Эвальд вознамерился начать приобщение к королевскому дворцу с собственной спальни, но я предложила ему лучше показать те самые заросли роз, из которых были надерганы цветы для моей корзинки.
— Они должны быть таким изумительным зрелищем, — льстиво добавила я. — Ведь ты сам приложил руку к их посадке.
— Понимаешь, — Эвальд несколько смутился, — я тогда перестарался немного, секатора я с собой не взял, пришлось рвать так, и некоторые кусты невосстановимо пострадали. Бабушка ужасно расстроилась и запретила меня туда пускать. Но, думаю, когда она тебя увидит, то поймет меня, — оптимистично закончил он, — и отменит свое распоряжение.
Мне даже стало интересно, каким таким образом он рвал розы. Неужели я оказалась права, когда говорила, что, если судить по весу корзинки, кусты там вместе с землей. И что обиднее всего, и не проверишь теперь. При мысли о розах мне почему-то сразу вспомнилось странное поведение Дитера и тот букет, что он мне прислал. Все же зря я последовала совету Катарины и пошла к нему. Что он теперь про меня думает? Что ему достаточно только пальцем поманить, честно призналась я себе. Хорошо, что нас никто не видел в тот момент. Не думаю, что кто-нибудь из родственников одобрил бы такое откровенное приставание с моей стороны к человеку, который еще в начале знакомства ясно дал понять, что между нами ничего серьезного быть не может. «Вот выйду замуж за Эвальда, тогда поймет, что потерял,» — мрачно подумала я.
— Дорогая, ты что-то загрустила, — разбил мои мечтания принц. — Неужели тебя так расстроила судьба наших роз? Я уже предложил бабушке, что лично посажу по десять кустов за каждый утраченный. Правда, она отказалась. Но думаю, если посадка будет проходить под твоим руководством…
Я посмотрела на него и поняла, что нет, не смогу я за него выйти, и все тут. Не чувствую я к нему того, что должна чувствовать невеста. Я хотела уже ему это сказать, но тут мы вошли в помещение, где собиралась на ужин королевская семья. Стол был накрыт, но никого еще не было. Правда, почти тут же вошла кронпринцесса. Я присела в подобающем реверансе, она небрежно мне ответила, подошла поближе и начала придирчиво меня изучать. Под ее взглядом я начала медленно, но неудержимо заливаться краской.
— Я очень рада, что мой старший сын остановил свой выбор на гармской аристократке, — наконец сказала она и ласково мне улыбнулась. — Ты студентка первого курса?
— Да, ваше высочество.
— И правильно. Более взрослые девушки бывают очень развращены академической жизнью. Эвальд, я довольна твоим выбором, — сказала Лиара, обращаясь к сыну. — Красивая девушка с сильным магическим даром — это то, что нужно нашей семье.
У самой кронпринцессы дар был очень велик, а вот сыновьям досталось не так уж и много. Вероятно, дело было в том, что возможность принимать второй облик попросту глушила магию. Этот вопрос обсуждался магическим сообществом довольно часто, но до сего дня был для меня совсем незанимателен. А теперь я почувствовала себя какой-то породистой кобылкой, от которой ждут выдающееся потомство, но которая сама по себе никому и не интересна. И эта роль, которую мне отводили, мне не понравилась. И хотя Лиара была со мной довольно ласкова и предупредительна, я вдруг захотела оказаться где-нибудь совсем в другом месте. Там, где я буду сама собой, а не перспективной матерью наследника. Кронпринцесса расспрашивала меня об учебе, но я мало что могла ей сказать. Да, учителя в школе меня хвалили, но будет ли достаточно тех знаний для академии, говорить пока рано. С приходом короля и королевы атмосфера только ухудшилась. Видя то, как щебечет надо мной Лиара, Лауф нахмурился и спросил:
— Леди Штаден, как вы можете объяснить тот факт, что когда мой внук остановил на вас выбор, прекратились покушения на студенток Магической Академии?
От этого вопроса я совершенно растерялась. Мне не приходило в голову связать воедино эти вещи, да и о покушениях я узнала только от мага, что разбирался тогда с неожиданным лишением меня волос, и больше об этом ничего не слышала.
— Боюсь, я вам ничего сказать по этому поводу не могу, Ваше Величество, — осторожно сказала я. — Но если вы знаете о покушениях, то знаете и о том, что я тоже пострадала.
— Несоизмеримо меньше остальных, — отрезал он. — Волосы вам уже восстановили, как я вижу, а вот переломы или мигрирующие волдыри по лицу одной из жертв вылечить оказалось не так уж и просто.
Я живо представила себя с переломанными конечностями, да еще и с такими страшными вещами на лице, и мне стало совсем плохо.
— Ваше Величество, я вовсе не хотела привлечь внимание вашего внука, — твердо ответила я. — О нападениях я ничего не знаю, поэтому не могу сказать, как они связаны с тем, что Эвальд выбрал меня, да и связаны ли вообще.
Не знаю, поверил ли мне Лауф, но к этой теме он больше не возвращался, хотя во время ужина неоднократно спрашивал меня о различных вещах, внимательно выслушивал ответы, кивал головой в такт своим мыслям, задавал новые вопросы. И так до тех пор, пока Ниалия мягко не сказала:
— Дорогой, будет очень некрасиво, если девушка уйдет из дворца голодной. А ты своими вопросами не даешь ей поесть.
— Я же должен выяснить, на ком собрался жениться мой внук, — ответил ей Лауф.
— Он же на ней все равно не женится, — невозмутимо сказала королева, а когда все в немом удивлении на нее посмотрели, продолжила, довольная привлеченным к себе вниманием. — Предсказано же было, что Вальди женится на родственнице Гердера.
— Так ее вполне можно рассматривать в этом качестве, — проворчал Лауф. — Ее тетя замужем за братом графа Эдина, который женат как раз на сестре Гердера.
— Слишком сомнительное родство, — неуверенно сказала Ниалия.
— Не более сомнительное, чем твое предсказание, — отрезал Лауф. — И пока есть вероятность, что эта девушка войдет в нашу семью, я хочу быть уверенным в том, что она не причастна к преступлениям.
Аппетит, и до этого бывший не очень хорошим, у меня совсем пропал. Если так дело пойдет дальше, то меня и в тюрьму отправить могут. Пожалуй, брак с Эвальдом в такой ситуации предпочтительней.
— А не вы ли, Ваше Величество, утверждали не так давно, что для достижения своих целей все средства хороши? — выступила в мою поддержку Лиара. — Подумаешь, несколько студенток пострадали. Она же не просто так, а ради нашего Вальди. А он вполне этого стоит.
И все монаршее семейство уставилось на меня, видно, ожидая, что я сейчас с гордостью признаюсь в таком неблаговидном действии, как устранение соперниц. Тем более, что устраняли их все же не до смерти.
— Но я ничего не делала! — попыталась я оправдаться.
— Более того, она и невестой моей быть не хочет, — пожаловался Вальди. — Все пытается найти причину для отказа.
— Да? — крайне неприятным голосом сказала Лиара.
Я поняла, что лишилась последнего союзника в королевской семье.
— Мне кажется, что вокруг полно намного более достойных девушек, — выдавила я из себя. — Более умных, более красивых…
— Кажется, более скромных мы вряд ли найдем, — совсем другим тоном сказал Лауф. — Совсем мы вас напугали, леди Штаден. Действительно, пострадавших девушек вы знать не могли. Но вы уверены, что ничего о покушениях не слышали?
— Только то, что сказал маг, которого инора Пфафф вызвала, когда мне волосы обрезали, — ответила я. — Никаких разговоров у нас в группе об этом не было. И среди моих знакомых никто не пострадал.
Весь остаток ужина я не поднимала взгляд от тарелки. Уверенности, что подозрения короля бесследно пропали, у меня не было. Они легко могли перенестись на более подходящую кандидатуру. Моего брата, к примеру. Уж Берти вполне мог знать пострадавших девушек и желать подсунуть наследнику именно собственную сестру. А волосы мне обрезать, чтобы подозрения отвести. Подтвердить, что он ночью спал, никто не мог — Дитер ведь уснул раньше. Я-то была уверена, что брат тут ни при чем, но король Лауф мог посчитать и иначе.
— Согласия на оглашение помолвки я не дам, — в конце ужина сказал Лауф. — Ни с леди Штаден, ни с любой другой девушкой из Магической Академии. До тех пор, пока не выяснится, кто стоял за покушениями, — он посмотрел на меня, улыбнулся и сказал. — Дорогая, я верю в вашу невиновность, но то, что нападения прекратились, указывает, что преступника вполне устраивает выбор принца. И пока я не буду знать, почему, ни о каких официальных объявлениях и речи быть не может. Но я с большим удовольствием буду вас видеть во дворце. И еще. Мой вам совет — не доверяйте особо моему внуку.
— Дедушка! — возмутился Эвальд. — Зачем ты настраиваешь Эрику против меня?
— Я не настраиваю, я предостерегаю. Я тебя слишком хорошо знаю, Вальди, и не хотел бы, чтобы такую милую особу постигло разочарование в сердечных делах.
Не могу сказать, чтобы отказ короля в оглашении нашей помолвки меня сильно расстроил. Я была совершенно уверена в том, что через некоторое время принц найдет себе другой объект для ухаживания, на который благополучно и переключится. Ведь даже его дед обратил внимание на то, что со стороны внука серьезных чувств ко мне нет, иначе бы он не сказал тех слов на прощание. Тем не менее, меня сильно беспокоило то, что в покушениях на студенток могут обвинить кого-нибудь из моей семьи, эта мысль прочно засела у меня в голове и крутилась там не переставая.
Эвальд, которого мой категорический отказ осмотреть его спальню привел в плохое расположение духа, все же решил самолично отвезти меня назад в Академию. Я бы, честно говоря, предпочла, чтобы его расстройство было посильнее и вызвало бы у него острое желание найти кого-нибудь посговорчивее. Я искоса посмотрела на принца и подумала, что он вполне может и направляться в наше общежитие с этой целью. Но он истолковал мой взгляд совершенно превратно.
— Я думаю, рано или поздно дедушка обязательно пойдет нам навстречу, — заявил он и сделал очередную попытку меня обнять.
— Эвальд, а тебя совсем не смущает то, что ты меня не любишь? — не выдержала я, отдирая его руку от своей талии.