Он схватил ее за локоть и подтолкнул вперед:
– Идем.
– Я не могу. – Кирби из последних сил уперлась руками в стену. Страх и тошнота усилились, когда она представила, как ступит в темную, сырую дыру в стене. – Я не могу туда пойти.
– Не глупи.
Когда он снова потянул ее, Кирби резко вздрогнула и отшатнулась:
– Нет, ты иди. А я подожду твоего возвращения. Тогда ты сможешь открыть дверь.
– Послушай меня. – Борясь с удушьем, он схватил ее за плечи. – Я не знаю, сколько буду плутать по этому лабиринту в темноте, пока найду выход.
– Я потерплю.
– Ты можешь умереть, – продолжал он сквозь стиснутые зубы. – Нагреватель нестабилен. Короткое замыкание – и вся комната взлетит на воздух. Ты и так уже надышалась газом!
– Я не пойду! – Началась истерика, у нее не хватало ни сил, ни разума бороться с этим. Она подалась назад, повысив голос. – Я не могу пойти, неужели ты не понимаешь?!
– Надеюсь, ты поймешь это, – пробормотал он и ударил ее в челюсть.
Она беззвучно повалилась в его руки. Адам не медлил, бесцеремонно перебросил ее через плечо и прыгнул в проход.
Как только панель закрылась, перекрыв поток газа, проход погрузился в темноту. Одной рукой удерживая Кирби, Адам осторожно двинулся вдоль стены. Он должен был добраться до лестницы и первого механизма. Шел на ощупь, тщательно выверяя каждый шаг, опираясь на стену. Если он помчится вперед, они оба рискуют скатиться вниз головой с крутой каменной лестницы.
Он прислушивался к возне грызунов и убирал с дороги паутину. «Возможно, даже лучше, что Кирби без сознания», – решил он. Намного легче нести ее на плече, чем тащить брыкающуюся.
Пять минут, десять, затем его нога провалилась в пустое пространство.
Он удобней перехватил Кирби, другой рукой оперся о стену и стал спускаться. Даже при свете каменные ступени были довольно опасны. А в темноте, без каких-либо намеков на перила, и вовсе смертельны. Борясь с желанием увеличить скорость, Адам тщательно проверял пространство перед собой, прежде чем сделать очередной шаг. Достигнув подножия, он, двигаясь в прежнем темпе, стал ощупывать стену, пытаясь найти переключатель.
Первый заело. Он попытался сосредоточиться на дыхании. Кирби пошевелилась на его плече после крутого поворота. Выругавшись, Адам снова двинулся вперед, пока рука не скользнула по второму рычагу. Панель с треском отъехала, и он со своей ношей выскользнул наружу. Щурясь от яркого солнечного света, он пронесся мимо покрытой пылью мебели и выскочил в холл. Побежал на второй этаж и не замедлил шага, наткнувшись на Кардса.
– Перекрой газ в студии Кирби, – приказал он, кашляя, и помчался дальше. – И никого туда не пускай.
– Да, мистер Хайнес. – Дворецкий продолжал спускаться по главной лестнице, неся в руках груду чистых холстов.
Добежав до комнаты Кирби, Адам положил ее на кровать и открыл все окна. Несколько мгновений просто стоял, позволяя свежему воздуху овевать лицо и смягчить сухость в глазах. Живот скрутило. Пытаясь дышать медленно и размеренно, он потянулся. Когда тошнота немного отступила, он вернулся к Кирби.
Яркий румянец исчез. Она была белой как полотно. Не двигалась. Не могла двигаться с тех пор, как он ударил ее. Адам коснулся дрожащими пальцами ее горла и почувствовал медленный, равномерный пульс. Он стремительно прошел в ванную и намочил полотенце холодной водой. Протерев Кирби лицо, позвал ее.
Она сильно закашлялась. Казалось, ничто не могло принести ему большего облегчения. Она открыла глаза, вяло посмотрела на него.
– Ты в своей комнате, – сказал он. – Все хорошо.
– Ты меня ударил.
Он улыбнулся, услышав возмущение в ее голосе.
– Я думал, ты лучше примешь удар, с таким-то подбородком. Я тебя едва стукнул.
– Ну конечно. – Она осторожно села и коснулась подбородка. Голова снова закружилась, она закрыла глаза, пытаясь побороть слабость. – Полагаю, я заслужила. Прости, что сорвалась на тебе.
Он прижался лбом к ее лбу.
– Ты меня чертовски напугала. Думаю, ты единственная женщина, которой предложили руку и сердце, а затем сразу же дали в челюсть.
– Я ненавижу все обычное. – Ей требовалось еще несколько минут покоя, поэтому она откинулась на подушки. – Ты перекрыл газ?
– Кардс уже делает это.
– Хорошо, – спокойно произнесла она и начала взбивать стеганое одеяло. – Насколько я знаю, никто раньше не пытался меня прикончить.
«Хорошо, что она приняла это сразу», – подумал он. Кивнув, коснулся ее щеки.
– Сначала мы вызовем доктора. А потом сообщим в полицию.
– Мне не нужен доктор. Меня немного тошнит, но это пройдет. – Она сжала его ладони в своих руках. – И мы не можем сообщить в полицию.
Что-то, мелькнувшее в ее взгляде, умерило его пыл. Упрямство.
– Это стандартная процедура после покушения на убийство.
Она даже не вздрогнула.
– Они станут задавать неудобные вопросы и перевернут весь дом. В кино всегда так происходит.
– Это не игрушки. – Его пальцы сжались. – Тебя могли убить и убили бы, будь ты там одна. Я не дам им еще одного шанса.
– Думаешь, это Стюарт? – Она глубоко вдохнула. «Будь объективной», – призвала она себя. – Да, очевидно, так и есть, хотя я не подозревала, что он настолько изобретателен. Кроме него, никто не хотел навредить мне. Но у нас нет доказательств.
– Это мы еще посмотрим. – Глаза Адама сверкнули, когда он представил, как будет выбивать из Хиллера признание. Она заметила это и поняла его.
– Ты еще более консервативен, чем я думала. – Кирби провела пальцами по его подбородку. – Не знала, как это здорово, когда есть кто-то, готовый убить дракона ради меня. И зачем здесь стадо тупых полицейских, если у меня есть ты?
– Не пытайся перехитрить меня.
– Я и не пытаюсь. – Улыбка исчезла с ее губ. – Мы не в том положении, чтобы вызывать полицию. Я не смогу ответить на их вопросы, неужели не понимаешь? Папа должен уладить дело с Рембрандтом. Если сейчас все выйдет из-под контроля, он будет скомпрометирован. Его могут отправить в тюрьму. Ни за что, – мягко произнесла она. – Я не буду рисковать.
– Никуда его не отправят, – резко сказал Адам. За какие бы ниточки ни дергал Фэйрчайлд, какие бы выкрутасы ни вытворял, Адам хотел, чтобы он остался чист. – Кирби, думаешь, твой отец будет и дальше стараться реализовать то, что задумал, даже если обо всем узнает?
– Трудно предсказать его реакцию. – Утомленная, она глубоко вздохнула и попыталась призвать его к пониманию. – Он может уничтожить Рембрандта в порыве ярости. Или в одиночку пойти к Стюарту. Он способен на это. Что хорошего из этого получится, Адам? – Тошнота отступала, но Кирби все еще ощущала слабость. Уязвимость была ее главным оружием, хоть она этого и не осознавала. – Придется лгать как можно дольше.
– Что ты подразумеваешь под «лгать»?
– Я поговорю с папой, преподнесу историю по-своему, так, чтобы он не принимал все слишком близко к сердцу. Сегодня на ужин приедут Харриет и Мелани. Придется подождать до завтра.
– Как он может сидеть и спокойно ужинать с Харриет, зная, что обокрал ее? – требовательно спросил Адам. – Как он может так поступать с другом?
В ее глазах отразилась боль. Она быстро закрыла их, но Адам успел заметить.
– Я не знаю.
– Прости меня.
Она покачала головой:
– Мне нечего тебе прощать. Ты прекрасно все воспринял.
– Нет, это не так. – Он прижал ладони к глазам.
– Позволь мне судить об этом. И дай мне еще один день. – Она взяла Адама за запястья и опустила его руки. – Всего один день, а потом я поговорю с папой. Возможно, все утрясется.
– Один день, Кирби. Не более. – Он должен был обдумать собственный план. Возможно, за эту ночь найдет какие-нибудь ответы. – Завтра ты расскажешь отцу все без прикрас. Если он не согласится уладить дело с Рембрандтом, я сам с этим разберусь.
Мгновение она колебалась. Уверяла, что доверяет ему. Это было правдой.
– Хорошо.
– И я разберусь с Хиллером.
– Ты не будешь с ним драться.
Он удивленно приподнял бровь:
– Почему?
– Адам, я не хочу, чтобы ты ходил весь в синяках и кровоподтеках. Все!
– Твоя вера в меня просто поражает.
Усмехнувшись, она снова села и обняла его:
– Мой герой. Я не позволю ему и пальцем тебя тронуть.
– Прошу простить меня, мисс Фэйрчайлд.
– Да, Кардс. – Кирби подняла голову, увидев дворецкого.
– Кажется, из вашей студии каким-то образом выпал стул. К сожалению, он приземлился прямо на клумбу с цинниями Джейми.
– Да, я знаю. Полагаю, он весьма раздражен.
– Именно, мисс.
– Прошу прощения, Кардс. Возможно, новая газонокосилка… А как ты считаешь, можно восстановить окно?
– Да, мисс.
– И заменить тот нагреватель чем-нибудь современным, – добавил Адам.
Кардс посмотрел на него, потом перевел взгляд на Кирби.
– Как можно скорее, пожалуйста, Кардс.
Кивнув, дворецкий удалился.
– Он слушается только тебя, – прокомментировал Адам, как только в коридоре затих звук шагов. – Я заметил быстрые кивки и переглядывания.
Она почистила пятнышко грязи на плече его рубашки.
– Понятия не имею, о чем ты.
– Столетие назад Кардс входил бы в королевскую свиту.
Она засмеялась, и он уложил ее обратно на подушки.
– Отдыхай, – приказал он.
– Адам, я в порядке.
– Хочешь, чтобы я снова повел себя не по-рыцарски? – Не дав ей ответить, он накрыл ее губы своими. – Угомонись, – пробормотал он. – Мне, наверное, все же стоит позвонить доктору.
– Это шантаж. – Она поцеловала его в ответ. – Но если бы ты отдохнул со мной…
– Тогда мы вряд ли отдохнем. – Он отстранился, и она протестующе заворчала.
– Полчаса.
– Хорошо. Я вернусь.
Она улыбнулась и закрыла глаза.
– Я буду ждать.
Было слишком рано для звезд, слишком поздно для солнечных лучей. Из окна гостиной Адам наблюдал, как закат задерживает сумерки последние несколько мгновений.