Правовые школы стали появляться в VIII веке, далее они развивались и основали первую науку, которую можно определить как исламскую. Джафар аль-Садик, шестой имам в шиитской традиции, считается великим ученым у суннитов. Он был учителем двух знаменитых ученых, которые, в свою очередь, основали две первые правовые школы суннитов, носящие теперь имена своих основателей. Это Абу Ханифа (умер в 767 году) и Малик ибн Анас (умер в 795 году). Две другие правовые школы, также дошедшие до наших дней, связаны с именами Мухаммада аль-Шафии (умер в 820 году) и Ахмада ибн Ханбала (умер в 855 году).
Целью исламского права (фикх) является извлечение из Корана и хадисов свода основных принципов и правил, касающихся столпов исламского вероубеждения, ритуальной практики, социальных и межличностных отношений, вопросов ведения бизнеса (в частном порядке, независимо от позиции государства). В случае, когда при решении какого-либо вопроса в священных текстах не находилось прямого ответа либо существовало несколько возможных интерпретаций, учеными на основании анализа текстов формулировалось правовое решение, действительное для конкретной проблемы при определенных обстоятельствах. Такое решение называется фетва. Со временем возникла необходимость в установлении правил и общих принципов методологии фикха, так появилась другая наука — наука основ права (усуль аль-фикх), которая как бы руководит фикхом, хотя и сложилась исторически позднее. Внимание ряда ученых привлек быстрый рост разных, иногда противоречивых правовых мнений. Причиной тому было отсутствие четкой методологии правовой базы, и ученые стремились исправить такое положение. Шииты считают, что основу этой науки заложил Джафар аль-Садик, в то время как сунниты полагают, что основателем явился имам аль-Шафии. Фикх продолжал развиваться и стал отцом других фундаментальных наук, с которыми он неразрывно связан. Таковым фикх остается по сей день, и ученые, специализирующиеся в этой области, считаются высшими авторитетами (среди всех прочих исламских ученых) как в суннитской, так и в шиитской традиции.
Со временем появились и другие науки. Две из них — наука Корана и хадисоведение — фокусируются на изучении письменных источников ислама. Наука основ вероисповедания (акыда) посвящена шести столпам веры. Теолого-философы также рассматривают вопросы акыды, но кроме этого затрагивают более широкие философские категории, такие как вера, разум, свобода, свобода воли. Другая наука — этика (ильм аль-ахляк) — занимается вопросами поведения и нравственности, хотя предмет изучения очень близко затрагивает как область права (фикха), так и теолого-философию. И последняя наука, которую также называют наукой сердца, широко известная как суфизм, относится к исламскому мистицизму. В таблице далее показаны типология и классификация исламских наук.
Исламские науки образовались на основе общепризнанных письменных источников как ответ на необходимость дальнейшего разъяснения и решения новых социальных, политических и научных задач в соответствии с изменившимися историческими условиями. Существует единая взаимосвязь между соответствующими областями перечисленных наук, в совокупности они охватывают все знание, полученное на основе письменных источников, несмотря на то, что касательно легитимности некоторых из этих наук есть сомнения[46].
Со временем подобная категоризация привела к ряду негативных эффектов, узкая специализация обернулась фрагментарностью знания. Ученые, работающие в своих областях, не всегда всесторонне понимали вопросы и вызовы времени, эта тенденция стала усиливаться по мере того, как исламское право все более обособлялось и отдалялось от живых, экспериментальных наук. Фундаментальная наука неотрывна от всеобщего знания с его различными культурами, историческими периодами и другими науками своего времени, но узкая специализация правоведов и нарастающая сложность огромного потока информации постепенно привели к отрыву от современности. Превосходство права в иерархии исламских наук обернулось тяжелым давлением правовых норм и правил, что все больше отдаляло его от собственных конечных целей. Сложилась некая формализация, а вместе с ней появилась зацикленность права на самом себе, как защитная реакция от нападок современности, либо адаптация к ним, вместо того чтобы способствовать позитивному изменению действительности[47]. Между тем сущность Откровения направлена на то, чтобы человек изменял себя и окружающий мир к лучшему.
Духовность и этика
В хадисе, приведенном в начале этой главы, содержится третье понятие, о котором упомянул Мухаммад: ихсан — чистосердечие, искренность или высшая степень веры. Когда его спросили об этом, Пророк ответил: «Это когда ты поклоняешься Господу так, словно видишь Его, а если не видишь Его, то [знаешь, что] Он видит тебя»[48]. Определение породило множество комментариев, некоторые из которых указывают на божественное присутствие и Его всевидение (никто и ничто не могут скрыться от Его ока), другие говорят не только о Его постоянном присутствии, но и о непременной обратной связи — поиске Бога. Подходы не противоречат друг другу, однако второй наполнен более глубоким духовным смыслом: через искренность по отношению к Создателю, обожание и любовь сердце верующего достигает особого состояния, оно ощущает Его присутствие, «видит» Его везде и всегда, не только в молитве.
Если глубже вчитаться в этот хадис, можно заметить последовательность: от видимых внешних признаков веры (совершение ритуалов) до внутренних, невидимых основ — столпов веры, и когда верующий достигнет иного внутреннего состояния, то его сердце настолько привязывается к Всевышнему, что живет в близости с Ним. Именно так следует понимать смысл правил и ритуалов: дисциплина в поклонении, которая вменяется человеку, оберегает его от забывчивости, небрежности и в итоге приводит к осознанию божественного совершенно на ином уровне. Нельзя говорить о внешних правилах и установлениях, оставляя без внимания эту последовательность, иначе мы впадем в формализм, упустим заложенный смысл и потеряем конечную цель.
Некоторые ученые-правоведы настолько одержимы буквализмом правил и предписаний, что свели ответ Мухаммада на вопрос об искренности к идее, что Господь постоянно подмечает ошибки верующего, контролирует каждую неточность, слабость, оплошность, нарушение, исказив тем самым как сущность, так и смысл ритуала. Во-первых, согласно самим же буквалистам, получается, что основной смысл всех правил и предписаний заключается в тех границах, которые они сами и установили, а не в той духовной прогрессии, которую они подметили. Во-вторых, подобный подход порождает чувство вины, постоянного опасения сделать ошибку, устанавливая отношения со Всевышним на основе страха, а не уверенности в том, что акт поклонения будет принят. Кроме того, в священных текстах ничего подобного не говорится, и сам порядок расположения фраз, где искренность — третья, конечная, ступень последовательности, приводит к пониманию того, что является целью, а что средствами возвышения духа. Дисциплина играет чрезвычайно важную роль в соблюдении правил, этим объясняются четко установленный порядок исполнения предписаний пяти столпов ислама, строгий регламент их совершения во времени и пространстве, условия совершения и установленные движения тела, где вертикальная составляющая направлена к Богу, а горизонтальная — к людям. Парадоксально, но именно дисциплина направляет верующих на путь освобождения от своего «я», вручает ключи для избавления от оков невежества и забывчивости, чтобы ввести в иной мир, невидимый, это мир сердца, наполненный духовностью и смыслом жизни. Правила и предписания сами по себе не являются конечной целью. Они представляют лишь средство и условия для духовного возрождения и приближения человека к Богу. Резюмируя, можно сказать, что искренность и чистосердечие — это не чувство обвиняемого, испытываемое пред Богом, а чувство позванного (разве Господь не призывает к Себе все человечество?), оправдавшего ожидания (разве свидетельство веры не подразумевает этот конечный адресат?).
Пророческая традиция подводит итог этому назиданию прекрасными словами: «Поистине, Господь Всевышний сказал: „Я объявлю войну враждующему с тем, кто близок ко Мне! Любимейшим из всего, что бы ни делал раб Мой в стремлении приблизиться ко Мне, является для Меня то, что Я вменил ему в обязанность, и будет раб Мой стараться приблизиться ко Мне, делая больше положенного, пока Я не полюблю его, когда же Я полюблю его, то стану его слухом, посредством которого он будет слышать, и его зрением, посредством которого он будет видеть, и его рукой, которой он будет хватать, и его ногой, с помощью которой он будет ходить, и если он попросит Меня о чем-нибудь, Я обязательно дарую ему это, а если обратится ко Мне за защитой, Я обязательно защищу его“»[49].
Верующий, достигший подобной близости к Богу, заслуживший Его доверие и защиту, становится любимцем Бога (вали). Именно приближение к Создателю является одним из значений слова иман, которое чаще переводится как вера. Первая ступень — соблюдение ритуальных предписаний, обязанностей и запретов, далее следуют дополнительные акты поклонения, не являющиеся обязательными, но именно они и составляют условия приближения к Творцу. Только после этого верующий сможет вступить под сень Божией любви, а когда Господь полюбит его, то его глаза, уши, руки и стопы станут исполнять свои функции с духовной помощью своего Создателя. Понятие искренности наполнится более глубоким смыслом, став центром, вершиной духовного опыта. Разве Пророк не взывал к Господу с такой мольбой: «О Господь, поистине, я прошу Тебя о Твоей любви, и любви тех, кто любит Тебя, и любви к таким делам, которые приведут меня к Твоей любви!» Любовь, выраженная лишь в искренних делах, в стремлении творить добро, это и есть высшее упование верующего.