фальсафа, то есть философы.
Так исламская мысль замкнулась в себе. Вслед за этим неизбежно наступил застой. Осознание этого застоя и попытки его преодолеть начались только в конце XIX века, когда критически настроенные мусульмане осознали свое отставание от современного Запада и начали искать интеллектуальные источники для реформ. Возрождение фальсафа, то есть рационального мышления, часто – и справедливо – рассматривалось как шаг вперед. Однако и Изра’илият могли бы открыть для мусульман новые горизонты, хотя об этом вспоминают и говорят очень редко – пробел, который я постарался отчасти заполнить этой своей книгой.
Среди реформаторов XIX века был один, предпринявший особенно значительный шаг в этом направлении: египетский ученый Мухаммед Абдух, чье аллегорическое истолкование второго пришествия Иисуса я упоминал в предыдущей главе. Правда, Абдух критиковал Изра’илият за внимание к неканоническим иудейским и христианским мифам. Однако он интересовался Библией, отмечая, что тексты предшествовавших писаний вовсе не «испорчены», как традиционно принято было понимать утверждения Корана по этому вопросу. В Коране, писал Абдух, говорится только, что иудеи и христиане «испортили» истолкование своих писаний, а не сами тексты[589]. Он даже добавлял к этому, что некоторые мусульмане точно так же «портят» истолкование собственного писания – Корана[590].
Абдух умер в 1905 году. Среди его египетских учеников был Аббас Махмуд аль-Аккад (ум. 1964), прославившийся в своей стране как журналист, критик нацизма и коммунизма, а также автор биографий четырнадцати известных людей – включая своего учителя Абдуха, но также Авраама, Мухаммада и Иисуса. Об Иисусе он в 1953 году выпустил книгу «Абгарийят аль-Масих», то есть «Гений Мессии»: книга эта стала в Египте бестселлером как среди мусульман, так и среди христиан. Книга эта важна не только тем, что прекрасно написана: это первая современная мусульманская история Иисуса, основанная не только на Коране, но и на новозаветных евангелиях.
Одно из прозрений аль-Аккада – в том, что Иисус пришел в израненный иудейский мир, распавшийся на секты, ни одна из которых, на его взгляд, не предлагала иудеям так необходимое им религиозное обновление. Иисус пришел с «призывом» (Завах) к своим собратьям по вере сосредоточиться на духе закона, а не на сухой букве. «Иисус сделал этику более человечной, – писал аль-Аккад, – сосредоточив внимание на мотивах человека, а не на скрупулезном исполнении закона»[591]. Когда большинство иудеев не приняли этого призыва, он переместился в языческий мир и дал начало христианству, что и неудивительно: ведь этот призыв универсален и понятен всему человечеству.
Аль-Аккад несомненно сознавал сходство тогдашнего иудейского кризиса с мусульманским кризисом нашего времени. Как человек, «искренне приверженный исламу», лучшее будущее для него он видел в реформе – в движении прочь от законничества, в сторону разума, свободной воли и духовности. И как и его учитель Абдух, предвидевший «обновление исламского закона и поведения мусульман на основе фигуры Иисуса», аль-Аккад также считал Иисуса источником вдохновения для такой гипотетической реформы[592].
Разделяя это убеждение, я полагаю, что учение Иисуса, обращенное к его собратьям-иудеям, может дать нам, мусульманам-реформистам, руководство, прежде всего в двух направлениях. Первое – Царство Божье, то, что мусульмане называют Халифатом. Второе – религиозный закон, который мусульмане называют Шариатом.
Халифат внутри вас
Как мы уже видели, многие иудеи во времена Иисуса стремились к грядущему Малкута де-Адонаи, то есть Царству Божьему. Они представляли его себе как свободный, независимый Израиль под властью Мессии, который победит и изгонит ненавистную Римскую империю. Иными словами, Царство Божье мыслилось как национальная теократия и победа над иноземной оккупацией.
Нетерпеливо ждали Царства Божьего и молились о нем фарисеи. Их радикальное крыло, зилоты, в борьбе за ту же цель предпринимали более активные шаги: мятежи и убийства или, как сказали бы мы сейчас, боевые действия и терроризм. Но Иисус принес новое определение Царства Божьего. Вот что мы читаем в Евангелии от Луки:
И не скажут: вот, оно здесь, или: вот, там. Ибо вот,
Царствие Божие внутрь вас есть[593].
Этот знаменитый новозаветный отрывок стал основой для одной из ключевых тем христианства: превращения царства политического в царство духовное. Последнее, как пишет один христианский комментатор, – это царство, «воздвигнутое в сердцах людей, состоящее в подчинении их воли воле Божьей, а умов – законам Его»[594].
Такое деполитизированное Царство, возможно, казалось фарисеям и особенно зилотам слишком конформистским. Однако Иисус не провозглашал: «Нет у нас Царя, кроме кесаря», – как некоторые из его иудейских врагов[595]. Иными словами, то, что он не искал конфронтации с Римом, не означает, что он подчинялся Риму. Более того, дальнейшее показало, что он выбрал правильный метод. Война зилотов за политическое царство лишь навлекла на иудеев беду, вызвав со стороны Рима жестокий отпор. А мирный поиск духовного царства, напротив, не только выжил, но и завоевал множество сердец и душ в самом Риме.
Если мы переместимся из Иудеи I века в сегодняшний мусульманский мир, то увидим, что последний также охвачен нетерпеливым ожиданием Царства Божьего, которое здесь именуется Халифатом. Именно национальная теократия, как верят некоторые мусульмане, сможет одолеть и изгнать современных римлян и их приспешников и принести славу умме.
Некоторые мусульмане просто надеются на установление Халифата как на некую отдаленную утопию: таких можно назвать «консерваторами». Другие активно работают над приближением этой утопии путем политических действий, чем заслужили себе ярлык «исламистов». Наконец, есть меньшинство, приверженное идее вооруженной борьбы, – они называются «джихадистами». И среди джихадистов лишь ИГИЛ – крайне радикальная группировка, чьи методы для подавляющего большинства мусульман неприемлемы, – в 2014 году объявила, что Халифат уже здесь.
Но точно ли мусульманам необходим Халифат? Для большинства исламистов и джихадистов ответ – твердое «да». В сущности, восстановление Халифата для них – не только надежда, но и долг. «Установление Халифа – обязанность мусульман всего мира, – утверждает современный исламистский источник. —
Исполнять этот долг, как и все, что предписано мусульманам Аллахом – наша прямая обязанность, здесь не место сомнениям и колебаниям»[596].
Однако другие мусульмане считают, что Халифат – термин, предполагающий «преемство» пророку Мухаммаду на посту политического лидера мусульман, – был просто исторической формой существования мусульманской общины, что ничего священного или религиозно-обязательного в нем нет. В начале XX века это убедительно доказывали египетский ученый Али Абдель Разик и турецкий ученый Сейид Бей, а затем ту же мысль развивали многие реформистские мыслители. Энергию ислама, согласно этим мыслителям, необходимо сосредоточить не на установлении какой-то конкретной формы государства, а, скорее, на продвижении мусульманских ценностей в любом государстве, обеспечивающем мусульманам безопасность, достоинство и свободу. А управлять мусульманскими сообществами должны демократически избираемые лидеры и парламенты[597].
Эта реформистская аргументация, возможно, противоречит некоторым текстам исламской традиции, однако у нее есть основа в самом главном тексте ислама – в Коране. Здесь термин «халиф», который часто переводится как «наместник», употребляется девять раз в разных стихах, однако не как определение политического строя у мусульман[598]. Смысл его совершенно иной: оно используется для описания человеческой природы. В одном знаменательном отрывке из Корана сам Бог провозглашает онтологический «халифат» во время риторического диалога с ангелами:
И вот Господь твой ангелам сказал:
«Я на земле Себе наместника поставлю».
Они ответили: «Ужель поставишь на земле того,
Кто там нечестие посеет и кровь прольет на ней?
Мы ж воздаем Тебе хвалы
И славословим Твою Святость».
Он им сказал:
«Я знаю то, чего не ведаете вы».
И обучил Адама Он
Названиям всего, что суще,
Потом Он перед ангелами все представил
И сказал: «Теперь вы назовите Мне все это,
Если правдивы вы в своих словах».
И молвили они: «Хвала Тебе, Владыка!
Мы ведаем лишь то, чему Ты нас учил, —
Поистине, Ты знающ, мудр!»
Сказал Он: «О Адам!
Ты сообщи им все названия вещей».
И вот когда он сообщил им это,
Господь сказал: «Ужель Я вам не говорил,
Что Мне известно Сокровенное земли и неба?
Я знаю то, что схоронили вы в сердцах,
И то, о чем открыто говорите»[599].
В этой поразительной истории о происхождении человека Адам, первый человек, предстает как халиф, то есть наместник Бога, поскольку он научен «всем названиям вещей», но также несет в себе возможность «посеять нечестие [на земле] и пролить кровь». Некоторые мусульманские мыслители истолковывают это как способность человека учиться и мыслить, а также свободу выбирать между добром и злом.
Однако Адам не единственный наместник: наместниками являются и все его дети – иными словами, весь род человеческий. «И это – Он, Кто сделал вас преемниками