Концертные организации:
число концертов на 10 тыс. жителей — 58,5 (на 1-м месте, Москва на 7-м месте — 26,7; в среднем по РСФСР — 17 концертов); число посещений концертов на 10 тыс. жителей — 2581 чел. (на 1-м месте, Москва на 2-м месте—1060 чел.; в среднем по РСФСР — 497 чел.).
Кинотеатры:
число мест в залах кинотеатров на 10 тыс. жителей — 102,9 (на 48-м месте, Москва на 32-м месте — 116,7; в среднем по РСФСР — 109,4); число посещений киносеансов в среднем на одного жителя—11 (на 59-м месте, Москва на 61-м месте — 10 посещений; в среднем по РСФСР — 12).
Клубные учреждения:
число посадочных мест в зрительных и лекционных залах клубных учреждений всех ведомств на 1 тыс. жителей — 31,6 (на 71-м месте, Москва на последнем, 73-м месте — 16,8; в среднем по РСФСР — 92,7); число клубных учреждений Министерства культуры РСФСР, требующих капремонта,— 14 (из имеющихся 17).
Библиотеки:
среднее количество книг и журналов в массовых и универсальных библиотеках всех ведомств на 1 жителя — 6,1 экз. (на 69-м месте, Москва на 71-м месте — 5,5 экз.; в среднем по РСФСР — 7,8 экз.); охват населения обслуживанием массовыми и универсальными библиотеками всех ведомств — 31,9 % (на 71-м месте, Москва на 64-м месте — 43,8 %; в среднем по РСФСР — 50,1 %).
Музеи:
число посещений музеев на 1 тыс. жителей — 4547 чел. (на 1-м месте, Москва на 16-м месте — 595 чел.; в среднем по РСФСР — 576 чел.).
Учебные заведения:
охват школьников музыкальным и художественным образованием — 3,6 % (на 66-м месте, Москва на 46-м месте — 6,6 %; в среднем по РСФСР — 4,7 %).
Платные услуги:
расходы одного жителя на платные услуги учреждений культуры, искусства и кино — 14,9 рубля (на 1-м месте, Москва на 2-м месте— 13,3 руб.; в среднем по РСФСР — 7,2 руб.).
Кадры учреждений культуры и искусства:
число работающих в отрасли на 1 тыс. жителей — 4,9 чел. (на 52-м месте, Москва на 69-м месте — 3,8 чел.; в среднем по РСФСР — 5,2 чел.), число специалистов отрасли с высшим образованием к общему числу работающих—46,8 % (на 1-м месте, Москва на 2-м месте — 45,6 %; в среднем по РСФСР— 19,7 %).
Краткие общие выводы:
— сохраняется популярность театров; достаточно высока в сравнении с другими посещаемость вечерних спектаклей на стационаре;
— мало театров, особенно детских; сравнение со многими городами России не в пользу Ленинграда;
— объемы концертной деятельности находятся на самом высоком уровне в России;
— самые лучшие показатели — в музейном деле; развитая сеть, посещаемость в семь раз выше Москвы и в среднем по России;
— развитие киносети существенно отстает от потребностей населения; показатель количества мест и посещаемости даже ниже, чем в среднем по России;
— такое же неблагополучие с системой клубных учреждений; количество посадочных мест в три раза ниже, чем в среднем по России;
— есть отставание и в библиотечном деле; книжные фонды на одного жителя, охват населения ниже, чем в среднем по России;
— существенно недостает детских музыкальных и художественных школ, школ искусств; показатели ниже, чем в среднем по России;
— работники культуры в Ленинграде так же, как и в Москве, наиболее квалифицированные в России.
Главное управление культуры Ленинграда
«НАГЛОЙ ВЛАСТИ КРЕПОСТНАЯ БЛАГОДАТЬ...»
МИГ И ВЕК
Культура Петрограда — Ленинграда в двадцатые годы
Открытие памятника Ф. Лассалю (скульптор В. А. Синайский) на Невском пр., около здания бывшей Государственной думы. В центре — А. В. Луначарский и Г. Е. Зиновьев. 7 октября 1918 года
1917 год, разрушивший самодержавие и потрясший основы всего жизненного уклада России, явился той чертой, за которой, казалось, начнется абсолютно новая жизнь, с новыми традициями, устоями, правом и культурой.
Новое миропонимание утверждалось, сокрушая авторитеты и посягая на святая святых. Даже новорожденных теперь не крестили, а «октябрили», прикалывая к пеленке младенца комсомольский значок и вручая родителям ритуальную Красную люльку (причем в центре и крупных городах эта церемония носила отнюдь не единичный характер). По-иному зазвучали и детские имена: появились Изили (Исполняй заветы Ильича), Тролезины (Троцкий — Ленин — Зиновьев), Арвили (Армия В. И. Ленина), Ледаты (Лев Давыдович Троцкий).
Аттракционы в саду Государственного Народного дома в бывшем Александровском парке в дни празднования 10-летия профсоюзов. В 1920-е годы здесь еще действовала открывшаяся в 1906 году первая в России детская железная дорога, длина которой составляла около 1200 метров. 1927
Катание детей на пони в Зоологическом саду. 1924-1925
Революционный дух эпохи в кратчайшие сроки отпечатался и на облике обеих столиц, с площадей и улиц которых, по постановлению Совнаркома от 12 апреля 1918 года, надлежало снять «памятники, воздвигнутые в честь царей и их слуг и не представляющие интереса ни с исторической, ни с художественной стороны». На их месте предполагалось создать новые, которые бы соответствовали героическому времени. Одним из первых культурных мероприятий, осуществленных Советским правительством, явилась канонизация новых «святых», ставшая составной частью грандиозного плана монументальной пропаганды. 2 августа того же года в «Известиях» был опубликован целый «Список лиц, коим предположено поставить монументы в г. Москве и других городах РСФСР, представленный в СНК Отделом изобразительных искусств Народного комиссариата по просвещению». Сюда вошли «революционные и общественные деятели» от Спартака до Кибальчича, писатели и поэты, философы и ученые, художники, композиторы и артисты, большей частью заслужившие всемирную известность или признание и особо почитаемые Советской властью. Герцен благополучно уживался в этом ряду со Степаном Разиным. Представленная же Наркомпросом кандидатура Владимира Соловьева не прошла утверждения на СНК.
Еще до конца 1918 года Петроград украсился целой серией гипсовых, терракотовых и прочих фигур, которым, до их увековечения в бронзе и мраморе, надлежало, по выражению А. В. Луначарского, «сыграть живую роль в живой действительности». В проломе ограды Зимнего дворца торжественно был открыт первый памятник А. Н. Радищеву (автор Л. В. Шервуд), у здания бывшей Государственной думы — Ф. Лассалю (скульптор В. А. Синайский). Появились памятники Марксу, Гейне, Шевченко, Перовской и др.
Новые штрихи проявились и в досуге горожан.
Революция широко распахнула для народа двери культурно-просветительных учреждений, музеев, театров, концертных и выставочных залов, обнадежив перспективой демократических преобразований в стране многих деятелей отечественной культуры. Радуясь появлению целой серии документов (например, декретов «О регистрации, приеме на учет и сохранении памятников искусства и старины, находящихся во владении частных лиц, обществ и учреждений» или «О запрещении вывоза за границу предметов искусства и старины» и т. д.), они искренне были готовы к сотрудничеству и практическому осуществлению мечты каждого российского интеллигента о развитии всенародной культуры и образования.
В Доме литераторов. Стоит — режиссер H. Н. Евреинов. За столом слева — известный историк литературы и библиограф, один из основателей Всероссийской книжной палаты С. А. Венгеров; справа — А. Е. Кауфман. До 1920-го
Работники Госцирка на Невском пр. оповещают о продаже билетов на представления, сбор от которых поступит в фонд голодающих Поволжья. 1921
Карусели у Народного дома (Кронверкский пр.) в бывшем Александровском, втором общедоступном парке в Петербурге (ныне парк им. Ленина). На заднем плане — здание Арсенала. 1920—1924
Петербург — Петроград, еще недавно весь дышавший искусством и сам произведение искусства, имел для этого, казалось, все предпосылки. Здесь насчитывалось около 80 музеев. Десятки крупных библиотек предоставляли свои залы широкому читателю. Актеры ждали новую, демократическую публику. Масса замечательных просветительских идей, ориентированных прежде всего на приобщение масс к культурному наследию прошлого и опирающихся на принципы преемственности и традиции, буквально витала в воздухе.
И тем не менее диалог широких народных слоев с культурой прошлого оказался крайне труден. Потеряв за годы революции только в эмиграции около 2,5 миллиона человек, немалую долю которых составляла интеллигенция (а ее численность до 1917 года по разным подсчетам колебалась от нескольких сот тысяч до полутора миллионов[4]), Россия практически лишилась интеллекта нации. Во всяком случае, планка упала настолько низко, что для поступления на рабфак было достаточно знания четырех арифметических действий.
Уже в начале 1920-х годов практически заканчивается выставочное движение. К 1923 году распадаются даже такие сильные художественные объединения, как «Союз русских художников» и «Товарищество передвижных художественных выставок». Театры в их традиционном виде, классическая литература, те же музеи, хранящие «бесполезную старину»,— то есть все, что составляло основу дореволюционной культурной жизни, утрачивало свое былое значение, повергая многих художников в состояние растерянности. «...Напрасно думают и утверждают, — вспоминал Ф. И. Шаляпин,— что до седьмого пота будто бы добивался русский народ театральных радостей, которых его раньше лишали, и что революция открыла для народа двери театра, в который он раньше безнадежно стучался. Правда то, что народ в театр не шел и не бежал по собственной охоте, а был подталкиваем либо партийными, либо военными ячейками. Шел он в театр «по наряду». То в театр нарядят какую-то фабрику, то погонят такие-то роты. Да и то сказать: скучно же очень какому-нибудь фельдфебелю слушать Бетховена в то время, когда все сады частных домов объявлены общественными и когда в этих садах освобожденная прислуга под гармонику славного Яшки Изумрудова откалывает кадриль!.. Надо, конечно, оговориться... Были среди народа и люди, которые приходили молча вздохнуть в залу, где играют Бетховена. Они приходили и роняли чистую, тяжелую слезу. Но их, к несчастью, было ничтожнейшее меньшинство»