Противоположность мужского и женского начала несет в себе созидательную функцию. Это с очевидностью подтверждается биологически тем, что соединение сперматозоида и яйцеклетки ведет к рождению ребенка. Но нечто похожее происходит и в психологической сфере: при любви между мужчиной и женщиной каждый из них как бы рождается заново. (Гомосексуальное отклонение есть неудача в достижении этого единства противоположностей, и потому гомосексуалист неизбежно страдает от так и не преодоленного одиночества; впрочем, такая же судьба и у обычного гетеросексуала, не способного любить.)
Аналогичная противоположность мужского и женского начал существует и в природе: не только у животных и растений, но и в таких фундаментальных функциях, как получение и проникновение. Это полярность земли и дождя, реки и океана, дня и ночи, света и тьмы, материи и духа. Эту идею прекрасно выразил великий мусульманский поэт и мистик Руми.
Воистину, никогда любящий не ищет, не будучи иском любимой.
Когда молния любви бьет в это сердце, знай, что и в том сердце есть любовь.
Когда любовь к Богу зарождается в твоем сердце, не сомневайся: Бог любит тебя.
Одной рукой не хлопнуть без другой руки.
Божественная мудрость велела нам полюбить друг друга.
Заповедано каждой части мира быть парой своему супругу.
Мудрые видят, что небо – мужчина, а земля – женщина; земля вскармливает то, что роняет небо.
Когда земле не хватает тепла, небо посылает его; когда она утрачивает свою свежесть и влагу, небо восполняет их.
Небо вращается подобно мужу, добывающему пропитание жене своей,
А земля занята домашним женским делом: рожает и растит свои плоды.
Считай землю и небо наделенными разумом, раз выполняют они работу разумных существ.
Если не находят эти двое удовольствия друг в друге, почему они так льнут друг к другу, как влюбленные?
Без земли как произрастали бы цветы и деревья? И что бы тогда произвели на свет влага и тепло неба?
Как Бог вложил в мужчину и женщину желание, чтобы мир был скреплен их союзом,
Так вложил он в каждую часть вселенной желание искать другую часть.
Внешне день и ночь – враги, однако оба служат одной цели,
В любви взаимной сообща свои труды приумножают,
Без ночи природа мужчины не получала бы прибытка, и дню нечего стало бы тратить.
Проблема противоположности мужчины и женщины требует продолжения дискуссии по поводу любви и секса. Я и раньше указывал на ошибку Фрейда: он видел в любви исключительно выражение – или сублимацию – сексуального инстинкта, не признавая сексуальное желание проявлением человеческой потребности в любви и единении. Однако ошибка Фрейда имеет более глубокий характер. В соответствии со своим физиологическим материализмом он видит в сексуальном инстинкте результат химически вызванного телесного напряжения, болезненного и ищущего разрядки. Цель сексуального желания – устранение этого болезненного напряжения; сексуальное удовлетворение заключается в осуществлении этого устранения. Такой взгляд обоснован при условии, что сексуальное желание действует таким же образом, как голод и жажда в организме, не получающем необходимого. Согласно этой концепции, сексуальное желание – зуд, а сексуальное удовлетворение – устранение зуда. В соответствии с такой концепцией сексуальности мастурбация была бы идеальным видом сексуального удовлетворения. Что Фрейд парадоксальным образом игнорирует – так это психофизический аспект сексуальности, противоположность мужчины и женщины и желание преодолеть ее через соединение. Столь любопытная ошибка была, вероятно, порождена чрезвычайной патриархальностью Фрейда, заставлявшей его считать, что сексуальность как таковая свойственна прежде всего мужчине, и тем самым игнорировать специфически женскую сексуальность. Эту идею Фрейд выразил в своей работе «Три дополнения к теории секса», где высказал мысль, что либидо обычно имеет мужскую природу независимо от того, испытывает ли половое влечение мужчина или женщина. Та же идея выражена в рациональной форме в теории Фрейда, согласно которой маленький мальчик воспринимает женщину как кастрированного мужчину, а женщина ищет компенсации за потерю мужских гениталий. Однако женщина – это не кастрированный мужчина, ее сексуальность – специфически женская и не имеет мужской природы.
Фрейд высказал мысль, что либидо обычно имеет мужскую природу независимо от того, испытывает ли половое влечение мужчина или женщина.
Сексуальная привлекательность другого пола только отчасти мотивируется потребностью в снятии напряжения; главным образом это потребность в соединении с противоположным сексуальным полюсом. На самом деле эротическое влечение ни в коем случае не выражается лишь в сексуальном влечении. Мужественность и женственность – черты характера, а не только сексуальная функция. Мужской характер может быть определен как обладающий такими свойствами, как проникновение, лидерство, активность, дисциплина и предприимчивость; женскому характеру свойственны плодотворная восприимчивость, заботливость, реализм, терпение, материнство. (Всегда нужно иметь в виду, что в каждом индивиде смешиваются оба набора характеристик, но с преобладанием тех, которые свойственны «его» или «ее» полу.) Очень часто, когда мужские особенности характера в мужчине ослаблены, поскольку эмоционально он остается ребенком, он пытается компенсировать этот недостаток усердным подчеркиванием своей мужской роли в сексе. Это всем знакомый типаж донжуана: будучи не уверен в своей мужественности в характерологическом смысле, он вынужден доказывать свою мужскую доблесть победами на любовном фронте. В случае более выраженного паралича мужественности садизм (склонность к насилию) делается главной – извращенной – ее подменой. Если женская сексуальность ослаблена или извращена, она трансформируется в мазохизм или в собственничество.
Мужественность и женственность – черты характера, а не только сексуальная функция.
Очень часто, когда мужские особенности характера в мужчине ослаблены, он пытается компенсировать этот недостаток усердным подчеркиванием своей мужской роли в сексе.
Фрейда критиковали за переоценку роли секса. Такая критика часто вызывалась желанием удалить из системы Фрейда некоторые элементы, особенно раздражавшие традиционно мыслящих людей. Фрейд остро чувствовал такую мотивацию и именно по этой причине сопротивлялся всяким попыткам ревизии его учения. Действительно, в то время оно носило вызывающе революционный характер. Однако то, что справедливо для начала XX в., совершенно иначе воспринимается пятьюдесятью годами позже. Сексуальные обычаи изменились так сильно, что теория Фрейда перестала быть шокирующей для среднего класса на Западе, и заблуждаются современные ортодоксальные психоаналитики, полагая, будто они проявляют мужество и радикализм, защищая теорию секса Фрейда. На самом деле традиционный психоанализ давно утратил бунтарский дух и не решается поднимать психологические вопросы, которые могли бы привести к критике современного общества.
…традиционный психоанализ давно утратил бунтарский дух и не решается поднимать психологические вопросы, которые могли бы привести к критике современного общества.
Моя критика теории Фрейда заключается не в том, что он переоценивал секс, а в его неспособности понять секс достаточно глубоко. Он сделал первый шаг к раскрытию значения страстей в отношениях между людьми; в соответствии со своими философскими предпосылками он объяснял их физиологически. При дальнейшем развитии психоанализа необходимо исправить и углубить концепцию Фрейда, переведя прозрения Фрейда из физиологического в биологическое и экзистенциальное измерения[8].
Любовь между родителями и детьми
Младенец в момент рождения испытывал бы страх смерти, если бы милосердная судьба не избавила его от тревоги, связанной с отделением от матери, с прекращением внутриутробного существования. Даже родившись, ребенок едва ли отличается от того, чем был до рождения; он не способен различать предметы, еще не осознает себя и внешнего мира. Он чувствует только приятные ощущения от тепла и пищи и не отделяет их от их источника – матери. Мать и есть тепло, пища, защита и эйфория от удовлетворения потребностей. Это – состояние нарциссизма, в терминологии Фрейда. Реальность внешнего мира, люди и предметы имеют значение только постольку, поскольку они удовлетворяют или фрустрируют внутреннее состояние тела ребенка. Реально только то, что внутри; все внешнее реально бывает, если отвечает или не отвечает его потребностям – и никогда в силу его собственных качеств или чьих-то нужд.
По мере того как ребенок растет и развивается, он становится способен воспринимать вещи такими, каковы они есть; удовлетворение от сытости уже не сводится к соску, грудь отделяется от матери. Со временем ребенок начинает рассматривать свою жажду, утоляющее ее молоко, грудь и мать как различные сущности. Он научается воспринимать и многие другие вещи как отличные от него, имеющие собственное существование. На этом этапе ребенок учится давать им названия. Одновременно он учится также манипулировать ими; узнает, что огонь горяч и причиняет боль, что тело матери – теплое и приятное, что дерево – твердое и тяжелое, что бумага – легкая и ее можно рвать. Ребенок уже узнает, как обращаться с другими людьми: мама мне улыбнется, когда я ем, возьмет меня на руки, когда я заплачу, похвалит, когда я покакаю. Все эти переживания кристаллизуются и объединяются в одном: меня любят. Меня любят, потому что я ребенок своей матери.
Меня любят, потому что я беспомощный; меня любят, потому что я красивый и восхитительный. Меня любят потому, что я нужен матери. Если выразить это в более обобщенном виде: