Этот эпизод расположен в пятой главе, озаглавленной «Маида». Быть может, не все мусульмане об этом знают, но само это название связано с этим эпизодом: «маида» – слово, означающее «трапеза» во фразе: «Сумеет ли твой Бог с небес нам трапезу свести?» Некоторые истолкователи Корана переводят «маида» как «стол» или «пир».
Для христиан, однако, рассказ о чуде со столом может звучать странно. К нему нет параллелей в Новом Завете. Как на аллюзию некоторые указывают на чудо, в котором Иисус накормил пять тысяч голодных пятью хлебами и двумя рыбами. Другие, в том числе мусульманский ученый начала XX века Рашид Рида, видели здесь созвучие с рассуждениями о Хлебе Жизни в Четвертом евангелии, там, где Иисус говорит об «истинном хлебе с небес»[441]. Но, кажется, самая значительная аллюзия здесь – Тайная вечеря, на которую Иисус собрал учеников, дал им хлеб и вино и установил таинство евхаристии – причащения хлебом и вином. Эту мысль подтверждает то, что очень похожее слово, «майедд», использовали до и во время рождения ислама эфиопские христиане для обозначения евхаристии, называемой также Трапезой Господней[442].
Итак, можно предположить, что маида в Коране – это другая версия Тайной вечери. Однако версия эта сильно отличается от новозаветной. В Коране нет ни церемонии, связанной с хлебом и вином, ни их освящения как тела и крови Христа. Как замечает западный ученый:
В этой интерпретации личность Иисуса теряет свою первостепенную важность, а то, что Иисус – сын Божий, открыто отрицается. Вместо этого евхаристия понимается как утверждение и воспоминание о завете Бога с апостолами. Так евхаристия добавляется к череде заветов, заключенных Богом прежде – с Сынами Израилевыми и после – с общиной верующих[443].
Иными словами, в Коране перед нами предстает необычная евхаристия, лишенная отличительных христианских черт, однако продолжающая собой древнюю иудейскую тему завета с Богом.
Более того: в отрывке, описывающем эту необычную евхаристию, есть строка, очень схожая со строкой из Ветхого Завета, описывающей иудейскую Пасху. В Коране мы читаем, как Иисус просит: «Владыка наш, Аллах Всевышний! Сведи нам трапезу с небес, и станет праздником она, знамением Твоим предстанет для всех: от первого и до последнего из нас». В Исходе мы читаем, как Сам Господь объявляет: «И да будет вам день сей памятен, и празднуйте в оный праздник Господу во все роды ваши»[444]. Есть здесь и дополнительная параллель с Псалтирью. В Коране мы читаем, что ученики спрашивают Иисуса: «Сумеет ли твой Бог с небес нам трапезу свести?» В Псалтири читаем, что иудеи спрашивают Моисея: «Может ли Бог приготовить нам трапезу в пустыне?»[445]
Судя по всему, необычная евхаристия, которую мы встречаем в Коране, представляет Иисуса и его учеников в специфически иудейском контексте. Можно даже сказать, что перед нами не христианская, а иудео-христианская евхаристия.
Стоит ли удивляться тому, что иудео-христиане, «еретики» мейнстримового христианства, создали собственную евхаристию? И об этом нам тоже известно из ересиологии отцов церкви. «Эти люди отвергают соединение небесного вина и предпочитают земную воду», – писал Ириней, как мы уже отмечали, когда говорили о том, что евиониты воздерживались от вина. Однако они не просто заменяли один напиток другим, как знаем мы от того же Иринея, который добавлял: «[Они] не принимают Бога так, чтобы соединяться с ним»[446]. Иными словами, евиониты понимали евхаристию не как «поедание тела» и «питье крови» Мессии – идея, для иудейского сознания совершенно чуждая и даже отвратительная[447]. Для них Тайная вечеря была скорее «простым воспоминанием об общей с Иисусом трапезе»[448]. Вполне возможно и то, что евхаристия у них была организована на манер иудейской Пасхи, с ветхозаветными темами.
Итак, мы можем предположить, что рассказ о маида в Коране, как иная интерпретация Тайной вечери, вполне богословски совместим с евионитской версией Тайной вечери. И здесь мы видим в исламе нечто общее с иудео-христианством.
Человек на кресте
Коран, в отличие от Библии, не сюжетное повествование. Как писание, предоставляющее человечеству руководство (худа) и напоминание (тахкира), он уделяет духовным наставлениям больше внимания, чем подробному изложению фактов. Говоря об истории Иисуса, Коран также стремится не столько рассказать эту историю целиком и в подробностях, сколько придать ей правильную богословскую перспективу. Возможно, поэтому, хотя в нем содержатся подробные рассказы о рождении и миссии Иисуса, о его кончине почти не упоминается. Кончина Иисуса – как и Авраама, и Моисея, и самого Мухаммада – не представляется ему событием, имеющим важное богословское значение.
Напротив, для христианства кончина Иисуса – точнее, его распятие, воскресение и вознесение – ключевые события. Согласно знаменитому изречению Павла из Послания к Коринфянам «Если Христос не воскрес – то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша»[449]. Неудивительно, что символом самого христианства в конце концов стал знак креста, обозначающий распятие, – вместо более древнего знака рыбы.
В сущности, крест в Коране упоминается, однако лишь вскользь и довольно странным образом. Это упоминание, приведшее к вековым спорам между мусульманами и христианами, звучит в отрывке, посвященном обличениям неких иудеев, живших в Медине. Они прокляты, поскольку «не уверовали и клеветой жестокой Марьям оговорили». А кроме того:
За то, что говорили:
«Убит был нами сын Марьям —
Мессия Иисус, посланник Божий».
Но ими не был он убит и не распят.
Им лишь представилось все это,
И кто заводит спор о нем,
В сомнениях об этом пребывает.
У них нет никакого знания об этом,
И следуют они своим предположеньям, —
Ведь, истинно, убит он не был.
Нет, не был он убит!
Господь вознес его к Себе, —
Ведь Он велик и мудр![450]
Ключевые слова здесь – «им лишь представилось все это», или шуббиха лахум, – привели к бесчисленным спекуляциям. Большинство мусульманских экзегетов, как классической эпохи, так и нашего времени, выводят из этой фразы теорию «замещения». Согласно этой теории, Иисус не был распят, кто-то «заместил» его на кресте – возможно, кто-то из учеников, или Иуда Искариот, предавший его, или Симон Киринейский, помогавший ему нести крест.
Однако эта теория «замещения», ставшая у современных мусульман почти стандартным взглядом на вещи, вызывает немало вопросов. Средневековый ученый Фахраддин аль-Рази в своей подробной экзегезе Корана прямо задается некоторыми из них. «Бог, несомненно, способен был избавить Иисуса от рук врагов его, просто вознеся его на небеса, – напоминает он для начала. – Какова же была цель, – спрашивает он далее, – того, чтобы придать вид Иисуса другому человеку – помимо того, что невинный оказался осужден на бессмысленную смерть?» Далее он делает умозаключение, напоминающее верующим всех религий, что их аргументы против традиции-соперницы могут неожиданно обернуться против них самих:
Все христиане мира, со всей их любовью к Иисусу и крайними верованиями относительно него, единогласно сообщают: их свидетели видели, как Иисус был распят и убит. Отрицая это, мы бросаем тень на принцип таватур [единогласно принятого свидетельства]. Усомнясь в этом принципе, далее мы должны усомниться и в пророчествах Мухаммада и Иисуса, и даже в самом их существовании, равно как и в существовании всех прочих пророков, – а это немыслимо[451].
Другие мусульманские комментаторы принимают второе, не столь радикально отрицающее истолкование этого «представления», – они считают, что Иисус действительно был распят, но не умер на кресте. Он, говорят они, лишь «представился» мертвым, на самом же деле выжил. В это верят ахмадийя, неортодоксальная мусульманская секта. Верят они и в то, что, выжив на кресте, Иисус затем уехал в Кашмир на севере Индостана, жил там и в конце концов умер естественной смертью[452]. В кашмирском городе Сринагар есть даже высоко почитаемая «гробница Иисуса».
Однако есть и третье, совершенно иное истолкование слов Корана о кресте – истолкование, мало кому известное. Прежде всего, заметим контекст высказывания: «Но ими не был он убит и не распят». Контекст его – полемика против определенных иудеев (не христиан), которые, по словам Корана, клеветали на Марию и с гордостью заявляли: «Нами был убит Мессия». (Удивляться этому не стоит: в талмудической литературе также существует традиция «гордого провозглашения ответственности иудеев за казнь Иисуса»[453].) Этим людям Коран и говорит: «Нет, ими не был он убит и не распят, им лишь представилось все это».
Иными словами, Коран говорит просто: иудеине убивали и не распинали Иисуса. Он не говорит, что этого не делал никто другой. Не говорит, например, что Иисуса не убивали и не распинали римляне (согласно каноническим евангелиям, именно это и произошло).
Некоторые ученые полагают, что это третье истолкование слов Корана о кресте вполне совместимо с христианской версией этой же истории. Такой точки зрения придерживался покойный Уильям Монтгомери Уотт, один из виднейших западных исследователей ислама. Он доказывал: христианин может принять слова Корана о распятии, «поскольку распятие было делом рук римских воинов… [и] поскольку распятие не стало победой иудеев в виду воскресения [Иисуса]»