«Ладно, — подумала Лиза. — Пусть хотя бы и так. Пока».
Но тут же перед ней возникла проблема. И вовсе не на тему «что надеть?!!».
Семейный обед у Вершининых должен был состояться в воскресенье. А в выходные Лиза обычно вкалывала за троих. Она планировала разобраться с запутанным итальянским переводом на сорок страниц, а также пригласила ученика. Поехать за город с Андреем — выкинуть из расписания как минимум четыре часа работы. А то и все семь — если обед и шахматная партия с дедом затянутся.
Да что там говорить — весь день пойдёт насмарку. То есть это будет, наверное, восхитительный день: знакомство и общение с приятными людьми, вкусная еда, свежий воздух…
Но как же перевод? На этот раз Лизе поручили перевести с итальянского техническую документацию на современную упаковочную линию. Заказчик — владелец кондитерского цеха — обещал премию, если работа будет выполнена молниеносно.
Лиза вовсе не была трудоголиком. Жизнь и обстоятельства её вынудили им стать. Часто она мечтала о том, как пролежит весь день на диване, глазея в потолок, с совершенно пустой головой, свободной от иностранных фраз, терминов, выражений…
Но отказаться от приглашения на семейный обед? Нет, на это Лиза тоже не могла пойти. Её сосед относился к тому типу мужчин, чьим предложением не пренебрегают. Надо быть полной идиоткой, чтобы отказаться. Всё равно как если бы безвестному писателю, прозябающему в бедности, вдруг позвонил Стивен Спилберг и сказал: «Мне тут ваш романчик случайно подвернулся, хочу его экранизировать». А писатель в ответ: «Ой, даже не знаю… А вдруг вы всё испортите?»…
Кроме всего прочего, Лизе элементарно хотелось есть. После того, как она досыта накормила банкомат, кормить собственную персону ей уже было нечем. Рыбный паштет провоцировал рвотный рефлекс. В кошельке лежали последние двести рублей, Лиза берегла их на бензин. Если не заправить машину — придётся ездить на работу с пересадками общественным транспортом, а это обойдётся гораздо дороже.
— Ладно, с переводом как-нибудь разберусь. Подумаешь, опять ночью не посплю! — решила Лиза.
Михаил с радостью ухватился за предложение друга. Он всегда стремился исчезнуть из дома, так как находиться в замкнутом пространстве с женщиной, обманутой судьбой по всем статьям, — сомнительное удовольствие.
Выходные дни в семье Михаила всегда превращались в трагический фарс. Жена принималась за работу (а работала она бензопилой на лесоповале) едва открывала глаза. Она пилила, наезжала, обвиняла — и так до самого вечера. Её нудная и злобная шарманка не умолкала ни на минуту.
Миша проснулся в шесть утра. Круглая, с белобрысым хохолком головка дочери уже торчала из кроватки. Увидев папу, малышка радостно засверкала глазками и захрюкала, как молочный поросёнок. Сердце Михаила тут же наполнилось ощущением головокружительного счастья. Он осторожно выбрался из кровати, чтобы не разбудить Надю, взял на руки дочку — её памперс был таким полным, что оттягивал ползунки — и отправился в ванную, плотно прикрыв за собой дверь комнаты.
Не так уж давно Скворцовы взяли ипотечный кредит и купили квартиру в новом доме, но уже капитально захламили жильё. На пяти метрах, отделяющих спальню от ванной, Миша с дочкой едва не убились — сначала папочка наступил на погремушку, потом — на скользкий глянцевый журнал, затем попал ногой в какое-то желе.
Везде валялись вещи, игрушки, обувь, бутылочки, косметика, бумаги, яблочные огрызки, мятые пелёнки, а то, что не валялось, было сложено горкой в каждом углу. Раковина, ванна, кафель выглядели устрашающе — в потёках грязи и наростах. Когда выдавался свободный денёк, Миша делал капитальную уборку — сортировал, складывал, драил, отмывал. Его мама не поверила бы, увидев сына с тряпкой — в отчем доме, будучи подростком, Михаил никогда не проявлял особого пристрастия к чистоте.
Но его жена, как выяснилось после свадьбы, обладала удивительной способностью устраивать вокруг себя помойку. До свадьбы этот редкий талант никак не проявлялся. Миша женился в твёрдой уверенности, что ему крупно повезло — невеста попалась самая лучшая: и красавица, и характер хороший.
Все козыри куда-то улетучились.
Во время беременности Надя набрала пятнадцать килограммов, во время кормления грудью добавила ещё десять. Миша — ценитель женской красоты и отъявленный бабник — не понимал, каким образом рядом с ним очутился бегемот. Ребёнка родила? Но ведь другие тоже рожают и остаются прежними. Куда исчезла яркая сексуальная красавица?
Ещё и грязнуля…
Миша опасался, как бы дочка не подцепила какую-нибудь заразу в их гадюшнике. Поэтому в субботу или воскресенье он надраивал квартиру до блеска. Но за неделю Надя опять превращала дом в конюшню. Все замечания она с ходу отметала: «У меня маленький ребёнок, я ужасно устаю, мне даже поесть некогда!»
С шести до двенадцати Миша три раза помыл и покормил любимую бусинку, поиграл и погулял с ребёнком, вылизал квартиру, сходил в магазин за продуктами, починил полку, поменял розетку, сварил суп. Всё это — под аккомпанемент беспрерывного жужжания бензопилы.
Надька не критиковала напрямую, она обращалась к дочке:
— Вот если бы наш папа зарабатывал побольше, ему бы не пришлось ползать с тряпкой. Наняли бы домработницу. Она бы и помыла, и поесть приготовила. Лена с пятого этажа наняла, теперь не нарадуется. Но ей-то хорошо, у неё муж — супервайзер. Летом опять поедут на Кипр. А мы, доченька, всё лето на даче просидим, готовься, будем воду в кастрюльке греть и комаров кормить. У нас на Кипр денег нет. У нас вообще ни на что денег нет! Вот тебе, доченька, комбинезончик на весну купили, а мама будет в старой куртке ходить. Потому что у папы зарплата такая — надо выбирать: или себе, или ребёнку. Конечно, ребёнку! А я как-нибудь перебьюсь. Перебилась же с шубой, ничего, не умерла. Уже даже и Таня с третьего этажа себе шубу купила, а твоя мама, доченька, так и ходит, как оборванка, в дурацком пальто. Расти, доченька, побыстрее, чтобы мама смогла на работу выйти. А то на папину позорную зарплату мы скоро зубы на полку положим…
— Ты куда собрался? — насторожилась супруга, когда в двенадцать Миша снял передник и стал переодеваться.
— Андрей позвонил. Срочный вызов, убийство, надо ехать.
— Ах, ну, конечно! — не поверила Надя. — Как воскресенье — так обязательно срочный вызов.
— Позвони ему, проверь, — Миша протянул жене мобильник.
Надя хмыкнула, но телефон не взяла. Через пять минут она выглянула в окно кухни и увидела, как во дворе паркуется чёрный джип Андрея.
— Вот откуда у него деньги на такую машину? — желчно спросила она и вздохнула. — Почему у него есть, а у тебя нет? Он к нам не зайдёт?
— Некогда! — крикнул Миша. Он поцеловал дочку, потыкал пальцем в её мягкий пузик, вызвав приступ веселья, и вышел из квартиры.
Надя прилипла к окну. Она увидела, что друг мужа вылез из джипа, а вместе с ним появилась какая-то девица в яркой куртке и джинсах в обтяжку. Глазастая, хорошенькая, с гривой рыжих волос. Они стояли у машины, среди белых сугробов, улыбались друг другу и о чём-то разговаривали…
— Вот зараза, обманул! — зло воскликнула Надя и схватила мобильник. Она набрала номер мужа и увидела в окно, как он останавливается на полдороге и ищет телефон.
Андрей помахал ему рукой, яркая девица — тоже.
— Миша, — язвительно сказала она в трубку. — Вы прямо с этой мадам на задание поедете? Она кто — служебная собака?
— Это Андрюшина пассия. Девушка его, — быстро ответил муж. — Он её по дороге куда-то должен забросить. Давай, пока.
— Пока.
«Андрюшина пассия…» — мрачно повторила Надя.
Каждый раз, когда она видела Андрея, она думала о том, что крупно просчиталась. Вот за кем надо было охотиться! Наде, когда она познакомилась с Михаилом, стукнуло двадцать пять, и она очень боялась пополнить армию эмансипированных, самодостаточных дам, якобы не зацикленных на замужестве. Михаил произвёл впечатление. Симпатичный и весёлый парень имел высокий рейтинг у девиц, за ним бегали. Надя не знала, что со временем он обманет все её ожидания.
Надо сказать, синеглазой брюнетке пришлось основательно потрудиться, чтобы окрутить жениха. Даже наплела про беременность. И чего упиралась? Лучше бы она расставила капканы на импозантного и богатенького майора. Почему Миша не познакомил её с другом?
Надя подошла к зеркалу и с ненавистью глянула на себя.
— Дура ты дура! — она постучала кулаком по голове.
А теперь уже поздно мечтать. Вон в какую бабищу превратилась! Ни один мужик в её сторону не посмотрит. Свои акции она вложила не в ту компанию — и прогорела!
Надя с отвращением пощупала сальные волосы — половина выпала во время беременности, от прежней шевелюры ничего не осталось. Кожа испортилась, серая и в пятнах, а ведь раньше была фарфоровой, гладкой, с лёгким румянцем. Надя задрала замызганный халат — это не ноги, а два целлюлитных столба. А ведь были классные ножки — упитанные, но красивые. Живот висит, как сдутый шарик, грудь висит, как уши спаниеля, бока висят, как две подушки… Красотка!
Надя отправилась на кухню и приготовила себе несколько бутербродов с шоколадной пастой. Уложив их на большую тарелку, прошла в комнату и удобно устроилась в кресле с пультом от телевизора.
Дочка сидела в кроватке и играла крышками и колпачками от банок, бутылок и дезодорантов. Волшебная коллекция привлекала ребёнка гораздо сильнее обычных погремушек. Наде достался чудесный младенец — дочка могла развлекать себя часами.
— Играешь? Ты моя сладкая… Играй, котёнок, играй. А мамочка пока отдохнёт, сериальчик посмотрит, да? Мамочка так устала…
— Пересядешь на заднее сиденье? Нам с Мишей надо кое-что обсудить по работе, — попросил Андрей. Он открыл дверцу джипа, помог Лизе забраться внутрь и даже заботливо пристегнул ремень. — Вот и отлично!
Лиза ничего не имела против, ей это было только на руку. Она тут же достала из сумки ворох распечаток и нетбук. Итальянская упаковочная линия и кондитерский цех не могли ждать.