[412]. И эта параллель поднимает вопрос о том, как история о глиняных птицах могла попасть в Коран.
Как и в случаях с другими параллелями между Кораном и более ранними христианскими (или иудейскими) текстами, к этому вопросу возможны три подхода. Первый – начать выяснять, как и откуда Коран мог «заимствовать» информацию из более ранних источников, как обычно поступают не-мусульманские критики. Второй – исходить из того, что Коран (как считают мусульмане) богооткровенен, и в текстуальных параллелях видеть подтверждение или исправление сведений, бытовавших в более ранних преданиях. Наконец, третий, богословски нейтральный, подход – признавать, что, как бы ни объяснять происхождение Корана, он находился «в диалоге» с преданиями своей эпохи и среды и, естественным образом, о них упоминал.
Но какой бы из этих подходов ни принимать, любопытно понять, кто и как передавал те христианские тексты, с которыми Коран «вступал в диалог». Например, интересно выяснить, какое направление христианства стало передатчиком ЕДФ.
Обычный ответ на этот вопрос в научной среде – гностицизм, «еретическое» движение в христианстве II века, сосредоточенное на разгадывании эзотерического смысла учения Иисуса. Однако, согласно Андриесу ван Аарде, профессору богословия Университета Претории, из многочисленных рукописей ЕДФ гностические тенденции заметны лишь в одной. Более аутентичные рукописи, найденные в коллекции «Codex Sinaiticus», продолжает он, отражают иное богословие: богословие наших «обычных подозреваемых» – ранних евионитов[413].
По словам ван Аарде, следы иудео-христианства различимы в самом начале ЕДФ. Автор именует себя, «я, Фома израильтянин», и обращается к «братьям среди язычников». На протяжении всего текста звучат три темы: повиновение Иисуса Закону, спасение только для Израиля и тесные и доброжелательные отношения Иисуса с его биологической семьей[414].
Интересно также, что в ЕДФ появляется Иаков, брат Иисуса. Маленького Иакова, рассказывает книга, отец его Иосиф послал набрать веток для костра. Маленький Иисус идет вместе с младшим братом и, когда того кусает змея, спасает его, дохнув на рану и исцелив укус[415]. В глубоко религиозном контексте, где каждое событие имеет богословское значение, очень значительной выглядит и показанная здесь тесная связь между Иисусом и Иаковом.
Подводя итоги, мы можем смело говорить о параллелизме между Кораном и ЕДФ в рассказе о глиняной птице. Более того, можно предположить, что в ЕДФ отражались иудео-христианские темы, что вполне укладывается в нашу гипотезу о богословских предшественниках ислама.
Пророчество Иисуса
В одном из примечательных текстов Корана об Иисусе говорится, что он сделал пророчество о будущем – пророчество, уже много столетий заставляющее мусульман задуматься. В главе «Ряды», одной из последних глав Корана, мы читаем, что Иисус сказал:
«Сыны Исраиля!
Я к вам посланник от Аллаха,
Чтоб истину Закона – (Торы) – утвердить,
Ниспосланного вам до моего прихода,
И сообщить вам благостную Весть,
Что вслед за мной придет посланник,
Имя которому – Ахмад».[416]
Посланник вслед за Иисусом, имя которому Ахмад… Традиционно мусульмане видят в этом указание на пророка Мухаммада. Два имени, Ахмад и Мухаммад, оба происходят от арабского корня Х-М-Д со значением «хвалить». Единственная разница между ними в том, что «Ахмад» означает «восхваляемый», а «Мухаммад» – «самый восхваляемый».
Однако с этим кораническим пророчеством Иисуса есть проблема: в Новом Завете о нем ничего не сказано. Некоторые мусульманские ученые объясняли это так: изначально, мол, это пророчество там было, но христиане его вычеркнули. Объяснение не из лучших – ведь это невозможно ни доказать, ни опровергнуть.
Другие мусульманские ученые предлагают иное объяснение: это пророчество в Новом Завете есть, только по-другому сформулировано. В Четвертом евангелии Иисус четырежды предсказывает, что Бог пришлет после него «Защитника» или «Утешителя», «да пребудет с вами вовек»[417]. В оригинале используется греческое слово параклетес, которому в мусульманской литературе уделяется большое внимание. Одно из предположений: возможно, это искаженное греческое периклютос, что означает «превозносимый» и таким образом оказывается очень близко к «восхваляемому» – «Ахмаду». Другое предположение – что словом параклетес переведено арамейское слово менаххемана, несколько созвучное с «Мухаммад»[418].
Но и эти теории выглядят несколько натянутыми. Более того, пророчествуя о явлении «Утешителя», Иисус тут же отождествляет его с «Духом Святым, которого пошлет Отец во имя мое»[419]. Именно так и понимает это слово христианская традиция – как указание на Святого Духа.
Возможно, следует поискать иное объяснение – и для этого обратиться от Нового Завета к самому Корану. В самом деле, любопытно, что в Коране Иисус предсказывает «посланника… имя которому Ахмад». Хочется спросить: почему же Ахмад, а не Мухаммад? Имена похожие, но все-таки разные. Правда, слово «Ахмад» в исламской традиции считается вторым именем пророка Мухаммада – но, судя по всему, это не наследие эпохи Корана, а более позднее нововведение[420]. Итак, остается вопрос: почему же Ахмад, а не Мухаммад?[421]
Ответ лежит в грамматической альтернативе, которую обычно не принимают во внимание: слово «Ахмад», то есть «восхваляемый», вполне может быть не именем собственным, а прилагательным! Иными словами, Иисус предсказал не «посланника, имя которому Ахмад», а «посланника, имя которого будут восхвалять»[422].
Если все дело в этом, здесь возможно множество интерпретаций. Посланник, «имя которого будут восхвалять», вполне может быть пророком Мухаммадом – ведь мусульмане верят в него как в пророка и восхваляют его. А для христиан это может быть Святой Дух – также упоминаемый в Коране как сила, которой Бог «укрепил» Иисуса, хотя и не как третье лицо троицы[423].
Евангелие Иисуса
Первый раз взяв в руки Новый Завет, мусульмане часто удивляются: он совсем не похож на Коран! Автор Корана – не кто иной, как сам Бог. У Нового Завета несколько авторов, и среди них нет ни Бога, ни даже самого Иисуса. Это обычные смертные люди, которые либо рассказывают о трудах и учении Иисуса в четырех разных «евангелиях», либо комментируют то и другое почти в двух дюжинах «посланий».
Это фундаментальное различие между Кораном и Новым Заветом, в сущности, понятно. В Исламе Коран принимается как «Слово Божье». В христианстве же «Слово Божье» – это не книга, а сам Иисус. Новый Завет просто рассказывает об этом Слове, принявшем плоть и облик Иисуса.
Однако между Новым Заветом и тем, как определяет его ислам, остается противоречие: Коран говорит о «евангелии» как о единой книге, такой же, как он сам. «Он тот, кто Книгу в истине тебе послал в знак подтверждения ниспосланного прежде, – гласит стих Корана. – И до нее он с Мусой ниспослал Закон, за ним – Евангелие с Исой»[424]. Как «Евангелие» здесь переводится арабское «Инджил». Это слово встречается в Коране двенадцать раз, девять из них – в связке с «Таурат» [Закон. – Прим. пер.]. Ученые практически не сомневаются, что оба слова пришли в арабский из других языков: Таурат — от еврейского Тора, Инджил — от греческого Евангелион или его эфиопского производного Вангел.
Коран проявляет большое уважение к Торе, Евангелию, а также к Забур — арабское слово, обозначающее Псалтирь[425]. В одном примечательном отрывке Бог в Коране говорит (как обычно, именуя Себя во множественном числе):
И это Мы, кто низвели им Тору,
В которой правый путь и свет.
По ней судили иудеев те пророки,
Что Господу всем сердцем предавались.
Раввины и ученые мужи судили по тому,
Что было им доверено хранить из Божьей Книги;
Они же и свидетели об этом.
А потому людей не бойтесь – страшитесь лишь Меня!
И за знамения Мои
Ничтожнейшую плату не берите.
А те, кто суд вершит не по тому,
Что им низвел Аллах,
Неверными пред Ним предстанут.
И в ней для них Мы предписали:
Душа – за душу, глаз – за глаз, нос – за нос,
Ухо – за ухо, зуб – за зуб,
За нанесенье ран – отмщение
по равной мере.
А кто простит за свои раны
И возмещение за них на милостыню обратит,
Тому послужит это искуплением грехов.
А те, кто суд вершит не по тому,
Что им низвел Аллах,
Те преступают законы, установленные Им.
По их следам отправили Мы Ису, сына Марйам,
Чтоб истинность Закона утвердить,
Что был ниспослан до него.
Ему Евангелие Мы послали,
В котором правый путь, и свет,
И подтверждение того,
Что до него ниспослано в Законе,
И правый путь, и увещание для верных,
Которые страшатся Бога.[426]
Окончание этого отрывка еще любопытнее: «Пусть обладатели Евангелия судят по тому, что в нем Аллах им ниспослал»[427]