Из вышеприведенных иллюстраций видно, что не только китайцы использовали искусство интриги в своей жизни, другие народы были не лучше. Однако именно китайцам принадлежит честь создания полного свода стратегических правил, используемых в военном деле и политике управления другими людьми.
Шпионаж
Мюллер неожиданно возвращается в свой кабинет и застает там Штирлица.
— Вы что тут делаете? — удивленно спрашивает он.
— Трамвая жду, — невозмутимо отвечает наш раз ведчик.
Гестаповец недоуменно пожимает плечами и выходит из своего кабинета. Но в коридоре его осеняет: — «Какой же трамвай в моем кабинете»?! Он быстро возвращается, но Штирлица уже нет.
«Значит, все-таки уехал», — подумал Мюллер.
Некоторые исследователи полагают, что одним из наиболее выдающихся шпионов XIX века был Карл Шульмейстер, которому Наполеон во многом обязан своими победами в Европе.
Когда Са-вари представлял Наполеону своего протеже, он так охарактеризовал его императору: «Вот, ваше величество, человек, составленный сплошь из мозгов, без сердца».
Как характеризует его Ричард Уил-мер Роуан, автор книги «Очерки секретной службы», «крайне беззастенчивый, как и сам Бонапарт, он сочетал находчивость и наглость — качества, присущие всем агентам секретной службы, с такими специфическими качествами, как физическая выносливость, энергия, мужество и ум со склонностью к шутовству».
Похожую характеристику дал ему и Каде де Гассикур, личный аптекарь Наполеона:
«Нынче утром я встретился с французским комиссаром полиции в Вене, человеком редкого бесстрашия, непоколебимого присутствия духа и поразительной проницательности. Его наружность соответствует его репутации. У него сверкающие глаза, пронзительный взор, суровая и решительная физиономия, жесты порывистые, голос сильный и звучный; у него полнокровный холерический темперамент».
Помимо беззастенчивости, наглости, находчивости и бесстрашия, Каде де Гассикур обращает внимание на редкую проницательность Шульмейстера и его способность быстро определять в людях наиболее характерные личные качества и слабости. Так, именно используя состояние сильной влюбленности герцога Энгиенского, Шуль-мейстеру удалось заманить его в Бельфор, где он был схвачен секретными агентами и вывезен во Францию.
В 1805 году ему удалось обвести вокруг пальца австрийского маршала Макка, используя его иллюзии и ненависть к Наполеону. Пожалуй, эта история заслуживает особого внимания как образец точно рассчитанного обмана, в котором были грамотно учтены особенности психологии противника. В этом эпизоде своей биографии Шульмейстер применил целый ряд обманных приемов. Если бы он первым предложил Макку свои услуги в качестве шпиона, то сразу же вызвал бы подозрение. Поэтому он сделал так, что Макк сам попросил Шульмейстера работать в австрийской разведке. Для этого, зная маршала в качестве закоренелого монархиста и хранителя аристократических традиций, обманщик выдал себя за представителя знатного венгерского рода, пострадавшего во Франции от узурпатора Бонапарта. Наполеон, видите ли, заподозрил в нем австрийского шпиона. При этом Шульмейстер выдал пораженному Макку Целый ряд ценнейших сведений о французской армии и заявил, что, к сожалению, он не имел чести шпионить против Наполеона, но он готов сообщить австрийцам все, что он знает.
Очарованный «аристократом-изгнанником», его ясным умом и Цепкой памятью, маршал ввел Шульмейстера в высший свет Вены, выхлопотал «пылающему местью к узурпатору венгерцу» офицерский чин и уговорил его служить в австрийской разведке.
Маршал Макк, будучи убежденным монархистом, считал, что Французы, как и он сам, видят в Наполеоне только «корсиканского узурпатора», позиции которого в обществе весьма шатки. На самом деле все было совсем не так, но Шульмейстер не собирался разуверять Макка. Наоборот, он укреплял у маршала иллюзию в непрочности положения Наполеона, подбрасывая ему сведения о всевозрастающем недовольстве среди армии и мирного населения. Специально для маршала Макка печаталась «подпольная газета», которую Шульмейстеру якобы тайно доставляли из-за границы. Макк не был дураком, он был опытным пятидесятилетним военачальником, но он слишком охотно верил тому, чему хотел верить, и потому стал легкой добычей короля шпионов, как называли позже Шульмейс-тера. Тому в конце концов удалось убедить Макка, что Франция аоит на пороге восстания, а войска маршала Нея отступают к рейнской границе.
Маршал Макк оставил стратегически важный Ульм и бросился «преследовать» Нея. Но, к своему изумлению, оказался в кольце трех французских армий. 17 октября извещенный шпионом Мю-рат замкнул кольцо окружения, и через три дня Макк со всей своей тридцатитысячной армией сдался французам.
Шульмейстер, не успокоившись на достигнутом, пробрался через линию фронта и явился на совещание, где председательствовали русский царь и австрийский император. Там он представил ситуацию в извращенном свете, успокоил союзников и объявил Макка изменником, по трусости сдавшим армию. В этом эпизоде шпион использовал принцип «отсутствующие всегда виноваты». В результате Макка разжаловали и заключили в тюрьму.
Карьера короля шпионов успешно продолжалась до конца царствования Наполеона, но после Ватерлоо потерпела полный крах. Шульмейстер проявил непозволительную для людей его профессии привязанность к Наполеону и после его разгрома не переметнулся в стан его врагов, как это сделали Фуше и Талейран. У него отобрали все звания и поместья, а окончательно его разорили биржевые махинации. Последние десятилетия своей жизни Шульмейстер прожил в нищете владельцем жалкой бакалейной лавчонки.
Шпионаж и разведка стары как мир, вернее, как история человечества, а значит, если верить антропологам, им несколько миллионов лет. Ибо с тех пор, как в обезьяньих мозгах впервые промелькнула искра разума, люди приспособились побеждать силу хитростью.
Поэтому рассказ об истории шпионажа и разведки был бы очень длинным, не ограничься мы временными рамками, с одной стороны, и описанием преимущественно психологии обмана, применяемого в разведке, — с другой. Таким образом, в нашей книге мы сознательно опустим взрывы, диверсии, подглядывания и подслушивания, если они не сопровождались двуличностью, обманом или двойной игрой. Кроме того, мы начнем обзор применения обмана с XVIII века, когда шпионаж стал узаконенной отраслью государственного аппарата.
Знаменитый прусский полководец Фридрих II первым из европейских монархов, помимо обычной армии, завел себе еще и армию шпионов. Их он делил на четыре категории: бедняков, шпионящих за мелкое вознаграждение; шпионов-двойников, пригодных для сообщения врагам ложных сведений; высокопоставленных шпионов из числа генералов и царедворцев, которых можно было купить за очень большие деньги, но и польза, полученная от них, могла быть неоценимой; лиц, которых заставляли выполнять шпионские обязанности путем шантажа и насилия. Понятно, что самое непосредственное отношение к теме нашей книги имеют вторая и третья категории: мастера дезинформации и двуличные «шпионы влияния». Как писал Ричард Роуан в своей книге «Очерки секретной службы», в этой классификации не хватает пятой графы: шпиона-патриота, типа, появившегося позднее, во времена Французской революции.
Следует отметить, что о существовании «шпионов второй категории» — двойных агентов арабские правители знали задолго до Фридриха и активно использовали их для дезинформации противника и выведывания его планов.
Арабский правитель Абу-Хамму аз-Зайяни в своей книге «Жемчужина на пути, или Политика владык», которую он писал как наставление своему сыну, отмечал: «…у тебя, мой сын, должен быть близкий к твоим тайным помыслам человек, которого ты избрал бы для сообщения ему твоих секретов и для службы тебе. Пусть он начнет писать послания врагу твоему и показывать ему, что готов служить ему доброжелательным советом и поддержкой, — для того чтобы враг твой стал возлагать на того человека надежды, завязал с ним отношения и стал о чем-то с ним сговариваться.
А в письмах твой приближенный пусть сообщает врагу о твоих Делах, но таких, сообщение о которых тебе не вредит. Если будет так продолжаться и установится между ними переписка, то это даст тебе возможность узнать тайны твоего врага».
Вообще профессия шпиона, так сказать, стезя рыцаря плаща и кинжала, не считалась особо предосудительной во времена шального и авантюрного XVIII века. Например, известно, что творец бессмертного «Робинзона Круза» Даниель Дефо был доверенным лицом королевы Анны и одним из крупнейших профессионалов секретной службы Англии того времени. Он был подлинным виртуозом обмана и мистификации. Как пишет Роуан, «вымышленными были в большинстве не только знаменитейшие из его персонажей, но и сам он отчасти являлся продуктом своего необузданного воображения. Несколько книг он издал анонимно, а свою фамилию он проставлял под предисловиями, в которых рекомендовал эти книги вниманию читающей публики. В письмах в редакции своих газет он расхваливал себя и поносил себя в письмах во враждебные издания. Он поправлял себя, цитировал себя, совершал плагиаты из своих собственных трудов, которые приписывал другим. Он смело напоминал в печати себе самому о своем союзе с политическими кругами, скрытно использовавшими его для борьбы с некоторыми мероприятиями правительства».
Если считать шпионами людей, собирающих тайным и обманным путем сведения не только о внешних, но и о внутренних врагах, то под это определение попадут многочисленные полицейские шпионы, филеры и осведомители, без которых не могло обойтись ни одно государство. Мощную шпионскую сеть содержал кардинал Ришелье, которого по праву считают создателем французской военно-политической разведки, целой армией шпионов руководил министр полиции Фуше, а затем Савари. В Германии впервые разведку и шпионаж поставил на широкую ногу канцлер Бисмарк, а в России недоброй