щи. А то если бы остались под внушением и заметили меня на вышке…
Полученный в виде лута «брильянт» с крайне сомнительным предложением разъярил меня. Это вот так инопланетяне собираются с нами обращаться? За скотов они нас считают, что ли? Это я, по их представлению, должен был сейчас, обрадовавшись возможности резко и быстро усилиться, подойти к одному из только что спасенных мужиков покрепче, заставить его усвоить этот «брильянт», а затем убить ради грейда? Или, будучи не готовым убивать лично, просто поносить артефакт в кармане, зная, что через сутки он сам кого-то убьет и перекинет мне его пункты характеристик? Даже не знаю, что и подлее из обоих вариантов!
Ну, для меня сомнений тут не было и быть не могло. Шли бы они лесом с такими предложениями, я становиться сволочью ради грейда не готов. Помру так помру, но помру Семеном, а не гадом бесхребетным. Попрощавшись с теми, кто мне особенно дорог, я громко и четко послал артефакт подальше с его предложением. После чего тут же вырубился.
Что уже было хорошо, я очнулся и открыл глаза. Прямо надо мной оказалось очень встревоженное лицо Ю-тян, и первой мыслью было не то, как здорово, что артефакт не убил меня прямо на месте, а то, что я, похоже, тоже ей небезразличен. А затем — перед глазами всплыла надпись:
— Закройте глаза и оставайтесь лежать неподвижно, в результате прохождения теста реализуется процедура трансформации из класса диверсант в более редкий класс паладин. По завершении процедуры вы получите дополнительные бонусы и сможете принять решение по поступившему предложению примкнуть к фракции «Паладин».
Глаза я послушно закрыл, сказывался опыт общения с врачами, когда возникли проблемы с сердцем. Мысли заскакали в голове, как лошади по прерии. Это же сколько я успел побыть диверсантом, причем будучи очень довольным получением этого класса? Минут семь, что ли? Ни хрена себе темпы! А паладин – это лучше или хуже? Более редкий — видимо, должно быть хорошо. А какие бонусы дадут? Господи, как здорово быть живым, и как суперово, что Ю-тян явно что-то чувствует ко мне!
— Он жив! – услышал я радостный голос Юрико, — давайте подождем немного!
Я почувствовал пару секунд спустя, как к моей шее прикладывают пальцы и щупают пульс. Кто это, интересно, так профессионально проверяет мое здоровье? Раздавшийся голос Бориса разрешил сомнения:
— Жив и пульс нормальный. Вроде, все хорошо. Но почему не открывает глаза и не встает? Семен, ты нас слышишь?
И тут же снова голос Юрико:
– Давайте я его полечу, у меня все же начальный навык на лечение. Заодно и диагностику проведу, это он позволяет делать.
И мне на грудь опустились две ладони. Небольшие, явно ее же.
Я стоически не открывал глаза и не отзывался. Сказано — лежать неподвижно с закрытыми глазами, вот и не буду отсвечивать. А то мало ли процедура пройдет не так, если начну дергаться. И так прошёл по самой грани с этим сомнительным артефактом, так нечего еще раз испытывать судьбу. Да и ощущать ладошки Ю-тян на своей груди было очень приятно.
Выскочила очередная надпись.
– Процедура завершена. Получены бонусы – пункты по характеристикам «сила воли», «реакция», «выносливость», «интуиция», «координация» подняты до капа. Принятое решение в ходе испытания с артефактом акселерации вызвало к вам благосклонное отношение фракции «Паладин». Приглашение по вступлению во фракцию находится в интерфейсе.
Открыв глаза, я тут же уставился в черные глаза Ю-тян. И радостно улыбнулся. Девушка просияла в ответ.
— Все со мной в полном порядке! – заверил я всех, — более того, мне еще и награду дали! Подняли несколько характеристик до капа. И класс поменяли без всякого моего согласия. Я теперь, мать его, не диверсант, а паладин! И меня приглашают во фракцию паладинов.
— А ты был диверсантом? — полюбопытствовал Борис. Теперь, когда мы спасли людей, он больше никуда не спешил, как в тот момент, когда я вернулся с процедуры инициации в виртуальной игре.
-- Ну да, вот эти несколько минут и был! – ответил я, – и надо сказать, меня все и устраивало!
– Может, с земли, наконец, встанешь? – спросила меня тетя. А глаза такие насмешливые, ясное дело, я лежу на земле, рядом со мной сидит симпатичная девушка, ладони которой у меня на груди. С ее точки зрения я неплохо устроился. И я согласился бы, если бы не почувствовал сразу, как закончилась процедура, несколько острых камней под спиной в самых неудобных местах. Ну да, куда упасть мне выбрать не дали.
Разлеживаться, и в самом деле, было не с руки. В конце концов, мы сюда грейдиться приехали. Что касается меня, тут вопросов быть не могло – неплохо апгрейдился, хоть и с немалым риском для жизни. А остальные? Нельзя быть эгоистом!
С этой мыслью я и подскочил с земли. Ю-тян тут же, встав, сделала шаг назад, словно только что и не переживала за меня, и только румянец на лице выдавал, что нас теперь связывают не только отношения лекарь-пациент.
– Нам нужны новые монстры! – решительно сказал я, – тетя, видишь кого поблизости?
Затем, вспомнив, что мы тут не одни, повернулся к Сатору:
– Вы не против продолжения охоты?
Тот незамедлительно кивнул, сказав:
– Нет оснований отказываться!
– Рядом никого нет, – ответила тетя, сосредоточенно смотря на экран пульт, и только тут я заметил высохшие полоски слез на ее щеках. Блин! Так она плакала, пока я валялся в ауте после короткого знакомства с сомнительным артефактом! Решила, небось, что я откинул копыта. Да и дядя что-то бледноват.
– А вот в трёх сотнях метрах от нас вижу трёх гориллоидов на улице. Только что вышли из подъезда большого дома, и идут по улице. Похоже, что ищут с кем сцепиться, – продолжила тетя.
– А пошли свой квадрокоптер к ним поближе, чтобы они никуда не убежали, пока мы к ним будем добираться, – попросил я ее.
Только мы подорвались бежать охотиться на гориллоидов, как к нам от группы спасённых нами людей подскочила девушка. Лет восемнадцати, симпатичная фигуристая блондинка под метр восемьдесят.
– Возьмите меня с собой, пожалуйста! – взмолилась она, – не бросайте меня тут! Я жить хочу!
На секунду я замешкался, но потом решил, что жажда к жизни явление естественное, и махнул рукой:
– Хорошо, давай с нами! Только не отставай, и выполняй все приказы.
Я, собственно, опасался, что все три десятка спасённых нами людей рванут за нами, но как-то пока пронесло. То ли все ещё очухаться не могут после обработки триффидов, то ли прикидывают, где взять топоры, о которых я им рассказывал, как о первом оружии. Одна девчонка – на этом фоне не проблема. Тем более, у нас на базе их категорически не хватает. Парни, дети и старики – скучно как-то.
А затем мы лёгкой трусцой направились к месту, которое указала тетя. Я бы и побыстрее бежал, но деда было жалко. В его возрасте и трусца – уже подвиг.
– Как тебя зовут? – спросил на ходу девушку.
– Вика!
– Я Семен, с остальными потом перезнакомишься. Пока делай, что говорят, это важно, иначе можешь погибнуть.
– Спасибо! – только и ответила девушка, пристроившись шагах в трех за мной.
Проскочив пустырь за заводом насквозь, мы через очередные заросли направились к цепочке жилых домов, за которыми и была нужная нам улица с гориллоидами.
– Тетя, как там ситуация? – спросил я.
– Квадрокоптер только что долетел, и вовремя, монстры уже собирались нырнуть в очередной подъезд, – на ходу ответила тетя. Ей было непросто – и бежать надо, хоть и не очень быстро, но по неровной местности, и пультом управлять, – свечу им в морду прожектором, заинтересовались представлением.
– Вот и славно! – сказал я, – только не забывай, что они метко предметы метают. Едва что наклонятся подбирать, тут же уводи машинку вверх.
– О да, я понимаю! – эмоционально ответила тетя.
Сила, с которой гориллоиды метали предметы, поражала воображение. Пугала и меткость. Кто раз уже видел, забыть было трудно.
– Кажется, я слышу какой-то необычной шум, как будто вертолет, что ли, летит? – озабоченно сказал Сатору.
Только он это сказал, как и я тоже услышал. И сомневаться не приходилось – звук знакомый.
– Точно, вертолет! – подтвердил я, – им-то хорошо, взлетные полосы не нужны. Или вообще военные сумели защитить свои аэродромы, и там полный порядок, в отличие от того хаоса, что творится в Домодедово?
Шум вертолета нарастал, и я забеспокоился. Кто его знает, кто на нем летит, и чего хочет. И вместо того, чтобы пробежать арку под многоэтажным домом насквозь, выскочить на улицу, и атаковать гориллоидов, я приказал:
– Переждем немного в этой арке! Что за вертолет – непонятно!
Мы столпились в тесноватом переходе. Шум вертолета нарастал, он явно приближался. Создавалось впечатление, что арка усиливает гул от пропеллеров, и вскоре он стал оглушительным.
– Похоже, летит прямо на нас, держится низко, и аппарат очень большой! – сказал Борис, – интересно, военный или гражданский?
Ответ на этот вопрос мы получили незамедлительно. Отрывисто прогремела пулеметная очередь, а затем совсем близко раздался мощный взрыв. Вспышки взрыва мы не увидели, и ударная волна по нам не прошлась, что означало, что остаться в арке было хорошей идеей, но уши конкретно заложило. Только тетя выругалась. Цензурно, но экспрессивно. А затем объяснила:
– Военный вертолет, только и успела это увидеть, когда развернула камеру квадрокоптера. Мощная хищная штука. Атаковал, судя по всему, нашу троицу гориллоидов. Что с ними стало, не знаю, а у нас ущерб – взрывом уничтожило наш квадрокоптер. Завертело и шваркнуло о стену здания.
Звуки винтов стали удаляться и затихать. Получается, по монстрам открыли пальбу, но снижаться и забирать трофеи не планируют? Расстроенные утратой квадрокоптера, стали дожидаться, когда вертолет улетит. А я думал – стали бы летчики стрелять, если бы мы выскочили из арки, и начали охоту на гориллоидов? Может, просто пролетели бы мимо? Теперь уже и не узнаешь!