В июне 1982 г., а именно через два года после того, как каток был впервые закрыт на ремонт, непроверенные трубы начали наконец заливать бетоном. Для заливки бетоном неровных поверхностей подрядчики часто используют виброуплотнители, чтобы избежать образования пустот. Но в данном случае это привело к негативному побочному эффекту: из-за вибрации стали расшатываться соединения медных труб. Кроме того, еще бо́льшие трудности у подрядчика возникли из-за того, что он сильно просчитался при определении количества бетона, необходимого для заливки всей охлаждаемой поверхности катка. Дело в том, что при такой операции следует сразу заливать бетоном всю площадку, не делая перерывов, поскольку только единовременная заливка всей площадки может обеспечить равномерное затвердение всего основания ледового поля. Подрядчик решил не прерывать процесс, а выйти из положения, разбавив бетонную смесь водой. Это был прямой путь к катастрофе.
Не прошло и недели, как на поверхности недавно уложенного бетона начали появляться трещины, причем в основном по краям – именно там, где заливали разбавленный бетонный раствор и где останавливались виброуплотнители.
Из-за того, что так долго решался вопрос о месте размещения основного холодильного оборудования, возникла новая проблема. Когда городские чиновники все же приняли решение – после раздумий и обсуждений в течение 16 месяцев, – подрядчик, который должен был его устанавливать, стал настаивать на «внесении изменений» в первоначальный контракт. Иными словами, он потребовал больше денег. Опять начались переговоры, которые на этот раз продлились 12 месяцев, и только 12 июля 1983 г. власти Нью-Йорка дали свое одобрение новому контракту – уже на условиях, предложенных подрядчиком. Соответственно был перенесен и срок окончания работ по установке холодильного оборудования – на сентябрь 1984 г.
В самом конце осени 1984 г. было проведено первое тестирование установленной системы охлаждения. Тут выяснилось, что невозможно в течение длительного времени поддерживать в ней нужное давление из-за многочисленных протечек в трубопроводах, расположенных под слоем бетона. В период с октября по декабрь было выявлено и устранено шесть таких протечек. Безрезультатно. Вторичное тестирование системы показало, что она все равно не может обеспечить образование ледового слоя.
Именно в это время я впервые позвонил Генри Штерну с предложением своих услуг. Когда он отказался от моей помощи, я сказал: «Может быть, мы сможем вместе прогуляться на строительство, и я хотя бы дам несколько полезных рекомендаций?» Через несколько дней, когда зима вступила в свои права, мы с Генри отправились взглянуть на реконструируемый каток. Я был поражен тем, что там увидел.
На поверхности плиты было множество мелких трещин. Еще хуже было то, что в некоторых местах в бетонном покрытии зияли дыры. На мой вопрос, откуда они, мне сказали, что бетон вскрывали для того, чтобы добраться до системы трубопроводов и устранить протечки. Но не учли того, что отбойный молоток, при помощи которого вскрывался бетон, действует очень грубо, а медный трубопровод – очень деликатная конструкция.
Именно там и тогда я заметил Штерну: «Ребята, у вас огромная проблема. Вам никогда не удастся найти все протечки труб. Пытаясь устранить протечки, вы только сильнее повреждаете систему трубопроводов. Вам придется забыть об уже сделанной работе. Начинайте все по новой». Генри пытался сдерживаться и оставаться вежливым, но было видно, что он не мог допустить и мысли о том, чтобы начинать все строительство заново.
Весной 1985 г. городские власти родили новую чудесную идею. Всего за каких-то 200 тыс. долл. из городской казны они решили пригласить независимого технического консультанта для выявления причин утечки фреона и получения рекомендаций по устранению этой проблемы. Фирма-консультант пообещала представить итоговый отчет через четыре месяца. Спустя девять месяцев, когда уже наступил декабрь 1985 г., фирма объявила о невозможности установить причины утечки фреона из системы охлаждения.
В таких проволочках прошло почти шесть лет. На бесплодные попытки было потрачено 3 млн долл. Департамент парков, наконец, решил демонтировать фреоновую систему и заменить ее на систему, использующую в качестве хладагента солевой раствор. В мае 1986 г. было объявлено о новом плане реконструкции стоимостью еще в 3 млн и продолжительностью в полтора года. Именно тогда, узнав об этом новом чудо-плане, я, потеряв терпение, снова обратился к властям города с предложением о помощи.
К середине июня, когда Счетная комиссия только успела одобрить мою сделку с городскими властями, я уже приступил к выполнению строительных работ на «Уоллмен Ринк». Тут я с некоторым удивлением узнал, что власти готовы выбросить на ветер еще 150 тыс. долл. – на этот раз, чтобы оплатить услуги очередной компании-консультанта, которая была призвана дать рекомендации по строительству катка с системой охлаждения, использующей в качестве хладагента рассол. Контракт, заключенный с компанией St. Onge Ruff Associates (SORA), предусматривал, что она приступит к работе 1 июля 1986 г. и выдаст свой отчет к концу декабря. Получалось очень занятно: я взял на себя обязательство завершить реконструкцию катка раньше, чем город планировал получить рекомендации по тому, как это лучше сделать.
В надежде на то, что приглашенные консультанты могут выдвинуть хоть какие-нибудь дельные предложения, я решил встретиться с ними. Должно быть, мне не следовало удивляться тому, что я обнаружил: два джентльмена, руководившие компанией SORA, действительно были специалистами по холодильному оборудованию, но никогда прежде не сталкивались с проблемами строительства катков с искусственным льдом. У них не было ни малейшего представления о том, как это делается. Вот какова была их помощь.
Я привлек к строительству компанию Cimco, которая должна была установить холодильное оборудование и заново уложить трубопроводный холодильный контур. Для строительства я выбрал HRH, строительную компанию, уже построившую для меня «Хайатт» и «Трамп Тауэр» и доказавшую свою состоятельность в качестве отличного генерального подрядчика. В данном случае руководство компании предложило выполнить все работы по себестоимости. В это же время банк Chase Manhattan, с которым я долгие годы успешно сотрудничал, вышел с предложением предоставить беспроцентный кредит на строительство, т. е., как и в случае с генеральным подрядчиком, бесприбыльно для себя. Да, это был проект того сорта, к которому каждый желал быть причастным, – уж очень большое общественное значение он имел.
Когда я снова посетил строительную площадку «Уоллмен Ринк», оказалось, что ситуация гораздо хуже, чем я предполагал. Так, например, я заметил большие дыры в крыше павильона, где размещались раздевалки для посетителей. В результате дождь и снег сильно повредили внутренние помещения павильона. Даже мелочи свидетельствовали о наплевательском отношении городских властей к этому строительству. На площадке валялась куча мешков из парусины, заросшая сорняками. Заглянув внутрь одного из них, я увидел там цветочную рассаду, некогда предназначавшуюся для декоративного оформления территории катка. Когда строительство застопорилось, их так и бросили тут нераскрытыми, и вся рассада погибла.
Пока я изучал мешки, мимо прошел один из муниципальных строительных рабочих, наступая прямо на еще кое-где остававшиеся зеленые растения. Он прошел по ним, как трактор, даже не оглянувшись. Получилась очень метафоричная картинка: площадку безжалостно вытаптывал один из тех, кому город платил за ее строительство.
Эта сценка напомнила мне о том, как несколько лет назад я проходил мимо этого места прекрасным летним днем. Было что-то около двух пополудни, и почти в центре незаконченной площадки расположились на отдых не менее 30 рабочих. Никто из них не работал, и я решил, что у них перерыв на обед. Час спустя я снова прошел мимо того же места. Рабочие сидели там же, примерно в тех же позах и, казалось, наслаждались своей перманентной сиестой. Тогда я не придал значения увиденному. Но сейчас я был склонен рассматривать это как серьезный симптом самой большой проблемы «Уоллмен Ринк»: абсолютно никто ни за что не отвечал.
При выполнении любой работы самое важное, вероятно, руководство. Не проходило ни дня, чтобы я не интересовался тем, как идут работы на «Уоллмен Ринк». Я лично посещал площадку почти каждый день. Я отвел себе шесть месяцев на реализацию этого проекта, и, с учетом предшествующих «рекордов» города, уложиться в эти сроки означало совершить небольшое чудо. Но согласно моим собственным выкладкам шесть месяцев представляли собой очень щедрый срок, оставляя мне дополнительный месяц на случай непредвиденных сложностей. Если же все пойдет по намеченному мною плану без сбоев, тогда реально будет завершить работу и за четыре месяца.
Прежде всего мы решили не демонтировать дефектную технологическую плиту, а положить на нее новую, как на фундамент. К 1 августа мы были готовы начать укладку фундамента под новую технологическую плиту, чтобы в дальнейшем смонтировать на нем трубопроводный холодильный контур и сверху залить его бетоном, причем поверхность нового катка должна быть ровной, без уклона. В это же время компания Cimco монтировала две огромные холодильные установки весом почти по 16 тонн. Ввязываясь в это дело, я даже не представлял себе, насколько огромны размеры катка: имея площадь почти в три четверти акра[8], «Уоллмен Ринк» считался одним из самых больших искусственных катков в стране.
Еще до того, как началось строительство, журналисты буквально осаждали нас звонками, желая узнать, как идут дела. Даже тех из них, кого раньше никогда не волновали проблемы строительства, вдруг заинтересовали мельчайшие детали процесса укладки системы трубопроводов, заливки бетона, строительства компрессорного зала.
После двадцатого звонка я решил провести пресс-конференцию, чтобы сразу ответить на все вопросы. И вот 7 августа, когда был готов только черновой пол, мы пригласили на строительную площадку представителей средств массовой информации. К моему удивлению, к нам пришли более трех десятков репортеров, фотографов и операторов, включая представителей практически всех местных телевизионных станций и двух телеграфных агентств. А между тем я не мог сообщить им каких-нибудь сенсационных новостей. Практически единственное, что я мог сказать, – что все идет по намеченному нами плану и что мы собираемся открыть каток к декабрю. Прессе этого было достаточно. Уже на следующий день чуть ли не в каждой газете появились статьи с заголовками вроде «Трамп приготовил ледовый сюрприз для фигуристов» и «Трамп покрывает пирог “Уоллмен Ринк” ледяной г