И в жилых апартаментах мы стремились создать нечто вызывающее сходные эмоции. Прежде всего следует отметить панорамные виды, открывающиеся из окон на все четыре стороны Нью-Йорка. Квартиры начинались только с 14 этажа, а это значит, что они располагались намного выше всех окружающих зданий. Из них открывался прекрасный вид на северную сторону – на Центральный парк, на южную – на статую Свободы, на восточную – на берега Ист-Ривер и на западную – в направлении Гудзона. Кроме того, придуманный нами зубчатый дизайн позволял в каждой квартире сделать окна на две стороны. А чтобы до конца использовать преимущество прекрасных видов из окон, мы сделали эти самые окна огромными, почти от пола до потолка. Лично я выполнил бы вообще всю стену из стекла, но меня отговорили – такая полностью стеклянная стена без хотя бы небольшого бортика внизу может вызывать головокружение.
Самое занятное то, что интерьер апартаментов не имел большого значения. Мы очень быстро заметили, что состоятельные покупатели, готовые приобрести жилье по цене 1 млн долл. за двухместные апартаменты или 5 млн долл. за двухэтажную квартиру (дуплекс) на семью из четырех человек, обычно сами нанимают дизайнеров и декораторов, которые полностью перестраивают и переделывают апартаменты в соответствии со вкусами заказчика.
В принципе мы смогли установить такие запредельные цены на жилые апартаменты «Трамп Тауэр» не только потому, что соответствовали представлениям общества о роскоши. Главным было то, что «Трамп Тауэр» с самого начала обладал какой-то притягательной, даже иррационально-мистической аурой, шармом. Были ли тому причиной особенный дизайн, или таинственный блеск зеркальных стен, или престижность расположения, или моя удача, или своевременность его появления – в любом случае существование этой ауры никак нельзя было отрицать. Многие прекрасно спроектированные и хорошо построенные здания могут быть популярными и привлекательными, но я глубоко убежден: лишь одно в каждый отдельно взятый момент времени может обладать тем сочетанием самых востребованных на то время качеств, которые позволяют заинтересовать покупателей и диктовать безбожно высокие цены.
До «Трамп Тауэр» такой мистически притягательной аурой обладал расположенный на 51й улице «Олимпик Тауэр», построенный в семидесятые годы. Людей привлекало то, что здание принадлежало Аристотелю Онассису. Тогда он пользовался огромной популярностью, миллионы людей восхищались его образом жизни. Один из самых богатых людей мира, он был женат на вдове президента США Джеки Кеннеди, владел роскошными особняками по всему миру, имел огромную яхту и вдобавок собственный остров. Он был так богат и известен, что одна только причастность к этой выдающейся личности привлекала в «Олимпик Тауэр» самых именитых и преуспевающих людей, хотя само здание не могло похвастаться особой изысканностью. Просто это был правильный продукт, созданный правильным человеком в правильно выбранный момент времени. По этой причине «Олимпик Тауэр» практически переманил всех клиентов у другого известного жилого здания – «Галереи», что на Восточной 57-й улице.
Ну а мой «Трамп Тауэр» тоже сумел отбить всех лучших клиентов у своего главного потенциального конкурента. Еще задолго до того, как я начал переговоры о покупке участка «Бонвит», другой застройщик объявил о планах строительства огромного кондоминиума в районе Музея современного искусства, на 53-й улице, прямо рядом с Пятой авеню. По всем признакам этот проект должен был принести фантастический успех. Во‑первых, «психологическая» связь с музеем считалась очень престижным моментом, во-вторых, положение участка было весьма удачным, в-третьих, застройщик привлек очень известного архитектора Цесара Пелли, а кроме того, он подчеркивал, что не поскупится, чтобы возвести самое лучшее здание.
И тем не менее «Трамп Тауэр» оставил далеко позади этого конкурента. Ну начать хотя бы с того, что мы гораздо позже приступили к строительству, но стали продавать апартаменты тогда же, когда и «Музеум Тауэр». Я сразу понял, в чем мои преимущества. Наше положение было очевидно лучше – ведь мы строились прямо на Пятой авеню. Кроме того, «Музеум Тауэр» не мог похвастаться оригинальностью форм и дизайна. Его фасад из разноцветных стеклянных плиток был не таким уж впечатляющим, да и вестибюль не представлял собой ничего особенного. Просто очередной вестибюль роскошного жилого дома, каких тысячи. Наконец, оставлял желать лучшего и маркетинг «Музеум Тауэр». Их рекламные объявления были скучными, без малейшей попытки создать ажиотаж, просто очередная реклама среднего жилого высотного здания.
В противоположность этому мы не пожалели самых ярких красок, чтобы до небес превознести наши достоинства. С самых первых дней мы намеревались продавать «Трамп Тауэр» не просто как прекрасное здание в прекрасном месте, а как здание, которое стало событием в жизни города. Мы позиционировали «Трамп Тауэр» не только как лучшее место для проживания очень состоятельных людей, мы объявляли, что продаем нечто фантастическое.
Мы не стремились привлечь потомственно богатых нью-йоркцев – известно, что они предпочитают дома старинной традиционной архитектуры. Мы апеллировали, и достаточно успешно, к другим категориям богатых людей.
Было очевидно, что «Трамп Тауэр» может стать естественным выбором для деятелей шоу-бизнеса, поскольку ему присущи те же черты блеска и шарма. Другим крупным сегментом нашего целевого рынка были богатые иностранцы – европейцы, южноамериканцы, арабы и выходцы из азиатских стран. С практической точки зрения мы делали им очень выгодное предложение. В те времена, когда мы только начинали продавать апартаменты в «Трамп Тауэр», это был чуть ли не единственный кондоминиум во всем Нью-Йорке. А чтобы приобрести в нем квартиру, вам нужны были только деньги и более ничего. В противоположность этому для покупки кооперативного жилья (а большинство продававшихся тогда квартир в Нью-Йорке находились в домах, имевших статус кооперативов) требовалось еще, чтобы кандидатуру каждого покупателя одобрил совет директоров, наделенный до абсурда большой, чуть ли не деспотической властью. Он имел право потребовать от покупателя предоставления финансовой информации личного характера, рекомендаций, мог настаивать на проведении личного интервью с претендентом на квартиру. Причем после всего этого совет директоров мог без объяснения причин отклонить кандидатуру покупателя. Кооперативы обладали «лицензией на дискриминацию», а самое ужасное то, что эти ребята, похоже, с удовольствием пользовались этой неправедной властью.
Это было абсурдно и, по моему мнению, незаконно, но сыграло на руку «Трамп Тауэр». Многие состоятельные иностранцы не могли предоставить нужных рекомендаций, да и не желали подвергать себя этой унизительной процедуре. Вместо этого они шли к нам.
Помню, как-то утром в мой офис ворвался один из агентов по продаже квартир «Трамп Тауэр» и с порога закричал: «Мистер Трамп, у нас большая проблема! “Музеум Тауэр” только что объявил цены на свои квартиры, и они гораздо ниже наших!» С минуту я подумал и решил, что это действительно проблема, только не для нас, а для «Музеум Тауэр». Они причинили вред не нам, а себе. Тот сорт богатых людей, за который мы боролись, не искал финансовых выгод, приобретая себе жилье. Они могли искать их где угодно и в чем угодно, но только не тогда, когда речь заходила об их личном комфорте. Здесь они готовы были выложить сколько угодно денег, чтобы получить самое лучшее, самое престижное. Так что «Музеум Тауэр» здорово просчитался, назначив более низкие, чем у нас, цены. Этим они фактически признавали, что их квартиры не столь хороши, как в «Трамп Тауэр».
Многие до сих пор думают, что мы специально завлекали в «Трамп Тауэр» разных знаменитостей или нанимали выдающихся специалистов по связям с общественностью, чтобы продавать апартаменты. На самом деле мы вообще не прибегали к услугам специалистов этой сферы, и все знаменитости, квартирующие в «Трамп Тауэр», – и Джонни Карсон, и Стивен Спилберг, и Пол Анка, и Либерейс, и многие другие – сами приходили ко мне. И никому из них я не предоставлял особых условий. Знаю, что другие застройщики часто идут на снижение цен и предлагают более выгодные условия, чтобы привлечь звезд и знаменитостей, но я считаю, что это признак слабости. По-настоящему же ценно, когда знаменитости сами приходят к тебе и готовы выложить полную сумму за то, что ты предлагаешь.
Интересный факт: если какая-нибудь история о знаменитостях и стимулировала спрос на «Трамп Тауэр», то подозреваю, что это был случай с так никогда и не купленными апартаментами. Вскоре после того, как началась продажа квартир в «Трамп Тауэр», мне позвонил один репортер, чтобы узнать, действительно ли принц Чарльз приобрел у нас апартаменты. Это было примерно через неделю после того, как его высочество сочетался браком с леди Дианой Спенсер, и тогда это была самая знаменитая пара во всем мире. В принципе я придерживаюсь политики неразглашения подробностей, касающихся сделок по продаже квартир, и именно так я ответил любопытному репортеру. Иными словами, я отказался подтвердить или опровергнуть этот слух. Тогда неугомонный журналист решил справиться в Букингемском дворце. В это время родовитая чета проводила свой медовый месяц на борту яхты «Британия», так что сотрудник придворной службы Букингемского дворца ответил точно то же, что и я: он не может ни подтвердить, ни опровергнуть этой новости.
Прессе же ничего другого и не нужно было: раз ни одна из сторон не опровергла этого слуха, новость о том, что молодая королевская чета подумывает о покупке апартаментов в «Трамп Тауэр», немедленно облетела весь мир. Конечно, это нисколько не повредило нам, но про себя я посмеялся над комичностью создавшейся ситуации. Всего около месяца назад его высочество посетил Нью-Йорк, и Ирландская республиканская армия (ИРА) тут же предприняла акцию протеста. Когда принц Чарльз в один прекрасный вечер отправился на концерт в «Линкольн-центр», сотни протестующих собрались у входа в зал, выкрикивая лозунги и бросаясь бутылками. Думаю, что это порядком напугало принца и вряд ли после таког