Слава богам, что в 2005 году абсент снова разрешили. Конечно, количество туйона в нем законодательно ограничили, и мы никогда не попробуем настоящего чудотворного зелья, ну если только не изловчимся сами его гнать под покровом ночи. Но пока, выпив по разбавленной жженым сахаром дозе, мы можем встать в линейку и начать благодарить.
1. Спасибо за новую эру в живописи.
2. Спасибо за желтый цвет.
3. Спасибо за эмансипацию и первый бокал в уверенной женской руке.
4. Спасибо за декадентов, которым мы можем вяло подражать.
А в остальном – мы тебя, абсент, боимся. Держись подальше. Но иногда заходи, если что.
Сапожники в последнем кабаке
Вы можете мне сказать: «Ты пьян, как сапожник», а я вам дерзко отвечу: «Почему – как сапожник?» И вы в растерянности уйдете в угол сознавать свою беспомощность. Но и я уйду вслед за вами. Я тоже не знаю, что это значит.
Версий – несколько.
Согласно одной, самой глупой, сапожники просто сидели в тоненьких будочках, продуваемых всеми ветрами, и, чтобы согреться – пили крепкое. Так же говорили и про извозчиков, но извозчиков сейчас нет, а сапожники – остались.
Есть еще одна версия, где важно понимать, что человек, который чинит обувь, и тот, кто ее создает, не одно и то же. По-русски это в обоих случаях – сапожник. А вот, например, в немецком языке того, кто ботиночки шьет, называют schuhmacher, а того, кто на ботиночках латает дырки, называют schuster. Причем второе слово также имеет значение «халтурщик». Якобы никаких особых знаний не надо – латай себе да латай, халтурь. Так же и в испанском языке, и в итальянском. Может быть, так вот постепенно и привязался к сапожнику-халтурщику алкоголизм.
Но скорее всего, бутылка водки или чего-нибудь другого горячительного – просто удобная «валюта», которой часто расплачивались с ремесленниками. Ведь до сих пор этот способ оплаты весьма популярен. Починил сапоги – получил пузырь. А что с ним делать, смотреть, что ли? Приходилось пить, пить и пить. Так и закрепилось, так и пошло.
Бедные-бедные сапожники. Даже Пушкин высмеял эту древнюю профессию в своей эпиграмме:
Картину раз высматривал сапожник
И в обуви ошибку указал;
Взяв тотчас кисть, исправился художник.
Вот, подбочась, сапожник продолжал:
«Мне кажется, лицо немного криво…
А эта грудь не слишком ли нага?»…
Тут Апеллес прервал нетерпеливо:
«Суди, дружок, не свыше сапога!»
Есть у меня приятель на примете:
Не ведаю, в каком бы он предмете
Был знатоком, хоть строг он на словах,
Но черт его несет судить о свете:
Попробуй он судить о сапогах!
И русские художники всячески обличали несчастных работяг.
Вот, например, картина «Новичок» Ивана Петровича Богданова.
Эхма. Мальчишку маленького, босоногого, глупого отправили учиться у сапожника, ходить у него в подмастерьях. А мастер-то пьян в стельку, лыка не вяжет, тычет пальцем в пустоту, поучает. На столе бутылка. Везде бардак. Пахнет, наверное, табаком и перегаром. В чем провинился этот ребенок?
В «Детстве» Максима Горького Каширин издевался над своим внуком и подмастерьями, пользовался их бесправием и слабостью. А сколько таких Кашириных было по стране? В каждом закоулке по маленькому рабовладельцу.
Художник Михаил Емельянович Ватутин тоже присоединяется к осуждению пьяниц-сапожников.
Вот картина «Воспитатель».
Что же за гаденыш. Надрал ученикам уши, поставил на колени, сам сидит жрет водку.
Вообще русским художникам не свойственно как-либо романтизировать пьянство, никакой «любительницы самогона» или хотя бы «любителя» здесь быть не может.
Почему? Ответит на этот вопрос Википедия:
«Злоупотребление алкоголем – фактор демографического и социального кризиса в России, общенациональная угроза на уровне личности, семьи, общества, государства. Рост алкоголизма подрывает семейные устои и ведет к рождению детей с различными врожденными дефектами и аномалиями. Пьянство приводит к распаду семей. Алкоголизм – главный фактор катастрофического уменьшения населения России».
Алкоголизм в нашей стране – и действительность, и миф, и любовь, и страх. Но точно не нечто красивое, не томность в вечернем кафе, не «самбa белого мотылька у открытого огонька». Поэтому наши художники органично и обоснованно пьяниц осуждают, говорят нам, потомкам, что злоупотреблять не надо, а то станете похожим на мужика, спящего под крыльцом на картине Перова «Сельский крестный ход на Пасхе».
Перов раньше времени вернулся из Италии, куда его направила Академия художеств. В Италии ему все было чуждо и непонятно, хотел художник смотреть на русскую жизнь, изучать русские типажи. Вот – насмотрелся. Картина написана в 1861 году.
Надо ли говорить, какой диссонанс вызвала эта работа и насколько были оскорблены чувства верующих. Пьяный в драбадан священник, то есть не просто пьяный, а уже совершенно опустившийся. Народ еле стоит на ногах, один лежит, другой ползет, третьего пытается привести в чувства сердобольная женушка.
Женщина с иконой в руках тоже не похожа на трезвенницу, а мужик вообще перевернул образ и не заметил.
Работа священника в Российской империи не оплачивалась. Приходы имели земельные наделы и какие-то государственные дотации, но прожить на это было невозможно. Поэтому в пасхальную неделю священники стали ходить по крестьянским домам и славить Пасху. Крестьяне должны были отблагодарить священнослужителей подарками или деньгами. Действие картины происходит именно в светлую седмицу, в момент «славления». Чтобы успеть побольше, священники делали свое дело быстро и формально; крестьяне думали, что их просто обирают. По весне не было ни «подарков», ни денег, священникам просто наливали чего покрепче и отпускали с миром. Трудно при такой работе сохранить человеческое лицо.
Собственно, сюжет правдив, ни убавишь – ни прибавишь. Перов просто рассказал историю и за это все мог угодить на Соловки. Представители Церкви и даже художники писали гневные письма Третьякову, который купил картину в свою коллекцию. Но ссылки, слава здравому смыслу, не случилось.
В 1868 году Перов написал картину «Последний кабак у заставы».
Художник называл кабак «вертепом разврата». Видите, какой огонь горит в окнах? Это мерзкие пьяницы горят. А в дровнях, укутавшись, сидит жена. Собака тоже ждет хозяина. Закат или уже рассвет. Двуглавый орел на башне, далеко за деревьями – церковь. Вас пробила тоска? Меня – да. Есть тут что-то выше обличения, сюжета и бытовой зарисовки.
Совершенно другая энергия на картине Маковского «Не пущу!».
Классическая сцена – жена не пускает мужа-алкаша в пивнушку. Испуганное дитя жмется к матери. Сколько анекдотов, сколько карикатур на эту тему можно найти или придумать. Но тем и прекрасна картина Маковского, что здесь все серьезно.
Настоящее отчаяние, многим детям и женам алкоголиков знакомое.
Сейчас будет нота морали, возможно, что первая и последняя в этой книге: «Граждане, если вы не можете совмещать, то выберите что-то одно: здоровую семью или здоровое пьянство! Иначе – никак! Иначе так и будет это «Не пущу», крики и другие ужасы жизни!» Все, нота морали отзвучала.
Кстати, у Зощенко есть прекрасный рассказ «Не пущу», поводом для которого стала картина. Вот отрывочек:
«Бывало, раньше идешь в воскресенье или в какой-нибудь царский день и прямо чуть не наступаешь на лежащих граждан. А над ними хлопочут дворники и городовые. Натирают им уши и подставляют к носу пузырьки с нашатырным спиртом, чтоб те очухались и смогли бы на своих ножках дойти до участка. А уж там их, миленьких, в полутемной каморке, как дрова, сваливают друг на друга.
Сейчас, конечно, этого не бывает. А уж если какой-нибудь тип свалится у нас, то вскоре торжественно и культурно подъезжает до него карета «Скорой помощи», и его, как случайно захворавшего, везут в вытрезвитель. А уж там его йодом смажут и с научной целью внутренности промоют. И вдобавок утром какую-нибудь лекцию прочтут. И возьмут с него за все про все вместе с процедурами рублей десять или двадцать.
Так что, я говорю, разница колоссальная. И даже по этому поводу надо бы выпить».
В общем-то – да. Надо бы выпить. Не знаю за что, но чувствую, что надо.
Ой, что я скажу напоследок. Вы знали, что есть такие художники, которые не придумали ничего лучше, как рисовать картины вином? Это даже, оказывается, модное направление. Многие профессионалы выбрасывают краски и идут закупаться красным и белым. Проводятся даже мастер-классы, где, как мне представляется, из одного бокала пьешь, из другого – рисуешь. Некоторые на этом поприще добились успехов. Например, флорентийка Елизабетта Рогай продает картины в среднем по 6000 долларов за штуку. Используется только вино, никаких посторонних добавок.
Вот в такое время мы с вами живем. Или не живем, а спим. И видим бесконечный сон. Страшный сон.
Грустные выводы:
• нам никогда не поиграть в «Бурдюк»;
• нам никогда не устроить вакханалию;
• нас никогда не нарисуют пьяными и красивыми;
• нам никогда не попробовать настоящего абсента;
• нам никогда не нарисовать картину вином, потому что лучше его выпить;
• нас никогда не оставят в покое;
• пить – вредно.
В 27 лет Ван Гог начинает заниматься живописью и пить. Через десять лет он умрет после попытки самоубийства. Между этим – 850 картин, 1300 рисунков и бесконечные литры абсента.