Искусство заводить врагов — страница 44 из 56

— Но это наш единственный улов. Надо объявлять парня в розыск. Миша, давай, займись. А потом топай домой.

— Не хочу домой! — с отчаяньем воскликнул старлей. Так он, наверное, в более юном возрасте кричал по утрам «Не хочу в садик!».

— Да ладно. Может быть, за целый день Надежда соскучилась и сейчас будет кроткой и милой.

— Конечно, соскучилась! Зубки-то чешутся, хочется поточить, а меня нет, я на работе. Вот приду, и начнётся. Вчера соседка купила какое-то необыкновенное красное платье, а Надьке тоже надо. Она теряет покой, встретив на улице знакомую в новых сапогах или узнав, что подруга купила телевизор. А уж если кто-то съездил на Крит или в Турцию…

— Красное платье… — задумчиво повторил Андрей. — Красное платье… Что-то было связано с красным платьем, какой-то факт… Почему я не могу вспомнить?

— Ха! Ты забыл, как тебя на прошлой неделе по башке огрели? Ты скоро и фамилии своей не вспомнишь. Наверное, у тебя происходит планомерное и необратимое отмирание мозговых центров.

— Спасибо, я всегда ценил твою дружескую поддержку, — с чувством поблагодарил майор и осторожно пощупал затылок. — А между прочим, я вспомнил, — добавил он через минуту. — Лиза говорила мне, что видела Дину Померанцеву в Екатеринбурге вечером первого октября.

— Разве твоя соседка знакома с Диной Померанцевой? Откуда она её знает?

— Лиза её не знает. Она засекла меня на улице, когда я стоял и разговаривал с Диной, и сразу вспомнила, что первого октября видела эту даму в одном екатеринбургском кафе.

— Вот это у Лизы память! Прямо сразу вспомнила и место, и дату?

— Память у неё действительно исключительная. Но ничего странного, что Лиза запомнила тот эпизод. Она не каждый день катается в Екатеринбург. А тогда Лиза сопровождала какую-то итальянку, возила её на экскурсию. Они договорились поехать в субботу, первого октября. И ближе к вечеру судьба занесла девушек в кафе под названием «Крендель».

— Понятно… Ну, хорошо, увидела она Дину в кафе. И что с того?

— Ты забыл? Именно первого октября в ночном клубе застрелили проводника поезда.

— Да, точно. В клубе проводилась «Революционная вечеринка», и посетители должны были прийти в красном. Постой, уж не хочешь ли ты сказать, что Дина, когда её запеленговала твоя хорошенькая соседка, тоже была в красном?

— В красном платье.

— Вроде бы кто-то видел рядом с Артуром эффектную брюнетку в красном?

— Вот-вот! И в октябре Дина ещё была брюнеткой, а не рыжей, как сейчас. Кроме того, Лиза утверждает, что Дина сидела в кафе с каким-то парнишкой. И в девять вечера, когда Лиза ушла, они всё ещё оставались в «Кренделе».

— Подожди, подожди, кафе называется «Крендель»?! — вскинулся Миша.

— Ну да, я же говорю. А что, странное название?

— Нет, просто это кафе находится буквально в двух шагах от ночного клуба «Галактика удовольствий», где прикончили нашего проводника!

— Откуда ты знаешь?

— Я изучил карту, когда мы узнали о гибели Артура Коровкина.

Парни тут же открыли на компьютере карту Екатеринбурга и уставились на экран.

— Точно! Вот оно!

Кафе «Крендель» и ночной клуб «Галактика удовольствий» располагались в ста метрах друг от друга, на соседних улицах.

— Андрей, ты хочешь сказать, что Дина Померанцева с каким-то другом приехала первого октября в Екатеринбург, окопалась в кафе «Крендель» и выжидала там часов до десяти вечера… А потом отправилась в «Галактику» и вскоре выманила на улицу Артура Коровкина, ну, типа, покурить, поболтать…

— И в этот момент появился друг Дины и выстрелил в проводника. М-да… Гениально… Всё это вполне могло случиться. Неясно только одно: зачем Дине убивать Артура Коровкина?

— А так как к этому пистолету у нас привязан ещё и Лев Бадьянов, значит, и Бадьянова грохнула тоже она. То есть это сделал её компаньон, тот парень из кафе «Крендель».

— Полный бред.

— Да уж, полный. Но придётся выяснить, не ездила ли Дина в Екатеринбург ещё и девятого ноября — когда на парковке застрелили Льва Бадьянова.

— Даже если и ездила. Думаю, она постоянно туда мотается — по магазинам побродить, с подругами потусоваться…

— …прикончить проводника, застрелить ресторатора… — продолжил фразу майор.

— Если Дина отправила на тот свет супруга, она это сделала для того, чтобы завладеть его деньгами. Но зачем ей убивать остальных?

— Ты хочешь сказать, мы должны автоматически исключить Дину из списка подозреваемых только потому, что на пистолете, из которого застрелили Игоря Померанцева, висят ещё два трупа?

— Угу.

— Что ж, возможно, ты и прав… Убийство из-за наследства — это преступление бытового уровня… Но мы уже поняли, что столкнулись с чем-то крупным, более глобальным, нежели история алчной женщины, утолившей свои меркантильные интересы.

— Меркантильные интересы… — повторил Миша. — Ты окончил школу ораторского мастерства?

Майор пропустил замечание мимо ушей.

— Надо же, какое совпадение: в тот день Лизу с её итальянкой занесло именно в «Крендель», хотя девушки вполне могли бы зайти в другое кафе. И тогда Лиза не увидела бы Дину Померанцеву в компании неизвестного юноши.

— Похоже на фантастику.

— Но так всегда и бывает.

— Сто пудов. Помнишь, мы с тобой и с Павловым засиделись в ресторанчике? Гена проставлялся, у него внук родился… И тут позвонила Надька.

— Да, помню. Ты побежал в холл разговаривать.

— Сказал ей, что раньше двух ночи не вернусь, так как сижу в машине около дома одного подозреваемого, веду наружное наблюдение, выслеживаю, значит, преступника… Оборачиваюсь — а рядом стоит… моя тёща! Вышла из дамского туалета и пять минут стояла у меня за спиной, слушала мои басни! Оказывается, тёщенька с коллегами тусовалась в соседнем зале. Вот такая встреча.

— Да, Мишутка, попал ты тогда в переплёт… Знаешь, мне сейчас в голову пришла одна мысль… Я ещё кое-что вспомнил. Что у меня с памятью? Наверное, действительно надо было съездить в травмпункт и сделать снимок. Я вообще не соображаю! — удручённо заметил майор.

— Бедолага! И что ты вспомнил?

— Тогда в кафе Лиза слышала, как Дина называла своего спутника то ли Игорем, то ли… Игнатом!

— Ого!

Майор нажал несколько клавиш, и на экране компьютера вновь появилось красивое лицо Игната Устименко — брови вразлёт, точёный нос, красиво вылепленный подбородок.

— Как ты думаешь… Если бы Дина Померанцева вдруг встретила где-нибудь этого очаровательного паренька, они бы подружились?

— Хм… — задумался напарник. — Дамочка она, конечно, беспокойная… Неужели… Думаешь, они знакомы? И это с ним Дина была в «Кренделе»?

— А если да? Представляешь, в какой тугой узел завязывается вся наша история?

— Чем дальше в лес, тем больше дров.

— А мы ещё должны найти и опросить остальных пассажиров пятого вагона. Вдруг они что-то видели-слышали.

— Ну вот, а ты домой собирался. Предлагаю вообще не уходить. Работы — непочатый край.

— Размечтался, красавец. Иди, Миша, тебя дома ждут.

— Слушай… Я тут что подумал… Получается, что и Лиза — твоя офигительная соседка — тоже находилась первого октября в двух шагах от клуба.

— И? Уж не хочешь ли ты сказать, что это она убила проводника? А заодно — Сигайлова, Бадьянова и, конечно же, Игоря Померанцева? Ты совсем заработался, дружище. Лиза-то здесь при чём? Зачем ей убивать, к примеру, Игоря Померанцева, а?

— Да, действительно… И волосы у неё рыжие, не чёрные… Погоди, но ведь Лиза могла надеть парик!

— Какой парик?! — возмутился майор.

— Чёрный.

— Оставь в покое мою шахматистку. Всё, вали. Хватит болтать глупости.

Глава 27Разум и чувства

Проигнорировав предложение друга о круглосуточной рабочей вахте, Андрей всё же покинул стены управления и отправился к Вике.

Они не виделись целых пять дней. Майор ехал в гости спонтанно, без приглашения и не знал, какой приём его ожидает…

На прошлой неделе у них с Викой вышла размолвка: красавица высокомерно упрекнула сыщика в непрофессионализме. Майор вспылил. Обвинение больно его задело, так как содержало рациональное зерно. Андрею на самом деле нечем было похвастаться — дело Померанцева пробуксовывало, как застрявший в грязи автомобиль.

Возвращаясь домой после неприятного разговора, обиженный сыщик ждал, что любимая отправит вдогонку примирительный звонок, извинится, попросит вернуться…

Этого не произошло.

Затем Андрей подвергся нападению и схлопотал по черепу. Вот теперь подруга просто обязана была позвонить и поинтересоваться, нормально ли он доехал, не получил ли по башке, пока возвращался домой.

Но Виктория по-прежнему хранила молчание.

На следующий день страна праздновала День защитника Отечества. Тут сам бог велел своенравной красотке взять в руки телефон и набрать номер мужественного майора — поздравить с двадцать третьим февраля, сказать несколько приятных слов…

Нет, ничего подобного!

Наконец, до Андрея дошло, что Виктория и капитуляция — прямо противоположные понятия. Право капитулировать всецело предоставлялось ему.

Постепенно обида сменилась удивлением. Никогда в жизни (если не считать младенческий период) майор не попадал в эмоциональную зависимость от женщины. Внешность, звание, манеры обеспечивали юноше стабильный успех у дам, если ему в голову вдруг приходила странная идея потратить время не на работу или шахматы, а на девушек.

Такое случалось, но редко.

И вот гордый и независимый буревестник в два счёта превратился в дрессированного пингвина, готового поминутно проверять телефон — не прилетела ли эсэмэска от любимой женщины? Он волновался, переживал, думал постоянно о Виктории.

А она продолжала жить как раньше — заключала договора, моталась из конца в конец по городу и области, лелеяла тоску по дочери и не демонстрировала особой увлечённости сыщиком. Вика принимала его заботу, внимание, любовь как нечто приятное, но сиюминутное, готовое вот-вот исчезнуть из её жизни. И она, вечно грустная и холодная, как Первый ноктюрн Шопена, похоже, не собиралась прикладывать никаких усилий для развития их отношений.