одобная сосредоточенность почти недостижима. Люди отвлекаются. Вы слушаете радио и одновременно разговариваете, вы одновременно занимаетесь тремя делами. Даже если вы прислушиваетесь к разговору, это часто лишено главного качества – сосредоточенности.
Сосредоточенность на всем, что человек делает, есть, конечно, условие любого достижения, в любой области. Нет сомнения в том, что любое достижение – быть ли хорошим плотником, хорошим поваром, хорошим философом, хорошим врачом, вообще просто быть по-настоящему живым – полностью зависит от способности по-настоящему сосредоточиться. «По-настоящему сосредоточиться» означает, что в этот момент ничто не занимает ваш ум, кроме того, чем вы заняты, и что вы почти забываете обо всем остальном. Это также суть разговора с другим человеком о том, что заслуживает обсуждения. В этот момент двое разговаривающих сосредоточены на том, о чем разговаривают, и друг на друге.
Природа в определенном смысле дает пример: сексуальный акт невозможен без минимальной сосредоточенности. Если люди думают о других вещах – к примеру, о биржевом курсе, – им просто не удастся сексуальная близость, потому что человеческая природа требует определенной сосредоточенности для успешного функционирования. Однако это, так сказать, всего лишь намек, который нам дает природа. Большинство людей не понимают намека; в своих отношениях они не сосредоточены.
Возьмем для примера простую вещь: американскую привычку приглашать не одного-двоих человек, а по крайней мере четверых или шестерых. Они так поступают, потому что боятся остаться наедине из-за возникающей близости или возможной сосредоточенности, которой это потребует. В присутствии шестерых людей настоящей сосредоточенности не возникает – разговор похож на большой цирк с тремя аренами. Если вас десять человек, тогда, конечно, сосредоточенность отсутствует полностью. Если же два человека разговаривают друг с другом, даже если они говорят мало или о чем-то совсем простом, при настоящем общении в этот момент нет ничего более важного, чем то, что они говорят друг другу. Если же этого нет, ничего не происходит.
Для начала упражнений по сосредоточенности проще всего просто сесть, закрыть глаза и постараться не думать ни о чем, а просто чувствовать собственное дыхание. Как только вы подумаете о своем дыхании, вы не будете его чувствовать; другими словами, ваше тело не осознает дыхания. Как только вы начинаете думать, вы больше не осознаете своего дыхания, потому что тогда думаете о нем. Это верно для практически всех ощущений. Как только вы подумаете о них, вы перестанете ощущать.
Приведу простой пример, чтобы проиллюстрировать различие между тем, чтобы думать и чтобы ощущать. Балерина помнит движения танца; она не помнит их головой. Их помнит тело балерины, ее память – в теле. Конечно, память все еще в мозгу, но следующее движение – не то, о чем думает балерина; в действительности при сложном танце если балерина начнет думать о том, какое движение следующее, она пропала. Ее тело осознает движение и прекрасно его помнит. То же верно и для музыки: вы не думаете о следующей ноте, вы ее слышите; ваша память здесь, но она не в мысли. Очевидно, это и значит ощущать, но люди часто забывают очевидные вещи.
Когда вы попытаетесь сидеть и ни о чем не думать, вы обнаружите, что это трудно, очень трудно. Вы обнаружите, что вам на ум приходят многие вещи. Вы будете думать о книгах, обо всем на свете. Это значит, что вы не сосредоточились, потому что вас привлекают – и отвлекают – многие вещи. Вы сможете увидеть, какие мысли вам приходят и что действительно вас занимает. Это прекрасный опыт самоанализа. Потом вы подумаете о своей работе, о том, чем вы заняты. Вы обнаружите, что на ум вам приходят вещи, важные для вас в каком-то смысле, не напрямую, а опосредствованно.
Вы должны анализировать все, что бы ни пришло вам на ум. Умение сосредоточиваться – вопрос практики. Вы сидите и – скажем – смотрите на цветы. Вы сидите пять минут, десять минут и не делаете ничего, кроме как смотрите на цветы. Когда вам приходит мысль, вы не волнуетесь и не расстраиваетесь: «О, Боже, у меня ничего не получается!» – вы говорите себе: «Ладно, это вполне естественно, что у меня появляются какие-то мысли». Когда вы будете практиковать это неделю, четыре недели, четыре года, вы наконец научитесь сосредотачиваться.
Чтобы научиться практике сосредоточения, я рекомендовал бы вам книгу, которую считаю очень полезной: «Сердце буддийской медитации»; она о буддийском осознании и буддийской медитации; ее написал Ньянапоника Махатера, с которым я хорошо знаком. Он – буддийский монах, по происхождению немец. Живет на Шри-Ланке, очень ученый человек, сочетающий буддизм с традицией немецкой мысли. Он перевел многие тексты с языков пали и санскрит. Ньянапоника – очень интересный человек, многого достигший в собственной жизни. Очень живой, очень стимулирующий человек; и у него точно не бывает моментов, когда он не чувствовал бы себя по-настоящему живым. Его «Сердце буддийской медитации» – превосходное описание на основе буддийских текстов буддийской медитации, опирающейся на глубинное мышление. Глубинное мышление означает осознание: я полностью осознаю каждый момент, мое тело, включая осанку, все, что происходит в моем теле, и я полностью осознаю свои мысли, я полностью сосредоточен – именно это и есть полное осознание.
Открытие Фрейдом концепции нарциссизма было одним из величайших открытий, хотя объяснение его в терминах представлений Фрейда о теории либидо в значительной степени сузило его. В соответствии со взглядами Фрейда следовало говорить о первичном нарциссизме, когда все либидо сосредоточивается в пределах эго, а позднее – ид; затем нарциссизм обращается на объект. Если потом нарциссизм возвращается в эго или ид, говорится о вторичном нарциссизме. Такие взгляды Фрейда очень механистичны, как и вся теория либидо. Если освободить концепцию нарциссизма, как и некоторые другие концепции Фрейда, от концепции либидо и рассматривать либидо, как это сделал Юнг, в более широком смысле психической энергии, тогда оказывается, что нарциссизм – одна из наиболее важных концепций, открытых Фрейдом.
В соответствии с моим пониманием нарциссизма, нарциссическая личность – это личность, для которой реальность – только то, что происходит субъективно. Собственные мысли и собственные чувства реальны; только они и представляют реальность. Таким образом, младенец чрезвычайно нарциссичен, потому что для него еще нет реальности вовне. Страдающий психозом пациент чрезвычайно нарциссичен, потому что его единственная реальность состоит из его внутренних ощущений. Большинство из нас более или менее нарциссичны; другими словами, склонны принимать за реальность только то, что внутри нас самих, а не то, что относится к другому человеку. Я считаю, что для понимания человека и тем самым для понимания себя понимание нарциссизма одна из самых важных вещей; ему на самом деле не уделялось внимания даже в ортодоксальном психоанализе.
Я должен несколько яснее описать здесь, что собой представляет нарциссизм в терминах нашего опыта. Скажем, вы написали статью в журнал или еще только пишете; вы читаете первые две страницы рукописи и находите, что это замечательно и безумно интересно. Вы показываете эти страницы своему другу, но он почему-то не считает ваше творение величайшим достижением столетия. Вы чувствуете себя глубоко оскорбленным, но, перечитав рукопись снова на следующий день, вдруг понимаете: «Да это же бессмыслица, чепуха, плохо построено, неясно». Объяснение этому заключается в том, что в процессе написания текста вы находились в нарциссическом настроении. Нарциссическое настроение в данном контексте означает, что все, относящееся ко мне – моя мысль, мои чувства, мое тело, мои интересы, – все это реально, а остальной мир, со мной не связанный, нереален, лишен цвета, сер, не имеет веса. Я произвожу два совершенно разных измерения. То, которое мое, возвращается ко мне, это мое мнение, оно написано большими буквами, имеет цвет, полно жизни. Я чувствую, что сказанное мной – истина, мне не нужны доказательства. Я влюблен в себя, другими словами, влюблен в свою работу, в свои мысли. То, что вовне, не производит впечатления, это я едва ли чувствую.
Следующий пример встречается весьма часто и в то же время является хорошей иллюстрацией других аспектов нарциссизма. Возьмем для примера человека, который женат и склонен ко многим интрижкам. Он ожидает, что его жена восхитится, когда он придет и расскажет о своих великолепных победах. Он приходит к психоаналитику и говорит: «Видите ли, она меня не любит, потому что вместо того, чтобы быть счастливой от моих побед и интересоваться моими делами и тем, как много девушек в меня влюблены, она не проявляет к этому никакого интереса». Абсурдные доводы этого человека показывают, что он способен ощущать только себя, только то, что происходит с ним; иначе говоря, он очень счастлив, потому что получает то, в чем нуждается, но совершенно не способен увидеть реальность с точки зрения своей жены и понять, что она не так уж счастлива. Если бы она сидела, слушала его рассказы и наслаждалась ими, она страдала бы неврозом, потому что вела бы себя как мать и смотрела на мужа как на маленького мальчика, рассказывающего о своих приключениях – сколько матчей он выиграл в футбол.
Нарциссическая личность живет тем, что кормит свой нарциссизм. Нарциссическая личность ужасно неуверенна в себе, потому что все ее чувства не имеют основы, не основываются на реальности. Человек что-то утверждает, но это утверждение не реализуется, оно не подкреплено мыслью, глубокомыслием, работой, соприкосновением с материалом, – человек просто что-то сказал. Это его утверждение, и, поскольку это его утверждение, оно истинно. Однако человек испытывает величайшую нужду в подтверждении своего нарциссизма, потому что в противном случае он начинает сомневаться во всем. Кто он тогда? Если утверждение нарциссического индивида истинно, потому что это его утверждение, он не может отступить и сказать: «Ну, в следующий раз мне удастся лучше». Вот пример. Человек что-то сказал на вечеринке; возможно, он очень умен, им всегда восхищались. Потом он сказал что-то довольно глупое или сделал ошибку, и это заметили. Может быть, все не так плохо, но человек впадает в глубокую депрессию. Его доспехи пробиты, потому что он потерял веру в совершенство всего, что он делает. Поскольку все его существование, вся его безопасность коренятся только в этом личном убеждении, встретившись с кем-то, кто его критикует, или с разочарованием, он ощущает это как нападение на себя. Тогда вся система его веры в себя, самовозвеличивания разрушается, и человек испытывает депрессию или ярость.