Хочу упомянуть еще об одном моменте, который способствовал огромному успеху «Трамп Тауэр» как жилого и торгового комплекса. Это нечто, называемое правом на освобождение от налогов, – льгота по статье 421-А городского закона в области налогообложения объектов недвижимости. По иронии судьбы процедура получения права на нее растянулась на куда более длительный срок, нежели предварительная работа по заключению всех необходимых сделок и возведение самого здания.
Городские власти приняли закон о праве на налоговую льготу по статье 421-А с целью стимулировать жилищное строительство. Согласно этому закону застройщик, строительный проект которого способствует улучшению участка, имеет право на освобождение от налогов на недвижимость на десять лет. Каждые два года разрешенный размер освобождения от налогов сокращается на 20 %. Причем все застройщики, обращавшиеся к городским властям за разрешением на эту льготу, всегда без труда получали ее. Это было как бы само собой разумеющимся. И вот я подал документы на право пользования льготой по статье 421-А.
Я несомненно имел право претендовать на нее, поскольку предполагал возвести на месте находящегося чуть ли не в аварийном состоянии десятиэтажного здания огромный многофункциональный 68-этажный комплекс стоимостью не менее 200 млн долл. Я не освобождался от налогов, которые должен был платить за участок, но избавлялся от дополнительного налогообложения, связанного с увеличением оценочной стоимости данного объекта недвижимости в ходе строительства. Ну кто бы стал утверждать, что я не облагораживаю участок и что мой проект не обеспечивает лучшее использование этого куска земли в центре города?!
А Эд Кох, мэр Нью-Йорка, утверждал так, причем по основаниям, не имевшим ничего общего с достоинствами моего проекта. Здесь была замешана чистая политика: Кох и его команда почуяли возможность заработать политический капитал в качестве идейных борцов за права потребителей, смело выступающих против наглого жадного застройщика. Конечно, с точки зрения общественного мнения мои позиции были весьма уязвимы. Всякому очевидно, что район Пятой авеню никак нельзя назвать упадочным, и не менее очевидно было то, что я, вероятнее всего, добьюсь коммерческого успеха и без налоговых льгот.
Но я считал, что никакие соображения подобного толка не должны влиять на мое законное право на льготу по статье 421-А. В первый раз я подал заявку на нее в декабре 1980 г. Месяцем позже я лично обсуждал этот вопрос с Тони Глидменом, инспектором городского департамента развития и охраны жилого фонда. В марте следующего года Глидмен и прочие чиновники департамента отклонили мою заявку.
Тогда я позвонил Коху и заявил, что считаю это решение несправедливым и не намерен мириться с ним и что городские власти потратят чертову уйму денег на судебную тяжбу, которую я, в конце концов, все равно выиграю.
В апреле 1981 г. я подал предусмотренный статьей 78 законодательства штата Нью-Йорк иск против решения городских властей, и дело поступило на рассмотрение верховного суда штата. Суд принял решение в мою пользу, но апелляционный суд опротестовал решение верховного суда штата, и мне пришлось подавать иск в высшую судебную инстанцию штата – апелляционный суд штата. В декабре 1982 г., т. е. почти через два года после первой подачи заявки на налоговую льготу по статье 421-А, апелляционный суд штата единогласно принял решение о том, что город несправедливо отказал мне в ее предоставлении. Но вместо того чтобы поторопить город с решением о предоставлении мне этой льготы, суд почему-то обязал городские власти еще раз рассмотреть мою заявку. Что они и сделали – и вновь отклонили ее.
Вся эта ситуация довела меня до такого бешенства, что судебные издержки уже перестали волновать. Я должен был выиграть во что бы то ни стало. Мы вновь подали иск по статье 78, и опять прежний сценарий был разыгран как по нотам: победа в верховном суде штата, кассационное обжалование его решения и вторично иск в апелляционный суд штата. Мой адвокат Рой Кон превзошел себя, произнеся чрезвычайно убедительную речь перед семью судьями. И на этот раз судьи тоже единогласно признали мое право на льготу по статье 421-А, правда, вынесли решение, обязывающее городские власти предоставить ее без дальнейшего промедления.
Но это было просто приправой к готовому блюду: к тому времени «Трамп Тауэр» уже имел несомненный успех. Благодаря ему я завоевал известность, престиж, стал пользоваться авторитетом. А кроме того, проект был очень успешным и с финансовой точки зрения. По моим расчетам, его стоимость, включая земельный участок, затраты на строительство как таковое, гонорар за архитектурные работы, затраты на рекламу и продвижение, сопутствующие финансовые выплаты, составила около 190 млн долл. Продажа жилых апартаментов к настоящему моменту принесла 240 млн долл. – а это означает, что, помимо доходов от аренды офисов и торгового пространства, мы получили от «Трамп Тауэр» прибыль примерно в 50 миллионов. Я также заработал еще 10 млн долл. в виде комиссионных от продажи квартир. Наконец, арендная плата от сдачи внаем офисов и торговых площадей в атриуме ежегодно приносит еще многие миллионы долларов, именно за счет нее мы получаем большую часть прибыли.
Для меня «Трамп Тауэр» стал неизмеримо бо́льшим, нежели очередной удачный проект. Я там живу, я там работаю, и я испытываю огромную личную привязанность к этому зданию. И именно по этой причине я в 1986 г. выкупил долю в «Трамп Тауэр» у своего партнера Equitable. Произошло это следующим образом: компания назначила нового управляющего операциями с недвижимостью в Нью-Йорке. И вот однажды этот новичок позвонил мне и заявил: «Мистер Трамп, я тут просматривал наши учетные книги и хотел бы получить от вас объяснения по поводу огромных затрат на содержание и техническое обслуживание “Трамп Тауэр”. Да, мы действительно тратили на это неслыханно много: примерно 1 млн долл. в год. Но все объяснялось очень просто: если вы с самого начала устанавливаете у себя самые высокие стандарты, то понятно, что их поддержание обойдется весьма дорого.
Приведу самый простой пример. Согласно установленному мною порядку все медные детали интерьера атриума полагалось полировать дважды в месяц. А почему бы, вопрошал этот малый, нам не сэкономить на этом, ведь можно полировать их, скажем, один раз в два месяца?
Сначала я старался, не выходя за пределы вежливости, объяснить этому эконому, что одна из главных причин успеха атриума состоит в его безупречном содержании. Я добавил, что не имею намерения менять свою политику в этом вопросе, и предложил рьяному управляющему еще разок спокойно подумать, стоит ли настаивать на этом. Он позвонил мне ровно через 24 часа после нашего разговора и проинформировал, что твердо убежден в необходимости продолжить курс на экономию. И это положило конец моему сотрудничеству с Equitable. Как бы я ни симпатизировал этой компании, я не собирался портить успешное, хорошо налаженное дело только для того, чтобы сэкономить пару баксов. Это было бы равносильно самоубийству.
Вся эта ситуация сильно расстроила меня, но я постарался отнестись к ней философски. Я отправился к своему другу Джорджу Пикоку, возглавляющему направление недвижимости в компании Equitable, объяснил ему возникшую проблему и сказал, что не вижу способа ее решить. По этой причине, сказал я, мне хотелось бы выкупить акции Equitable в «Трамп Тауэр». Мы очень быстро договорились об условиях, и теперь я являюсь единоличным владельцем небоскреба.
После того как все соответствующие документы были подписаны, я получил от Джорджа Пикока письмо, которое заканчивалось словами: «В жизни часто бывает так, что новые времена требуют перемен, и лучше всего принимать это как должное. И тем не менее я всегда буду горд тем, что внес свою лепту в создание “Трамп Тауэр”, и с удовольствием буду вспоминать, как мы работали рука об руку, поднимая его».
Это письмо растрогало и обрадовало меня. Это была классная эпитафия партнерству, которое было классным с самых первых шагов.
Мой отец Фред Трамп, одна из недавних фотографий
В 1951 г., с моими сестрами и братьями.
Слева направо: я, Фредди, Роберт, Мэриан и Элизабет
Мне 12 лет, я осматриваю место под фундамент для шестиэтажного дома в Куинсе, Нью-Йорк
В Нью-Йоркской военной академии, май 1963 г.
Я с родителями на территории Нью-Йоркской военной академии весной 1964 г.
Моя выпускная фотография, июнь 1964 г.
Я во главе колонны Нью-Йоркской военной академии, следующей по Пятой авеню на параде в честь Дня Колумба, октябрь 1963 г.
Это мое первое настоящее знакомство с лучшей недвижимостью Пятой авеню. (Впервые моя тень в полном смысле слова падает на лучшие объекты недвижимости на Пятой авеню.)
Ивана
Мы с Иваной во время медового месяца в Акапулько, 1977 г.
Вверху: 1975 г., я в возрасте 29 лет показываю свой макет конгресс-центра для Нью-Йорка, который предлагаю построить на участке в районе 34-й улицы, правом покупки которого я располагал. Успех пришел ко мне в 1978 г., когда город и штат остановили свой выбор на этом участке
Внизу слева: июнь 1976 г. Разъясняю репортерам преимущества размещения конгресс-центра Нью-Йорк Сити на моем участке в районе 34-й улицы
Внизу справа: вместе с архитекторами Джорданом Грюзеном и Дером Скаттом отвечаю на вопросы по поводу конгресс-центра на пресс-конференции в отеле «Хилтон», июнь 1976 г.
Стою на новом прекрасном льду (первом за шесть лет) после успешного завершения реконструкции искусственного катка «Уоллмен Ринк» в Центральном парке Нью-Йорка – проекта, который столь долго и успешно проваливали городские власти
Разрезаем ленту церемонии открытия катка «Уоллмен Ринк» 13 ноября 1986 г.
Слева направо: Толлер Крэнстон, Майкл Сейберт, Джуди Блумберг, Дебби Томас, Дороти Хэмил, Скотт Гамильтон, Дэвид Динкинс, Роберт Дуглас из Chase Manhattan Bank, я, инспектор Генри Штерн, мэр Нью