– Ну так вот, – Жмуркин отпил из бутылки глоток, – все будет так. В секретной террористической лаборатории разработан убойный компьютерный вирус – когда он попадает на компьютер через Интернет, то компьютер просто взрывается. Террористы собираются заразить им весь мир. Остановить мир может только суперагент, типа Джеймса Бонда. Суперагентом согласен быть я…
– Ты же говорил, что ты бизнесменом будешь, – остановил Генка полет жмуркинской фантазии.
– Нет, – сказал Жмуркин. – Лучше я буду суперагентом. Бизнесмены в клипах только о любви страдают, а суперагенты мир спасают. Суперагентом лучше. Кстати, суперагенты тоже все на крутых тачках ездят и в костюмах черных ходят. Тогда ты, Крокодайл, станешь гениальным изобретателем – будешь мне всякие примочки придумывать типа ручки-пистолета. А на спине у тебя будет татуировка в виде крокодила, раскусывающего солнце!
Генка оторопел, Жмуркин вернулся к своей выдумке:
– Террористы создали вирус – он попадет во все компьютерные системы, компьютеры взорвутся, атомные станции взорвутся, поезда сойдут с рельсов, ну и так далее. А самое поганое – от этого вируса стартуют ядерные ракеты! И все, всем крышка! Суперагент, то есть я, находился в отпуске – без кислородного снаряжения в одиночку поднимался на Эверест [4] . За мной посылают вертолет «Черная акула» [5] , и я спешу на базу…
– Жмуркин в очередной раз собрался ввергнуть мир в хаос, – усмехнулся Витька.
– Слушай лучше дальше. «Черная акула» везет меня на тайную базу в глубине мордовских лесов. Там я встречаюсь с тобой, Генка. Ты выдаешь мне суперагентское снаряжение – часы с лазером, палку-блевалку…
– Чего?
– Палку-блевалку, – повторил Жмуркин. – Если ею ткнуть – сразу стошнит и сознание потеряешь. Средства самоликвидации на всякий случай – специальная миниатюрная атомная бомба в виде жевательной резинки. Супермотоцикл еще. – Жмуркин указал пальцем в сторону мотоцикла. – На мотоцикле будут ракеты, лазеры, парашют…
– Парашют-то зачем?
– Если ты слетишь в пропасть, сможешь спастись на парашюте. Со всем этим снаряжением я отправляюсь в логово террористов…
– А я? – напомнил Витька.
Жмуркин задумался на пару секунд, затем выдал:
– Чтобы получить доступ к базе, мне будет нужен код. Его и должен будет достать компьютерный гений.
Жмуркин встал, обошел вокруг Витьки, одобрил:
– Пойдет. Наденем на тебя рваную майку с кактусом – и пойдет. Длинный, тощий, под глазами синие круги. Жаль, что не волосатый и прыщей мало, компьютерные гении все с длинными немытыми волосами и прыщами…
Витька хотел было уже утратить терпение и плеснуть в Жмуркина остатками газировки, но сдержался, решив дослушать до конца.
– Так вот. Суперагент берет для вскрытия компьютерного кода прыщеватого гения, и они высаживаются с парашютом над базой. Гений открывает замок и остается на страже, а суперагент проникает внутрь. По пути он расправляется со всеми встречными террористами и проникает в самое сердце вражеского центра. Он уничтожает хранилище с вирусами и собирается слинять, как вдруг террористы захватывают в плен гения и начинают его пытать – им нужен вирус. Они требуют, чтобы супергерой вернул украденное в обмен на жалкую жизнь компьютерщика. Супергерой в раздумьях – стоит ли человечество жизни одного захудалого компьютерного гения? Но компьютерный гений сам проявляет понимание и приводит в действие бомбу, прикрепленную к его телу.
– Спасибо, – поклонился Витька. – За то, что ты меня прибил.
– На здоровье, – Жмуркин поклонился. – Но так и должно быть – второстепенный герой всегда погибает, от этого никуда не денешься. Компьютерщик идет в распыл, а супергерой возносится вверх на вертолетном фале. Ну как?
Витька и Генка думали. Жмуркин с сознанием выполненного долга смотрел на них и прихлебывал из бутылки лимонад.
– А как все это будет с песней соотноситься? – засомневался Генка. – Все эти… прибамбасы? Как текст телефонного справочника соотносится с Эверестами и «Черными акулами»?
– А никак. Это вовсе необязательно. Больше скажу – даже наоборот: чем сильнее расхождение между аудио и видео, тем космаче. Я тебе такую фишку расскажу. Знаешь группу «Бешеные скунсы»?
– Ну знаю я «Скунсов», – сказал Витька. – Удоды реальные…
– В прошлом году они сняли клип, – рассказывал дальше Жмуркин. – Сняли и уговорили одного режиссера с местного телевидения показать его на седьмое ноября, на день всевозможного примирения, значит. А в клипе у них так – их солист Собака на немецком танке «Тигр» едет на региональный форум бизнесменов и промышленников. Со всеми вытекающими последствиями. Так вот, Собака притащил этот свой клип в студию, а дело было к празднику, я уже говорил. Режиссер устал, что-то перепутал, запустил клип с «Тигром», а фанеру поставил другую – исполнительницу русских народных песен Екатерину Замолодчикову. Получилось просто супер! Замолодчикова поет «Ой, полным-полна моя коробочка…», а по экрану «Тигр» за пузатыми бизнесменами гоняется! Народу так понравилось, что этот клип еще до кучи раз показывали. Потом запретили, конечно. Так что музыка и видео – разные вещи…
Жмуркин рассказал противотанковую историю так быстро и уверенно, что Витька сразу подумал, что это – домашняя заготовка на случай каких-либо возражений по поводу музыки и видеоряда.
– Интересный клип, – сказал Генка. – Только нам «Тигр» никак не раздобыть. Ни «Тигр», ни «Т-34». Ни вообще всего того, что ты здесь, Жмуркин, напридумывал.
– Нам танк и не нужен, – перебил Жмуркин. – У нас не танк будет, а человек-танк – суперагент. Это еще лучше…
Витька икнул от лимонадных газов.
– Ну и зачем все это? – спросил Генка. – Все эти супермены, террористы и атомные бомбы? Зачем эта излишняя крутость?
– В любом нормальном клипе должна быть крутость, – сказал Жмуркин. – Крутые тачки, крутые хаты, курорты разные. Виндсерфинг [6] … И спасать надо кого-нибудь. Лучше всего мир. Иначе кто будет смотреть?
– Все равно не прокатит, – забраковал Генка.
– Почему?
– Потому что такую крутость нам не изобразить. Где ты найдешь крутые тачки? А виндсерфинг в нашем городе где? Я его вообще только по телевизору видел. А «Черную акулу»? А Эверест? А базу в лесу? А целую кучу террористов? Тут ты, брат Жмуркин, перегнул.
– Террористов можно изображать по очереди… – предложил Жмуркин.
– А Эверест ты тоже по очереди сможешь изобразить? – осведомился Генка. – А старт ядерных ракет мы изобразим с помощью фейерверков! Да?
Жмуркин сник. Генка посмотрел на него с удовольствием – он любил обламывать Жмуркина. Жмуркин обломанный ему нравился гораздо больше Жмуркина необломанного.
– Ни у кого из нас даже компьютера нет, – закончил разгром Генка. – Как ты компьютерного гения представлять собираешься? С помощью калькулятора?
Жмуркин промолчал.
– Что и требовалось доказать, – закончил Генка. – Такой грандиозный клип даже крупная кинокомпания с трудом потянет, не то что мы.
Жмуркин в расстройстве выплеснул остатки лимонада на пол.
– Критиковать любая овца может, – сказал он. – А вот ты сам, Генка, чего-нибудь придумал? Сочинил? Мы вчера договаривались, между прочим. Давай, Генка, продемонстрируй фантазию!
Генка оглядел гараж, посмотрел на мотоцикл, посмотрел на охладительный агрегат, сунул руку в карман и вытащил маленький блокнот на пружине. Витька заметил, что блокнот распух от толстого Генкиного почерка почти до середины, и был удивлен. Он никак не мог предположить, что Генка будет заниматься сочинительством сценария. Но Генка, оказывается, отнесся к заданию серьезно.
– Давай, Генка, порази нас, – сказал Жмуркин и поудобнее устроился в кресле. – Я готов впасть в восторг. И готов съесть собственную шляпу, если старина Крокодайл придумал что-нибудь путное!
– Жмуркин, у тебя никогда не было шляпы, – Витька постучал себя по макушке. – У таких, как ты, вообще никогда не бывает шляп!
– Тогда я съем собственные… Собственные носки! Валяй, Генка!
Генка раскрыл блокнотик и начал решительно читать вслух:
– Предложенная мною концепция клипа заключается в следующем: клип должен быть выполнен в стиле классического техно. То есть в данном клипе присутствие людей должно быть сведено к минимуму, а присутствие техники, напротив, – к максимуму. Центральным… Центральной фигурой клипа должен стать наш мотоцикл «Пчела-убийца». Необходимо снять его с разных планов, причем как в работающем, так и в неработающем виде. Камера должна крупным планом взять двигатель, трансмиссию [7] …
Жмуркин истерически засмеялся.
– Не перебивай! – Витька треснул его по плечу.
Жмуркин зажал рот ладонью, но смеяться не перестал. Генка покраснел, прокашлялся и продолжил:
– …Трансмиссию, выхлопную трубу, рулевое управление, бензобак…
– Предлагаю еще проще, – не удержался Жмуркин. – Давайте разберем «Пчелу» по винтикам, разложим все это добро на земле и каждый винтик снимем с разных сторон – вот веселуха-то будет!
Генка разозлился, смял блокнот и швырнул его в печку.
– Какой чувствительный! – ехидно заметил Жмуркин. – Тебе надо Пьеро в нашем ТЮЗе играть…
Генка выбежал на улицу. Витька достал из печки Генкин блокнот, расправил, стал листать.
– Ну и что? – спросил Жмуркин. – Гениально?
Витька отрицательно промычал. Генка на двадцати блокнотных страничках описывал, как с разных сторон должен выглядеть мотоцикл. Ничего интересного в этом не было. Витька с сожалением закрыл блокнот, спрятал в карман.
– Что и требовалось доказать! – с мстительной улыбкой промурлыкал Жмуркин. – Пророков нет в отечестве моем…
Генка вернулся в гараж.
– Знаю, что фигня, – с порога заявил он. – Ты, Жмуркин, прав. Прав. Но в ухо мне тебе все равно дать хочется.
– Техно из моды вышло десять лет назад, – сказал Жмуркин. – На нас как на дураков посмотрят. Да и кому нужно пялиться на ваш дурацкий мотоцикл.
– И не говори, – как-то уж очень ласково проговорил Генка.