, из чего следует, что человеческий фактор достаточно весом в возникновении данного понятия и становлении его философии.
Исторически между терминами «шариат» и фикх (см. здесь) часто возникала некая путаница: очень быстро, почти мгновенно работа ученых-правоведов по интерпретации и объяснению положений была возвышена до статуса абсолютного, неприкосновенного божественного закона. Мнения по юридическим вопросам превратились в неоспоримые эдикты. Несмотря на стремление великих ученых более ранних времен сохранить критический и избирательный подход к созданной ими системе законодательства и права, их последователи не смогли избежать соблазна и стали относиться к некоторым мнениям и интерпретациям как к чему-то божественному и неприкосновенному. Незыблемые правила и принципы (в отношении таких ритуалов и запретов, как банковский интерес или употребление спиртного) — часть исламского законодательства и права, но их истолкование, применение закона и осуществление в правовой системе божественным законом не являются. Концепции, созданные человеком, должны подвергаться оценке, критике и носить избирательный характер, а также по мере необходимости пересматриваться.
Ученые, специализирующиеся на основных принципах построения права (усуль аль-фикх), известные также как принципалы, проявили глубокий интерес к вопросу шариата, с учетом своей специализации, и сфокусировали внимание на его источниках и основополагающих принципах. Самые первые ученые были правоведами, которые старались создать упорядоченный, организованный метод извлечения правил из священных текстов. Для них шариат прежде всего являлся правом. Было необходимо разработать метод извлечения законов из текстов таким образом, чтобы при этом дать правильный приоритет источникам: Коран, хадисы, использование аргументации и ссылок на сходство (метод аналогии), согласованность, существовавшие обычаи и так далее, а также огласить принципы, которые не позволили бы отклониться от духа Послания, и при этом сохранить некоторые аспекты более ранних посланий. Другими словами, принципалы приняли шариат и использовали его как для создания правовой структуры, так и для изложения основных религиозных направляющих. Ученые-правоведы таким образом могли выполнять свою работу, проводить исследования, давать толкования в пределах установленных границ.
Тем не менее оказалось, что в дальнейшем ходе истории их труды обернулись тревожными и порой даже откровенно негативными последствиями. Прежде всего скрупулезное изучение источников и установление структуры часто ограничивали широту коранического Послания, которое, интегрировав правовую и юридическую основы, представляет собой широкую, всеохватывающую систему мировоззрения. Эта работа проводилась определенными людьми в конкретный исторический момент, но постепенно она заложила критерии и нормы, которые начали воспринимать как окончательные. Эти нормы стали эталоном, точнее призмой, через которую читались и читаются тексты. Некоторые ученые указывали на опасности, присущие подобному подходу, когда используются только источники шариата, и один из них — аль-Джувайни — вместе со своим учеником аль-Газали в XI веке изменил приоритеты и перефокусировал внимание на целях шариата.
Хотя подход аль-Джувайни строился на тех же правовых вопросах, он поместил их в более широкий контекст. Появилось четкое понимание того, что закон стоит на службе принципов и высших ценностей, охраняет и защищает их: религия, личность, разум, семейные отношения, имущество и честь. В XIV столетии андалузский ученый аль-Шатыби далее усовершенствовал работу, которая была начата несколько веков назад. В отличие от других, он считал, что смысл постановлений, предписанных в мединский период, может рассматриваться только в свете основных принципов, ниспосланных в Мекке. Они слагают каркас, философию права, и основывать правила можно только с учетом этих принципов. Как же далеко мы ушли от понимания шариата как целостного и неизменного божественного закона! В открывающейся широкой перспективе, чтобы достичь высших целей, нужно использовать разум, интерпретации и новое видение. Цель заключается в согласовании Пути и права.
Философы-теологи и философы, вдохновленные античной греческой культурой и мистиками (суфиями), воспринимали шариат непосредственно связанным с идеей Пути. Для них он ассоциировался с пониманием жизни и смерти, человечества и его конечной цели пребывания на земле. Что касается правовой системы, это было немногим более чем средство достижения конечной цели или компонентом большого целого. Философы и философы-теологи подчеркивали, что шариат является не только сводом законов и принципов — это система ценностей, соединившая воедино три взаимно дополняющие и обогащающие друг друга элемента: философию жизни, правовую философию, философию бытия и спасения.
Их подход был настолько всеобъемлющим и холистическим, что может быть соотнесен с самим исламом. На самом деле это и есть не что иное, как Путь в его детальном этимологическом значении: тропа в пустыне, ведущая к источнику воды. Эта тропа, и только она, может привести тех, кто ищет истину, к спасению. Философы-теологи, так же как и другие философы, естественным образом пришли к тому, что человечество должно предпринять разумные усилия, дабы сформулировать три философии — жизни, законодательства и спасения. В священных текстах нет ничего недосказанного относительно основных принципов и направлений, они четко указывают Путь. И тем не менее человеческий разум, освещенный и направленный верой, должен прилагать интеллектуальные усилия, прийти к пониманию приоритетов, определить конечные цели и их порядок.
Мистики добавили к поиску Пути размышления над высшими и духовными целями Послания. Шариат надо прежде всего понять сердцем, осознать, где его конечная цель, включая правила, обязательства и запреты. Сам Путь, которым надлежит следовать, — это освобождение своего «я» через самоанализ, самоконтроль, очищение души и личную дисциплину. Их форма видения шариата ориентирована на внутренний мир, однако столь же весома, что напоминает категоричность и исключительность, как у принципалов, и сосредоточена на целях, как у философов. Сведе́ние шариата лишь к законодательству или своду правил и постановлений приводит к искажению его основного смысла, открывает дверь формализму и буквализму, которые никак не связаны с высокими целями этого понятия. Шариат действительно представляет собой Путь бытия с Богом и с самим собой, это Путь действия, уважения к правилам, Путь развития принципов для наилучшего достижения высших ценностей — мира, справедливости, свободы и достоинства.
Шариат — это прежде всего концепция жизни и смерти, указывающая прямой Путь для установления отношений с Богом, с человечеством и с природой. Истоки этого Пути — Господь и священные тексты, средства продвижения — разумность и сердце, природа и культура, а конечные цели — уважение к вере, жизни, разуму, человеческому достоинству. Для мусульман та стезя, которой надо следовать, — стезя верности, что на языке духовности является Путем к спасению. Применение шариата в жизни требует постоянных усилий сопоставления текстов и контекста, нахождения правильного соотношения между принципами и их применением, помня о высших целях, которые верующие должны искать, стремиться к их достижению. Ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах нельзя разрушать мир, отвергать его ради слепого применения неизменных божественных законов. Напротив, верующие должны прилагать усилия и бороться, стремясь изменить существующую реальность во имя этих ценностей, принципов, правил и высших целей.
Подход должен быть широким, прогрессивным и содержательным. Он должен начаться с уважения основных прав и свободы каждого, содействовать распространению образования, установлению социальной справедливости, защите и сохранению окружающей среды. И это только для начала! Все лучшее других религиозных традиций, все достижения человечества, все, что соответствует и не противоречит ценностям, принципам и целям шариата, естественным образом становится составляющей частью Пути в правовом, интеллектуальном, культурном, художественном, научном, социальном, экономическом и политическом плане. Отличительной чертой исламской цивилизации на протяжении веков была способность впитывать, интегрировать во всем разнообразии наследие Греции, Китая, Индии, африканских и других стран. Она соединила воедино основные элементы более ранних религий, разных культур и философий, научных открытий, а также художественных произведений и направлений искусства. Именно золотой век характеризовался высшей степенью открытости и динамизма.
В течение длительного времени шариат понимался исключительно в строго правовом аспекте, что было результатом работы ученых-правоведов и статусом права и юриспруденции, играющими ведущую роль, доминирующими над прочими областями знания. И тем не менее через 100 лет произошли изменения в понимании шариата. Возникли три опасные тенденции, сужающие смысл понятия.
Во-первых, борьба с колониализмом привела политических и религиозных лидеров к необходимости трансформировать шариат в инструмент сопротивления. В ответ на навязывание западных ценностей, политических режимов и законодательной системы, насаждаемых колонизаторами, шариат стали представлять только как политическую систему, законодательную базу, и иногда как культуру, способную противостоять оккупации и иностранному господству. В этих специфических исторических обстоятельствах, при которых формировались исламистские движения, такая реакция была понятной и адекватной, однако подобная интерпретация привела к долгосрочным политическим и законодательным последствиям, дав начало появлению понятия «исламское государство».
Второе последствие является логическим продолжением первого, хотя и возникло независимо от него. Шариат урезали, сузили до крайне буквалистской, репрессивной формы. Точка зрения этого направления представляет шариат, не имеющий ничего общего с развитием образования, утверждением принципов свободы и справедливости во имя конечных целей и ценностей, о которых мы говорили выше. Напротив, шариат в подобном понимании — это навязывание целого свода норм и репрессивных мер, чтобы доказать, что он действительно полномасштабно применяется в самой взыскательной форме. Отправная точка здесь — применение уголовного кодекса и соответствующих наказаний. Сегодня мы становимся свидетелями того, как организации и группы, которые утверждают, что применяют шариат, бесчестят, пытают и казнят людей в самой отвратительной форме, полностью противореча принципам ислама и смыслу Пути. Подобные практики живут и процветают в странах Персидского залива, в более жестокой форме на территории ИГИЛ в Ираке, Сирии и «Боко харам» в Нигерии (обе организации запрещены в Российской Федерации. —