Он смотрел, не веря своим глазам, словно бы то, что он видел, могло быть зрительным обманом, вызванным красным светом фонаря. Перед входом стояло нечто похожее на золотую статую с распахнутыми руками. Статую человека. Черты лица были перекошены и искажены, но это определенно был…
— Канджучи, — прошептал Соломон, чувствуя, как внутри у него все перевернулось. Он двинулся было вперед, но Доктор схватил его за плечо, удерживая.
— Нет. Не трогай его.
— Но он пострадал!
— Я осмотрю его. Я ведь Доктор, помнишь? — Он осторожно двинулся к статуе. — Хотя, даже с такого расстояния, я бы сказал, что он мертв.
Соломон, почувствовав, как ноги под ним подкосились, прислонился к жесткой базальтовой стене и попытался подавить тошноту.
— Кто мог бы захотеть… — Он потряс головой. — Словно бы его покрасили с головы до ног. Это его убило?
— Как в Джеймсе Бонде, ты имеешь в виду? «Голдфингер», тот самый. — Он лучезарно улыбнулся Соломону. — Кто в нынешние дни играет Джеймса Бонда? Кэл МакНаннович был моим любимым — это всегда бывает тот, на котором ты вырос, верно? — Улыбка соскользнула с лица Доктора. — Но нет. Это выдумка. Люди не задыхаются, если покрасить им кожу. Что-то другое убило этого человека. — Он осторожно постучал по руке Канджучи, и короткий глухой звон разнесся по туннелю. — Эта субстанция куда тяжелее краски. Она поддерживает его в вертикальном положении. И она все еще теплая. Предположительно, какая-то физическая реакция все еще продолжается. — Он вытащил из кармана очки в толстой оправе и нацепил их на свой острый прямой нос, затем заглянул в открытый рот Канджучи. — Эта штука и тут внутри тоже. Покрывает его язык, внутреннюю полость рта, горла…
Соломон не знал, что и сказать.
— Как? — прохрипел он.
— Не знаю, мне придется взять образцы, провести полный химический анализ… — Он выпрямился, глядя на Соломона. — Однако, вот что странно. Разве Адиэл не говорила, что оставила его внутри помещения?
— Он… он, должно быть, выбрался наружу.
— Должно быть, да. Но посмотри на него. — Доктор убрал очки. — Он вовсе не выглядит замершим на полпути, верно? Он протиснулся сквозь этот узкий выход и прочно встал прямо перед ним — ноги вместе, руки врозь.
— Пытаясь удержать то, что сделало это с ним, там внутри, — рассудил Соломон. — Оно, должно быть, до сих пор там.
— Да, он действительно выглядит так, словно стоит на страже, верно? — Выражение лица Доктора было задумчивым. — Думаю, нам стоит переговорить с Адиэл с глазу на глаз, выяснить, что именно произошло здесь.
— Бедная девочка только вернулась с отпуска. Ей понадобится еще один, чтобы справиться с этим. — Соломон потер переносицу. — Я должен рассказать Финну.
— А кто такой этот Финн?
— Директор по Развитию, заправляет здесь. Он свяжется с правоохранительными органами.
— Ох, чтоб меня. Это прямо то, что нам нужно. Банда мужиковатых солдат с большими пушками и ограниченными мозгами.
— Они узнают, кто это сделал, — пробормотал Соломон, обращаясь больше к самому себе, чем к Доктору.
— Кто? В каком смысле, «кто»? Ты ведь слышал Адиэл, какое-то золотое вещество съело его! — Доктор нахмурился, погрузившись в раздумья. — Полагаю, мне лучше перемолвиться с ним парой слов.
— С кем?
— С этим Финном твоим, конечно! Идем. Хочешь возглавлять шествие? Нет, знаешь, что скажу, пойду-ка я опять первым, а? Так ты сможешь продолжать направлять на меня это ружье. Это может помочь тебе верить в то, что ты сохраняешь хоть какой-то контроль над ситуацией…
Доктор зашагал прочь и вскоре растворился в красноватых тенях петляющего туннеля. Соломон последовал за ним, ощущая взгляд слепых, блестящих глаз Канджучи на своей спине. Стараясь не представлять себе последнее, что они видели.
Глава вторая
Роза держала Адиэл за руку, пока Бэзел раздавал указания парочке тощих фермерских работников проверить посевные поля, затем он взялся за дело и провел их обоих в пустую комнату отдыха. Там был экран телевизора, не толще монетки, висящий на одной из темно-серых стен, потрепанный бильярдный стол, аквариум с тропическими рыбками и разнообразные видавшие виды предметы мебели. Но, по крайней мере, воздух в комнате было кондиционированным — огромное облегчение после душной жары снаружи.
Адиэл неподвижно сидела на одном из потрепанных диванов, уставившись в пространство; выглядела она еще хуже, чем ее испачканная униформа. Бэзел успел вытащить трикордер из ее рук, и сейчас она отстраненно теребила бусины своего ожерелья, поблескивающие в тусклом солнечном свете, льющемся из больших окон. Бэзел налил ей напиток из холодильника. Запах был фруктовым и освежающим, просто чудесным. Затем он добавил таблетку, мгновенно вспенившую коктейль.
— Пассивная пилюля, — объявил он, отбросив свою шляпу на стул. Роза увидела классные аборигенские узоры, выбритые в его волосах. — Должна помочь ей успокоиться.
— Надеюсь, твой друг в порядке, — сказала она.
Он хмыкнул.
— Чем он занимался?
— Агро-технолог, как и Адиэл — часть Пищевой Бригады Финна.
— Ты тоже агро-технолог?
— Я? — Он коротко ей улыбнулся. — Я надзиратель за посевами. Я работаю под началом у Соломона.
— Ты надзираешь за ними, он за ними присматривает, верно? — Она изо всех сил постаралась выглядеть впечатленной. — Так значит, надзор за посевами, это должно быть… мм, весело.
Его улыбка стала чуть шире и обаятельней.
— Это отстой. — Он кивнул в сторону холодильника. — Можешь взять себе напиток, если хочешь.
Их глаза встретились. Она первая с улыбкой отвела взгляд и взяла себе баночку.
— Вы увидели посевы, проголодались, прокрались внутрь, — рискнул Бэзел, обхватив рукой плечи Адиэл в утешающем жесте. — Я прав?
— Ты сам это сказал. — Роза сделала большой глоток из своей банки, молча отсалютовав ему за сочинение ей легенды.
— Так вы беженцы? От сражений?
— Можно и так сказать, — согласилась Роза. — Сражений мы с Доктором повидали немало.
— Бойфренд?
— Лучший друг.
— Насколько все плохо в Мунду?
— Мм… плохо. — Она виновато осознала, что ее познания об Африке были практически несуществующими. Нищета, война, болезни… она знала все это по новостям на телевидении, но не имела ни малейшего представления о реальных проблемах. — Там, вроде бы как, реально плохо. Мы рады были унести ноги.
— Да, в лагерях переселенцев веселого мало. Я занимаюсь волонтерской работой в одном из них, в Инико, когда у меня нет смены. Зависаю в школе… ну, знаешь.
— Помогаешь детям и все такое?
— Вроде того. — Он выглядел неловко, одновременно оправдывающимся и гордым. — В обмен учителя дают мне уроки, понимаешь.
— Хм! До чего ж это неблагодарно, — пошутила Роза — и тут же поняла, что задела прямиком за живое.
Взгляд Бэзела ожесточился.
— Сколько мне лет, по-твоему?
— Двадцать, двадцать один? Не знаю.
— Да, что ж, я и сам не знаю. До прошлого года я даже досчитать до этого числа не мог. — Он вздернул нос. — Ты знаешь другие языки и всякое такое. Держу пари, ты кучу всего выучила в школе. Я даже не знаю, когда родился. Мой папа погиб в сражении в конце века. Мама заболела, да так и не поправилась. Мне приходилось присматривать за братьями, а затем… — Он вновь повернулся к Адиэл, сжал ее плечи, как будто бы это она испытывала боль. — В любом случае. Не было у меня особо времени на школу. Лишь работа, везде, где удавалось ее найти.
Роза поспешила сменить тему разговора.
— И вот он ты, — жизнерадостно сказала она. — На славной маленькой ферме рядом с горой.
— Это вулкан.
— Серьезно? — Роза никогда не видела настоящих вулканов.
— И, кроме того, это не славная маленькая ферма.
Вот тебе и поддержание беседы. Настроение она ему явно сбила.
— Что ж… так что это тогда за место?
— Всего лишь очередное агро-подразделение, высасывающие последние соки из земли. У Африки есть долги, которые ей никогда не выплатить, понимаешь? Она сдает земли Европе и Америке за горстку баксов, чтобы те могли накормить своих людей — в то время как наши собственные продолжают голодать.
Роза неловко поерзала на сиденье.
— Однако, ты здесь, работаешь на них.
— Мне нужны деньги, и это самый быстрый способ их получить. — Чуть тише произнес он. — Я должен выбраться, получить приличное образование, чтобы меня начали воспринимать всерьез. Чтобы обратить внимание людей на то, что происходит. — Его руки соскользнули с Адиэл, сидевшей с круглыми остекленевшими глазами, и он наклонился вперед, увлекшись темой разговора. — Обычно с Африки обдирали лишь хлопок, кофе и тому подобное. Теперь большие корпорации берут местные растения и животных, разбирают их гены, находят лекарства от болезней и всякое такое. Они богатеют, западные люди улучшают свои жизни, а мы не получаем почти ничего.
— Это известно, как био-пиратство.
Роза вздрогнула при звуке спокойного, уверенного голоса, и увидела величавого чернокожего мужчину в лабораторном халате, стоящего в дверном проеме. Сложно было сказать, сколько ему лет — под пятьдесят, может быть? Волосы его были поседевшими, но кожа была гладкой и эбонитово-черной.
— Однако, Бэзелу известно, что хоть я и управляю научными исследованиями в этом подразделении, я точно так же отрицательно отношусь к данной тенденции. Я предполагал, что моя работа будет служить миру в целом, не одной лишь его части. — Мужчина посмотрел на Розу карими, широко раскрытыми и вопрошающими глазами. — Мое имя Эдет Финн. Я не ожидал посетителей.
— Вряд ли вы также ожидали, что один из ваших агро-технологов покроется золотом. — Произнес Доктор, ворвавшись в комнату и заставив Финна подскочить от неожиданности. — Но такое случается.
— Это Доктор. — Извиняющимся тоном сообщила Роза. — А я Роза.
— Мы здесь, чтобы помочь, прямо как Братья Коалы. — Втиснув свой зад между Бэзелом и Адиэл, Доктор плюхнулся на диван. — Она уже говорила?