Что ж, не имеет значения. С ним можно будет разобраться в свое время. Двуногие были общеизвестно хрупкими существами. Так легко повреждались.
Если бы только эта горная система обладала противоположными качествами — сеть туннелей, должно быть, едва ли не рушилась им на головы. Его печалило использование тяжелых строительных инструментов в подобных обстоятельствах. Если он обнаружит Лона Венеру, только чтобы раздавить ее под тоннами камня…
Дома ему за это устроят. Предполагая, что он выживет на достаточно долгий срок, чтобы вернуться…
Теперь, когда он оценил деградацию системы стражей, подсчитал время их активации, и был уверен в том, что это на самом деле был последний сохранившийся лабиринт искусства Вальнакси, ему всего лишь оставалось установить местонахождение охранной пластины, и его работа здесь будет окончена. Но что-то не давало ему покоя. Поведение этих стражей абсолютно согласовывалось с теми, которых ему приходилось встречать раньше при взломе лабиринтов, вот только…
Он нахмурился. Все было едва ли не слишком постоянным. Словно бы эти стражи разыгрывали перед ним спектакль. Словно бы в них было что-то еще, незаметное на первый взгляд…
Перебираясь через особенно большой холм осыпавшегося камня, Фальтато уловил тусклый золотой свет. В потолке была дыра, сквозь которую он видел россыпь незнакомых звезд, и отдаленный бриллиант корабля, зависшего на орбите. Но это не объясняло, почему его ноги отливали оранжевым.
Он хлопнул по мезо-сенсору одной клешней и тот важно загудел. Фальтато глянул вниз на тусклое сияние, чуть усилившееся, осветив своим теплом темные трещины. Он стоял поверх охранной пластины.
И она была похоронена под тоннами камня.
— Ох, что ж. Я сделал все, что мог, — утешил он себя, выбрасывая свой язык наружу через дыру в потолке. Как только он закрепил его вокруг камня, он начал подтягивать себя вверх, в предвкушении щелкая всеми четырьмя клешнями одновременно.
Пора было проводить вниз его спонсоров.
Глава двенадцатая
Роза гадала, увидит ли она еще когда-нибудь дневной свет, или же перед глазами у нее теперь навеки все будет красным. Она была измотана, издергана недостатком сна. Проход все вился и вился до бесконечности, неуютно тесный и узкий. Она, Бэзел и Соломон молча шли друг за другом, возглавлял их шеренгу Доктор.
— Привет, — произнес он, резко остановившись. В стене пещеры была проделана дыра размером с пухленького лабрадора. — И что, по-вашему, могло это сделать?
— Толстая мышь-мутант? — Предложила Роза.
— До чего предупредительная мышь. — Доктор сверился со своим прибором. — Потому что эта дыра расположена как раз там, где она нам была необходима.
— Совпадение, — с тревогой произнесла Роза.
Доктор опустился на все четыре конечности и протиснулся сквозь дыру. Бэзел помог Соломону, который до сих пор находился в шоковом состоянии после тяжелого испытания с летучими мышами.
— О да. — Доктор огляделся вокруг. — Помнишь это, Соломон? Кажется, это было только вчера. А ведь только вчера это и было.
Соломон кинул испуганный взгляд, но ничего не сказал.
— Помещение роста, — прокомментировал Доктор. — То, в котором Адиэл наблюдала превращение Канджучи.
— Боже, эти штуки — грибы? — Спросила Роза, встревоженно глядя на небольшой участок, покрытый длинными побегами грибка.
— Не ешь их, — предупредил ее Доктор. — Для начала обломаешь себе зубы о золотое покрытие…
— Какое еще золотое покрытие? — Произнес Бэзел.
Доктор обернулся. Роза услужливо направила свой фонарь на грибы.
— Погодите-ка, — сказал он. — Когда я приходил сюда с Финном, это были грибы-големы. А теперь они вернулись к норме. — Он отломил один в ножке. — ДНК оригинала вернулась.
Соломон шевельнулся при этих словах.
— Почему грибок может это сделать, а люди — нет?
— Не знаю. Возможно, более простая форма жизни? Или, может быть, магма осознала, что грибы не самые грозные воители на свете, и вычеркнула их, как неудачную идею. — Доктор пожал плечами. — Кстати о плохих идеях, я хочу проверить заднюю часть этой пещеры.
Он начал осторожное продвижение — как раз в тот момент, когда помещение роста осветилось, будто бы фейерверком.
— Доктор! — Вскрикнула Роза, внутри у нее все сжалось.
Страж выскочил из норы мыши-мутанта, огромный и колышущийся, сияя, будто бы раскаленный добела. Бэзел вместе с Розой попятились назад — но Соломон остался стоять на месте.
Капля покатилась вперед по направлению к ним.
— Все назад! — закричал Доктор, игнорируя свой собственный совет и подбегая, чтобы оттащить Соломона на безопасное расстояние.
Слишком поздно.
Совершив неожиданный рывок, капля растянулась и обернулась вокруг руки Соломона. Соломон вскричал от боли, когда в течение каких-то секунд его засосало в распухающую, пульсирующую массу. Затем с той же быстротой капля ретировалась обратно в дыру, из которой пришла.
— Что нам делать? — крикнул Бэзел с обезумевшим, полным страдания взглядом.
— Мы отправимся за ними, — произнес Доктор, одновременно бросаясь к дыре.
Но как только он к ней приблизился, из дыры на изогнутых, узловатых ногах выбежало сияющее существо размером с кошку. Розу едва не стошнило. Когда-то эта тварь была скорпионом. Теперь же она была чудовищем из ночных кошмаров, предостерегающе помахивающим своими твердыми золотыми клешнями, шевелящим отвратительным золотым жалом высоко над своей головой. Еще один теснился позади, пытаясь выбраться наружу, скребя своим жалом по камню.
Доктор оглянулся на Розу и остальных.
— Без резких движений, — предупредил он их.
— Да вы издеваетесь! — прошептал Бэзел, когда из соседней пещеры процокал огромный сияющий паук, его массивные ноги подрагивали под весом разбухшего тела, когда он потащился по полу по направлению к ним, многочисленные глаза светились темным расплавленным золотом.
— Смена плана! — беззаботно воскликнул Доктор. — Ну-ка, кто-нибудь, резкие движения? — Метнувшись к дальней стене помещения роста, и в спешке подавив на своем пути грибы, он встал там и сложил из рук опору. — Дыра грифа в стене наверху вон там. Не останавливайтесь, пока не окажетесь в безопасности по другую сторону.
Бэзел вытер из глаз пот, который вполне мог оказаться слезами.
— А как же Соломон?
Жвалы паука отвратительно дернулись, когда он заскользил вперед. Два скорпиона выползли наружу, открыв взору следующего за ними третьего.
— Вперед, — настоял Доктор.
Бэзел оттолкнулся от рук Доктора и начал взбираться по стене.
— Мы действительно ничего не можем сделать для Соломона? — тихо произнесла Роза, опустив свой грязный кроссовок в его ладони.
— Остаться в живых, — сказал он, — и надеяться, что все может перемениться.
Скорпионы продолжали надвигаться на них, их клешни открывались и закрывались. Доктор и Роза быстро начали карабкаться вслед за Бэзелом.
Адиэл наблюдала, как Финн пытался освободить ее из ремня безопасности, в то время как толпа гигантских муравьев надвигалась все ближе.
— Почему бы тебе просто не убраться отсюда! — закричала она.
Он лишь потряс головой.
— Но они почти уже здесь!
Кожа ее покрылась мурашками. Она была знакома с тем, что они делали. Если ты был у них на пути, они забирались под одежду и атаковали тебя всей толпой, впиваясь в плоть тяжелыми челюстями и оттягивая ее назад, отрывая по кусочкам. Она видела, как доктора в деревне зашивали раны прямо с муравьями, когда нитей для швов не хватало. Стоит только этим челюстям впиться в твою плоть, и их уже ничто не сможет разжать — даже если оторвать голову муравья, крепко сжатые челюсти все равно останутся на месте.
— Не выходит, — пропыхтел он.
Муравьи уже достигли джипа. Адиэл изворачивалась, тяжело дыша, в голове у нее пульсировало от боли.
Но они не стали нападать. Они просто проползли мимо. С щелчком, похожим на резкий смешок, ремень безопасности, наконец, отстегнулся. Адиэл развернулась и смотрела, как жуткая процессия торопится мимо.
— Спасибо, — рассеянно произнесла она.
— Похоже, им куда-то нужно, — пробормотал Финн.
Адиэл подпрыгнула, когда окружающий воздух неожиданно взорвался стремительным писком и шелестом. Летучие мыши посыпались из-за склонов Горы Тарсус. Их были тысячи. Воздух закишел крошечными блестящими тельцами, заслонившими луну и звезды.
— И этим тоже, — прошептала она. — Что происходит?
Она вытягивала шею, следя за их полетом — пока ее взгляд не остановился на темном, небритом лице. Она вздрогнула всем телом от неожиданности. На мужчине был одет тюрбан поверх солдатской каски, в руках у него было ружье. Он зажал ей рот грязной рукой, предотвращая крик.
— Так все-таки приостановился для нас, а, Финн? — Он улыбнулся, демонстрируя рот, усеянный золотыми зубами. Его друг стоял позади него, пытаясь поддерживать блестящую статую их товарища. — Не знаю, какого дьявола здесь происходит, но ты знаешь науку. Ты поможешь нашему Муле.
Финн покачал головой.
— Никто не может помочь этому человеку.
Адиэл, высвободив лицо, демонстративно уставилась на Финна.
— Не представите меня, Директор?
— Директор Финн может меня и не помнить. Мое имя Гуве. — Мужчина с золотыми зубами вновь улыбнулся. — Но, возможно, ты вспомнишь Исако, а? Он просил меня передавать тебе глубочайшие поклоны.
Роба Исако. Наиболее разыскиваемое лицо Чада.
— Так значит, Роба сподвиг вас на это, — презрительно бросил Финн. — Он теперь ваш президент, или, возможно, король? Как на этой неделе зовется ваша маленькая банда — Альянс Независимого Чада? Анклав Свободы, Собратья Народного Ополчения Чада…
Гуве поднял ружье — когда вдруг с резким треском худое золотое тело Мулы скрутилось и набухло, словно бы наполняемое водой. Одна гротескно опухшая рука выбросилась вперед и ударила поддерживающего его мужчину в шею. Голова повстанца откинулась назад, и осталась в таком положении, словно бы он наблюдал за звездами, до тех пор, пока ноги его не подкосились и он не рухнул бездыханным на землю.