресован из дивизии в корпус, из корпуса к фон Штейнмецу, а может, даже от фон Штейнмеца к фон Мольтке. Так что он отправил командованию своей дивизии, своего корпуса и соседних корпусов сообщение, в котором говорилось, что он намерен атаковать французов, и в 15:30 действительно пошел в наступление[96].
Солдаты фон дер Гольца попали в беду, но командир соседней бригады увидел, что происходит, и вмешался. Так же поступили и две дивизии соседних корпусов. Вечером того же дня сражение зашло в тупик, но отступление французов было сорвано. Фон Штейнмец был зол на большинство прусских офицеров, причастных к этим событиям, и приказал им отвести войска, поэтому те отправили назад несколько резервных подразделений, чтобы его успокоить. Штейнмец обвинил фон дер Гольца в безрассудстве, остальные с ним согласились. Однако утром прибыл король и запретил отступление. Прусские войска заблокировали Мец и начали его осаду. На следующий день штабные офицеры фон Мольтке заверили фон дер Гольца, что его «действия существенно ускорили достижение поставленных целей, поскольку, задержав отступление французов, он тем самым создал благоприятные условия для запланированных операций и способствовал их осуществлению»[97].
После войны во многих печатных изданиях десятилетиями велись дискуссии вокруг этого события. В более позднем описании истории этой кампании фон Штейнмец выразил «неодобрение, что столь серьезные боевые действия были предприняты без приказа вышестоящих командиров и что было допущено развитие ситуации до таких масштабов, тогда как 1-я армия занимала, по сути, оборонительную позицию»[98]. В своих воспоминаниях об этой войне фон Мольтке особо отметил ту спонтанную взаимную поддержку, которую оказали друг другу его старшие офицеры, и подчеркнул, что исход сражения при Коломбее предотвратил передислокацию французских войск и позволил его 2-й и 3-й армиям перейти реку Маас[99]. Окончательная оценка была дана в тактическом руководстве, опубликованном в 1910 году: «Это решение — лучший пример спонтанных действий, предпринятых в разумных пределах»