Что было им доверено хранить из Божьей Книги;
Они же и свидетели об этом[205].
Иными словами, все иудейские пророки были посланы Богом – единым Богом Корана и Торы. Он Один, как объясняет следующий стих, обращенный к иудеям: «Душа – за душу, глаз – за глаз, нос – за нос, ухо – за ухо, зуб – за зуб, за нанесенье ран – отмщение по равной мере. А кто простит за свои раны и возмещение за них на милостыню обратит, тому послужит это искуплением грехов». И наконец, тот же Бог послал к тем же иудеям нового пророка, с новым писанием, подтверждающим Тору, но дающим и некоторые новые истины:
По их следам отправили Мы Ису, сына Марйам,
Чтоб истинность Закона утвердить,
Что был ниспослан до него.
Ему Евангелие Мы послали,
В котором правый путь, и свет,
И подтверждение того,
Что до него ниспослано в Законе,
И правый путь, и увещание для верных,
Которые страшатся Бога.[206]
Иисус, сын Марии – или, по-арабски, Иса ибн Марьям — вот как обычно Коран именует Иисуса. Существуют различные этимологические теории происхождения слова «Иса», но обычно оно производится от еврейского имени Иисуса, то есть «Иешуа»: в сирийском это имя превратилось в «Иешу», у арабских христиан – в «Ясу», и наконец приняло форму «Иса»[207]. А «Марьям» – изначальная арамейская форма имени Марии.
Всего Иисус появляется в пятнадцати главах Корана, приблизительно в девяноста трех стихах. Некоторые из этих стихов рассказывают о чудесном рождении Иисуса – от девственной матери Марии, без отца. Другие объясняют его проповедь к иудеям. Например, в Коране Иисус говорит: «Я к вам пришел, чтоб истину Закона (Торы) утвердить, что до меня был вам ниспослан, и разрешить вам часть того, что ранее для вас запретным было»[208]. Иными словами, исламский Иисус – реформатор иудаизма, предлагающий иудеям менее строгую и ограничивающую Галаху. Рассказывается в Коране и о чудесах Иисуса: некоторые из этих рассказов параллельны новозаветным евангелиям, другие – тому, что в христианстве называется апокрифами. Наконец, в Коране можно найти особый взгляд на природу Иисуса, на его распятие и (если несколько напрячь воображение) даже на Второе пришествие.
Подробнее о том, как изображен Иисус в Коране, мы поговорим далее. Пока что отметим главное: Коран ясно и однозначно утверждает, что Иисус – Мессия. Слово «аль-Масих», употребленное в Коране одиннадцать раз, всегда относится к Иисусу.
Он – «Иса аль-Масих», что точно переводится как «Иисус Христос». В нескольких стихах Иисус именуется не по имени, а только по этому титулу. «Говорил Мессия, – читаем мы в одном таком стихе: – Сыны Израиля, Аллаху поклоняйтесь, и моему, и вашему Владыке»[209].
В Коране мы не встречаем объяснений, что значит «Мессия»: по-видимому, в то время и в той среде это слово было понятно. Интересно отметить, что все стихи с упоминанием «Мессии» были открыты Мухаммаду в Медине, где, как мы уже упоминали, была крупная иудейская община[210]. Может даже сложиться впечатление, что эти стихи о «Мессии» представляют собой, по крайней мере отчасти, полемику с иудеями: вы, мол, все еще ждете Мессию? Это же Иисус, которого вы отвергли!
Однако кораническая полемика, связанная с Мессией, направлена и против христиан. Их Коран обвиняет не в отвержении Мессии, как иудеев, а напротив, в чрезмерном поклонении ему, вплоть до возведения его в божественное достоинство. Большой отрывок из Корана посвящен тем из людей Книги, кто называет Мессию Сыном Божьим и говорит о троичном божестве:
О люди Книги!
В религии своей излишествам не предавайтесь
И ничего не говорите об Аллахе, кроме правды.
Мессия Иса, сын Марйам, – посланник от Аллаха и Его Слово,
Которое в Марйам Он воплотил,
И Дух как милость от Него.
Так веруйте в Аллаха и посланников Его,
Не говорите «Троица!» – себе во благо.
Аллах – Один Единый Бог!
Его величию негодно
Отцом для смертного предстать.
Всем в небесах и на земле владеет Он Один.
Его, как поручителя, довольно!
И никогда Мессия не презреет
Служением и поклонением Аллаху,
Как то и ангелы, кто близ Него.
А кто презреет поклонением
Ему и возгордится,
Тех соберет Он всех к Себе
Держать ответ пред Ним.[211]
Эти стихи представляют собой любопытную параллель к христианским текстам: Иисус как Слово Божье напоминает о Логосе Четвертого евангелия. Однако в них мы встречаем и решительный отказ считать Иисуса Сыном Божьим, а также отвержение самого понятия триединого Бога. Иисус – сын Марии, а не Бога; подобно прочим вестникам до него, он – всего лишь Божий слуга.
Таким образом, Коран занимает своего рода срединное положение между иудаизмом и христианством. Иудеям он говорит, что Иисус – их Мессия, которого им следовало бы почитать и ему повиноваться. Христианам – что Иисус человек, поклонявшийся Богу, а не предмет поклонения. Жак Жомье, доминиканский священник, отметил однажды эту срединную позицию:
Столкнувшись с проблемой своего христианского бэкграунда, Коран высказывается против божественности Иисуса Христа. В этом он близок раввинистическому иудаизму, также отрицающему божественность Христа. Однако этот «иудаизм» не следует смешивать с тем, что проповедуют ортодоксальные раввины. В Коране здесь заметна сильная христианизирующая тенденция; кое-что из того, что говорится в нем об Иисусе, выходит за пределы простого уважения. И в самом деле, кто из ортодоксальных иудеев решился бы назвать Иисуса Словом Божьим и Мессией, зная всю глубину смыслов, заключенных в этих именах?[212]
Любопытно, что эта срединная позиция, так, по-видимому, смущающая и Жомье, и многих других наблюдателей, – не просто «нечто среднее» между иудаизмом и христианством. Это то учение, которого за много веков до ислама придерживались иудео-христиане. Для них, как мы видели в предыдущих главах, Иисус был долгожданным Мессией, но лишь последним из великих иудейских пророков, а не Богом.
Среди тех, кто заметил эту богословскую связь, можно назвать Ганса Кюнга, швейцарского католического ученого, которого называют иногда «величайшим из ныне живущих богословов». В своем выдающемся труде «Ислам», изданном в 2007 году, он пишет: «Поражает сходство между изображением Иисуса в Коране и иудео-христианской христологией. Параллели здесь неизбежны и требуют более вдумчивого исторического и систематического исследования»[213].
Возможно, для такого исследования настало время.
Глава 4Недостающее звено
Вот парадокс всемирно-исторического масштаба: иудео-христианство исчезло в христианской церкви, но сохранилось в исламе.
В Ирландии в XVII столетии жил человек по имени Джон Толанд. Он был «свободомыслящим» – так именовались в то время светские интеллектуалы; и книги его вызывали много споров. В самой первой своей книге «Христианство без тайн», опубликованной в 1696 году, он доказывал, что все библейские чудеса могли иметь вполне естественные причины, – и тем навлек на себя беду. Суд присяжных в Лондоне признал его виновным в «ереси», а ирландские власти потребовали его сожжения на костре. К счастью, в результате в Дублине торжественно сожгли только его книги. Британские острова, как и вся Европа, в те времена были не особенно либеральным местом.
Однако Толанд не бросил писать: он публиковал все новые книги, в которых подвергал сомнению догматы церкви. В 1718 году он выпустил очередной труд под названием: «Назорей, или Христианство иудейское, языческое и магометанское». В этой книге Толанд проповедовал европейцам религиозную веротерпимость, показывая, что между тремя авраамическими религиями существуют невидимые связи.
Ради этой благородной цели Толанд обратился к двум темам, практически не известным его современникам: «назореям» и «магометанскому христианству». «Назорей», или иудео-христиане, объяснял Толанд – это иудеи, которые уверовали в Иисуса, но не перестали соблюдать иудейский закон. Он подчеркивал, что они не были еретиками – «вернее всего будет назвать их изначальными христианами, а в течение некоторого времени они были христианами единственными»; более того, они представляли собой «христианство, каким оно было изначально задумано». Из этого, продолжал Толанд, современные христиане могут понять, сколь ошибочна и несправедлива их «ненависть к иудеям» и к соблюдению иудейского закона[214].
Вторая и более провокационная тема книги касалась «магометанского христианства». Сам термин «магометанство», от имени Мухаммада (Магомета), в английском языке традиционно обозначал ислам – очевидно, вследствие ошибочного мнения, что пророк Мухаммад играет в исламе такую же центральную роль, как Иисус Христос в христианстве. Однако о «магометанском христианстве» до Толанда никто не слыхивал.
К собственному изумлению, Толанд столкнулся с этим явлением в 1709 году в Амстердаме, где ему случилось прочесть «магометанское евангелие, доселе не известное между христианами». Речь идет о так называемом «Евангелии Варнавы»: большинство ученых считают его псевдэпиграфической работой, в сущности благочестивой подделкой, написанной, по-видимому, в XV веке неизвестным мусульманским автором с целью поддержать коранический взгляд на Иисуса. Однако в этом документе ясно выражен сам этот взгляд, произведший на Толанда глубокое впечатление. «То, во что верят магометане относительно Иисуса и его учения, не выдумано Магометом», – заключил он, разойдясь здесь с тогдашним господствующим взглядом на происхождение ислама. Мусульманские верования, писал он, очень напоминают назорейские, а значит, «восходят к временам апосто