– Вы очень старались, Магистрале-сан, – хрипло сказал Таменага. – Но, видимо, мне все-таки придется убить вас. Сумимасэн.
Маг поднял глаза на Хотея, нарисованного Мусаши, и увидел, как птицы вылетают из картины и пикируют на Таменагу, выклевывая ему глаза. Таменага вздрогнул, и, на миг опоздав, отпустил цепь и поднял левую руку, защищая лицо. Маг вырвался, схватил упавшую катану и обернулся. Таменага загнал птиц обратно, но один из его глаз, как и множество мелких свежих ран, истекал кровью.
– Вам... потребуется... что-нибудь... получше... этого, – задыхаясь, проговорил он, и огнестрельная рана в его груди внезапно перестала кровоточить. – Какой простой... фокус. Спасибо... что научили меня ему... Магистрале-сан. Знай я о нем раньше... то не позволил бы себе... так постареть.
Внезапно его волосы из седых стали черными, и лицо начало молодеть. Почти сравнявшись возрастом с Магом, куромаку резко рассмеялся.
– Чудесно! Так я смогу... жить вечно.
– Отравленный змеиным ядом и одноглазый?
– Всего лишь временные неудобства, – улыбнулся Таменага и замолчал, сосредоточиваясь.
Маг подошел к нему со стороны незрячего глаза и ударил катаной по шее. Заточки клинка хватило бы, чтобы отрубить голову, но Магу недостало умения, и вместо этого он разрубил висящий на шее плетеный шнурок. Талисман бесшумно упал на пол, и манкири-гусари с кольчугой стали обычными татуировками. Посмотрев на Мага, Таменага пошатнулся, зажимая ладонью кровоточащую рану на шее.
– Два миллиона, – прохрипел он.
Фотограф покачал головой. Куромаку, поколебавшись, рванулся к упавшему талисману, однако Маг, вонзив катану в пол, блокировал ему путь, схватил шнурок и увидел себя в противоположном углу кабинета, подальше от Таменаги. Тот поднял глаза, собираясь заговорить, потянулся к рукоятке катаны, в результате смог дотянуться лишь до лезвия и умер, не издав ни звука.
Маг устало прислонился к полкам и подождал, пока не удостоверился в том, что старик мертв, посмотрел на свою руку и увидел ее целой и невредимой. Боль не исчезла, но этому он был почти что рад. Не обращая внимания на бесценные экспонаты, он собрал обломки дробовика и увидел себя в коридоре, у трупа нопэрапон.
Охранник потерял сознание. Сначала Маг захотел помочь, но передумал, зная, что остальные охранники неподалеку и вряд ли заставят себя ждать, а сил сражаться уже не осталось.
Он встал перед телом нопэрапон на колени и разорвал ее шелковое платье. На месте сосков у монстра оказались темные пятна, больше всего похожие на глаза, а огромный пупок скорее всего был ртом. Талисмана не было видно. Маг посмотрел на гладкую желтовато-серую поверхность лица, заметил забрызганный кровью парик, снял его и наконец обнаружил талисман, пришитый с внутренней стороны.
– Достойно пера Эдгара По, – пробормотал он себе под нос, засунул парик в карман и увидел себя в квартире Такумо.
Через мгновение он открыл глаза, обнаружив, что перед ним стоит лысый толстый японец. Маг уронил обломки ружья и, зная, что сил больше не осталось, рухнул на колени.
– Микеланджело?
– Да?
– Прими мои поздравления. И не стоит падать на колени. Я не настаиваю на церемониях.
Маг устало открыл глаза. Одетый в оранжевый балахон незнакомец, похоже, не был вооружен.
– Кто ты?
– Хороший вопрос. Обычно люди и боги зовут меня Хотеем, и, поскольку мне не припоминается, чтобы я был кем-то еще, полагаю, я и есть Хотей.
Маг изумленно попытался вспомнить то, что пересказывал ему Такумо.
– Бог-покровитель игроков?
Хотей красноречиво пожал плечами, тряхнув массивным животом.
– Наверное, да.
– Это ты сделал талисманы?
– Правда? Боюсь, этого я тоже не припоминаю.
Маг тряхнул головой, как будто пытаясь избавиться от какой-то крепко засевшей в ней мысли.
– Хочешь взять их обратно?
– Нет, мне нет в них проку. Можешь оставить себе или раздать достойным людям, как пожелаешь. Ты их заслужил.
– Правда? – Маг сел и горько посмотрел на бога. – Знаешь, у меня такое чувство, что все было подстроено заранее. Ты устроил так, что Аманда познакомилась с Хигути, а я – с Амандой, Чарли и тем вооруженным маньяком...
Бог жизнерадостно ухмыльнулся.
– Зачем тебе это понадобилось?
– Кроме тебя, никому больше не удалось бы научиться пользоваться талисманом в необходимое время. Ты обладаешь и видением, и мужеством – его у тебя гораздо больше, чем ты думаешь. К тому же ты из тех людей, которые станут преследовать призрак девушки по всей стране, не тратя попусту время на раздумья. И еще мне показалось, что у Таменаги не получится купить тебя; конечно, рискованный ход, но...
– Я спрашивал не об этом.
– Талисманы слишком долго пробыли у Таменаги, – печально произнес Хотей. – Он сосредоточил вокруг себя непомерно много удачи, превратившись в жестокого тирана с огромной властью. Если бы не ты, он бы экономически уничтожил твою страну, не оставив ей ничего, кроме военных сил. Америка превратилась бы в геополитического солдата удачи, служащего тому, кто больше платит.
– То есть Японии.
– Нет, – покачал головой Хотей. – Иена рухнет через неделю, это я тебе как бог игроков на бирже говорю. Я имел в виду самого Таменагу. Он давно уже купил кучу политиков в обеих странах, японцам требуется множество денег на предвыборные кампании. Только не надо начинать ненавидеть целый народ – японцы не заслуживают этого. К тому же тебе просто не удастся вообразить столько людей. Даже мне это не по плечу, а я не один век тренировался.
– У тебя есть преимущество: ты японец.
– Наверное, я не уверен, – ответил бог, хмуря массивные брови. – Мне не удается вспомнить ничего, что случилось бы раньше... хм... двух сотен лет назад, хотя, по-моему, я пробыл Хотеем гораздо дольше. Думаю, когда-то я был смертным... хотя и это сомнительно. Видишь ли, богачам у власти не нужны боги. В них нуждаются только бедняки.
– Поэтому ты их и создал?
– Скорее всего это они создали меня, – жизнерадостно ответил Хотей. – У миллиардов бедняков масса воображения, или веры, если так тебе больше нравится. И они верят в счастливый случай.
Хотей встал, подошел к двери, но оглянулся.
– Не суди богов слишком строго, Микеланджело. Как знать, вдруг и ты когда-нибудь станешь одним из них? Удачи тебе.
Он низко поклонился, и Маг закричал:
– Постой!
Хотей замер и, не разгибаясь, поднял лицо.
– Да?
– Это ты меня создал?
– Конечно, нет, – капризным тоном ответил бог.
– Тогда как долго ты уже вмешиваешься в мою жизнь?
– С того момента, как Аманда Шэрмон пожелала, чтобы на ее пути встретился такой человек, как ты, – немногим меньше месяца. Я занятой бог, – самодовольно ухмыльнулся он. – Для того чтобы создать такого человека, как Чарли Такумо, нужно немало труда.
После этих слов он исчез, оставив Магу талисманы и тысячу незаданных вопросов.
Эпилог
– Нет, – твердо сказал Такумо, – я его ни за что не возьму.
– Но почему?
– Он меня пугает. Моя аллергия на власть гораздо больше твоей. К тому же я паршивый маг, мои мозги просто крутятся в другую сторону. Вспомни, что произошло в прошлый раз. Я могу, сам того не желая, причинить кому-нибудь вред.
Маг вздрогнул, вспомнив погибшую кунойти, и обернулся к Келли, развалившейся на диване с Эдипом на коленях.
– Не гляди на меня.
– Только не говори, что и ты боишься власти.
– Нет... – увильнула она, – только власти не в тех руках.
Стоит ли ожидать прямого ответа от юриста? Маг поразмыслил, пожал плечами и окинул ее долгим тяжелым взглядом.
– Сходи, посмотрись в зеркало, – тихо сказал он.
– Зачем?
– Иди в спальню. Посмотри на себя хорошенько и потом расскажи, что увидела, хорошо?
Келли в полном недоумении прошествовала в свою комнату. Через пару минут раздался сдавленный вскрик. Такумо вскочил, но Маг ухватил его за рукав.
– Ты, ублюдок! – громогласный вопль заставил стены содрогнуться.
Маг побледнел и оглянулся на запертую входную дверь. Эдип шмыгнул под диван, а Такумо недоуменно воззрился на друга.
– По-моему, тебе пора сваливать, – прошептал он, и Маг, испуганно кивнув, увидел себя в квартире каскадера за миг до того, как обнаженная по пояс Келли, прикрыв грудь одной рукой, ворвалась в комнату с желанием совершить изуверское убийство.
Он сидел в темноте, пока не раздался рык мотоцикла Такумо, а затем медленно прошел в кухню и налил воды в чайник.
– Где Келли?
– У себя дома. Прости, что я так поздно, но она просто с ума сходила, не хотелось оставлять ее одну. Был бы я без мотоцикла – остался бы, наверное, на ночь.
– Да, я, бывало, тоже так оправдывался... – Такумо свирепо на него посмотрел. – Прости. Знаешь, я когда-то думал, что понимаю женщин.
Рассмеявшись, Такумо задвинул засов.
– Да ну? А я когда-то думал, что Санта Клаус есть на самом деле.
– Но почему?..
– А как она объяснит друзьям, что ее грудь снова на месте? Расскажет, что легла под нож? Она не одну неделю привыкала к своей беде. – Он покачал головой. – Знаешь, дружище, большинство людей не умеют справляться с чудесами. Даже я каждый раз впадаю от них в ступор. Конечно, мы мирились с ними, когда не было другого выхода, но, понимаешь, жить-то нам приходится в обычном мире. Ладно, допустим, мы этого не должны, лично я здесь проездом, однако тут есть свои удобства, и Келли нравится такая жизнь. Если подумать, и мне тоже. А ты...
– Это не мой город.
– Я говорил о другом, к тому же у тебя вообще нет своего города. У тебя нет работы, и даже дома своего нет.
Хочешь хороший совет? Сваливай отсюда, как только уляжется вся возня с убийством, становись бродячим волшебником, а два других талисмана спрячь, пока не повстречаешь того, кто сумеет ими пользоваться. В конце концов кто-нибудь обязательно появится. Мир велик, и нет в нем такого места, где ты не смог бы оказаться. – Правда?..