То есть ваш профессионализм – это не только владение рукой, кистью, шваброй и так далее, но еще владение всем антуражем и всем процессом, который вокруг этого. Скажите, пожалуйста, а вы только этим занимаетесь? Я сейчас объясню, что я имею в виду. Это очень красиво, здорово, захватывает наверняка, потрясающе. Могу себе представить. Но есть художники, которые занимаются, скажем, промышленной графикой, но они при этом занимаются еще акварелью. Там, может, масляной живописью, и так далее. Есть у вас еще какие-то смежные, параллельные течения, в которых вы делаете совсем другое что-то?
Я думаю, что тот подход, который у меня творческий, сформированный, он предполагает каждый год искать новые медиа, новые инструменты для того, чтобы не просто эксплуатировать какой-то один стиль, а постоянно развиваться. И здесь я работаю иногда и с современными технологиями. Это виртуальная реальность, дополненная реальность, проекции, какие-то интересные возможности технологические. Изучение даже тех же искусственных рук, роботов, которые сейчас очень хорошо начинают попадать в производство. Соответственно, стоимость работы с такими инструментами гораздо ниже, чем два-три года назад. Часто это что-то, связанное с мобильным девайсом из серии телефона. Потому что та же мобильная фотография по разрешению, по качеству изображения очень сильно выросла за последние два-три года.
Соответственно, я сейчас активно использую в том, чтобы раз сделать съемку, ее редактировать, искать какой-то авторский стиль в том, как можно изменить цвета, использовать какие-то артефакты при обработке изображений. А дальше все это идет в цифровой коллаж, в какие-то принты, в вещи, которые можно использовать, например, в одежде. И все это также формирует определенное видение и круг общения. То есть я не остаюсь в кругу, например, художников или каллиграфов, а стараюсь общаться с людьми, которые что-то снимают, как-то связаны с технологиями. И как-то за счет этого сам развиваюсь, оцениваюсь.
То есть вы не несколькими дорогами идете сразу, а вы идете, как бы вы видите следующую точку и туда. А есть ли у вас какие-то отношения, если можно так сказать, с традиционными представителями каллиграфического искусства? И если да, какие они?
Было время, когда я учился, в том числе каллиграфии. И мне было очень интересно как раз познакомиться лично с такими громкими именами. Не потому что кто-то посоветовал, потому что действительно тот уровень владения инструментом настолько запредельный и сильный, что хочется увидеть это вживую. И это был, наверное, промежуток между 2013 и 2015 годами. Когда я ездил на какие-то иногда либо мастер-классы, либо встречи, либо сам давал мастер-классы, где так или иначе мы встречались. Поэтому со многими я знаком. Но в какой-то момент я понял для себя, что та каллиграфия, которой я занимаюсь, требует абсолютного отчуждения правил, не потому, что я их не уважаю, а потому, что для развития иногда нужно все сломать и построить заново.
И здесь получилось так, что я абсолютно удалился от профессионального коммьюнити, просто чтобы не было точек для обсуждения, пока то, что я не сделаю, не сформируется в какой-то сильный, независимый объем знаний, практики и проектов.
Очень разумно. Потому что наверняка вам в спину могли доноситься какие-то, может быть, и не очень лицеприятные. Ну выскочка, чего он там размахивает шваброй своей, а мы тут сидим, зрение портим десятилетиями. Могу понять. Очень правильно.
Иногда, кстати, да. Очень интересная история, потому что на каллиграфию, в том числе на каллиграфию, которая стала популярна у молодой аудитории, повлияло технологическое решение. Раньше все писали перьями плакатными и так далее. И совсем недавно, я думаю, лет восемь назад, появился такой инструмент, как автоматическое перо. Это перо, где есть картридж с краской, как у обычной гелевой ручки. И оно оказалось настолько качественным, позволило писать практически не отрывая руки.
То есть вы не макаете в чернила.
Да. Это огромное влияние оказало на то, какой стиль может быть использован.
Я просто начинаю сразу представлять, потому что у обычного пера иссякают чернила, высыхает линия, и вы должны прерваться.
Да-да.
Макнуть и пойти дальше. В этом тоже есть своя прелесть, но несколько жесткая.
Это жесткое ограничение. И это было жесткое ограничение в том числе на те стили, которые можно понять, как писать. Условно готическое письмо, италик и так далее. Здесь появилась, во-первых, новая возможность для экспериментов. Во-вторых, абсолютная доступность. Потому что стоимость ручки была в районе 500 рублей. И это мог себе позволить реально каждый. В-третьих, возможность заправлять любыми чернилами. Не обязательно, которые продаются, а просто вы набираете в шприц или куда угодно, и просто заправлять картридж тем, что нравится. И что самое важное, этот инструмент позволил быть очень мобильным. Потому что не нужно бояться, что ты на кого-то прольешь чернила, что-то опрокинешь, испачкаешь одежду. Можно взять с собой, например, в электричку, когда едешь на учебу. Можно взять с собой куда-то в дорогу, и писать, писать, писать. Это очень сильно повлияло на индустрию, потому что пришла новая волна людей, которые реально захотели этому учиться.
И многие мастера пера сначала относились довольно скептически к этому инструменту. Но спустя время я заметил, что многие оценили. Потому что действительно потрясающий инструмент.
То, что я сейчас увидел, оно завораживает. Завораживает линия, завораживает качество пластика этих знаков и так далее.
Вообще, за что я люблю каллиграфию, она очень сильно раскрывает какую-то творческую составляющую. Потому что это практически моментальное удовольствие. Вот один штрих, и линия уже родилась. И мне кажется, это будет интересно.
Малые формы каллиграфити
Мы говорили об огромных пространствах, которые вы осваивали. Малые формы вас привлекают?
В целом, мне с разными формами интересно работать и малыми тоже.
Можно ли использовать каллиграфити в интерьере? Может, даже в обычном интерьере – в доме, в квартире и так далее.
Да, это может быть работа на полотне, на холсте либо какая-то печатная репродукция.
На самом деле инструментарии разные. Я обычно работаю с маркерами, которые работают на нитрокраске. Это краска, которая максимально быстро высыхает, и в этом плане они гораздо эффективнее акрила и так далее.
Штрих имеет определенную тенденцию, и если я буду писать штрих поверх другого штриха, я могу смазать краску, которая не высохла. Таким образом, чем быстрее высыхает предыдущий слой, тем легче мне делать какие-то тонкие детали и в целом строить композицию. Дальше я работаю с плоскими кистями. Плоские кисти в принципе типичны для каллиграфии. Тут, скорее, важен размер, что где-то бывает сорок миллиметров, где-то пятнадцать. И, таким образом, я также выбираю композицию и сразу понимаю ширину самого широкого штриха и самого узкого.
На самом деле я очень люблю работать не только с пространством, но и с массой.
Самое забавное, что маркеры в будни начала граффити были самые популярные в вандальной среде. Потому что они были самые дешевые, продавались практически во всех канцелярских магазинах, ну и профессиональных в том числе. И нитрокраска очень быстро застывала, в том числе на всяких перилах метро и так далее. И поэтому, если кто-то видел, как, ну, что-то расписано, скорей всего, это было сделано этими маркерами. Хотя, по сути, они имеют очень, ну, реально качественную краску. И их потом чуть ли не продавали, чтобы какие-то, там, трещины на автомобилях замазывать, потому что нитра, она очень хорошо скрывает всякие, там, микромоменты.
У вас ручной маркер на веревочке. Он, как коза.
Да-да. Ну я на самом деле вообще считаю, что в чем кайф каллиграфии, это как раз в той свободе, которую мы получаем, потому что имеем, по сути, такой карт-бланш на движение. То есть все за счет того, что, по сути, акцентируется на точке.
Честно, вот как раз на маленьких масштабах остановиться втрое сложнее всего. Потому что, когда холст, холст очень легко окинуть взглядом, там, условно, с разных точек обзора. И вот как раз на холстах я чаще всего допускал ошибки, когда добавлял слишком много деталей. Там, где, казалось бы, все сделано правильно.
И чаще всего поэтому эскизы не использую в работе. Но использую четкую разметку, и в принципе понимание того, как я буду строить, там, ту или иную композицию.
Сколько времени потребовалось вам, чтобы сделать то, что вы нам представляли в прошлый раз. Эти колоссальные пространства, крыши домов.
Там, скорее, даже сложность не только в том, чтобы это реализовать, а в том, что чаще всего, когда такие проекты случаются, они имеют очень жесткий временной промежуток внутри самого проекта. Это связано, во-первых, со съемочными днями. Потому что это же часто нужно отснять. Соответственно, съемочные дни могут влиять на рабочий процесс. Во-вторых, техническое обеспечение. Потому что некоторые вещи технически возможны только в хорошую погоду. А так как мы находимся в пространстве, которое может постоянно у нас попасть в дождь и так далее, а иногда это эффект очень непредсказуемый, не всегда желательный. По этой причине у нас часто происходило так, что у меня на роспись крыши было максимум два, а то и три дня. То есть не так много.
Пустые пространства я использую обычно под каллиграфию, как раз которая так или иначе начинает подчеркивать глубину, объем и так далее.
Чем стекло интересно в работе, в нем практически отсутствует право на ошибку. Потому что, если дрогнет рука или потечет краска, скорее всего, если я не смогу вовремя это исправить, у меня будет либо подтек, либо асимметричная центру линия и так далее. Поэтому очень много ответственности находится в каждом штрихе. И это тоже такой, я бы сказал, каллиграфический момент, когда полотно создается на первый взгляд быстро, но на самом деле каждая минута очень ответственная с точки зрения технического процесса и, соответственно, сложности в реализации.