намерение добраться до неорганических существ. Послать им чувство силы и уверенности, чувство могущества и отрешенности. И любой ценой избежать того, чтобы их достигло твое чувство страха или подавленности. Они достаточно мрачны сами по себе. Добавлять к их мрачности свою тебе, по меньшей мере, не обязательно.
— Мне не совсем ясно, дон Хуан, каким образом они являются сновидящим. Что это за особый способ, которым они дают о себе знать?
— Случается, что они материализуются в этом мире — прямо перед нами. Хотя большую часть времени они невидимы, а присутствие их проявляется в виде особого ощущения в теле человека, своего рода встряски или дрожи, которая пробирает человека до мозга костей.
— А в сновидении, дон Хуан?
— В сновидении все наоборот. Временами мы ощущаем их так, как ощущал ты — как приступы страха. В большинстве случаев они материализуются, возникая прямо перед нами. Поскольку поначалу у нас нет опыта обращения с ними, они могут внушить нам безмерный страх. И это по-настоящему опасно для нас. По каналу страха они способны проследовать за человеком в мир повседневности. Результаты этого могут быть поистине катастрофическими.
— В каком смысле, дон Хуан?
— В его жизни может прочно укорениться страх. Совладать с этим страхом мы можем, лишь будучи полностью отстраненными от всего. Неорганические существа могут быть истинными паразитами — хуже чумы. Нагоняя на человека страх, они вполне способны свести его с ума.
— А как взаимодействуют с неорганическими существами маги?
— Сходятся с ними. Превращают их в своих союзников. Образуют сообщества. Иногда их контакты выливаются в необычайную дружбу. Я называю такие отношения сотрудничеством без границ. Главнейшую роль в них играет восприятие. Ведь мы — существа общественные и неизбежно ищем компании других сознаний.
Секрет успешного налаживания контактов с неорганическими существами заключается в том, что их не нужно бояться. Причем так должно быть с самого начала. Намерение, посылаемое им, должно быть намерением силы и отрешенности. В нем должно быть закодировано: «Я вас не боюсь. Приходите повидаться. Если явитесь — буду рад вас видеть. Если не захотите прийти — мне будет вас не хватать». Когда неорганические существа получают такое послание, их охватывает настолько неудержимое любопытство, что они непременно приходят.
— Но для чего им приходить ко мне, или с какой стати я должен стремиться к встрече с ними?
— Сновидящие ищут в своих сновидениях контактов с другими существами. Нравится нам это или нет — не имеет значения. Может быть, это тебя шокирует, но сновидящие автоматически стремятся отыскать группы существ, с которыми у них может установиться связь, своего рода узы. Сновидящие поистине жаждут их отыскать.
— Мне это кажется странным, дон Хуан. Зачем сновидящие это делают?
— Неорганические существа — нечто новое для нас. А для них новинкой становятся те из нас, кто переходит через границу их сферы. Благодаря своему великолепному сознанию, неорганические существа обладают для сновидящего огромной притягательной силой и могут переносить его в неописуемые миры. Запомни это хорошенько и никогда об этом не забывай.
— Маги древности использовали их. Именно им обязан своим происхождением термин «союзники». Союзники этих магов научили их смещать точку сборки за пределы светящегося яйца — в нечеловеческую вселенную. Поэтому, когда маг использует их в качестве транспортного средства, они переносят его в миры, находящиеся за пределами сферы человеческого.
Я слушал его, и меня одолевали необычные страхи и дурные предчувствия. Дон Хуан мгновенно понял, в чем дело.
— Ты религиозен до предела, — рассмеялся он. — И в настоящий момент почувствовал на своем затылке дыхание дьявола. Думай о сновидении с той точки зрения, что оно является восприятием большего, чем то, что, как мы верим, возможно воспринимать.
Во время бодрствования меня беспокоила возможность реального существования неорганических существ. Но когда я спал, мое сознательное беспокойство особой силы не имело. Приступы физического страха продолжались, но за ними неизменно стояло странное спокойствие. Оно овладевало мной и позволяло мне продолжать, словно никакого страха и не было.
Тогда мне казалось, что каждый прорыв в моем сновидении случался внезапно, без предупреждения. Появление в моих снах неорганических существ не явилось исключением. Это случилось, когда мне снился цирк из моего детства. Окружающая обстановка напоминала пейзаж маленького городка в горах Аризоны. Я принялся рассматривать людей, испытывая никогда не покидавшую меня смутную надежду снова увидеть тех людей, которых я видел, когда дон Хуан впервые заставил меня войти в сферу второго внимания.
Наблюдая за ним, я ощутил всплеск нервозности — толчок под ложечкой, похожий на удар. Встряска отвлекла меня, и я потерял из виду людей, цирк и городок в горах Аризоны. Вместо всего этого передо мной стояли две странного вида фигуры. Они были тонкие — менее фута в ширину — и длинные — футов около семи. Они нависали надо мной, как два гигантских земляных червя.
Я знал, что это сон, но также знал и то, что вижу. О видении мы с доном Хуаном беседовали, когда я был как в нормальном состоянии, так и в состоянии второго внимания. И, хотя я не мог тогда испытать это не собственном опыте, мне казалось, что я понял идею непосредственного восприятия энергии. И в том сне, глядя на эти странные призраки, я понял, что вижу энергетическую сущность чего-то невероятного.
Я был очень спокоен и не двигался. Самым замечательным для меня было то, что они не рассеялись и не трансформировались во что-нибудь другое, оставаясь зримыми существами, по форме напоминавшими свечи. В них было нечто, заставлявшее что-то во мне удерживать восприятие их формы. Я знал это, поскольку что-то говорило мне, что, если я не буду двигаться, они тоже останутся на месте.
В определенный момент все закончилось. Я проснулся от испуга и немедленно попал в осаду множества страхов. Это не было психологическим беспокойством, но скорее телесным ощущением страдания, печалью, не имеющей под собой основания.
С тех пор те две странные фигуры являлись мне каждый раз, когда я практиковал сновидение. Со временем получилось так, словно вся моя практика сновидения нужна была только затем, чтобы я с ним встретился. Они никогда не пытались ни приблизиться ко мне, ни вступить в какое бы то ни было взаимодействие. Они просто неподвижно стояли передо мной все то время, пока длился сон. Я не только ни разу не сделал усилия изменить свои сны, более того, — даже забыл, ради чего, собственно, практикую сновидение.
К тому времен, когда я, наконец, рассказал дону Хуану о том, что со мной происходит, я уже несколько месяцев созерцал только эти две фигуры.
— Ты застрял на опасном перекрестке, — сказал дон Хуан. — Будет неправильно, если ты их прогонишь. Однако позволить им остаться — тоже ошибка. В настоящее время их присутствие — помеха в твоей практике сновидения.
— Что же мне делать, дон Хуан?
— Встретиться с ними прямо сейчас, в нашем мире, и сказать им, чтобы они приходили позже, когда в твоем сновидении будет больше силы.
— Но как с ними встретиться?
— Это непросто, но возможно. Нужно только, чтобы кишка у тебя была не слишком тонка. Но она у тебя не тонка, будь спокоен.
И, не ожидая, пока я начну уверять его, что как раз кишка-то у меня и тонка, да к тому же весьма, он потащил меня куда-то в холмы. Жил он тогда на севере Мексики и предварительно позаботился в том, чтобы у меня сложилось впечатление о нем как об одиноком маге, всеми позабытом и выпашем из потока человеческой жизни старце. Я, тем не менее, подозревал, что он разумен сверх всякой меры, и поэтому был склонен мириться с тем, что, как я наполовину верил, было лишь его причудами. Хитрость магов, культивируемая веками, была его отличительным знаком[9]. Он добивался того, чтобы в нормальном своем состоянии я понял все, что только был способен понять. В то же время, вводя меня в состояние второго внимания, он добивался того, что я либо понимал, либо, по крайней мере, внимательно слушал все, чему он меня учил. Таким образом, он разделил меня на две части. Пребывая в обычном состоянии, я не мог понять, почему или каким образом получается так, что я склонен принимать его эксцентричные выходки всерьез. Когда же я находился в состоянии второго внимания, все это имело для меня вполне определенный смысл.
Дон Хуан утверждал, что второе внимание доступно всем нам, но мы сами, держась за нашу, стоящую на предохранительном взводе, рациональность, — одни более яростно, чем другие — удерживаем второе внимание на расстоянии вытянутой руки. Идея дона Хуана состояла в том, что сновидение разрушает барьеры, которые окружают и изолируют второе внимание.
В тот день, когда он повел меня в холмы Сонорской пустыни на встречу с неорганическими существами, я находился в обычном состоянии осознания. Однако откуда-то мне все же было известно, что предстоит совершить нечто, и это нечто явно будет чем-то невероятным.
В пустыне прошел небольшой дождик. Рыжая почва еще не просохла и прилипала к резиновым подошвам моих ботинок. Чтобы избавиться от тяжелых комков, мне то и дело приходилось счищать их о камни. Мы шли на восток, поднимаясь к холмам. Когда мы добрались до узкой лощины между двумя холмами. Дон Хуан остановился.
— Ну вот, это, без сомнения, идеальное место для того, чтобы вызвать твоих друзей, — сказал он.
— Моих друзей? Почему ты их так называешь?
— Они сами тебе показались. Когда они так поступают, это означает, что они ищут контакта. Я же говорил тебе, что между ними и магами образуются узы дружбы. Похоже, именно с такой ситуацией мы столкнулись в твоем случае. И от тебя даже не требуется призывать их.