В наше время, иначе нельзя.
В общем, всем привет из танка! Или от танка, я уже не знаю, как правильно…
Забытая великая книгаРуслан Каблахов«Пошехонская Россия»
«…Программу истязаний,
которую рисовало воображение Анфисы Порфирьевны,
ей удалось исполнить лишь отчасти.
Однажды вздумала она погонять мужа на корде,
но, во-первых, полуразрушенный человек уже в самом начале наказания оказался неспособным получить свою порцию сполна, а, во-вторых…».
М. Е. Салтыков — Щедрин, «Пошехонская старина», с. 138.
Когда Россия в лице своих правителей отказалась от строительства коммунистического (человеческого общества — и для самих же людей) общества, народ в массе своей не стал отчаиваться. Да, к несчастью, нередки были даже случаи самоубийств людей, не выдержавших отказа от проложенного коммунистами — большевиками пути развития, но гораздо больше было иного — массовых митингов, демонстраций и шествий в поддержку Б. Ельцина, реформ Е. Гайдара вкупе с А. Чубайсом и прочими, называвшими себя «демократами». Эйфория в начале 1990-х переливалась и била через край (гигантской волной — «цунами мелкобуржуазности», временно захлестнувшее С. С. С.Р.!). Но прошли годы. Не сразу, но всё же стало ясно, что под лозунгом «больше демократии, больше социализма» нам всучили самый примитивный, дикий и бесчеловечный «капитализм обыкновенный» с типично русскими и далеко не лучшими особенностями. Многие спохватились, но было уже поздно: его препохабие «господин капитал» прочно оседлал духовную, социальную и экономическую жизнь российского (и всего советского!) народа.
«И ладно, — рассуждали люди. — Живут же и при капитализме — те же Америка, Европа и, кажется, даже процветают. Глядишь, не пропадём и мы…». И вот третий десяток лет уже так «живём». Но, где капитализм — то? Где мощный взлёт производства, который был характерен для стран, переходивших от феодализма к капитализму? Где Форды, Рокфеллеры, Морганы или хотя бы свои же новые Демидовы, Морозовы и Шмидты? Что-то не видно их! Да — зато появились долларовые миллионеры и миллиардеры, так что хоть это у нас вроде бы «как и у них — на Западе» и Востоке. Но что сделали эти богачи для страны, для промышленности, для производства — пусть и пока — уже и ещё — капиталистического? Да ничего существенного не сделали, а богачами стали просто потому, что её — то есть, нас с вами — обворовали! Говоря с политических (властных) позиций, в России утвердилась не демократия (власть народа, или, например, не трудократия — власть честного трудящегося народа), а клептократия, то есть — власть воров, мошенников, бандитов, насильников и убийц! В стране властвует не просто буржуазия, а буржуазия криминальная, преступная, клановая, по сути своей — гангстерская! С позиций же формационного подхода, кажется, что мы сделали шаг назад от коммунистической общественно-экономической формации к буржуазной. Но именно «кажется», ибо на самом деле наша Родина провалилась на гнилых досках горбачёвско-ельцинского оппортунизма (ревизионизма) в историческом времени гораздо глубже — к формации крепостнической и даже рабовладельческой. Потому-то мы и назвали данную брошюру «Пошехонская Россия: Россия из социалистической — стала пошехонской». Пошехонской, как станет ясно из её содержания, — значит — крепостнической.
Нет ли здесь преувеличения? Конечно, определённое есть, но нас больше волнует не преувеличение, а преуменьшение опасности тех процессов, которые происходят сегодня в России, когда не просто реанимируются общественные отношения прошлых веков, но отношения купли-продажи человека и человечности, чудовищного неравенства, эксплуатации человека человеком, всесторонней проституированности человека, его отчуждения от общества, от природы и от себя, обездушивания человека — когда всё это идеализируется, восхваляется, мещански героифицируется. Причём это делается не столько самими новыми «хозяевами» России, сколько их платным обслуживающим слоем, который по инерции называется и называет себя интеллигенцией. Вот что заявляет один из «светочей» этой «интеллигенции» — актёр и режиссёр Никита Михалков, получивший от правительства 300 миллионов (!) рублей на создание фильма о крепостном праве в России: «Большевики сделали вещь страшную: они стёрли из памяти народа наше культурное наследие, воспоминания о всём том хорошем и светлом, что было в русском народе, включая память о крепостном праве…». (Чудовищно — крепостное право Михалков относит к «хорошему и светлому» … ещё и к «культурному наследию!» — Р. К.). «Ведь что такое было крепостное право?» — продолжает лицедействовать сей лице-мер! — «Крепостное право — это патриотизм, закреплённый на бумаге! Человек был связан со своей землёй-матушкой не только чувством долга, но и документально. Крепостное право — это мудрость народа, это четыреста лет нашей истории». Самое ценное качество крепостных крестьян по Михалкову заключалось в их любви к «твёрдой руке»: «С подачи большевиков сейчас в России думают, что крепостное право было чем-то вроде североамериканского рабства. Но это были отнюдь (!) неотношения раба и хозяина» (Бесов Михалкову явно надо изгонять из самого себя — и его знание Бесогонии основано явно и исключительно на знании им самого себя! — Р. К.), «а сыновей и отца» (а «что ты сделал с» … дочерьми и сёстрами, папаша Паратинский??? — Р. К.). «Многие крестьяне не хотели никакой «свободы». Да, иногда помещик порол крестьянина; так и отец же порет своё непослушное чадо».
Это чудовищное заявление баловня и советской и «демократической» власти не вызвало шквала негодований не только в правительственных СМИ, что и более чем понятно, но и в средствах массовой информации подлинно демократической, левой (а точнее — коммунистической!) ориентации. Можно сделать вывод, что подобную точку зрения разделяют многие люди — одни по жуткому невежеству, другие из-за утраты классового чутья, третьи, напротив, именно в своих материальных классовых интересах, чтобы оправдать своё нынешнее насилие над народом. Именно о такого рода «позициях» и заявлениях, о такого рода ложном патриотизме — патриотизме-товаре, патриотизме на продажу — и была сложена (самим же Михаилом Евграфычем Салтыковым — Щедриным, впрочем) ставшая народной мудрость: «Патриотизм — это последнее убежище негодяя!»
В этих условиях книга М. Е. Салтыкова — Щедрина «Пошехонская старина», написанная ещё в XIX-м веке гениальным русским писателем-художником, выросшим и жившим при крепостничестве — да ещё и известным российским государственным деятелем — приобретает особую актуальность и важность. На её основе мы подготовили данную брошюру, полагая, что она будет полезной не только для противников нынешней буржуазной власти в России, но и для её сторонников, считающих, вслед за Михалковым, что эксплуатация человека человеком — это нормально и даже — «человечно», что это «быдло», «этих совков», «эту чернь» следует «пороть и ставить в стойло»!
Но это не нормально и не человечно, а именно аморально, анти-морально и анти-человечно, подло и преступно — защищать и проповедовать в XXI-м веке власть бича! Да и просто глупо и смешно! Совершенно верно писал Маркс: «Находятся люди, готовые защищать кнут — на том основании, что это кнут — исторический!». Но всё же главную цель этой брошюры мы видим в том, чтобы заинтересовать и побудить наших уважаемых читателей самостоятельно прочесть «Пошехонскую старину». Одного этого прочтения для совестливого человека с живым сердцем и живой душой будет более чем достаточно, чтобы таким, как Никита Михалков, более никогда не подавать руки!
РОССИЯ ИЗ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ — СТАЛА ПОШЕХОНСКОЙ
«Ночью человек тридцать крестьян (почти вся вотчина) оцепили господский дом, ворвались в спальню, и, повесив барина за ноги, зажгли дом со всех сторон. К утру усадьба представляла уже груду развалин» (с. 518). Так закончил свою жизнь один из помещиков — изверг и развратник, которого даже местный предводитель дворянства называл «псом»».
* * *
Далее, видимо, следует процитировать излюбленные псевдо-«демократами» слова А. С. Пушкина о русском бунте — якобы бессмысленном и якобы беспощадном. Увы, ошибался великий поэт — а и он же был человеком! — смысл у русского бунта был и будет всегда — попробуйте поднять нашего человека на бунт без повода! И с поводом-то нелегко! Смысл же русских бунтов (это для поработителей они — «бунты»; только в 17 — 18 вв. в России произошло четыре крупных общественных политических выступления крестьян) заключался в следующем: да, мы — пока что крепостные, но мы — люди и мы не позволим с собой обращаться, как со скотами — а часто даже и хуже, чем с животными! Что же касается мнимой беспощадности бунта, так те люди, против которых он был направлен, пощады нередко и не заслуживали вовсе и часто совершенно незаслуженно её получали. Каждый, кто прочтёт повесть-хронику М. Е. Салтыкова-Щедрина «Пошехонская старина» — ей посвящается данная брошюра, в этом убедится сам, да ещё и удивится долготерпению, доброте и склонности трудящихся крестьян к прощению — тому, что бунты были столь редкими и столь много-пощадными. Читаешь, и не верится, что всё, описанное Салтыковым-Щедриным было на самом деле. Удивляется и он сам: «Кто поверит, что было время, когда вся эта смесь алчности, лжи, произвола и бессмысленной жестокости, с одной стороны, и придавленности, доведённой до поругания человеческого образа, с другой, называлась… жизнью?!» (с. 67). Это он именно о той самой России, о потере которой льёт крокодиловы слёзы Говорухин от имени и по поручению всей буржуазии! Салтыков-Щедрин предчувствовал, что ему могут бросить упрёк: «…Вы описываете не действительность, а какой-то ад!» — и наперёд соглашается: «Что описываемое мною похоже на ад — об этом я не спорю, но в то же время утверждаю, что этот ад не вымышлен мной. Это „пошехонская старина“ — и ничего больше, и, воспроизведя её, я могу, положа руку на сердце, подписаться: с подлинным верно» (с. 26). В другом месте писатель подчёркивает, что взялся за перо