«Братья-мусульмане»[70] — первая структурированная исламская массовая политическая организация, созданная в 1928 году в Египте, наследовала основные принципы и идеи аль-Афгани и Абдо. Она провозгласила ислам в качестве своей политической и религиозной идентичности, используя ее как точку опоры в антиколониальной борьбе. Хасан аль-Банна (умер в 1949 году) уделял огромное внимание возрождению духовности и исламского права и, хотя его взгляды носили очень интернациональный характер (как и панисламизм его предшественников), призывал к перерождению Египта, которое должно было начаться с массового образования и привести, шаг за шагом, к созданию «исламского государства», о чем более ранние реформаторы никогда не упоминали. Такое государство являлось бы исламским на основании признания мусульман, их религии и принципов в качестве местной альтернативы национальным моделям, импортированным из Европы. Сначала «Братья-мусульмане» представляли организацию политико-теологического толка, наподобие появившихся позднее в латиноамериканских освободительных движениях. После насильственного подавления Насером Братство распалось на несколько фракций и движений, одни сохранили приверженность идеям первичной организации, другие от них отошли. Часть осталась легальными и продолжила пропаганду всеобщего образования; часть выбрала путь вооруженного сопротивления. Некоторые покинули Братство и создали новые организации радикальной направленности.
Политический ислам, или исламизм[71], включает мириады направлений и организаций с крайне разными и часто прямо противоположными позициями. Если мы используем такие общие термины, как «политический ислам», «исламизм», то должны более глубоко вникать в эту тему и понимать, что под этим имеется в виду. Следует знать, что политический ислам возник в колониальную эпоху как движение сопротивления на базе ряда национальных государств. С тех пор он обретал множество форм, от призывов к созданию некоего истинно исламского образования, которое будет применять шариат (при этом смутно представляя, к чему сие приведет), до призыва к светскому государству на основе исламской этики (также плохо определенной). Некоторые призывали к воссозданию халифата в том виде, в каком он существовал при Оттоманской империи, как объединению независимых государств, и к воссоединению международной исламской уммы.
Политический ислам присутствует в том или ином виде во всех странах мусульманского большинства: в качестве правящей доктрины, как в Иране, как парламентское большинство и руководящая партия (в Марокко и Турции, где его концепция претерпела существенную эволюцию) либо в виде оппозиции, когда члены движений подвергаются постоянным репрессиям, как в прошлом, так и по сей день. Острейшим вызовом современности является столкновение политических процессов в странах мусульманского большинства, годами парализованных дебатами между секуляристскими организациями и исламистами. Результат показал, что последние оказались несостоятельными в реальной жизни, неспособными решать многие вопросы (образование, борьба с коррупцией), вести правильную экономическую и культурную политику[72]. Заявления обеих сторон столь агрессивны, что поддерживать открытую серьезную критическую дискуссию по выдвигаемым ими положениям стало невозможно: секуляристы показали, что их особенно не заботят демократические свободы, а у исламистов политические, экономические и культурные программы выглядят настораживающе скудными. Репрессии не решают проблемы и не являются выходом из того политического тупика, в котором оказались страны мусульманского большинства сегодня. Создание обстановки истинной политической открытости и плюрализма, способствовавшей критическому обмену взглядами, помогло бы сдвинуться с мертвой точки поляризации позиций каждой стороны, на которой все замерло сегодня, и это бы способствовало появлению новых сил.
Без упоминания о несоблюдении прав женщин в странах мусульманского большинства не проходит и дня, однако при этом все почему-то забывают, что нарушаются права всего населения, не только женщин. Не уважаются права бедных на получение образования, жилья и удовлетворение самых основных нужд. В некоторых благополучных странах, во всех государствах Персидского залива, беднота, представленная в основном рабочими-мигрантами, вынуждена находиться в условиях, сравнимых только с рабством. Плохое обращение и истязания стали нормой в большинстве этих стран, не говоря уж о тюремных заключениях и быстрых казнях. Политические заключенные, мужчины и женщины, годами находятся за решеткой без всякого суда, а об уважении к их человеческому достоинству и речи не идет. Мы зашли очень далеко — совершенно в другую сторону от этического учения ислама. Подобное положение существует практически во всех государствах мусульманского большинства, исключений мало. Уважение к правам человека, что соответствует исламским принципам, в большинстве этих стран втоптано в землю, когда дело касается бедных, коренного населения, мигрантов, людей иных взглядов и очень часто — женщин.
Игнорировать чьи бы то ни было права недопустимо. Термин «страны мусульманского большинства» предполагает существование граждан, которые не являются мусульманами и требуют равноправного отношения. Многие мусульмане стараются дистанцироваться от этого вопроса. Они забыли, что в прошлом мусульмане очень хорошо относились к иудеям и христианам, никогда не стремились к истреблению и опасались малейшего ущемления людей на основе их религиозной принадлежности, в отличие от того, что происходило с евреями в Европе. В то же время надо признать, что на бытовом уровне мусульмане часто прекрасно соседствуют с буддистами, иудеями и христианами в Африке, на Ближнем Востоке и в Азии. Тем не менее дискриминация существует и продолжается. Религиозным меньшинствам запрещено строить места поклонения и практиковать свою религию (как в странах Персидского залива), ущемление в приеме на работу и получении жилья — установленный факт (на Ближнем Востоке и в Азии), и даже те, кто имеет гражданство, подозреваются в лояльности другим странам. Полное равенство граждан является неотъемлемым правом и необходимым условием, но продолжает оставаться одним из острейших вызовов современности для стран мусульманского большинства.
Насилие сегодня присутствует как на Ближнем Востоке, так и во многих странах Азии и Африки. На первый взгляд даже напрашивается взаимосвязь между исламом и насилием. Некоторые максималисты, не приемлющие критику, утверждают, что насилие не имеет ничего общего с исламом и те, кто его совершает, не являются мусульманами. Другие заявляют прямо противоположное — насилие присуще природе ислама. Обе позиции ошибочны, но, чтобы разобраться в причинах, потребуется более детальный анализ.
Составляя представление об атмосфере насилия, царящего сегодня, мы должны использовать два аналитических подхода: историко-политический и религиозный. Насилие можно объяснить историческими факторами, последовательностью всего происходящего — колониализмом, международными событиями, геостратегическими и экономическими интересами, расставив все в правильном порядке и проанализировав. При этом вместо того, чтобы сводить к насилию сам ислам, следует принять во внимание, как нещадно он эксплуатируется лидерами экстремистских группировок и как разыгрывается «исламская карта» самыми разными игроками.
Заявление о том, что насилие не имеет ничего общего с исламом, не соответствует истине. Это неправда. Кроме всего прочего, лидеры современных насильственных движений призывают к исламу, в оправдание терроризма они цитируют Коран и хадисы Пророка. Строго аргументированная критика эксплуатации религии экстремистскими движениями еще недостаточно разработана, но эта критика окажется бесцельной, пока мы не предоставим подробный политический анализ ситуации, рассмотрев ее в преобладающем геополитическом контексте. Хотя мы не приемлем насилие, сводить к общему знаменателю вооруженное сопротивление агрессии, борьбу за национальную независимость и террористические атаки все-таки нельзя. Ни один серьезный, самоуважающий исторический или политический анализ не выдержит подобного конфуза в формулировках. Кроме того, в западной аналитике часто отсутствует множество важных деталей, поэтому мы относимся к ней очень настороженно.
Вооруженное сопротивление колониальной оккупации, как в Палестине сегодня, не имеет ничего общего с насилием и террором, насаждаемым ИГИЛ в Сирии и Ираке, которые устанавливают режим репрессий, насаждают террор и убивают всех, кто пытается им противостоять. Крайне важно отличать природу насилия. Если оно применяется руками колониалистов или угнетателей, это нечто иное, но всегда сохраняется незыблемый принцип, императив на все времена: жесткое осуждение убийства мирных граждан, невинных людей — палестинское движение сопротивления легитимно, но некоторые из используемых им методов, когда целью становится мирное население, неприемлемы.
Мусульмане должны дать ответы на эти вопросы, их задачей является критический пересмотр некоторых толкований священных текстов. Например, экстремистские группировки сфабриковали оправдание идеи мученичества в исламе. Действительно, в случае защиты справедливости, веры, достоинства, родины, своей семьи или своего дома можно понять, когда человек заходит настолько далеко, что жертвует своей жизнью в борьбе с агрессорами и колониалистами. Но ни при каких обстоятельствах нельзя ставить понятия с ног на голову, как это делают некоторые экстремисты, и прославлять смерть, оправдывая все вообразимые формы ужаса. В исламе жизнь священна, и риторика смерти абсолютно неправомерна. Деятельность экстремистов и террористические акты, свидетелями которых мы являемся сегодня во всем мире, в Нью-Йорке, Мадриде, на Бали, в Лондоне, Аммане, Касабланке, Бейруте, Багдаде, Дамаске, Париже и в других городах, должны резко и категорично осуждаться. Это предательство учения ислама. На мусульманах лежит ответственность, они обязаны не просто осуждать террористов, но и разобраться в причинах — религиозных, социальных, политических и прочих, которые могли привести к подобному отклонению.