— Размеры здесь не похожи на размеры в твоем мире, — сказал эмиссар. — Энергия этого мира представляет собой другой тип энергии; ее особенности не совпадают с особенностями энергии твоего мира, хотя этот мир столь же реален.
Эмиссар принялся объяснять мне, что он уже рассказывал мне все это о теневых сущностях, когда описывал и объяснял выпуклости на стенах туннеля. Я ответил ему, что я слышал эти объяснения, но не обратил на них внимания, поскольку считал, что они непосредственно не относятся к сновидениям.
— Все здесь, в этом мире, непосредственно относится к сновидениям, — сказал эмиссар.
Я захотел подумать о причине моего непонимания, но мой ум внезапно опустел. Мое внимание сновидения померкло. Мне стало трудно фокусировать его на мире вокруг себя. Я сконцентрировался на пробуждении. Но эмиссар снова стал говорить, и звук его голоса поддержал меня. Мое внимание сновидения значительно оживилось.
— Сновидение — это средство передвижения, которое доставляет сновидящих в этот мир, — сказал эмиссар, — и всему тому, что маги знают о сновидениях, научили их мы. Наш мир связан с вашим дверью, которая называется сновидением. Мы знаем, как проходить через эту дверь, но люди не знают. Они должны учиться этому.
Голос эмиссара начал объяснять мне то, о чем уже говорил раньше.
— Выпуклости стенок туннелей представляют собой теневые существа, — сказал он. — И я — один из них. Мы движемся внутри туннелей по их стенкам, заряжая себя энергией этих туннелей, которая и является нашей энергией.
Мне пришла на ум мысль о том, что я действительно не способен представить себе отношений подобного симбиоза, свидетелем которых являюсь.
— Если бы ты остался с нами, то непременно бы научился ощущать то, что означает быть так взаимосвязанными, как взаимосвязаны мы, — сказал эмиссар.
Казалось, эмиссар ждет моего ответа. У меня возникло ощущение, что он действительно ждал, чтобы я сказал о своем решении остаться.
— Сколько теневых существ в каждом туннеле? — спросил я, пытаясь сменить тему, и сразу же пожалел об этом, потому что эмиссар начал подробно описывать мне количество и функции теневых существ в каждом туннеле. Он сказал, что в каждом туннеле имеется определенное число взаимозависимых сущностей, относящихся только к нему, каждая из которых выполняет конкретные функции, относящиеся к потребностям и ожиданиям поддерживающих их туннелей.
Мне не хотелось, чтобы эмиссар вдавался в подробности. Я осознал, что чем меньше я знаю о туннелях и теневых существах, тем лучше для меня. В тот миг, когда я сформулировал эту мысль, эмиссар остановился, и мое энергетическое тело резко дернулось, как будто потянули за кабель. В следующий момент я полностью проснулся в своей кровати.
С тех пор у меня больше не было страхов, которые могли бы прерывать мою практику сновидения. Мною стала овладевать другая идея — идея о том, что я обнаружил источник неповторимого удовольствия. Каждый день я едва дожидался того момента, когда начинал сновидение и лазутчик доставлял меня в мир теней. Дополнительная прелесть была еще и в том, что мои видения мира теней стали еще более похожими на жизнь, чем это было раньше. Если судить с точки зрения субъективных стандартов упорядоченного мышления, упорядоченных зрительных и слуховых ощущений, упорядоченного реагирования с моей стороны, то пока продолжались мои опыты, они были настолько же реальны, как и любая ситуация в моем повседневном мире.
Никогда еще у меня не было таких опытов восприятия, в которых единственным отличием между моими видениями и моим повседневным миром была скорость, с которой заканчивались мои видения. В одно мгновения я находился в странном, но реальном мире; в следующее мгновение — в своей постели.
Страстно желая, чтобы дон Хуан дал мне свои комментарии и пояснения, я по-прежнему был прикован к Лос-Анджелесу. Чем больше я думал о своей ситуации, тем большей была моя тревога; я даже начал ощущать, что в мире неорганических существ с колоссальной скоростью что-то назревает.
По мере того, как росла моя тревога, мое тело оказывалось в состоянии глубочайшего страха, хотя ум мой экстатически созерцал мир теней. И что совсем плохо, голос эмиссара сновидения стал присутствовать в моем повседневном сознании. Однажды, во время моих университетских занятий, я услышал, как голос сказал, что любая попытка с моей стороны прекратить мои практики сновидения нанесла бы вред моим глобальным целям. Он утверждал, что воины не уклоняются от вызова, что у меня нет разумного основания прекращать свою практику. Я согласился с эмиссаром. У меня самого не было намерения ничего прекращать, и голос только подтверждал это мое ощущение.
В это время изменился не только эмиссар, но и новый лазутчик появился на сцене. Однажды, не успел я начать изучать особенности объектов моего сновидения, передо мной буквально выскочил лазутчик и агрессивно завладел моим вниманием сновидения. Примечательной особенностью этого лазутчика было то, что ему не пришлось проходить через энергетические метаморфозы; с самого начала он выглядел как пузырь энергии. В мгновение ока лазутчик перенес меня, не дожидаясь выражения моего намерения сделать это, в совершенно другую часть мира неорганических существ — в мир саблезубых тигров.
В моих ранних работах я уже описывал проблески этих видений. Я сказал «проблески», поскольку у меня не было достаточно энергии, чтобы передать воспринятые мной миры способом, понятным для моего линейного разума.
Мои ночные видения саблезубых тигров продолжались регулярно в течение длительного времени, до тех пор, пока тот агрессивный лазутчик, который впервые перенес меня в эту область, не дожидаясь моего согласия, перенес меня в туннели.
Я услышал голос эмиссара. Он сразу обрушил на меня самую длинную и мучительную тираду из всех, что я слышал до сих пор. Он говорил мне о необыкновенных преимуществах мира неорганических существ. Он говорил о получении знания, которое перевернет мой ум, и о том, что это достигается таким простым действием — согласием остаться в этих удивительных туннелях. Он говорил о неописуемой подвижности, о бесконечном времени для познания сути вещей и более всего о возможности быть объектом внимания космических слуг, которые будут исполнять мой малейший каприз.
— Сознательные существа из самых невероятно удаленных концов вселенной выражают желание остаться с нами. Им нравится быть у нас, — сказал эмиссар, завершая свою беседу. — Фактически, до сих пор никто не пожелал уйти.
В этот момент у меня возникла мысль: служение мне полностью чуждо моему характеру. Я никогда не чувствовал себя легко ни со слугами, ни тогда, когда мне прислуживали.
Лазутчик подхватил меня и понес по множеству туннелей. Мы остановились в туннеле, который каким-то образом казался больше остальных. Мое внимание сновидения было приковано к размеру и конфигурации туннеля и оставалось бы приклеенным там, если бы что-то не заставило меня оглянуться. Мое внимание сновидения сфокусировалось на пузыре энергии, несколько большем, чем теневые существа. Он был голубым, словно синева в центре пламени свечи. Я знал, что эта конфигурация энергии не была теневым существом и что она не принадлежала этому миру.
Я погрузился в ощущение ее. Лазутчик дал мне знак уходить, но что-то сделало меня невосприимчивым к его сигналам. Я, ощущая некоторую тревогу, все же остался там, где был. Однако знаки лазутчика нарушили мою концентрацию, и я потерял из виду эту голубую форму.
Неожиданно колоссальная сила заставила меня вращаться вокруг своей оси и перенесла меня прямо к голубой форме. По мере того, как я смотрел на нее, она обретала очертания человека — очень маленького, тонкого, хрупкого, почти прозрачного. Я отчаянно пытался определить, мужчина это или женщина, но как ни старался, мне это не удалось.
Мои попытки спросить об этом эмиссара также не имели успеха. Он улетел внезапно, оставив меня подвешенным в этом туннеле лицом к лицу с незнакомым человеком. Я попытался поговорить с этим человеком, так, как я разговаривал с эмиссаром, но не получил ответа. Я ощутил волну разочарования оттого, что не мог разрушить разделяющий нас барьер. Затем меня охватил страх остаться наедине с кем-то, кто мог оказаться врагом.
В присутствии незнакомца у меня возникло множество реакций. Я даже ощутил восторг от сознания того, что лазутчик показал мне, наконец, еще одно человеческое существо, которое было поймано в этом мире. Но я также был в отчаянии от того, что мы не можем общаться, поскольку, видимо, этот незнакомец был одним из магов древности и принадлежал к другой эпохе.
Чем больше становился мой восторг и любопытство, тем тяжелее я становился, вплоть до того момента, когда я стал таким тяжелым, что очутился вновь в своем теле в парке возле калифорнийского университета. Я стоял на траве прямо среди людей, играющих в гольф.
Одновременно с той же самой скоростью передо мной так же начал материализоваться человек. Какое-то мгновение мы смотрели друг другу в глаза. Это была девочка, возможно, шести или семи лет. Я подумал, что знаю ее. При виде ее мой восторг и любопытство настолько возросли, что повернули процесс вспять. Я потерял вес настолько быстро, что в следующий миг превратился в пузырь энергии в мире неорганических существ. Лазутчик вернулся ко мне и поспешно потянул меня прочь.
Я проснулся, содрогнувшись от страха. В процессе всплытия на поверхность повседневного мира что-то пыталось передать мне сообщение. Мой ум неистово пытался собрать воедино то, что я знал, или казалось, что знал. Я провел более сорока восьми часов в попытках ухватить скрытое ощущение или скрытое знание, которое приклеилось ко мне. Единственным, чего я достиг, было ощущение силы, которая — как мне казалось — была вне моего тела или разума, говорившей мне о том, чтобы я больше не доверял своему